Ты поведешь остальных пиратов, которые будут изображать индийских сипаев, и будешь делать то, что тебе скажет Каммамури.— Ладно.— Когда я притворюсь, что напал на тебя за воротами форта, ты упадешь перед Адой, словно мертвый.— Положись на меня, дружище. Все будет сделано, как надо.Тремаль-Найк, Янес и Каммамури вышли, в то время как Сандокан уселся перед статуей Кали, а даяки, представлявшие тугов, стали у него по бокам.По знаку Тигра один из пиратов несколько раз ударил по некоему подобию гонга, который был найден в углу форта.С последним ударом дверь сарая распахнулась и вошла Дева пагоды, поддерживаемая двумя даяками.— Подойди, Дева пагоды, — сказал Сандокан мрачным голосом. — Суйод-хан тебе приказывает.При имени Суйод-хана безумная остановилась, высвободившись из рук пиратов. Словно загипнотизированная, неподвижными расширившимися глазами она смотрела на Сандокана, который стоял посреди пагоды. Потом перевела взгляд на даяков, сохранявших абсолютную неподвижность, и наконец остановила его на богине Кали.Дрожь пронизала ее тело, выражение ужаса появилось на лице.— Кали!.. — прошептала она голосом, трепещущим от страха. — Тугсы…Она сделала несколько шагов вперед, переводя взгляд то на пиратов, то на Сандокана, то на чудовищную статую богини, и медленно поднесла руку ко лбу, как бы пытаясь величайшим усилием вызвать в памяти какую-то давнюю сцену.В этот момент вбежал страшно взволнованный всем происходящим Тремаль-Найк и бросился к ней с криком:— Ада!.. Милая моя Ада!..Девушка быстро обернулась. Лицо ее побледнело, она испуганно вздрогнула. Глаза, которые, казалось, понемногу теряли тот странный свет, свойственный сумасшедшим, устремились на Тремаль-Найка.— Ада!.. — повторил он душераздирающим голосом. — Это я, Тремаль-Найк.Узнавала его девушка или нет, было еще непонятно. Взгляд ее словно застыл на нем, но лицо не выразило какого-либо чувства. Опасаясь приблизиться, он остался стоять в трех шагах, глядя в глаза ей с надеждой и мукой,— Огонь!.. — раздался в этот миг чей-то голос, и на пороге пагоды загремели выстрелы.Несколько человек во главе с Янесом ворвались в храм, в то время как даяки, подобно тугам в ту роковую ночь, разбегались в панике во все стороны.Ада осталась неподвижной. Выстрелы не напугали, не ошеломили ее, а только заставили насторожиться. Она точно ждала, точно прислушивалась к чему-то, пытаясь расслышать какой-то еще звук, или, может быть, голос.Сандокан стоял в дальнем конце пагоды и ни на миг не терял ее из виду. Понял ли он то, чего ждала эта несчастная, или просто решил, что пора, но он тут же громовым голосом крикнул:— Уходите!.. Но мы еще встретимся в джунглях!..Едва он произнес эти слова, как душераздирающий вопль сорвался с губ сумасшедшей. Она шагнула вперед, с искаженным лицом, с воздетыми вверх руками, но тут же зашаталась и упала на руки Янеса.— Умерла!.. Она умерла!.. — отчаянно закричал Тремаль-Найк.— Нет, — сказал Сандокан. — Она спасена.Он приложил руку к груди девушки. Сердце ее билось, слабо, но билось.— Она без сознания, — сказал он.— Тогда она действительно спасена, — сказал Янес, осторожно укладывая девушку на мягкое ложе.— Если бы так!.. — ломая руки, воскликнул Тремаль-Найк, который боялся в это поверить.Каммамури вернулся с водой. Сандокан взял из его рук кувшин и, брызнув несколько раз в лицо девушке, подождал, пока она придет в себя.Прошло несколько минут, и вот с ее губ сорвался глубокий вздох.— Сейчас она очнется, — сказал Сандокан.— Я должен остаться здесь? — спросил Тремаль-Найк, трепеща и волнуясь.