– Когда я был молод, мы проделывали всякие штуки с крысами и белками, – сказал Ридкулли, сдаваясь перед лицом непостижимого. – Проводили все свое время около этих колес. Круг за кругом, всю ночь. Ваша работа здорово на это похожа, а?
– Ну, в самом широком понимании – пожалуй, да, – сказал Прудер осторожно.
– Были у нас и муравьиные фермы, – сказал Ридкулли, уносясь мыслями в прекрасное далеко. – Маленькие чертенята так и не научились пахать землю… – он собрался. – Так или иначе, соберите здесь своих приятелей прямо сейчас.
– Зачем?
– Для общего образования, – ответил Ридкулли.
– Мы собираемся исследовать музыку?
– В свое время, – сказал Ридкулли. – Но первым делом мы собираемся кое с кем переговорить. Не до конца уверен, с кем. Но мы это узнаем, когда он появится. Или она.

Глод разглядывал номер. Хозяева отеля только что удалились, после произведения всех необходимых «етта окно, оно и вправду открыто, етта насос, вы можете извлечь из него воду вот еттой рукояткой, а етто я, в ожидании кое-какой денежной операции».
– Ну, и куда это годится? – спросил он. – Здесь можно положить шлем, это да. Мы играли Музыку Рока весь вечер напролет, и в результате получили такую вот комнату?
– Здесь уютно, – сказал Клифф. – Послушай, тролли никогда не уделяли особого внимания роскоши…
Глод посмотрел себе под ноги.
– Вот что-то мягкое лежит на полу, – сказал он. – Дурак я буду, если подумаю, что это ковер. Принесите мне веник. Нет, принесите мне лопату, а уж потом веник!
– Будет сделано, – сказал Бадди. Он положил гитару и растянулся на деревянной плите, которая, по-видимому, служила кроватью.
– Клифф, – сказал Глод. – Могу я кое-что сказать? – он ткнул пальцем в сторону двери. Они вышли на площадку.
– Все хуже и хуже, – сказал Глод.
– Угу.
– Из него теперь слова не вытянешь, если он не на сцене.
– Угу.
– Видал когда-нибудь зомби?
– Я видел голема. Мистера Дорфла с бойни «Долгая Кабанятина».
– Что, этот? Он настоящий зомби?
– Угу. У него в голове бумажка со святыми словами, я сам видел.
– Ого! Правда? А я у него колбасу покупал.
– Ну, ладно. Так что там насчет зомби?
– …по вкусу и не скажешь, я думал, что он действительно отличный колбасник.
– Что ты там говорил насчет зомби?
– …забавно – ты можешь знать кого-то в течении долгих лет, и вдруг обнаружить что он расхаживает на глиняных нога…
– Зомби, – повторил Клифф терпеливо.
– Чего? А, да! Я хочу сказать, он ведет себя, как один из них, – Глод попытался припомнить каких-нибудь анк-морпоркских зомби. – Во всяком случае так, как зомби должны себя вести.
– Угу. Я понимаю, что ты хочешь сказать.
– И мы оба знаем – почему.
– Угу. Э-э-э… почему?
– Гитара.
– А, это. Да, точно.
– Когда мы на сцене, эта хреновина заряжается…
Гитара покоилась на кровати Бадди в тишине и темноте и ее струны тихонько вибрировали в такт словам гнома…
– Ну хорошо, что мы можем с ней сделать? – спросил Клифф.
– Она же деревянная. Десять секунд работы топором и никаких проблем.
– Не уверен. Это совсем необычный инструмент.
– Он ведь был отличным парнем, когда мы его встретили. Ну, для человека, – сказал Глод.
– Ну так что мы можем сделать? Не думаю, что нам удастся отобрать ее у него.
– Может, удастся отобрать его…
Гном запнулся. Его насторожило дребезжащее эхо, сопровождающее его голос.
