Вольгрен! – выдохнул он, наклоняясь над лежащим. Меч его, однако, по-прежнему был занесен для удара. Неожиданно со всех сторон набежали Земляные Люди. Они повалили Гайла, вырвали у него меч и уселись ему на руки и на ноги, не давая пошевелиться. Сайсифер склонилась к Вольгрену и принялась трясти его за плечо. Он не поднимался. Тогда она прикоснулась ладонью к его груди и тут же отдернула руку. Пальцы ее были в крови.
– Вольгрен! – прозвенел ее отчаянный вопль.
Киррикри, смущенный происшедшим, опустился на землю рядом с девушкой:
«Я думал, он собирается заколоть Гайла. Вид у него был совершенно безумный».
– Он умер, – только и сказала Сайсифер. Двое человечков, напряженно прислушивавшихся, не бьется ли сердце в груди юноши, уселись на пятки и мрачно покачали головами, как бы подтверждая ее слова.
На откосе над их головами послышались шаги. То был Моррик Элберон, а с ним несколько стражников.
– Что тут происходит? – громовым голосом осведомился военачальник.
– Моррик! – взмолился Гайл, которого Земляные Люди все еще удерживали в горизонтальном положении. – Сними их с меня!
Элберон начал осторожно спускаться с откоса.
Две влажные дорожки заблестели на щеках Сайсифер в лунном свете. Этого не должно было случиться, это ошибка, кошмарный сон!
– Это был несчастный случай! – продолжал вопить Гайл. – Не позволяй им убить меня за это! Скажи им, пусть освободят меня немедленно!
Элберон сделал было шаг в сторону вопившего Гайла, но девушка остановила его властным жестом:
– Одно движение, и твой драгоценный наследник престола умрет!
Элберон замер на месте.
– Но за что?
Сайсифер повернулась к Гайлу.
– Ты убил его, – бросила она злобно. Ей вспомнилось прикосновение руки Гайла к ее плечу, и от этого гнев ее вспыхнул еще сильнее. – Несчастный случай, как же! Ты сделал это намеренно. Ты хотел его смерти.
Гайл отчаянно замотал головой:
– Пощади! Чего ты хочешь добиться? Разве мало испытаний пришлось на нашу долю в этом проклятом путешествии?
Сайсифер почувствовала, что еще секунда, и переполняющий ее гнев вырвется на свободу. Атмосфера этого проклятого места словно подпитывала любые негативные эмоции, побуждая их разрастаться в приступы неконтролируемой ярости.
– На нашу долю? С тобой?
Голос Киррикри ворвался в ее затуманенный злобой рассудок: «У Вольгрена был нож. Гайлу пришлось защищаться».
– Послушай! – продолжал молить Гайл, уверенный, что его ждет скорая смерть. – Что тебе проку от моей смерти? А сохранив мне жизнь, ты много выиграешь. Подумай об этом, Сайсифер. Я буду Императором. Императором! И ты можешь разделить со мной трон. Подумай об этом!
Элберон набычился, уязвленный таким отсутствием выдержки в предполагаемом наследнике престола. Сайсифер не торопилась прервать вызванное трусостью словоизвержение Гайла.
– Пощади же! Это был несчастный случай, уверяю. Когда здесь все закончится, поедем со мной на Золотые Острова, и ты будешь Императрицей. Хочешь, бери с собой и Брэннога, я сделаю его Главнокомандующим.
При этих словах трусоватого наследника ручищи Элберона сами собой сжались в кулаки. «Ну, это уж и вовсе ни в какие ворота не лезет! Чего он добивается? Неужели он убил мальчишку из ревности?» Элберон давно уже заметил, какие взгляды Гайл бросает на девушку: это был тот самый случай, когда мужчина выдает себя с головой. Оба знали, что Вольгрен ее прямо-таки боготворит, но Элберон и мысли не допускал, что Гайл видит в нем серьезного соперника.
Сайсифер подошла к поверженному Гайлу. Навалившиеся на него человечки ждали, готовые нанести смертельный удар по первому ее слову. Девушка устремила напряженный взгляд на Элберона.
– Ну? – бросила она нетерпеливо. Слово упало глухо и веско, как вонзившийся в самый центр мишени нож.
Суровый воин не двигался. В глазах его застыл холод.
– Отпустите его, – скомандовала Сайсифер человечкам. Те немедленно повиновались. Гайл с видом оскорбленного достоинства поднялся на ноги и направился было к девушке, но одного взгляда на ее лицо оказалось достаточно, чтобы он изменил решение.
– Оставь себе свое королевство. Мне от тебя ничего не надо. – С этими словами она повернулась к нему спиной и замерла над телом Вольгрена. Земляные Люди уже окружили его.
Гайл подошел к Элберону. Тот упорно глядел мимо него, словно искал что-то среди деревьев. Так как военачальник и виду не подал, что заметил его, то незадачливому наследнику пришлось пройти мимо и начать в одиночестве карабкаться вверх по невысокому, но крутому откосу.
Минуту спустя к Элберону подошел Корбилиан.
