Я прочел его мысли. Да, знаю, вы оба этого не ожидали. Но я уже не раз давал понять, что обладаю кое-какой силой. Этот человек не лжет. Его видение открыло твое истинное лицо: властолюбца, задумавшего овладеть моим городом и моей короной. Пора начать называть вещи их подлинными именами».
«Я не враг тебе, – отвечал Корбилиан устало, как будто эти самые слова ему уже приходилось повторять множество раз. – Я пришел тебя предостеречь». Меня, конечно, тут же охватило любопытство, но он не стал вдаваться в подробности.
Император, однако, только махнул рукой. «Друг мой, – обратился он ко мне (почти отечески, надо сказать) и сделал знак приблизиться. Я, робея, подошел. – Убить тебя? Какая чепуха. Ловушка? Ни за что. Лучше расскажи мне о нем. Кто он такой? Зачем пришел сюда? Твой сон поможет выяснить все, что он скрывает».
«Этот сон, мой Император, он был таким путаным и бессвязным…»
«Неважно. Излагай. Твой Император разберется». Он положил руку мне на плечо (хотя я предпочел бы объятия удава) и закрыл глаза в предвкушении неизвестно каких откровений. Но я решил избрать путь наименьшего сопротивления и пересказал ему несколько снов (выдуманных от первого до последнего слова), вложив в них все, что могло породить мое воображение по части мрачных фантазий, и густо сдобрил их разнообразными символами и таинственными событиями. Когда моя сумбурная исповедь подошла к концу, Император кивнул и снова принялся мерить комнату шагами. Потом взглянул на Корбилиана с загадочной улыбкой. «Ты многое от меня скрыл, – заявил он. Думал, я никогда не узнаю».
«Все это бред от начала до конца», – отрезал Корбилиан. Как вы понимаете, он был совершенно прав. Однако Кванар Римун привык не верить ни единому его слову и толковать все, что он говорил, абсолютно превратно. Немного погодя я понял, что причиной тому была обыкновенная зависть.
«Каков же смысл моего видения? – невинно поинтересовался я. Правильно ли я поступил, решив сообщить о нем Вашему Императорскому Величеству?»
«Разумеется! – расхохотался тот. – Да, разумеется! Теперь мне ясно, что этот человек явился сюда с целью отравить меня, захватить мой престол, отстранить мою законную Администрацию, посадить на все посты своих людей (которые, как показывает твой сон, уже шныряют вокруг городских стен) и развязать войну со всеми землями Омары. Что, станешь отрицать?» – бросил он Корбилиану.
Корбилиан смерил его холодным взглядом. Его спокойствие меня поразило. «Кванар, – произнес он наконец, – этими самыми словами ты приветствовал меня, когда я впервые предстал перед тобой. Я отрицал твои обвинения тогда, отрицаю и теперь. Я пришел служить тебе».
Император повернулся ко мне. «Расскажи ему! – воскликнул он, смеясь. Расскажи, расскажи!»
У меня от неожиданности отвисла челюсть. «Мой господин?»
«Сон – последний сон! Расскажи этому выскочке свой последний сон, итог твоего проникновения в будущее! Поведай, какая судьба его ждет».
Мысли заметались в моем мозгу, точно крысы в трюме тонущего корабля. Вдруг меня осенило. «О, мой Император! – воскликнул я, театрально опускаясь на одно колено. – Это Вы, Вы послали мне видение! Как можно сомневаться в Вашем могуществе! Это Вы послали мне все мои видения!»
Он скорчил такую грозную гримасу, словно держал в руках меч, – и, будь это действительно так, он наверняка раскроил бы мне череп. Затем улыбка вновь вернулась на его лицо. «Ну конечно, – произнес он негромко. – Ты все понял. Это я послал видение. Не стану объяснять зачем: тайна слишком глубока для тебя».
«И последнее видение – о судьбе Корбилиана – тоже было послано Вами. Вы показали мне, что решили не убивать чужестранца, но обречь его на медленную, мучительную пытку, более жестокую, чем смерть».
Улыбка Кванара Римуна померкла. Неужели я переиграл? «Разве чужака не казнили? – возмутился он. – Разве куски его тела не разослали во все концы Империи, по одному на каждый остров?»
«Ваше Величество слишком мудры и дальновидны. – Я отвесил поклон. – Вы сослали его в восточные земли, мой господин, наложив на него проклятие, чтобы он скитался по их безжизненным пустошам тысячу лет». Это было первое, что пришло мне в голову; до нас, обитателей столицы, доходили лишь отрывочные слухи о том, что творится на востоке.
«Ты все вспомнил правильно, кроме одной детали, – согласился Император. – На сто тысяч лет».
«О, вот как». – Я вновь поклонился.
Корбилиан выслушал все это не моргнув глазом, но я чувствовал, что ему смешно. «Приветствую твой гений, – обратился он к Кванару Римуну. – Убей ты меня – и мои люди повылезли бы из всех щелей, как тараканы. Но ты решил меня сослать. – Он вздохнул. – Умный ход. Теперь им никогда меня не найти, хотя ты, конечно, объявишь о моем отъезде. Правда, не скажешь куда, не так ли?»
