Навстречу ему уже шли два пирата, которые следили за лесом с другой точки.— Капитан! — крикнул один. — Они идут с господином Янесом.— Сколько их? — спросил Сандокан, с трудом овладев собой.— Двенадцать с Самбильонгом.— Вооружены?— Без оружия.Сандокан быстро дошел до лагеря и приказал собрать всех. Через минуту все до единого пираты собрались вокруг него.— Приготовьте оружие, — приказал он.— Сударь! — крикнул Джеймс Брук, сидящий у подножия дерева под охраной Айер-Дака. — Вы хотите убить безоружных?Сандокан обернулся к англичанину.— Джеймс Брук, — сказал он веско, — Тигр Малайзии держит свое слово. Через пять минут вы будете свободны.— Кто идет? — крикнул в этот момент часовой, стоявший в двухстах метрах от траншеи.— Друзья! — ответил хорошо знакомый голос Самбильонга. — Опустите ружья. Глава 12ВОСКРЕСЕНИЕ ТРЕМАЛЬ-НАЙКА Небольшой отряд вынырнул из глубины леса. Он состоял из Самбильонга, офицера гвардии раджи, десяти безоружных индийцев и Янеса, руки которого не были связаны.Увидев друга, Сандокан был не в силах владеть собой. Он бросился навстречу и, отстранив индийцев, охранявших его, судорожно прижал португальца к груди.— Янес!.. Брат мой!.. — вскричал он, задыхаясь от радости.— Сандокан, дружище, наконец-то я снова тебя вижу! — вскричал храбрый португалец, который был не менее взволнован. — Черт побери! Я думал, что никогда уж больше не обниму тебя!— Мы не расстанемся отныне, друг мой, клянусь тебе!— Надеюсь, дружище. Тебе пришла блестящая идея захватить в плен раджу. Я всегда говорил, что ты великий человек. А что Тремаль-Найк? Где этот бедный индиец?— В нескольких шагах от нас.— Он жив?— Жив, но еще спит.— А его невеста?— Все еще безумна, но придет в себя.— Сударь, — прозвучал в этот миг чей-то голос.Сандокан и Янес обернулись. Перед ними стоял Джеймс Брук, чуть бледный, но спокойный, со скрещенными на груди руками.— Вы свободны, Джеймс Брук, — сказал Сандокан. — Тигр Малайзии держит свое слово.Раджа слегка поклонился и отошел на несколько шагов. Но вдруг остановился и повернул назад.— Еще два слова, — сказал он. — Когда мы снова увидимся?— Реванш? — спросил Сандокан с иронией.— Джеймс Брук не сдается никогда.Сандокан пристально смотрел на него несколько мгновений, словно удивленный, что человек в таком положении еще осмеливается бросать ему вызов. Потом протянул руку к морю и сказал тоном, заставлявшим трепетать:— В той стороне мой остров. Он называется Момпрачем. Море, которое его окружает, еще краснеет от крови и полно разбитых кораблей. Если вы когда-нибудь приблизитесь к этим берегам, вы услышите рычание Тигра, а его тигрята двинутся вам навстречу. Имейте в виду, Джеймс Брук, что этот Тигр и его тигрята питаются кровью.— И все-таки я навещу вас там.— Когда?— В будущем году.Улыбка промелькнула на губах пирата.— Не будет ли слишком поздно? — сказал он.— Почему? — удивленно спросил раджа.— Потому что тогда вы уже не будете раджой Саравака. В вашем княжестве разразится восстание, и племянник султана Муда-Хассина сядет на ваш трон.Услышав эти слова, Джеймс Брук побледнел.— Это вы только что придумали? — спросил он тоном отнюдь не спокойным.— Я ничего не придумываю, милорд, — ответил Сандокан.— Значит, вам что-то на сей счет известно?— Возможно.— А нельзя ли пояснить!..— Я больше ничего не скажу, — прервал его Сандокан.— Ну что ж, мне остается лишь поблагодарить вас за предупреждение.Он снова слегка поклонился, подошел к своим солдатам быстрыми шагами направился к городу.