Испуганный, пораженный, Каммамури поднялся, чтобы помочь пирату, но сильные руки остановили его.— Одно слово, — сказал португалец, крепко схватив его за плечи. — Как звали отца этой девушки?— Гарри Корихант, — отвечал маратх.— Великий Боже!.. И он был?..— Капитаном сипаев.— Выйди отсюда!— Но почему?.. Что случилось?..— Тихо! Выйди отсюда.И снова схватив Каммамури за плечи, он резко вытолкнул его за дверь, заперев ее двойным поворотом ключа. Глава 5ПОГОНЯ ЗА «ГЕДЬГОЛАНДОМ» Через минуту Сандокан уже снова пришел в себя от этого внезапного потрясения. Его лицо, хоть и все еще бледное, приняло то гордое выражение, которое было свойственно ему, а на губах, хоть и несколько побелевших, появилась грустная улыбка. Но мрачное пламя сверкало в его взгляде, проникавшем в самую глубину сердец, и крупные капли пота покрывали высокий лоб.— Буря прошла? — спросил Янес, садясь с ним радом.— Да, — сказал Тигр глухим голосом.— Всякий раз, когда ты слышишь хоть что-нибудь, что напоминает тебе о покойной Марианне, ты теряешь все свое хладнокровие.— Я слишком любил эту женщину, Янес. Это воспоминание, так внезапно вызванное в душе, причинило мне больше боли, чем пуля в груди… Марианна, моя бедная Марианна!..И глухое рыдание вырвалось у этого несгибаемого человека.— Мужайся, дружище, — сказал Янес, тоже очень взволнованный. — Не забывай, что ты — Тигр Малайзии.— Есть воспоминания, которые страшны даже для тигра.— Хочешь, поговорим об Аде Корихант?— Давай, Янес.— Ты веришь тому, что рассказал маратх?— Верю, Янес.— Что ты будешь делать?— Янес, — сказал Сандокан грустно, — ты помнишь, то что сказала мне моя жена?— Да, помню. «Сандокан, мой храбрый друг, — сказала она тебе, — у меня есть любимая двоюродная сестра в далекой Индии. Она дочь сестры моей матери».— Дальше, Янес.— «Она исчезла, неизвестно куда. Говорят, ее похитили индийские тугсы. Сандокан, мой храбрый друг, спаси ее, верни ее несчастному отцу».— Довольно, довольно, Янес! — воскликнул пират страстно. — Эти воспоминания разрывают мне сердце. Никогда я не смогу забыть эту женщину!.. Марианна, моя обожаемая Марианна!..Пират схватился руками за голову и тяжелый вздох приподнял его могучую грудь.— Мужайся, Сандокан, — сказал Янес. — Ты должен быть сильным.Пират снова поднял голову.— Да, продолжим разговор.— Лишь бы ты оставался спокойным.— Я буду спокоен.— Что ты сделаешь для Ады Корихант?— Что я сделаю? И ты еще спрашиваешь? Отправлюсь немедленно спасать ее, а потом поеду в Саравак освобождать ее жениха.— Ада Корихант спасена, Сандокан, — сказал Янес.— Спасена!.. — воскликнул пират, вскакивая на ноги. — И где она?— Здесь.— Здесь!.. А почему ты не сказал мне об этом раньше?— Эта женщина так похожа на твою покойную жену, хотя нет у нее ни золотых волос, ни глаз, голубых, как море, что я боялся: увидев ее, ты испытаешь жестокое потрясение.— Я хочу видеть ее, Янес! Я хочу видеть ее!..— Ты увидишь ее немедленно.Он отпер дверь. Каммамури в несказанной тревоге сидел на ступеньках лестницы, ожидая, пока его позовут.— Господин Янес! — воскликнул он дрожащим голосом, бросаясь к португальцу.— Спокойно, Каммамури.— Вы спасете моего хозяина?— Мы надеемся на это, — сказан Янес.— Спасибо, господин, спасибо!..— Ты поблагодаришь меня, когда мы его спасем. А теперь спустись в поселок и приведи сюда свою госпожу.Маратх бросился вниз по узкой лестнице с криком радости.«Славный малый», — прошептал португалец.Он снова вошел в комнату и подошел к Сандокану, который в раздумье спрятал лицо в ладонях.