«Ты ошибаешься. Я оповещу всех, что под охраной отослал тебя работать в каменоломнях западного архипелага. Пусть твои приспешники поищут тебя там».
Корбилиан поклонился, словно признавая его превосходство над собой. «Правду не будет знать никто, кроме тебя, – сказал он Императору. – И этого человека, конечно». У меня внутри все похолодело. Почему-то я вообразил, что мы с ним союзники, так как сражаемся против общего врага – нашего безумного властелина. Но больше я не был в этом уверен: истинные цели чужеземца по-прежнему были мне неведомы. «Если, конечно, ты не убьешь его, как я и предлагал», – добавил он.
«Сколько удовольствия получит ваш враг от моей смерти, о властелин! – поспешно вмешался я. – Как радостно видеть гибель того, кто разоблачил твои намерения».
Кванар Римун нахмурился: «Но тебе будет известно настоящее место его ссылки. Одно неосторожное слово, и его пособники ринутся туда. Нет, я не могу так рисковать. Ну конечно! Мы просто вырежем тебе язык. И отрубим руки».
«Тогда мне лучше умереть, мой господин!»
«И пусть предатель торжествует? Я этого не допущу!»
«Тогда я должен пойти и на другую жертву, – залопотал я. – Намек на нее содержался в одном из моих снов, но в тот момент я не понял, какое отношение к делу он имеет, однако теперь ясно вижу, что…»
«Что-то не помню, чтобы я посылал тебе еще какие-нибудь сны, возразил Император, и под его взглядом я сжался, как сухой лист. – Но о какой жертве ты говоришь?»
«Служа Вам, о мой Повелитель, я совершил то немногое, что было в моих силах. Теперь я превратился в обузу для Вас. Так позвольте же мне уйти. Позвольте мне покинуть Цепь Золотых Островов не для того, чтобы скитаться в изгнании, но чтобы найти пристанище в таком месте, где секреты, известные мне, никогда не попадут в руки врагов Вашего Величества».
«Теперь я вспомнил сон, о котором ты говоришь, – ответил Император. Да, определенно помню. Удаленные берега восточных островов».
«А для меня?» – переспросил я.
«Я уже сказал».
«Но разве эту судьбу Вы уготовили не для него, Ваше Величество?»
«Конечно. Но теперь я вспомнил некоторые детали. Раз уж я должен послать какое-нибудь судно к берегам восточных островов, то нужно отправить на нем своего представителя, иначе люди будут недоумевать, куда направляется корабль. Ты и будешь этим представителем. Мы придумаем тебе какую-нибудь небывалую миссию: например, обращение жителей восточных земель. Организация восточного форпоста Империи. А этот злодей поедет в трюме. Когда прибудете на место, можете, разумеется, разойтись в разные стороны. Не в этом ли заключался истинный смысл твоего сна?»
«До мельчайших деталей», – немедленно согласился я, хотя меня такой поворот событий отнюдь не устраивал.
ГЛАВА 3
Могущественные руки
Какая бы сила ни помогла Гайлу пережить шторм, а потом еще и рассказать свою историю собравшимся в трактире жителям деревни, действие ее, по-видимому, подходило к концу: он выглядел все более и более изможденным. Когда первая часть его рассказа завершилась, Брэнног воспользовался наступившей паузой, сделал шаг вперед и, опершись о стол, предложил:
– Может, расскажешь остальное потом, когда отдохнешь? Гайл прерывисто вздохнул и откинулся назад – на этот раз отнюдь не ради театрального эффекта.
– Рассказывать уже нечего. Кванар Римун посадил нас на корабль, и мы покинули Цепь на следующий день. Матросы испытывали к нам не больше симпатии, чем к прокаженным, и, едва только на горизонте показался ваш континент, дали нам лодку и отправили в открытое море. Шторм уже начался. Думаю, они надеялись, что мы утонем. – Тут он протяжно зевнул и размазал по лицу соль – следы высохшей морской воды. – М-да. Неплохо было бы поспать.
– Я дам тебе постель.
– Не надо. Мне и этого хватит. Как хорошо, когда под ногами твердая земля. Я мог бы выспаться и на мраморной плите!
С этими словами он направился к одной из стоявших у очага скамей, свернулся на ней калачиком, точно кот, и тут же уснул. Сон его был глубоким, как у одурманенного каким-нибудь зельем человека. Едва он уснул, соседи Брэннога тут же принялись обсуждать его рассказ.
– Истории плести он мастер, – проворчал Гронен, один из старейших рыбаков деревни. За последние несколько часов страх избороздил его лицо морщинами сильнее, чем все прожитые им годы. – Но как-то все это сомнительно. Ты, Брэнног, как хозяин, скажи, что думаешь?
Брэнног пожал плечами.
