— Черт побери, мы примем вызов. Тигр Малайзии, дорогой мой, никогда не отказывается от сражения.— Я бы не хотел, чтобы на нас напал какой-нибудь большой корабль.— Мы бы не испугались и крейсера. У нас в трюме хватит снарядов и пороха, а сабель и ружей столько, что можно вооружить население целого города.— Однако у нас только восемьдесят человек.— А ты знаешь, что это за люди?— Я знаю, они храбрецы, но…— Они даяки, мой дорогой.— Ну и что?— Это люди, которые не побоятся броситься на железную стену, защищенную сотней пушек, если знают, что по ту сторону ее есть головы, которые можно отрезать.— Они охотятся за головами, эти даяки?— Да, юноша. Даяки, которые живут в самых густых лесах на Борнео, зовутся охотниками за головами.— Но это страшные люди.— Ужасные.— А что, если однажды ночью им взбредет в голову отрезать головы нам?— Не опасайся. Они уважают и боятся нас больше своих богов. Достаточно одного слова или взгляда Тигра Малайзии, чтобы они стали кроткими, как овечки.— Когда мы прибудем в Саравак?— Через пять дней, если не случится ничего непредвиденного.— Бури, может быть?— Ну, — пренебрежительно пожал плечами португалец, — когда «Жемчужину Лабуана» ведет такой морской волк, как Сандокан, ей не страшны никакие бури. Я говорю о крейсерах, которые время от времени предпринимают охоту за нами.— Так их здесь много?— Понатыкано, как ядовитых колючек. Португальцы, англичане, голландцы и испанцы все вместе объявили войну пиратам.— Тогда в один прекрасный день пираты исчезнут.— О! Никогда! — с глубоким убеждением воскликнул Янес. — Пиратство будет существовать, пока на свете есть хоть один малаец.— Это почему?— Потому что малайцы невосприимчивы ни к какой цивилизации. Они не признают ничего, кроме обмана, поджога, грабежа, убийства — всех этих ужасных средств, которые позволяют им жить в достатке. Пиратство у них насчитывает уже много веков и будет продолжаться еще много веков. Это кровное наследство, которое передается от отца к сыну.— Но почему не скудеет эта нация? Постоянные сражения должны бы обескровить ее.— Чепуха, Каммамури, чепуха! Малайская нация плодовита, как ядовитые растения, как вредные насекомые. Умер один — родился другой, и этот не менее храбрый и кровожадный, чем его отец.— А Тигр Малайзии — малаец?— Нет, он борнезиец, причем знатного рода.— Скажите, господин Янес, как же случилось, что такой страшный человек, который нападает на суда, истребляет целые экипажи, который грабит и сжигает деревни, который сеет повсюду ужас, так великодушно предложил спасти моего хозяина, которого он никогда не знал?— Потому что твой хозяин — жених Ады Корихант.— Он что, знал Аду Корихант?— Никогда и в глаза не видел.— Тогда я не понимаю…— Сейчас все поймешь, Каммамури. В 1852 году, то есть пять лет назад, Тигр Малайзии был на вершине своего могущества. У него было множество людей, много кораблей, много пушек. Одно его слово заставляло трепетать народы Малайзии, англичане боялись его.— Вы тоже тогда были вместе с Тигром?— Да, уже несколько лет. Однажды Сандокан узнал, что на Лабуане живет прекрасная девушка, о которой ходили легенды, и захотел во что бы то ни стало увидеть ее. На одном из своих праос он отправился на Лабуан, но был обнаружен крейсером, побежден в морском сражении и ранен. Истекая кровью, он добрался до какого-то богатого поместья и здесь окончательно потерял сознание. Его подобрали, выходили, а когда он пришел в себя, то… Кого бы ты думал он увидел у своей постели в качестве сиделки? Ту самую девушку, которую так стремился здесь встретить.