— О чем ты думаешь? — спросил он.— О прошлом, Янес, — отвечал пират.— Никогда не думай о прошлом, Сандокан. Ты знаешь, что это приносит страдания. Скажи мне лучше, дружище, когда мы отправляемся?— Немедленно.— В Саравак?— В Саравак.— Это будет крепкий орешек. Раджа Саравака силен, и он страшно ненавидит пиратов.— Знаю, но нас не зря зовут Тиграми Момпрачема.— Мы сразу направимся в Саравак, или будем крейсировать у берега?— Будем крейсировать в большой бухте. Прежде чем делать высадку, мы должны потопить «Гельголанд».— Понимаю твой план.— Одобряешь его?— Да, Сандокан, и…Он вдруг остановился. Дверь неожиданно открылась, и на пороге появилась Ада Корихант, Дева восточной пагоды.— Посмотри на нее, Сандокан! — воскликнул португалец.Пират обернулся. Увидев эту женщину, стоящую на пороге двери, он снова побледнел и, шатаясь, отступил до самой стены— Какое сходство!.. — воскликнул он. — Какое сходство!..Сумасшедшая не двигалась. Она сохраняла абсолютную неподвижность и пристально смотрела на пирата, глядя как бы сквозь него. Неожиданно она заслонилась руками и воскликнула в страхе:— Тугсы?— Нет, — сказал Каммамури, который следовал за ней. -Нет, госпожа, это не тугсы.Она недоверчиво покачала головой, осторожно подошла к Сандокану, который словно прирос к стене, и дотронулась до него рукой. Казалось, она что-то искала у него на груди.— Тугсы? — повторила она.— Нет, госпожа, нет, — сказал маратх.Ада распахнула свою белую шелковую накидку и открыла золотое ожерелье, висевшее у нее на груди, в центре которого было изображение змеи с головой женщины. Она дотронулась до этого символа индийских душителей и опять посмотрела на грудь Сандокана.— Почему я не вижу змеи? — спросила она слегка взволнованным голосом.— Потому что эти люди не тугсы, — сказал Каммамури.Какая-то искра сверкнула в глазах сумасшедшей, но тут же потухла. Поняла ли она то, что сказал ей Каммамури? Может быть.— Каммамури, — сказал Янес вполголоса, — а если бы ты произнес имя ее жениха?— Нет, нет! — с ужасом воскликнул маратх. — Она бы впала в безумие.— Она всегда такая безучастная?— Всегда, если не слышит звуков рамсинги и не видит аркан или статую богини Кали.— А что тогда?— Тогда она убегает в паническом страхе, и несколько дней проводит в безумном бреду.В этот миг сумасшедшая обернулась и медленными шагами направилась к двери. Каммамури, Янес и Сандокан, оправившийся от своего волнения, последовали за ней.— Что она хочет? — спросил тихо Янес.— Не знаю, — ответил маратх.Выйдя из дома, сумасшедшая остановилась, пристально разглядывая траншеи и палисады, защищавшие дом, потом направилась к оконечности мыса, глядя на море, которое ревело у подножия его.Внезапно она наклонилась, как бы прислушиваясь к реву волн и, разразившись судорожным смехом, воскликнула:— Мангал!— Что она говорит? — спросили в один голос Сандокан и Янес.— Наверное, она спутала море с рекой Мангал, которая омывает остров тугов.— Бедняжка! — воскликнул Сандокан, вздохнув.— Ты надеешься, что можно вернуть ей разум? — спросил Янес.— Да, я надеюсь, — ответил Сандокан.— Каким образом?— Я скажу тебе это, когда мы освободим Тремаль-Найка.— Мы возьмем с собой эту бедняжку?— Да, Янес. Без нас англичане могут напасть на Момпрачем и увезти ее.— Когда мы отправляемся? — спросил Каммамури.— Немедленно, — сказал Сандокан. — Путь у нас неблизкий, и «Гельголанд», возможно, недалеко. Спустимся вниз, в поселок.Каммамури взял за руку Аду и помог ей сойти с лестницы, следуя за Янесом и Тигром Малайзии.