– Эта проклятая штука нас подслушивает! – сказал он. – Пошли на улицу!
– Не вижу, как бы она могла нас подслушивать, – сказал Клифф. – Инструменты для того, чтобы слушали их.
– Струны слушают, – ровным голосом сказал Глод. – Это необычный инструмент.
Клифф пожал плечами:
– Разобраться в этом можно одним-единственным способом, – сказал он.

Ранним утром улицы заполнил туман. Вокруг Университета он принимал удивительные формы под воздействием слабого фонового магического излучения. Фигуры причудливых очертаний двигались по влажной мостовой.
Две из них были Глод и Клифф.
– Точно, – сказал гном. – Тут мы и были.
Он уставился на девственно чистую стену.
– Я знал это! – воскликнул он. – Я ведь так и говорил! Магия! Сколько раз мы слышали эту историю? Некая таинственная лавка, которую никто раньше здесь не видел, и кто-то приходит туда и покупает некую старинную диковину, которая превращается в…
– Глод…
– …в своего рода талисман или бутылку, полную джиннов, а когда у него начинаются проблемы, он возвращается назад и обнаруживает, что лавка…
– Глод!
– …таинственным образом исчезла и вернулась в то измерения, из которого явилась… да, что такое?
– Ты не на той стороне улицы. Повернись.
Глод еще немного полюбовался глухой стеной, затем развернулся и перешел дорогу.
– Эту ошибку мог совершить каждый.
– Угу.
– И она не отменяет сказанного мной.
Глод схватился за ручку двери и обнаружил, к своему удивлению, что дверь не заперта.
– Сейчас где-то два часа пополуночи! Ну какая музыкальная лавка может быть открыта в это время? – он чиркнул спичкой.
Вокруг них распростиралось кладбище старых инструментов. Выглядело это как стадо доисторических животных, неожиданно накрытых наводнением, а затем окаменевших.
– Что это за штука вон там, похожая на змею? – прошептал Клифф.
– Это называется Змея.
Глоду приходилось нелегко. Большую часть жизни он был музыкантом, вид мертвых инструментов был для него невыносим, а все здешние инструменты были мертвы. Они никому не принадлежали. Никто на них не играл. Они были как безжизненные тела, люди без души. То, что наполняло их когда-то, ушло. Каждый из них являлся символом музыканта, которого оставила удача.
За рощицей фаготов мерцал свет. Пожилая леди крепко спала в кресле с вязанием на коленях и шалью на плечах.
– Глод.
Глод подпрыгнул.
– А? Чего?
– Что мы тут делаем? Мы убедились, что это место на самом деле существует…
– Потрогайте-ка потолок, хулиганы!
Глод поморгал на арбалетный болт, упершийся ему в кончик носа, и поднял руки. Старушка перешла от сна в позицию для стрельбы, миновав каким-то образом все промежуточные стадии.
– Это лучшее, что я могу сделать, – сказал он. – Э-э-э… Дверь была открыта, вы понимаете, и…
– И вы решили ограбить бедную беззащитную старую женщину?
– Не совсем, не совсем, на самом деле мы…
– Я вхожу в состав Проекта Соседской Взаимопомощи Ведьм, вот так-то! Одно мое слово, и вы будете сидеть, хлопая глазами и надеясь на появление какой-нибудь зацикленной на амфибиях принцессы…
– Это зашло слишком далеко, – сказал Клифф. Он наклонился вперед и его огромная рука сомкнулась на арбалете. Пальцы сжались. Брызнули щепки.
– Мы совершенно безобидны, – сказал он. Мы пришли по поводу инструмента, который вы продали нашему другу на той неделе.
– Вы Стражники?
Глод поклонился.
– Нет, ма'ам. Мы музыканты.
– Думаете, мне легче от этого? О каком инструменте вы говорите?
– Что-то типа гитары.
Старая леди склонила голову к плечу. Ее глаза сузились.