— О какое странное совпадение!— До этого Тигр Малайзии любил только бури и битвы. Но, увидев прекрасную девушку, он влюбился в нее до безумия.— Кто? Тигр?.. Это невозможно! — воскликнул Каммамури.— Я тебе рассказываю то, что было, — сказал Янес. — Он полюбил ее, она полюбила пирата, и они договорились вместе бежать.— Почему бежать?— У девушки был дядя, морской капитан, человек суровый и жестокий, непримиримый враг Тигра Малайзии. Я не буду рассказывать о всех драматических событиях, которыми полна эта история. Прежде чем Сандокану удалось похитить любимую и бежать, было множество кровавых сражений, много опасностей, когда жизнь его висела на волоске. А в конечном счете все это кончилось разгромом нашего Момпрачема. Сандокан со своей возлюбленной укрылся в Батавии Батавия — голландское названия г. Джакарта на о. Ява в Индонезии.

. Я и еще тридцать человек последовали за ним.— А другие?— Все другие погибли.— Как звали эту девушку, которая стала невольной причиной гибели Момпрачема? — спросил маратх.— Марианна Гвиллок.— И она в самом деле родственница Ады Корихант?— Кузина, Каммамури.— Вот почему Тигр обещал спасти Тремаль-Найка и его невесту! Скажите, господин Янес, Марианна Гвиллок жива?— Нет, Каммамури. — с грустью сказал Янес. — Уже два года, как она спит в могиле.— Умерла!— Умерла.— А ее дядя?— Жив и все еще ищет Сандокана. Лорд Джеймс Гвиллок поклялся повесить его вместе со мной.— А где он сейчас?— Этого мы не знаем…— Вы боитесь встретить его?— Видишь ли, у меня есть предчувствие… но… в предчувствия я больше не верю! — он закурил сигарету и принялся быстро расхаживать по палубе.Маратх заметил, что, закончив свой короткий рассказ, этот человек, всегда такой бодрый и жизнерадостный, был подавлен и грустен.«Эти воспоминания явно расстроили его», — прошептал он и спустился в каюту своей госпожи.Ветер по-прежнему держался хороший, он даже усиливался, и «Жемчужина Лабуана» скоро достигла семи узлов в час, что позволяло ей добраться до мыса Сирик очень быстро.В полдень по левому борту показались Ромадес — группа островков, расположенных в сорока милях от побережья Борнео и населенных по большей части пиратами, которые жили в добром согласии с пиратами Момпрачема. Они даже встретили на нескольких своих праос «Жемчужину Лабуана» и приветствовали ее экипаж и храброго капитана салютом из пушки и громкими криками.В течение дня на горизонте показалось лишь несколько одиноких парусов: двухмачтовая бригантина и пара китайских джонок, но Тигр Малайзии, который спешил прибыть раньше «Гельголанда», не обратил внимания на эти суда.На следующий день, при первых лучах зари показался остров Вале, отстоящий на сто двадцать миль от Момпрачема и защищенный многочисленными скалами, которые не позволяли пристать к нему. Какая-то голландская канонерка, которая, без сомнения, осматривала эти берега в поисках какого-нибудь корсарского судна, укрывавшегося там после дерзкого набега, заметила «Жемчужину Лабуана» и бросилась преследовать ее на всех парах. На палубе канонерки показались матросы с карабинами, а канониры расчехлили по правому борту тяжелое орудие.— Дружище! — воскликнул Янес, подойдя к Сандокану, который спокойно разглядывал канонерку. — Эта тварь что-то почуяла, раз бросилась за нами в погоню.— Не думаю, — отвечал Тигр. — Она просто хотела проводить нас, опасаясь, что мы заблудимся.— Мне не очень-то по душе такой провожатый.