— Нет, — ответил Сандокан. — Когда она все узнает от нас, мы пошлем за вами.Индиец бросил на Деву пагоды долгий взгляд и ушел, заглушив рыдание.— Ты надеешься, Сандокан? — спросил Янес.— Да, — ответил пират. — Завтра эти двое несчастных смогут соединиться навеки.— А ты тогда…— Тише, Янес! Она открывает глаза.В самом деле, девушка приходила в себя. Она издала второй вздох, более долгий, чем первый, потом открыла глаза, устремив их на Сандокана и Янеса. Ее взгляд был не тот, что прежде: это был взгляд нормального человека.— Где я? — слабым голосом спросила она, пытаясь встать.— Среди друзей, сударыня, — ответил Сандокан.— Но что произошло? — прошептала она. — Я видела сон? Или я еще вижу сон?.. Где я?.. И кто вы?..— Сударыня, — мягко сказал Сандокан, — будьте спокойны — с вами друзья. Что случилось, вы спрашиваете? Вы были больны, но теперь вы здоровы.— Больна?.. — воскликнула Дева с удивлением. — Ах да, я помню… Но был же сон… Был страшный сон… Суйод-хан!.. Это ужасно… ужасно!..Взрыв рыданий заглушил ее голос, обильные слезы покатились из глаз. Ее плечи тряслись, грудь болезненно содрогалась, лицо исказилось таким страданием, что на него было больно смотреть.— Успокойтесь, сударыня, — сказал Сандокан. — Здесь вам не грозит никакая опасность. Суйод-хана нет здесь, и тугов нет больше. Мы не в Индии, мы на Борнео.Он дал ей воды, и все еще плача, стуча зубами о края кружки, она с усилием сделала несколько глотков. Это немного успокоило ее, рыдания сделались слабее.— Ради всего святого, скажите мне, что произошло и кто вы? — утирая слезы и всхлипывая, проговорила она. — Мне кажется, я просто схожу с ума. Я больше ничего не понимаю.Это было то, чего ждал Сандокан. Тихим, спокойным голосом он рассказал ей все, что случилось в Индии, потом на Момпрачеме и, наконец, на Борнео. Он описал ей все, что было с ней, все то, чего, будучи лишенной разума, она не видела вокруг себя, не замечала. Он рассказал ей подробно о том, как был избавлен от плена, как вырвался из форта Тремаль-Найк.— А теперь, — заключил Сандокан, — если вы хотите увидеть Тремаль-Найка, по одному только знаку он будет у ваших ног.— Он здесь!.. — воскликнула Ада. — Где он?.. Дайте мне увидеть его после этой страшной разлуки.— Тремаль-Найк! — крикнул Янес. — Войдите!Индиец буквально ворвался к ним и упал у ног Ады.— Моя!.. Еще моя!.. О как я счастлив! — бормотал он, целуя ее руки.Плача, но уже слезами радости, Ада прижала к своей груди жениха.— Да, твоя! Я буду твоей женой. Я люблю тебя, — сказала она.Переглянувшись, Янес и Сандокан тихо вышли на цыпочках.Но не успели они переступить порог этой импровизированной пагоды, где еще высилась страшная глиняная Кали, как на берегу бухты раздался ружейный залп и чей-то голос закричал:— Тревога!.. На нас напали!.. К оружию!.. Глава 14РЕВАНШ РАДЖИ БРУКА Услышав эти выстрелы и крики, Тигр Малайзии выхватил саблю страшное оружие в руках этого неукротимого человека, и бросился из форта.— Ко мне, пираты Момпрачема! — вскричал он. — Ну берегись, Джеймс Брук!..Янес, Каммамури и все пираты кинулись за ним с оружием в руках. Выскочивший следом Тремаль-Найк, схватив первый попавшийся карабин, присоединился к ним.На противоположном берегу, на склоне, ведущем к бухте, виднелись бегущие Айер-Дак и его восемь человек. Их преследовала, хотя и на значительном расстоянии, большая группа вооруженных людей, индийцев, белых и даяков, полускрытых среди деревьев.— Тревога! Тревога!.. — кричал Айер-Дак, устремляясь к лодке, стоявшей у берега.