— Какое впечатление произвело на тебя все это? — спросил португалец у Сандокана.— Болезненное впечатление, Янес, — сказал пират. — Ах если бы я смог когда-нибудь сделать ее счастливой!— Похожа она на покойную Марианну?— Да, Янес, да! — воскликнул Сандокан взволнованно. — Те же черты, что у моей бедной Марианны!.. Довольно, Янес, не будем больше говорить о ней. Это заставляет меня страдать, нечеловечески страдать!Тем временем они дошли до первых хижин поселка. Именно в этот момент три праос, наполненные грузом с «Молодой Индии», входили в бухту.Их экипажи, заметив своего главаря, приветствовали его громкими криками, исступленно потрясая оружием.— Да здравствует непобедимый Тигр Малайзии! — вопили они.— Да здравствует наш храбрый капитан! — вторили им пираты на берегу.Властным жестом руки Сандокан собрал вокруг себя всех пиратов, которых было не меньше двухсот, по большей части малайцев и даяков Борнео, и обратился к ним с речью.— Все слушайте меня, — сказал он. — Тигр Малайзии собирается предпринять экспедицию, которая может стоить жизни многим из вас.Воцарилась абсолютная тишина — все взгляды были устремлены на него.— Я обращаюсь к вам, тигры Момпрачема, — продолжал он. — На побережье Борнео, в княжестве Саравак, правит человек, представитель той расы, которая причинила нам много зла и которую мы ненавидим — одним словом, англичанин. Его зовут Джеймс Брук. Этот человек — самый страшный враг малайского пиратства, и он держит в своих руках моего друга, жениха этой несчастной девушки, двоюродной сестры Марианны, покойной королевы Момпрачема.Страшные вопли были ответом на эти слова.— Мы спасем его!.. Мы спасем его!.. — кричали пираты, потрясая своим оружием.— Да, друзья, я хочу спасти жениха этой несчастной.— Мы спасем его, Тигр Малайзии, мы спасем его!..— Мы объявляем войну Джеймсу Бруку, истребителю пиратов! — крикнул стоявший рядом с Тигром Малайзии Янес. -Раньше мы истребим его!Крик, который на этот раз вырвался у пиратов, был ревом ярости, который все вокруг заставил дрожать.— Смерть Джеймсу Бруку!..— Смерть истребителю пиратов!— На Саравак!.. Все на Саравак!..— Тихо! — загремел Тигр Малайзии. — Кара-Оло, выйди вперед!Желтолицый человек великанского роста, с мощными запястьями, перехваченными медными кольцами, и грудью, украшенной зубами тигра, раковинами и пучками волос, приблизился, положив руку на рукоятку тяжелой сабли.— Сколько человек в твоем отряде? — спросил его Сандокан.— Восемьдесят, — отвечал пират.— Ты боишься Джеймса Брука?— Я никогда никого не боялся. Если Тигр Малайзии прикажет идти на Саравак, я нападу на него, и за мной пойдут все мои люди.— Садись со своим отрядом на «Жемчужину Лабуана». Сам понимаешь, что все трюмы ее должны быть забиты порохом и свинцом.— Хорошо, капитан.— А мне что делать, капитан? — спросил старый малаец, обезображенный множеством шрамов на теле и на лице.— Ты, Найала, останешься на Момпрачеме с другим отрядом; пусть молодые отправятся на Саравак!— Хорошо, я останусь здесь и буду защищать наш остров до последней капли крови.Поговорив еще с командирами отрядов, Сандокан и Янес поднялись в большой дом. Их сборы были короткими. Спрятав под одеждой по мешочку с крупными алмазами, выбрав себе карабины и сабли, они снова спустились на берег.«Жемчужина Лабуана» с поднятыми парусами покачивалась в маленькой бухте, готовая выйти в море. На палубе суетились даяки Кара-Оло, укладывая в трюм боеприпасы.