— Ты боишься?— Нет, дружище. Но что, если она будет следовать за нами до самого Саравака?— Едва ли. Если у нее есть претензии к нам, она вступит в бой, и мы отправим ее на дно.— Берегись, старина. У Джеймса Брука большая флотилия, которая рыщет повсюду и охотится на пиратов.— Я знаю все, чего можно ждать от него. Иногда, чтобы привлечь пиратов, он даже снимает мачты со своего корабля «Роялист» и открывает ураганный огонь, едва они подойдут на пушечный выстрел.— Этот дьявол и в самом деле уничтожил немало пиратов у берегов Саравака?— Да, и он буквально опустошил кое-где берега Борнео, уничтожая все праос, сжигая деревни, обстреливая из пушек укрепления. У этого человека горячая кровь, но все же не такая, как у пиратов Момпрачема. Страшен будет для него тот день, когда мои тигрята пристанут к его берегам.— Ты хочешь помериться силами с ним?— Надеюсь, судьба мне поможет в этом.— Ого! — воскликнул португалец.— Что с тобой?— Взгляни-ка на канонерку, Сандокан. Она приказывает нам поднять наш флаг.— Свой-то я ей, конечно, не покажу.— Тогда какой? — спросил Янес.— Эй, Кай-Малу, покажи этим любопытным английский флаг. Или голландский, или португальский, какой там у тебя под рукой.Через несколько мгновений на корме праос взвился и затрепетал на ветру португальский флаг.Канонерка тут же отстала и повернула в море, но не к острову Вале, который еще виднелся на горизонте, а куда-то на юг.Это насторожило Тигра Малайзии и его товарища.— Гм! — сказал португалец. — Они, пожалуй, хитрят.— Похоже на то.— Я уверен, они идут к Сараваку. Едва мы скроемся из виду, они изменят курс.— Да, они не заблуждаются на нас счет. Видимо, почуяли в нас пиратов самой чистой воды.— Что будем делать?— Пока ничего. Эта канонерка сейчас быстрее нас.— Неужели они будут ждать нас у Саравака?— Возможно.— Или устроят нам западню в устье реки со всей флотилией Брука.— Ну что ж, дадим бой.— У нас всего восемь пушек, Сандокан.— У нас — да. Но на «Гельголанде», конечно, их больше. Увидишь, дружище, мы славно повеселимся.Через два дня «Жемчужина Лабуана» была в тридцати милях от берегов Борнео, замеченных по вершине горы Патах, возвышавшейся на 1880 футов над уровнем моря. На третий день она обогнула скалистый мыс Сирик, который прикрывал обширную бухту Саравака с севера.Опасаясь неожиданной встречи с флотилией Джеймса Брука, Сандокан велел зарядить пушки, спрятать две трети экипажа в кубрике и поднять голландский флаг. После этого он взял курс на мыс Таньонг-Дату, который прикрывал бухту с запада и вблизи которого должен был пройти «Гельголанд», направлявшийся из Индии. Здесь, ко всеобщему удивлению, «Жемчужина Лабуана» обнаружила ту же самую голландскую канонерку, которая встретила их три дня назад у острова Вале. Заметив ее, Сандокан в бешенстве ударил кулаком по фальшборту.— Опять эта канонерка! — воскликнул он, нахмурившись и показывая зубы, белые и крепкие, как у тигра. — Она хочет, чтобы я дал напиться крови моим тигрятам.— Она следит за нами, Сандокан, — сказал Янес.— Но я отправлю ее на дно.— Ты не сделаешь этого сейчас. Пушечный выстрел разнесется по всем окрестным берегам и быстро долетит до флотилии Джеймса Брука.— Я плюю на флотилию этого раджи.— Будь осторожен, Сандокан.— Я буду осторожен, если ты этого хочешь. Но эта канонерка еще устроит нам засаду в устье Саравака.— Но разве ты не Тигр Малайзии?— Да, но у нас на борту Дева пагоды. Одна пуля может унести ее жизнь.— Мы будем для нее щитом.