– Дурное место, – сказал он.
– Ты видел? – переспросил Элберон горько.
– Самый конец. Это не Гайл говорил. Но Элберон только покачал головой:
– Это ничего не меняет. Я знал, что боец он никудышный, но считал его талантливым администратором, способным привести в порядок дела Империи, которые окончательно запутались за годы правления его двоюродного брата. Но теперь…
– Владеющее этим местом зло отыскало лазейку в душу каждого из нас и теперь набухает там, как гной в ране. И если мы поддадимся ему, оно натравит нас всех друг на друга.
– Значит, надо как можно быстрее с ним покончить, – проворчал военачальник, поворачиваясь к нему спиной.
Корбилиан выругался про себя. Переживания Элберона прямо на лице у него написаны. Стоит солдатам заметить в нем перемену, и боевой дух армии поминай как звали. Он подошел к заплаканной Сайсифер.
– Мертв? – задал он бесполезный вопрос. Она кивнула:
– Его уже не спасти. Да здесь это и невозможно.
– У меня тоже дурные новости. Она подняла голову, но его измученное лицо удержало ее от слов.
– Иласса, – выдохнул он.
– Что же делать? Мы ведь не можем похоронить их в этой земле.
Корбилиан отрицательно покачал головой, вспомнив Тарока:
– Костер. Только огонь может очистить их тела.
Он оставил девушку предаваться печали и вернулся на дорогу, где, неподвижные как менгиры, его встретили Брэнног и Варгалоу.
– Несчастный случай, – сообщил он им. – Мальчик погиб. Но Гайл ни в чем не виноват.
Брэнног застонал так, словно клинок вонзился в его собственную плоть:
– Нет, только не он, только не мальчик! – и тут же побежал вниз, к дочери. Варгалоу проводил его взглядом.
– Нельзя здесь оставаться, – сказал он Корбилиану. – Все равно никто не сможет уснуть. Здесь дышать нечем от разлитого в воздухе зла. Боюсь, как бы до кровопролития не дошло.
– Ты прав, – согласился Корбилиан. – Надо немедленно начинать подъем. Однако сначала придется предать огню тела умерших.
– Я пока людей подготовлю.
Брэнног нежно прижал дочь к своей груди, чувствуя, как бремя разделенного горя понемногу становится легче.
– Ты любила его? – спросил он тихо.
– Он не был моим возлюбленным, но я знала, что он жаждет моей любви. Он был еще так молод, и все же ты сам говорил, что он уже не мальчик.
– Это был несчастный случай?
– Они подрались. У Вольгрена был нож, это правда. И он уже угрожал Гайлу прежде.
«Я хотел отобрать у него нож, – зазвучал вдруг в ее сознании голос Киррикри. – Я боялся, что он вот-вот пустит его в дело. Странная ярость владела им в тот момент. Если бы я не вмешался, ничего этого не случилось бы».
«Ты ни в чем не виноват!» – горячо запротестовала девушка.
Она повторила слова птицы отцу, и тот кивнул:
– Гайл вынужден был защищаться.
– Но Вольгрен выронил нож, – возразила Сайсифер.
– Вряд ли Гайл заметил это в такой темноте. Не вини его понапрасну.
– Ему вообще не следовало сюда приходить! Какое право имеет он требовать от меня ответов на вопросы, когда я и сама их не знаю!
– Он был не прав, я согласен. Но у нас впереди еще долгий путь. Смерть мальчика пристыдила Гайла, и надо на этом остановиться. Обитающим в этих местах злым силам только на руку, если мы все передеремся друг с другом. Потом будем решать свои споры.
Девушка наблюдала за маленькими человечками, которые торопливо складывали погребальный костер. Только теперь она наконец осознала, что Илассы тоже нет.
– Этого не должно было случиться.
Пока дочь плакала у него в объятиях, Брэнног вспоминал об Эорне, погибшей по приказу Варгалоу. Деревенские ждали, что он отомстит за нее, а он использовал ее как предлог для того, чтобы покинуть Зундхевн. Должен ли он исполнить свой долг и убить Варгалоу? Он уже неоднократно задавал себе этот вопрос и каждый раз откладывал принятие решения до более удобного момента. Вот и сейчас поход на Гору казался ему куда более важной задачей. Тем не менее мотивы Варгалоу по-прежнему оставались неясны, хотя он, по видимости, смирился с тем, что старый обычай Избавителей оказался вне закона. Может быть, позднее, на обратном пути, ответы на эти вопросы появятся сами собой.
Немного погодя к пролому в ограждавшей дорогу балюстраде подошел и Ратиллик со своими волками. Все вместе они смотрели, как редкие языки пламени заплясали по сложенным аккуратной стопкой дровам, как занялось сухое дерево и как погребальный костер вспыхнул наконец до небес, словно факел. Волчьи глаза зажглись ответным оранжевым огнем.
«Ты ни в чем не виноват, – сказал Киррикри Ратиллик. – Мальчик хотел убить Гайла».
«Он глубоко любил Сайсифер».