Семь или восемь выстрелов раздалось в лесу, и несколько пуль фонтанчиком взметнуло рядом с ним воду.— Отряды раджи Брука! — вскричал Сандокан. — И именно в тот момент, когда я решил уже, что моя миссия окончена! Хорошо же, Джеймс Брук: ты бросаешь мне вызов — Тигр Малайзии принимает его!— Что будем делать, Сандокан? — спросил Янес, хладнокровно докуривая сигарету, которую закурил только что.— Будем драться, брат, — ответил пират.— Они блокируют нас на острове.— Что за важность? У нас есть форт.Аейр-Дак и его люди быстро пересекли морской рукав и высадились на острове. Сандокан и Янес бросились к храброму даяку, рука которого выше локтя была в крови.— Тебя захватили врасплох? — спросил его Сандокан.— Да, капитан.— Сколько их?— Человек триста.— Кто ими командует?— Какой-то белый.— Раджа?— Нет, не раджа; это морской лейтенант.— Высокий человек с длинными рыжими усами? — спросил Янес.— Да, — ответил даяк. — И с ним сорок белых матросов.— Это лейтенант Черчилль.— Кто этот Черчилль? — спросил Сандокан.— Комендант саравакского форта.— Ты не видел среди них раджу? — спросил Тигр у Айер-Дака.— Нет, капитан.Сандокан пробормотал ругательство и скрипнул зубами.— Что с тобой? — спросил Янес.— Боюсь, что этот негодяй нападет на нас с моря. Не исключено, что его «Роялист» уже на всех парусах плывет к бухте.— Черт побери! — воскликнул Янес, нахмурив лоб. — Мы окажемся между двух огней!— Это определенно.— Дьявольщина!— Но мы будем сражаться, а когда не останется ни пороха, ни пуль, пойдем врукопашную с саблями и криссами.Шеренги наступавших, остановившиеся было метрах в шестистах от берега бухты, снова начали продвигаться вперед, скрываясь за деревьями и густым кустарником. Ружейные выстрелы, на время прекратившиеся, снова начали трещать. Пули летели на остров, срезая ветви деревьев, впиваясь в стволы.— Черт побери! — воскликнул Янес. — Настоящий град!— Укроемся в форте, — решил Сандокан. — Он прочный и устоит перед ружейным огнем.Пираты, Тремаль-Найк и Каммамури вернулись за изгородь, утопив предварительно лодку, чтобы она не послужила врагу для переправы через морской рукав.Ворота забаррикадировали камнями. В стене спешно проделали бойницы для всех стрелков. К счастью, она была достаточно высока, чтобы выдержать штурм. Под командой Янеса и Сандокана каждый занял надлежащее место.— Огонь, тигры Момпрачема! — крикнул Сандокан, вскидывая карабин.Гром залпов и треск одиночных выстрелов раздались ему в ответ. По всему фронту, обращенная к берегу стена окуталась пороховым дымом.Но и солдаты раджи не теряли времени даром — вспышки выстрелов и облачка дыма в лесу на той стороне обернулись градом пуль на этой.Продолжая стрелять, они все ближе подбирались к воде. Несколько человек уже волокли бревна, видимо, с намерением соорудить плот и высадиться на острове.Очень скоро они поняли, однако, что сделать это будет не так-то легко. Защитники форта вели непрерывный огонь, и с такой быстротой, такой точностью,, что человек пятнадцать или шестнадцать лежали уже на земле без признаков жизни.— Огонь, мои тигрята! — то и дело раздавался клич Тигра Малайзии.— Да здравствует Тигр!.. Да здравствует Момпрачем! — отвечали пираты и разряжали свои карабины, посылая разящие пули в самую гущу врагов.Очень скоро солдаты раджи были вынуждены отступить в лес и спрятаться за стволами деревьев. Но, едва завершилось это отступление, как на противоположном берегу бухты при неверном свете луны показалась еще одна большая группа людей, и страшный град пуль обрушился на защитников форта.