Кадзе бросился вперёд Доннер выстрелила ему в грудь и отпрыгнула, прячась за дверной косяк. Она и так ждала слишком долго. Ей следовало убить его минуту назад. Когда взрывчатка, хирургическим образом имплантированная в тело мужчины, сдетонировала, взрыв отшвырнул Мин к стене, как тряпичную куклу.
Пол вокруг усеяли куски бетона. Что-то с визгом пролетело над её головой. Звуконепроницаемую обшивку и трубопровода сорвало с потолка. Холл наполнился брызгами воды и струями пара. Из носа Мин пошла кровь. Удар о стену парализовал сё. Уши наполнились болью и тишиной. Она отползла от стены, сбросила с себя обломки перекрытия и, шатаясь, поднялась на ноги.
Ничего не слыша, Доннер приблизилась к капитану Вертигусу. Он, моргая, смотрел на неё из-под стола. Его глаза были запорошены пылью и потрясением. Рот издавал какие-то звуки, но она их не слышала. Если бы советник не спрятался под столешницу, сделанную из кристаллической пластмассы, он мог бы получить серьёзные ранения и, возможно, даже погибнуть. А так капитан отделался лёгкой контузией.
Листы из пачки документов разметало по полу, словно конфетти. Однако большинство страниц уцелело. Мин повернулась к Вертигусу. Она не слышала собственного голоса, но ощущала его как вибрацию в черепных костях.
– Меня здесь не было. Что бы ни произошло, меня здесь не было. Как можно быстрее подготовьте законопроект.
Спотыкаясь, Мин вышла из кабинета. Пройдя мимо окровавленных останков Марты, она направилась к лестничной клетке. Ей по-прежнему было не ясно, за какое будущее они с капитаном Вертигусом начали опасную борьбу.

Мин

Её слух начал восстанавливаться только после того, как шатл пошёл на сближение с доком командного пункта полиции Концерна К. Процесс был медленным. Сначала возник едва слышный высокий звук, похожий на причитание, словно кто-то плакал и кричал вдалеке, горюя над убитым. Ещё звук напоминал вой тревожных сирен, приглушённых шлемом скафандра. На миг она подумала, что это и были сирены. Её ладони снова запылали жаром. Но экипаж и остальные пассажиры не выказывали признаков беспокойства. Покалывание в ладонях постепенно прекратилось. Позже вой превратился в фон и стал почти подсознательным – будто существовал только в её ушах.
Затем, когда «челнок» пошёл на торможение, она услышала приглушённый звук двигателя. Он тоже был едва различимым.
Однако в отличие от воя, его реальность подтверждалась ощущениями: прикоснувшись пальцами к переборке, Мин почувствовала тс же вибрации. Не обращая внимание на беззвучные протесты экипажа, Доннер отстегнула ремни кресла, воспарила к потолку и поплыла в невесомости к воздушному шлюзу. Она хотела выйти сразу, как только «челнок» закончит парковку в доке.
Один из стюардов коснулся сё руки. Она повернулась к нему и посмотрела на губы, произносившие слова. Откуда-то из-за воя и гула двигателя до неё донёсся голос, похожий на шелест ткани:
– Госпожа Доннер, это опасно.
– Если бы я хотела безопасности, то выбрала бы себе другую работу, – ответила она.
Её голос резонировал гулким эхом от черепных костей. Подумав немного, она добавила:
– «Ракета» для шефа Диоса.
«Ракета» на сленге полиции Концерна означала «срочную связь».
– Передайте ему, что я хочу его видеть. Сообщите, что я хочу видеть его немедленно.
Она послала бы это сообщение ещё раньше, если бы в омуте глухоты могла доверять своему голосу. Стюард отдал честь и вернулся к своим коллегам.
Её оружие снова висело на боку. Она перезарядила его, когда уединилась в кабине «челнока». Боль наполняла голову и тело. Нос больше не кровоточил, но в носовых пазухах чувствовалась напряжённость. Синяки саднило и жгло, однако Мин не обращала на них внимания. Её волновало другое: она гадала, что услышит от Уордена Диоса, когда задаст ему свои вопросы.
До её сознания докатились шумы, которые могли быть предупреждением о посадке. Это обрадовало Мин.
С другой стороны, кроме стандартных объявлений стюардессы, ничто не нарушало безмолвия. Как только сила притяжения соединила её ноги с полом, Доннер открыла воздушный шлюз, уравняла давление воздуха и повернула колесо замка на внешнем люке. К тому времени, когда командир «челнока» разрешил другим пассажирам покинуть кресла, Мин уже подходила к ближайшей патрульной машине. Она велела охранникам отвезти её в штаб. Обычно спокойный и властный голос главы ПСН прозвучал как истерический крик.