«Да. Он не мог скрыть свою любовь, так же как этот костер не может скрыть свой жар. А Гайл любит ее?»
«То, что он чувствует к ней – это не любовь», – ответил Киррикри.
«Но ты все равно не дал Вольгрену его убить».
«Если бы юноша добился своего, ни Сайсифер, ни Брэнног его бы не похвалили. Тогда уж он точно не смог бы завоевать ее расположение».
«Так, значит, ты вмешался…»
«Не для того, чтобы его убили! Я и не ждал, что Гайл воспользуется своим мечом. Но сделанного не воротишь, и мы с Гайлом оба повинны в случившемся. Возможно, девушка навсегда останется верна памяти Вольгрена. А Гайлу теперь не видать ее как своих ужей».
«А ты рад» – удивился Ратиллик.
«Меня и впрямь радует, что она ему отказала. Он ее недостоин».
Ратиллик умолк, наблюдая за тем, как пламя пожирает тела на костре. За его спиной армия уже готовилась к продолжению похода. Хотя на склонах каньона все было по-прежнему тихо и неподвижно, люди чувствовали присутствие невидимой, но явной угрозы, точно самый ночной мрак приготовился к броску, как огромная черная кошка.
– Чувствуешь? – обратился Варгалоу к Корбилиану.
Тот кивнул, ощущая, как сквозь зло, кольцами свернувшееся вокруг них, пробивается тонкая, едва заметная струйка удовольствия, словно кто-то незримый радовался недавним смертям.
– Ну что, внизу все улажено? – задал следующий вопрос Варгалоу. Людям уже не терпится идти.
– Тьма внутри каждого из нас. Береги спину.
Не успел Варгалоу удивиться, как Корбилиан уже ушел. Начался долгий подъем. Крутую лестницу и днем нелегко было одолеть, а сейчас, в скупом рассеянном свете луны, это было просто опасно. Древние каменные ступени местами так сильно пострадали от времени, что людям приходилось карабкаться друг другу на плечи, чтобы миновать их. Гигантские статуи надменно взирали на них с вершины лестницы, но путников не покидало ощущение, что за ними следят и другие, куда более враждебные глаза.
Пока армия преодолевала препятствие, время близилось к полуночи. Игромм и его люди, оглушенные смертью Илассы и Вольгрена, придавленные горем Сайсифер, смутно чувствовали, как что-то громадное тяжко ворочается под землей, готовясь вырваться наружу. Нервы у всех были напряжены до предела. Брэнног старался держаться поближе к дочери, на случай, если она увидит новых призраков из будущего.
Ровно в полночь первые солдаты уже стояли на вершине гигантской лестницы. Когда-то город Ксаниддум окружала неприступная стена, но теперь от нее остались лишь развалины, да и те утонули в густых зарослях. Чудом сохранились лишь два огромных идола – на их глянцевитой кроваво-красной поверхности время не оставило ни пятнышка. Так они и стояли, повернув лица к небу, точно дела земные не представляли для них ни малейшего интереса. Меж ними зияли ворота в Ксаниддум. Через пустой проем хорошо были видны совершенно голые мощеные улицы, на которых не росло ни одной травинки. Чутье подсказывало Корбилиану, что никакое семя, даже самое ядовитое, никогда не сможет приняться и дать побег на бесплодной земле падшего города. Над обветшавшими развалинами домов клубился туман. Ничего не осталось от прежнего великолепия, былое величие исчезло без следа. Немало зданий сохранилось в неприкосновенности, словно они-то и были каменной растительностью этих улиц, питавшейся отравленными соками из самой глубины земли. Однако в воздухе все равно пахло гниением. Пока армия втягивалась в ворота, минуя равнодушных идолов, новая волна страха накатила на людей. На этот раз ужас пришел не снизу, из бессильно замерших джунглей, а откуда-то из глубин памяти каждого, как будто в старом доме вдруг потянуло сквозняком из-под давно заколоченной двери.
Мертвые дома загораживали обзор, но Корбилиан точно знал, что Гора где-то впереди, всего в нескольких милях отсюда. Времени на раздумья уже не было. Да и размышлять тоже было не о чем: армия и оружие, полностью готовые к атаке, томились в ожидании боя.
Вокруг стояла хрупкая тишина. Все знали, что смерть нагрянет с минуты на минуту, но она никак не приходила. Совы Киррикри метались туда и сюда, распарывая темноту, словно души давно умерших обитателей города, но от него самого никаких тревожных известий пока не поступало. Ксаниддум казался абсолютно пустым и мертвым, но его молчание давило на людей, как проклятие. Больше часа шагали они по заброшенным улицам, и за все это время никто из них не сказал ни слова, никто не сделал ни шага в сторону, не поинтересовался, что происходит на боковых улочках и в домах.
Корбилиана не оставляло ощущение, что они идут по гигантскому трупу, битком набитому червями, которые с минуты на минуту вырвутся наружу. Где же Дети Горы? Почему они медлят? Тут он остановился. Прямо перед ним городской рельеф начал стремительно меняться. Несомненно, все дело в Горе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56