— Тигрята, — сказал Сандокан, повернувшись к пиратам, собравшимся на берегу. — Защищайте мой остров, не отдавайте его врагу.— Мы защитим его, — ответили тигры Момпрачема, взметнув над головой свои ружья и кинжалы.Сандокан, Янес, Каммамури и Дева пагоды сели в шлюпку и добрались до судна, уже поднимавшего паруса.Через минуту оно снялось с якоря и плавно двинулось в открытое море.— Да здравствует «Жемчужина Лабуана»!.. Да здравствует Тигр Малайзии!.. Да здравствуют тигры Момпрачема!.. — кричали пираты на берегу. Глава 6НА САРАВАК «Жемчужина Лабуана», на которой Сандокан готовился предпринять свою дерзкую экспедицию, был одним из самых больших, хорошо вооруженных и прочных праос, которые бороздили обширные моря Малайзии.Его водоизмещение в шестьсот тонн в три раза превышало обычные праос. Узкий корпус, изящные формы, крепкие мачты и огромные паруса, чьи реи достигали шести-семи метров, дополняли его внешний облик. При хорошем ветре «Жемчужина» могла мчаться, как морская ласточка, и оставить далеко позади самые быстрые шхуны и парусники Азии и Австралии.Она не имела ничего, что заставило бы подозревать, что это корсарское судно. Ни пушек на виду, ни абордажных мостиков, ни многочисленного экипажа. Она казалась изящным торговым праос, направлявшимся с ценным грузом в Китай или Индию. Тут ошибся бы самый опытный морской волк.Но тот, кто спустился бы в трюм «Жемчужины», смог бы увидеть, каков этот груз. Там не было ни ковров, ни золота, ни пряностей, ни чая — там были бомбы, ружья, кинжалы, сабли и бочки с порохом в таком количестве, которого хватило, чтобы взорвать два больших фрегата.А тот, кто заглянул бы под большой навес на корме, смог бы увидеть шесть больших длинноствольных пушек, готовых исторгнуть ураган снарядов и картечи, и две мортиры, способных пробивать даже крейсерскую броню.Обойдя многочисленные рифы и скалы, которые преграждали для больших кораблей вход в бухту Момпрачема, проворная «Жемчужина Лабуана» взяла курс на Борнео, прямиком на мыс Сирик, который с запада прикрывал обширный залив Саравака.Погода была прекрасная и море спокойно. Ни паруса на горизонте, ни следа дыма, который указывал бы на пароход. Огромное пространство воды, темно-свинцового цвета, было совершенно спокойно несмотря на легкий свежий ветерок.Меньше чем за двадцать минут быстрое судно достигло южной оконечности острова, за которой еще виднелся остов «Moлодой Индии», и вышло в открытое море, чуть наклонясь на левый борт.Отведя Деву пагоды в самую лучшую каюту на корме, Янес и Каммамури поднялись на палубу, где, погруженный в глубокую задумчивость, склонив голову и скрестив руки на груди, давно уже прохаживался Сандокан.— Как тебе нравится наше судно? — спросил Янес у маратха, который, опершись о фальшборт, внимательно вглядывался в смутные очертания Момпрачема, которые быстро таяли за кормой.— Не помню, чтобы я когда-нибудь плавал на судне, более быстром, чем это, господин Янес, — отвечал маратх. — Пираты, как мне кажется, умеют выбирать себе суда.— Ты прав, мой дорогой. Нет корабля, который мог бы состязаться с «Жемчужиной Лабуана». Через несколько дней, если ветер не ослабеет, мы будем у берегов Саравака.— Без сражений?— Не знаю. Это нельзя предугадать. В наших морях многие знают «Жемчужину Лабуана»; здесь много крейсеров, которые стерегут берега Борнео. Не исключено, что кому-то из них взбредет на ум помериться силами с Тигром Малайзии.— А если это случиться?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24