Уорден Диос уже ожидал её в одном из своих офисов – без датчиков, «жучков» и видеокамер. Его распорядок дня был полон важных дел, но он отложил их ради Мин Доннер. Через пять минут после посадки «челнока» она вошла в его кабинет.
Сидя за столом перед черным терминалом, Диос мрачно смотрел на свою помощницу. Его пронзительный взгляд буравил фигуру Мин, словно он хотел докопаться до её внутренностей. Уорден был обо всём информирован. Он уже знал, что случилось на Сака-Баторе.
Донесения от службы безопасности РСЗК и его личных представителей в совете добрались до штаба гораздо раньше «челнока». Но никто, кроме капитана Вертигуса, не мог бы сообщить ему, что кадзе уничтожила Мин Доннер. А она сомневалась в том, что советник и шеф полиции Концерна контактировали друг с другом. Значит, Уорден не знал об итогах встречи со старшим советником. Однако, какие бы важные дела его ни ожидали, он не торопил свою помощницу, а, казалось, наоборот, хотел, чтобы она не ограничивала себя во времени.
После некоторой паузы Диос указал ей на кресло. Когда Доннер, морщась от боли, уселась напротив него, он спросил:
– Вы ранены?
Голос Уордена показался шёпотом на фоне тонкого воя. Но, взглянув на его напрягшуюся шею, Мин осознала, что он едва не кричит. Она пожала плечами.
– Ничего серьёзного. Синяки и кровь из носа. Я плохо слышу. Глухота от контузии.
– Я это уже понял.
Она уловила в его голосе тревожные нотки.
– Я говорил с вами нормальным тоном, но вы никак не реагировали, пока не посмотрели на меня. Наша беседа может подождать. Вы должны показаться медикам. Я как-нибудь справлюсь со своим нетерпением.
– Нет, я не хотела бы откладывать наш разговор.
Её голос, эхом отдававшийся в куполе черепа, казался хриплым и гортанным.
– Кадзе убил невинную женщину.
Кровь Марты была на её руках, но не на совести.
– Если бы он пришёл на пару минут раньше или если бы я не остановила его, он взорвал бы меня и советника. Я не могу откладывать беседу. Мне нужно знать, что происходит.
Уордсн положил руки на стол. Под светом лампы они выглядели сильными и твёрдыми, как камень.
– Хорошо. Начните с кадзе. Расскажите мне о нём.
– Кадзе – это человек-бомба, – автоматически ответила Мин. – Террорист-самоубийца.
Мин перестала следить за модуляциями голоса. Если бы она произносила слова неясно, Диос поправил бы её.
– До недавних пор у нас не было с ними крупных проблем. Радикальные группы сейчас разобщены – они не могут решить, кого ненавидят настолько сильно, чтобы убивать и рисковать при этом жизнью. Многих напугало запретное пространство. Единственной группой, регулярно покушающейся на советников РСЗК, являются коренные земляне. Но этот кадзе не от них.
– Откуда вы знаете? – спросил Уордсн.
– Он прошёл проверку службы безопасности. Я видела на его рукаве эмблему техника из отдела обслуживания. Такой знак трудно получить – особенно коренным землянам с их славой непримиримых противников РСЗК.
Её губы скривились.
– Служба безопасности использует эти эмблемы для идентификации людей, которые работают на Сака-Баторе. Фактически это сложнейшие устройства опознания, и процессоры для таких идентификаторов поставляет полиция КРК.
Мин имела в виду Бюро по сбору информации.
– Процессоры невозможно подделать, а программное ядро нельзя заменить.
Диос знал об этом, но не проявлял никаких признаков нетерпения.
– И что сие доказывает?
Мин попыталась выразить свою интуитивную догадку.
– Можно предположить, что чип для поддельного идентификатора украли или специально изготовили, но я сомневаюсь в этом. Такую работу за ночь не сделаешь. А значит, операцию готовили заранее. И даже если бы у террористов был чип, он бы им мало чем помог. Здесь требовалась специфическая информация о том, как работает служба безопасности РСЗК, – например, как меняются их коды доступа и пароли. На сбор таких сведений и подготовку у коренных землян ушло бы несколько месяцев.
Она посмотрела на шефа.
– Этого кадзе не готовили заранее. Каждый шаг давался ему с трудом. Он задыхался от боли. Взрывчатку в него имплантировали недавно – вчера или позавчера. Но зачем было тратить месяцы на изготовление фальшивого идентификатора, если кадзе готовили в такой спешке?
Уорден пожал плечами.
– Наверное, террористы не думали, что он потребуется им так скоро.
Его приглушённый голос доносился словно издалека, как звук в темноте.
– Очевидно, они намеревались использовать идентификатор позже, в какой-то другой ситуации. Затем было принято внезапное решение – в ответ на события прошлого дня.