Скрестив руки, Сандокан следил за ним мрачным взглядом. Когда раджа скрылся из виду, из груди его вырвался тяжкий вздох.— Этот человек принесет мне несчастье, — прошептал он. — Я чувствую…— Что с тобой, Сандокан? — спросил Янес, подходя к нему. — Тебя что-то тревожит.— У меня печальное предчувствие, брат.— Какое же?— Между нами и раджой еще не все кончено.— Ты думаешь, он нападет на нас?— Сердце мне это говорит.— Не верь в предчувствия, дружище. Через два-три дня мы покинем эти берега, и раджа нам будет не страшен. Куда мы отправимся сейчас?— Немедленно в бухту. Здесь я не чувствую себя в безопасности.— Тогда пошли. Но… Тремаль-Найк?— Раньше полудня он не проснется.Сандокан дал сигнал к отправлению, и отряд с ранеными и Тремаль-Найком на носилках, несмотря на утомительный утренний переход, снова пустился в путь, следуя по маленькой тропинке, проложенной когда-то обитателями леса.Сандокан и Янес вместе с десятью испытанными пиратами шли впереди с карабинами в руках, за ними двигались носилки, а потом все остальные, держась по двое и устремив глаза в ту и другую сторону от тропинки, чутко прислушиваясь, чтобы уловить малейший шум.Они прошли уже около полумили, когда Айер-Дак, шедший впереди, чтобы разведать дорогу, вдруг остановился, подняв ружье. Янес и Сандокан поспешили догнать его.— Не двигайтесь, — сказал даяк.— Что ты заметил? — спросил Сандокан.— Вон в той чаще промелькнула какая-то тень.— Человек или животное?— Мне показалось, человек.— Какой-нибудь бедный даяк, — сказал Янес.— И к тому же шпион раджи, — добавил Сандокан.— Ты так думаешь?— Почти уверен.— Айер-Дак, возьми четырех человек и обшарь лес. А мы тем временем пойдем дальше.Даяк подозвал четырех товарищей и углубился в густую чащу, пропав среди лиан, кустов и веток деревьев.— А мы — вперед, — приказал Сандокан.Отряд снова пустился в путь между росших здесь высоченных пальм, среди зелени которых прыгали обезьяны. Завидев людей, они следовали за ними, перескакивая с ветки на ветку, с любопытством сверху разглядывая их.Вскоре Айер-Дак и его товарищи догнали отряд. Они обшарили лес во всех направлениях, но ничего не нашли, кроме свежих следов босых ног.— Их было много? — обеспокоено спросил Сандокан.— Прошли двое, — ответил даяк.— Сами по себе они не страшны, но эти двое могут навести на наш след. Поспешим, тигрята, здесь для нас не слишком безопасно.И снова отряд пустился в путь, внимательно оглядывая деревья и кусты. Через три четверти часа они вышли на берег большого ручья, который изливался в обширную полукруглую бухту.Сандокан показал португальцу небольшой вытянутый островок, осененный прекрасными деревьями и защищенный на северной оконечности старым, но еще крепким даякским фортом, построенным из прочных брусьев и бревен, способных устоять даже перед пушечным ядром.— Там укрывается Дева пагоды? — спросил Янес.— Да, внутри этого форта.— Трудно найти для нее место лучше. Бухта удобная, и островок хорошо защищен. Если Джеймс Брук раскроет на него свою пасть, он подавится этой костью.— Но в пятистах шагах отсюда море, — сказал Сандокан.— Что ты хочешь этим сказать?— Что корабль может бомбардировать форт.— Мы будем защищаться.— У нас нет пушек.— Но наши люди — храбрецы.— Это правда, но их мало и…— Что с тобой?..— Тихо!.. Ты слышал?..— Я?.. Ничего, Сандокан.— Мне показалось, хрустнула ветка.— Где?..— Вон в той чаще.— Черт побери! Неужели и здесь нас выслеживают?.. Я начинаю беспокоиться, Сандокан.— Я тоже. Нужно как можно скорее добраться до островка… Айер-Дак!