– Его рассказ – неоконченная вышивка. Вопросов в нем больше, чем ответов. Император, о котором он говорил, возможно, и вправду сумасшедший. Если он и в самом деле верит, что обладает силой – магической силой, – то это прямое доказательство его безумия. Но этот человек, Корбилиан, тоже претендует на магическую власть. Все видели, что произошло сегодня на море?
Утреннее солнце уже полностью вступило в свои права, и буря неожиданно прекратилась. Лишь редкие порывы ветра, проносившиеся время от времени за окном, напоминали своим шумом о былой ярости моря.
– Тут много говорили о снах, – подал голос Хенгром, ровесник Брэннога. – Может, то, что мы видели сегодня утром, нам просто приснилось?
– Я знаю, когда я сплю, – протестующе фыркнул Ярнол, и остальные с ним согласились. Все они испытали одно и то же.
Однако Хенгром не сдавался.
– Этот Гайл рассказывал нам о видении, которое якобы послал ему Император. Конечно, это была всего лишь уловка, причем совсем неплохая, но вот что мне хотелось бы знать: может ли один человек заставить другого видеть что-то определенное во сне или наяву?
Гронен издал звук, который должен был передать презрение:
– Я слыхал о странах, где за одни эти слова тебя казнили бы на месте.
– Но подумайте, – почтительно, но все так же настойчиво продолжал Хенгром, – если то, что мы видели сегодня утром, не было иллюзией, то как же тогда объяснить разделение волны надвое? Ведь она смыла бы всю нашу деревню до последнего камня.
– Я тоже полагаю, что нам следует придерживаться наиболее правдоподобного объяснения, – поддержал его Брэнног. – Иначе все, во что мы верим с самого рождения, рассыплется в прах прямо у нас на глазах. И потому я думаю, что лучше всего считать, будто этот человек, Корбилиан, нашел новый источник силы, о котором мы до сих пор не слышали. Прежде чем выносить окончательное суждение, мы должны узнать его часть истории.
Гронен кивнул:
– Не думаю, что мы вообще имеем право его судить. Быть может, нам лучше дать ему и его компаньону (я, впрочем, думаю, что этот Гайл скорее его слуга или даже раб) спокойно уйти отсюда. Пусть отдохнут и отправляются восвояси.
Ярнол шумно выразил свое одобрение:
– Пусть. Гайл заявляет, что его Император сумасшедший. Но, может быть, его просто взбесили претензии этих двоих на власть и могущество. Может, они сбежали с Цепи Золотых Островов, чтобы спастись от гнева Императора. В таком случае прятать их у себя глупо. Но Хенгром продолжал стоять на своем:
– Но раз уж они спасли нашу деревню от разрушения, разве мы не в долгу перед ними?
Спор разгорался. Послушав некоторое время, Брэнног решил положить ему конец:
– Самое меньшее, что мы должны для них сделать, – это выслушать. По-моему, они еще не сказали нам всей правды. Только когда узнаем все, будем решать, что делать. Гайл сказал, что в их планы входит поведать нам все без утайки. Можно сказать, они доверились нам. Проще простого было бы убить их сейчас, пока они спят, разве нет?
– Согласен, – произнес Гронен и прокашлялся с таким видом, будто хотел сказать, что именно это и предлагал с самого начала.
Люди начали потихоньку расходиться, зная, что, как только путешественники проснутся и будут готовы продолжать свой рассказ, Брэнног пошлет за ними. Заперев дверь на тяжелый засов (хотя теперь никакой необходимости в этом не было) и повернувшись лицом к комнате, Брэнног увидел Эорну, которая наблюдала за ним. Она предложила ему поесть, и он согласился, присаживаясь рядом со спящими.
– Спасибо, – тихо сказал он, глядя в огонь. Эорна не уходила. Он знал, что она слышала каждое слово, сказанное здесь сегодня, но не переживал из-за этого. В конце концов, женщины деревни тоже имели право знать, что происходит. Когда девушка наконец скрылась, его охватила дрожь. Сны. Легко им рассуждать о снах да о видениях, ниспосланных другими. Он снова с тревогой вспомнил кошмары Сайсифер. Она знала, что Корбилиан придет. Почему же он не сказал об этом односельчанам? Почему не признался? Они бы поверили. Но он знал почему: ему было страшно. Он боялся, что они тоже сочтут ясновидение его дочери проклятием. Рыбаки не верили в подобные вещи и потому боялись всего необычного, старались как можно быстрее его уничтожить. Вдруг новая мысль поразила его: Эорна. Он резко обернулся, но ее уже не было. Что она подумает? Поняла ли она истинный смысл слов Сайсифер? Теперь он злился на себя за то, что позволил ей присутствовать при разговоре.
– Эорна, – окликнул он двигавшуюся в полумраке фигуру, но, когда она выступила вперед, он увидел перед собой свою дочь. Чувство вины немедленно охватило его.
Она подошла и легко коснулась его плеча, словно залечивая какую-то рану. Он обнял ее одной рукой.
– Она твоя любовница? – полушутя спросила дочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56