Канонерка направилась к ним и подошла метров на двести к «Жемчужине Лабуана». На ее палубе показался капитан, вооруженный подзорной трубой, а на носу толпилось человек тридцать матросов с карабинами в руках. На корме канониры застыли около пушки.Канонерка обогнула праос, описав вокруг него огромный полукруг, и повернула на юг, к Сараваку.Скорость ее была такова, что через три четверти часа на горизонте осталась от нее только тонкая полоска дыма.— Проклятье! — воскликнул Сандокан. — Если она мне опять попадется, я утоплю ее с одного залпа. Тигр, даже если он и добродушно настроен, не позволит трижды приближаться к себе безнаказанно.— Мы встретим ее в Сараваке, Сандокан, — сказал Янес.— Надеюсь, но…Крик матроса, раздавшийся с верхушки грот-мачты, прервал его.— Эй! На горизонте корабль! — кричал дозорный, сидевший там.— Может, крейсер? — воскликнул Сандокан, взгляд которого загорелся. — Откуда он идет?— С севера, — отвечал матрос.— Ты хорошо его видишь?— Различаю только дым и верхушки мачт.— Если бы «Гельголанд»! — воскликнул Янес.— Невозможно! Он бы шел с запада, а не с севера.— Он мог зайти на Лабуан.— Каммамури! — закричал Тигр.Маратх, который взобрался на гакаборт, спустился вниз и побежал на зов.— Ты хорошо знаешь «Гельголанд»? — спросил Тигр.— Да, конечно.— Тогда за мной!По вантам они взобрались на верхушку грот-мачты и устремили пристальные взгляды на зеленоватую поверхность моря. Глава 7«ГЕЛЬГОЛАНД» На той линии, где бескрайний океан почти сливался с горизонтом, заметен был крохотный трехмачтовый корабль, который, однако, на самом деле мог быть больших размеров. Из трубы его тянулась струйка черного дыма, которую ветер относил вдаль. Его масса, очертания, мачты — все указывало на то, что это, скорее всего, военный корабль.— Ты видишь его, Каммамури? — спросил Сандокан, который так впился в корабль взглядом, точно хотел разглядеть его флаг.— Да, — ответил маратх.— Узнаешь его?— Погодите-ка…— Это «Гельголанд»?— Постойте… мне кажется… Да, да, это он!— Ты не ошибаешься?— Нет, Тигр, не ошибаюсь. Это его нос, срезанный под прямым углом, это его мачты. Да, Тигр, это «Гельголанд»!Зловещая молния блеснула в глазах Тигра Малайзии.— Теперь есть работа для всех! — воскликнул пират.Он схватился за канат и соскользнул вниз, на палубу.— Янес! — позвал он.— Я здесь, дружище, — сказал португалец, подбегая с кормы.— Возьми шесть человек, спустись в трюм и сделай пробоины в бортах праос.— Что! Пробить борта! Ты с ума сошел?— У меня есть план. Мы терпим бедствие. Экипаж корабля услышит наши крики, придет на помощь и подберет нас, как потерпевших крушение. Ты будешь португальским послом, назначенным в Саравак, а мы — твоя свита.— А дальше?— Оказавшись на корабле, таким людям, как мы, нетрудно будет завладеть им. Поторопись! «Гельголанд» приближается.— Ты в самом деле великий человек! — воскликнул португалец, все сразу понявший.Он выбрал десять человек и спустился в трюм, заваленный оружием, бочонками с порохом, снарядами и старыми пушками. Пять человек стали у левого борта, пятеро — у правого с топорами в руках.— Смелее, ребята, — подгонял португалец. — Рубите сильно, но пусть пробоины будут не слишком большие. Нужно тонуть медленно, чтобы нас не успели съесть акулы.Десять человек принялись рубить борта корабля, которые были прочны, как железные. Через несколько минут два потока воды с шумом ворвались в трюм, заливая его до кормы.Португалец и десять пиратов бросились на палубу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24