– Я не собираюсь принимать ее назад, – заявила она. – Продано и оплачено. И в хорошем рабочем состоянии, кстати.
– Мы просто хотели узнать, откуда она к вам попала.
– Ниоткуда она ко мне не попадала, – сказала старушка. – Она всегда тут была. И не дуй в это!
Глод едва не уронил флейту, которую он машинально извлек из завала.
– …или мы окажемся по колено в крысах! – старушка повернулась к Клиффу. – Всегда она тут была, – повторила она.
– На ней была какая-то пометка, – сказал Клифф.
– Всегда тут была, – еще раз повторила старая леди. – Даже когда я только-только завела эту лавку.
– Кто ее принес?
– Откуда мне знать? Я никогда имен не спрашиваю. Людям это не нравится. Проставляю на них номера, и все.
Глод посмотрел на флейту. На ней болталась желтая бирка с нацарапанным на ней числом 431. Он оглядел стеллаж за самодельным прилавком. На нем лежала розовая морская раковина, тоже пронумерованная. Он облизнулся и потянулся за ней…
– Прежде чем ты подуешь в нее, – предупредила старушка, – тебе бы лучше запастись девственницей для принесения в жертву, котлом плодов хлебного дерева и котлом черепашьего мяса.
Следом за раковиной стояла труба, которая выглядела поразительно новой.
– Ну, а это? – спросил Глод. – Она вызовет конец света и обрушит на меня небеса, если я немного подудю, так?
– Интересно, как ты догадался? – спросила старая леди.
Глод опустил руку и тут же что-то другое привлекло его внимание.
– Какое несчастье, – сказал он, – она все еще здесь? А я и забыл про нее…
– Ты о чем? – спросил Клифф и посмотрел туда, куда указал Глод. – А, это…
– У нас есть немного денег. Так почему бы нам?…
– Угу. Это может помочь. Только ты ведь знаешь, что скажет Бадди: Нам никогда не найти…
– Это большой город. Если ты не можешь найти чего-то в Анк-Морпорке, то не сможешь найти нигде.
Клифф подобрал половинку барабанной палочки и задумчиво уставился на гонг, наполовину погребенный под грудой пюпитров.
– Я бы не советовала, – заметила старушка. – Если ты не хочешь, чтобы семьсот семьдесят семь воинов-скелетов выскочили из-под земли.
Глод ткнул пальцем.
– Мы берем вот это.
– Два доллара.
– Эй, почему мы должны платить? Как выясняется, это все вообще не ваше…
– Заплати, – сказал Клифф с испугом. – Не торгуйся.
Глод безо всякой учтивости отдал деньги, схватил пакет, которую протянула ему старушка, и с надутым видом покинул лавку.
– Очаровательный у вас магазин, – сказал Клифф, разглядывая гонг.
Старушка пожала плечами.
– Мой друг немного расстроен, потому что считал вашу лавку одной из тех таинственных лавок, слышали, наверное про такие в сказках? – Клифф попятился. – Ну, вы понимаете: сегодня здесь, а назавтра исчезла. Он искал вашу лавку на той стороне улицы, ха-ха!
Старушка пожала плечами.
– По-моему, звучит совершенно по-идиотски, – заявила она голосом, исключающим возможные глупые предположения.
Клифф еще раз взглянул на гонг, пожал плечами и последовал за Глодом.
Старая женщина подождала, пока их шаги затихнут в тумане. Затем она открыла дверь и окинула взглядом улицу. Удовлетворившись, по всей видимости, избытком пустоты, она вернулась к прилавку и нашарила под ним весьма странный рычаг. Ее глаза сверкнули зеленым.
– Этак я скоро голову свою позабуду, – сказала она и нажала на рычаг. Загремел невидимый механизм.
Лавка исчезла. Мгновением позже она возникла на другой стороне улицы.

Бадди валялся на кровати и глядел в потолок.