Даяк подошел к нему тотчас.— Возьми восемь человек и устраивай лагерь здесь, — приказал Сандокан. — Если увидишь в окрестностях кого-нибудь, сразу предупреди меня.— Будьте уверены, капитан, — решительно отвечал даяк. — Никто не приблизится к бухте без моего разрешения.Пираты спустились к бухте, берега которой были покрыты густым лесом, и вышли к небольшой заводи, где, спрятанная под кучей бамбука и веток лавра, стояла шлюпка.Сандокан огляделся вокруг, но рядом никого не увидел. На лице его отразилось глубокое беспокойство.— Один из моих людей должен находиться здесь и наблюдать за шлюпкой, — сказал он.— Наверное, они оба в форте, — предположил Янес.— И оставили шлюпку здесь!.. У меня нехорошее предчувствие, Янес…— Ну что ты!— А если кто-то похитил Аду?— Это невозможно…— Молчи!..— Да, я слышу какой-то шум.— И мы, — подтвердили пираты, выхватывая оружие.В этот момент в ста шагах от берега закачались ветки кустарника, и из кустов вылез пират. Он был весь потный и запыхавшийся, как будто пробежал по меньшей мере миль десять.— Да здравствует Тигр! — воскликнул он, увидел главаря.— Откуда ты идешь? — спросил Сандокан.— Из леса, капитан.— А где Дева?..— В форте.— Ты уверен?..— Я ее оставил два часа назад под охраной Коти.Сандокан облегченно перевел дух.— Я начинал уже опасаться, — сказал он. — Как она?— Прекрасно.— Что она делала?— Когда я уходил, она спала.— Ты не заметил в окрестностях ничего подозрительного?— Я нет, но Коти сегодня утром видел человека, который шел вдоль берега и с любопытством поглядывал на форт. Заметив, что за ним наблюдают, он поспешил скрыться.— А ты сам видел его, этого человека?— Я искал его, но не смог обнаружить.— Неужели шпион раджи? — спросил Янес.— Вполне вероятно, — озабоченно ответил Сандокан.— А вдруг они явятся сюда и нападут на нас?..— Это не исключено.— Что ты собираешься делать?— Покинуть эти места, как можно скорее. Все в шлюпку!Оба главаря и их люди сели в шлюпку, пересекли полосу воды шириной метров в триста и высадились у подножия форта, где их ожидал Коти.— Спит еще Ада? — спросил Сандокан.— Да, капитан.— Ничего не случилось?— Нет.— Пойдем посмотрим на нее, — предложил Янес.Сандокан показал ему на Тремаль-Найка, которого положили на подстилку из травы и зеленых листьев.— Осталось несколько минут до полудня, — сказал он. — Подождем, пока он проснется.Он приказал своим людям войти в форт, а сам устроился рядом с индийцем, который все еще не подавал признаков жизни. Янес закурил и сел рядом с ним.— А долго он будет приходить в себя! — спросил португалец после нескольких затяжек у Сандокана, внимательно смотревшего в лицо индийца.— Нет, Янес. Я вижу, что кожа у него понемногу приобретает свой естественный цвет. Это знак того, что кровь начинает активнее циркулировать.— Ты сразу покажешь ему Аду?— Нет, не сразу, но до вечера обязательно.— Она узнает его, бедняжка?— Наверное.— А если она не узнает его? Если разум не возвратится к ней?— Возвратится.— Сомневаюсь, дружище.— В таком случае произведем опыт.— И какой же?— В свое время я тебе это скажу.— А почему не…Слабый вздох внезапно приподнял широкую грудь Тремаль-Найка и заставил его губы слегка задрожать.— Он просыпается, — прошептал Янес.Сандокан склонился над индийцем и положил руку ему на лоб.— Сейчас проснется, — подтвердил он.— Сразу?— Сразу.— Без всякого укола?— В этом нет необходимости, Янес.Второй вздох, сильнее первого, вновь приподнял грудь Тремаль-Найка, и его губы опять шевельнулись. Кисти рук медленно сжались в кулаки и так же разжались, по всему телу пробежала дрожь и наконец открылись глаза.