В ладонях Мин появилось холодное покалывание, мышцы поясницы напряглись. В воздухе кабинета повеяло холодком угрозы. По краям освещённого пространства собирались смутные тени. В словах главы полиции Концерна возникла брошь, в которую устремились вопросы – вопросы, роившиеся в её голове все то время, пока она летела на «челноке». Доннер страстно хотела верить Диосу, и перспектива противостояния пугала её. Но возникшие вопросы пугали ещё больше.
– Зачем же они напали на Вертигуса? – спросила она. – Коренные земляне считают его своим героем.
– Должно быть, для того, чтобы сделать его мучеником, – бесстрастно ответил Уорден.
Похоже, он не чувствовал её тревоги, поскольку вряд ли догадывался, к каким выводам она пришла. Уордсн напрягался только потому, что старался громко говорить и быть услышанным.
– И продемонстрировать, что враги коренных землян – живое воплощение зла.
– И как это связано с «событиями прошлого дня»? – угрюмо спросила Мин. – Если террористический акт совершили коренные земляне, то чем для них вчерашний день отличался от позавчерашнего? Откуда появилась такая настоятельная необходимость нападать на советника?
Единственный глаз Диоса спокойно выдержал взгляд помощницы. Инфракрасное видение подсказало ему, что её нервы были на пределе.
– Это критический этап для Совета, – ответил он. – Мы подняли темы, связанные с космосом и полицией. Причём эти темы возникли внезапно. А поскольку капитан Вертигус является героем коренных землян, нападение на старого советника усилило бы значимость его убеждений. Оно сплотило бы оппозицию против Фэснера и КРК. Не забывайте, Вертигус всегда поддерживал нас и сражался с Фэснером. Он не отказывался от полиции, но отвергал политику Концерна рудных компаний. Террористы атакуют не только своих врагов. Иногда они нападают на союзников, чтобы выставить противников в неприглядном свете.
Мин хотелось пригнуть голову и опустить глаза, но она подавила в себе этот порыв. Однако желание отвести взгляд от начальника не покинуло её. Оно порождалось мыслями и страхами. Оно становилось её слабостью.
Стараясь не поддаваться чувствам, Доннер взглянула на Диоса и сделала ещё один шаг к тому, что считала сутью проблемы.
– У меня есть другая версия, – резко сказала она. – Я не верю, что коренные земляне могли подделать идентификатор для этого кадзе. Нет, у нас завёлся предатель, который занимает высокое положение и имеет доступ к настоящим чипам. Он знает и может получить любые коды, пароли и подтверждения. Изготовление фальшивого идентификатора было для него простой задачей. Но у него не было подготовленного кадзе. Он не намеревался нападать на капитана Вертигуса вплоть до сегодняшнего дня.
– Интересная идея, – заметил Уорден, однако в его голосе не чувствовалось интереса.
Он делал вид, что слушает внимательно, но его лицо ничего не выражало.
– Однако позвольте мне задать вам вопрос. Почему на капитана Вертигуса напали именно сегодня? Почему этот гипотетический предатель вдруг захотел избавиться от старого советника?
Контузия и вой в голове мешали Мин слушать. Но тот факт, что Диос не стал выяснять, кто мог быть предателем, поразил её как гром среди ясного неба.
– Потому что мы выбрали Вертигуса в качестве посредника, – сухо ответила она. – Предатель хотел убить его, чтобы капитан не вынес на рассмотрение совета ваш законопроект об отделении.
Наверное, Уорден говорил об этом законопроекте не только с ней. И, возможно, его собеседник спровоцировал утечку информации. А вдруг это сделал сам Диос?
– Может быть, он желал смерти капитана Вертигуса по той же причине, которую я уже изложил в отношении коренных землян, – согласился шеф полиции Концерна, словно соревновался с Мин в дедукции. – Хотел превратить его в мученика и тем самым обеспечить прохождение законопроекта.
Хладнокровно и как бы не желая этого, Диос дал ей ещё одну причину подозревать его в причастности ко взрыву. А ведь он мог бы и отвести от себя подозрения.
Она вдруг почувствовала к нему отвращение. Ей не нравились его тайны, спокойствие и сила. Мин ненавидела игру, в которую он играл, – игру, которая превращала высокие идеалы служения в насмешку. Она работала в полиции, потому что верила в предназначение копов. И она была его руководителем ПСН, поскольку всегда считала, что Уорден разделял её убеждения. Однако с тех пор, как Морн Хайленд вернулась на Рудную станцию в компании Энгуса Термопайла, – нет, ещё раньше, с тех пор, как Уорден согласился запретить исследования «Интертеха» в области вакцин, – он давал ей все больше причин для сомнений в его истинных целях. И она всё чаще думала о том, что Диос продал душу Холту Фэснеру. Глядя на его спокойное лицо, которое скрывало натуру интригана и хитреца, она вдруг с тоской подумала о том, как хорошо было бы просто честно служить, не кривя душой и не лицемеря. Мин ненавидела Уордена за то, что он забрал у неё все это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70