Какова пища на вкус? Он с трудом мог это припомнить. В последние несколько дней он что-то ел, должен был есть, но вкуса не помнил. Он почти ничего не помнил, за исключением игры. Голоса Глода и остальных доносились как сквозь вату.
Асфальт где-то шлялся.
Он заставил себя подняться и подошел к окну. Оттенки Анк-Морпорка сменялись серым в скупом предзакатном свете. Легкий ветерок веял в окно. Повернувшись наконец, он обнаружил, что посреди комнаты стоит молодая женщина.
Она приложила палец к губам.
– Не пытайся звать своего маленького тролля, – сказала она. – Он ужинает в подвале. В любом случае, он меня не увидит.
– Ты моя муза?
Сьюзан нахмурилась.
– Кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду, – сказала она. – Я видела их на картинках. Их, кажется, восемь, и командует ими… хм… Канталупа. Предполагается, что они защищают людей. В Эфебе верят, что они вдохновляют музыкантов и художников, но на самом деле они не сущ… – она оборвала себя и внесла поправку. – По крайней мере, я никогда их не встречала. Меня зовут Сьюзан. Я здесь, потому что… – ее голос постепенно стих.
– Канталупа? – переспросил Бадди. – Я совершенно уверен, что это была не Канталупа.
– Ну, неважно.
– Как ты сюда попала?
– Я… Послушай, присядь. Вот так. Ну… как ты знаешь, некоторые понятия… как Музы, которых ты упоминал… как люди верят, что некоторые понятия воплощаются в людях?
Понимающий взгляд, который Бадди бросил на нее, говорил о его поразительных способностях.
– Как Бык-Отец воплощает дух Праздника середины зимы? – спросил он.
– Верно. Так вот я как раз из тех, кто занимается этими делами, – сказала Сьюзан. – На самом деле не имеет значения, кто я такая.
– Ты хочешь сказать, что ты не человек?
– Нет, человек. Просто я… выполняю определенную работу. Я хочу сказать, что если ты будешь думать обо мне как о Музе, то это будет не хуже любого другого определения. Я здесь, чтобы предупредить тебя.
– Муза Музыки Рока?
– Не совсем, но послушай… Эй, с тобой все в порядке?
– Не знаю.
– Вид у тебя, как будто тебя постирали. Слушай. Музыка опасна…
Бадди пожал плечами:
– А, так ты говоришь про Гильдию Музыкантов? Мистер Достабль сказал, что на этот счет можно не волноваться. Мы уезжаем из города на…
Сьюзан шагнула вперед и схватила гитару.
– Я имею в виду вот это!
Струны забились и заскулили под ее пальцами.
– Не трогай ее!
– Она завладела тобой, – сказала Сьюзан, швырнув гитару на кровать. Бадди подхватил ее и взял аккорд.
– Я понимаю, что ты хочешь сказать, – сказал он. – Все так говорят. Те двое считают, что она – зло. Но это не так!
– Может быть, она и не зло, но она неправильная! Она не для здесь и сейчас!
– Да. Но я могу управлять ею.
– Ты не можешь ею управлять. Это она управляет тобой.
– Так или иначе, ты-то кто такая, чтобы говорить мне все это? Мне не требуются поучения зубной феи!
– Послушай, она убьет тебя! Я в этом уверена!
– Предполагается, что я должен бросить играть из-за этого?
Сьюзан смешалась.
– Ну, не совсем… потому что в этом случае…
– В общем, я не намерен слушать какую-то таинственную потустороннюю женщину! Тебя, может быть, вовсе нет! Так что можешь убираться в свой магический замок, ладно?
Сьюзан на время лишилась дара речи. Она уже смирилась с безнадежной тупостью мужчин, особенно той их части, что ходит прямо и бреется каждое утро, но тем не менее была оскорблена. Никто не разговаривал со Смертью в таком тоне. По крайней мере, не так долго.
– Отлично!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41