Расширившись, они остановились на Сандокане.Несколько мгновений он еще оставался неподвижен, как будто удивленный, что еще жив, потом резким усилием сел.— Жив!.. Все еще жив!.. — пробормотал он, проводя по лицу руками.— И свободен, — сказал Янес.Тремаль-Найк посмотрел на португальца. Он узнал его сразу— Вы!.. Вы!.. — воскликнул он. — Но что произошло? Как я оказался здесь? Я спал?..— Черт побери! — воскликнул Янес, смеясь. — Вы не помните ту пилюлю, которую я дал вам в форте?— Ах да!.. Теперь вспоминаю… вы приходили повидать меня… Вы искали у меня на груди татуировку… Ах сударь, как я благодарен вам, что вы меня освободили!..Сказав это, Тремаль-Найк вдруг бросился Янесу в ноги. Тот поднял его и крепко прижал к груди.— Как вы добры, сударь! — вскричал индиец, к которому, казалось, вернулись все его силы и который был вне себя от радости. — Свободен! Наконец-то, свободен!.. Благодарю вас, сударь, благодарю!..— Благодарите этого человека, Тремаль-Найк, — сказал Янес, указывая на Сандокана, который, скрестив руки на груди, взволнованно смотрел на индийца. — Именно ему, Тигру Малайзии, вы обязаны своей свободой.Тремаль-Найк бросился к Сандокану, который сказал, в свою очередь обняв его:— Ты мой друг!В этот миг за их спинами раздался радостный крик.— Мой хозяин!.. Мой добрый хозяин!..Каммамури, который только что вышел из форта, несся к ним со всех ног.Тремаль-Найк бросился к своему верному маратху, который, казалось, был без ума от радости. Два индийца обнялись и молча стояли, не в силах вымолвить ни слова.— Каммамури, мой храбрый Каммамури! — воскликнул наконец Тремаль-Найк. — Я думал, что никогда больше не увижу тебя на этом свете. Но как ты оказался здесь? Значит, тугсы не убили тебя?— Нет, хозяин, нет. Я убежал, чтобы искать тебя.— Искать меня? Но разве ты знал, что я здесь?— Да, хозяин, я это знал. Ах хозяин! Как я оплакивал тебя после той роковой ночи. Я сжимаю тебя в объятиях, я вижу тебя, но мне не верится еще, что ты жив и свободен. Мы не расстанемся больше?— Нет, Каммамури, никогда.— Мы будем жить вместе с господином Янесом и с Тигром Малайзии. Какие люди, хозяин, какие люди! Если бы ты знал, сколько они сделали для тебя! Если бы ты знал, сколько схваток…— Остановись, Каммамури, — с улыбкой сказал Янес. — Другие сделали бы то же, что и мы.— Это неправда, хозяин. Ни один человек никогда не сможет сделать то, что сделали Тигр Малайзии и господин Янес.— Но почему вы так заинтересовались моей судьбой? -спросил Тремаль-Найк. — Ведь я никогда вас не видел, господа.— Потому что вы были когда-то женихом Ады Корихант, — сказал Сандокан. — Она кузина моей покойной жены.Услышав это имя, индиец пошатнулся, точно получил удар кинжалом в грудь. Он закрыл лицо руками, и плечи его задрожали.— Ада!.. О моя обожаемая Ада!.. — страдальческим голосом прошептал он.Рыдание вырвалось из его груди, и слезы скатились по смуглым щекам. Больно было видеть плачущим этого сильного человека, которого ничто на свете, казалось, не могло бы согнуть.Сандокан подошел к нему и, обняв за плечи, сказал с нежностью:— Почему вы плачете, мой бедный Тремаль-Найк! Сегодня день радости.— Ах сударь!.. — пробормотал индиец. — Если бы вы знали, как я любил эту женщину!.. Ада!.. О, моя Ада!..Новые рыдания вырвались из груди индийца — он был безутешен.— Успокойтесь, Тремаль-Найк, — сказал Сандокан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24