— Черт побери! — воскликнул Янес, услышав, как пули свистят мимо ушей. — У них подкрепление.— И к тому же с лодками, — добавил Сандокан, стоявший рядом.— Где?— Смотри, вон плывут. Две… четыре… семь. Целая флотилия!..— Гром и молния! — вскричал португалец. — Эй, дружище!— Что тебе? — спросил Сандокан, заряжая свой карабин.— Нас вот-вот захватят.— У тебя что, нет ружья?— Есть.— А сабля и крисс?— Конечно.— Ну так будем сражаться, дружище.Он вскарабкался на самый верх стены и, не обращая внимания на пули, свистевшие вокруг, загремел:— Месть, тигры Момпрачема! Раджа Брук, истребитель пиратов, приближается! Все к бойницам, и огонь по этим псам, которые бросают нам вызов!Обстрел форта усилился и велся с невероятным ожесточением. Под каждым деревом на берегу сверкала вспышка, сопровождаемая звуком выстрела. Сотни и сотни пуль скрещивались в воздухе с жалобным свистом.Точно черти, почерневшие в пороховом дыму, пираты, быстро заряжая и быстро стреляя, ни нам минуту не прекращали ответный огонь. Тремаль-Найк, Самбильонг, Танадурам и Айер-Дак подбадривали их словами и собственным примером.Неожиданно с моря раздался громовой выстрел, сразу перекрывший треск ружейной пальбы. Это был голос пушки.— Ага! — воскликнул Сандокан. — Добро пожаловать! Вот и флот раджи!Большой корабль с белеющими в лунном свете парусами медленно входил в бухту, направляясь к острову; два фонаря, красный и зеленый, горели по его бортам.— Эй капитан! — закричал чей-то испуганный голос. — У нас корабль за спиной!— Ничего, ничего! Смелее, тигрята! Мы возьмем его на абордаж!На носу корабля сверкнула новая вспышка, и снаряд достиг форта, разбив в щепы кусок стены.— Это «Роялист»! — вскричал Сандокан.И в самом деле, корабль, который подоспел на помощь нападавшим, был шхуной раджи Брука, которая в устье Саравака напала и потопила «Гельголанд».— Проклятие! — зарычал Сандокан, сверля его ненавидящим взглядом. — Будь у меня хотя бы плохонький праос, я бы показал, как умеют драться тигры Момпрачема!..Еще один выстрел прогремел с борта вражеского корабля, и новый снаряд проделал еще одну брешь в стене.Тигр Малайзии издал крик боли и ярости.— Все кончено! — воскликнул он. — Нас окружили.Ураган картечи обрушился на защитников форта. Солдаты, скрывавшиеся до того за деревьями, высыпали на берег и открыли адский огонь. Лодки, которые держались на почтительном расстоянии, под прикрытием корабельной пушки двинулись вперед.Положение пиратов стало просто отчаянным. Они сражались с невероятным мужеством, но силы были слишком не равны.В три часа ночи к нападавшим подоспела новая подмога. Это была яхта, вооруженная одной, но тяжелой пушкой, которая тут же открыла огонь по уже разрушенной во многих местах стене форта. Ничто не мешало теперь атакующим ворваться в него.— Это конец! — сказал Сандокан, который с искаженным от бешенства лицом смотрел на приближающегося врага. — Тигр обложен со всех сторон.В четыре часа утра в форте оставалось только семь человек: Сандокан, Янес, Тремаль-Найк, Ада, Самбильонг, Каммамури и Танадурам. Они оставили изгородь, уже не представлявшую никакого укрытия, и отступили в сарай, часть которого тоже была разрушена канонадой с «Роялиста» и яхты.— Сандокан, — сказал Янес, улучив момент, — мы не можем больше сопротивляться.— Пока у нас есть порох и пули, мы не сдадимся, — отвечал Тигр Малайзии, глядя на лодки, которые, причалив к берегу, уже начали высадку солдат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24