Я бодро улыбнулся.
– Какие-то выигрываются, Бернард, какие-то проигрываются. Эту я наверняка проиграю.
Теперь он был полностью озадачен.
– Да, но тогда зачем…
– Потому что когда я проиграю, им придется дать мне что-нибудь взамен. Скажем, если бы вы были казначейством, то от чего предпочли бы отказаться: от полутора миллиардов фунтов в виде налоговых поступлений или от четырех миллиардов фунтов в виде поступлений от табачных продаж?
Бернард широко улыбнулся.
– От налоговых поступлений?
Я одобрительно кивнул.
– А это, как вам известно, именно то, что мне и нужно.
На его лице появилось выражение искреннего восхищения и… уважения.
– Значит, вы собираетесь использовать сигареты в качестве дымовой завесы?
– Вот именно, Бернард, – довольно произнес я и широко улыбнулся.

11 мая

Сегодня утром ко мне пришел Хамфри. Впервые за последние два дня. Вид у него был заметно напряженный. Значит, Бернард здорово постарался и проследил за тем, чтобы все, кому положено, узнали о новом проекте доктора Торна.
– Господин премьер-министр, – почему-то с совсем не свойственной ему неуверенностью начал он. – Скажите, у вас была, так сказать, интересная беседа с доктором Торном.
– Да. Мы обсуждали его предложение покончить с курением.
Сэр Хамфри иронично ухмыльнулся.
– Ну и как он, скажите на милость, собирается этого добиться? Уж не при помощи ли массового гипноза?
Я тоже улыбнулся, но только, скорее, невозмутимо, и откинулся на спинку стула.
– Нет, при помощи вознесения цен до самого неба при одновременном запрете на все виды рекламы табачной продукции, включая места ее продажи.
Секретарь Кабинета снова многозначительно ухмыльнулся, но ничего не сказал.
– Кстати, Хамфри, – столь же невозмутимо продолжил я, – вам не кажется, что моральная позиция доктора Торна в столь важном вопросе заслуживает самого глубокого уважения?
Да, чувства превосходства Хамфри не занимать.
– Моральная? Возможно, и заслуживает. Равно как и упрека в глупости. Ведь никто в здравом уме и разуме не подумает даже ее рассматривать.
– Но ведь ваш премьер-министр рассматривает, разве нет? – по-прежнему улыбаясь, спросил я.
– Да, да, конечно же, – без малейших колебаний ответил он, но покровительственная ухмылка тут же слетела с его лица. Будто ее стерли мокрой тряпкой. – Поймите меня правильно, господин премьер-министр, конечно же, следует рассматривать все предложения, которые поступают от членов вашего правительства, но… не поддерживать. Этого не будет делать ни один здравомыслящий человек!
– Но ведь ваш премьер-министр поддерживает, разве нет?
– Совершенно верно, господин премьер-министр.
Просто поразительно: Хамфри меняет свои точки зрения настолько стремительно, что иногда даже не успеваешь замечать, с какой легкостью он «переворачивает» каждую произнесенную им фразу буквально наоборот.
Тем не менее, я попробовал дать ему шанс стать на мою сторону.
– Значит, вы тоже готовы его поддержать?
– Поддержать? Поддержать это? – Он сделал глубокий вздох. – Конечно же, поддерживаю! Горячо и от всего сердца! Это же поистине потрясающий, на редкость оригинальный, полный воображения и трогательной романтики подход к одной из серьезнейших проблем человечества…
Как я и не сомневался, он целиком и полностью против!
– Единственная проблема, господин премьер-министр, – как ни в чем ни бывало продолжил он, – заключается в том, что против такого рода политики имеется немало очень сильных аргументов.
– Равно как и за нее, – возразил я.
– О, безусловно! – Он скептически пожал плечами. – Но среди тех, кто против, будут и такие, которые сочтут своим долгом напомнить, что табачные налоги являются одним из основных источников государственных доходов.
– Зато среди тех, кто за, будут и такие, которые сочтут своим гражданским долгом напомнить, что табак является одной из главных причин смертности от целого ряда, как сейчас принято говорить, летальных заболеваний. Рак легких, горла, желудка, поджелудочной железы, желчного пузыря и почки; эмфизема и хронический бронхит; коронарные заболевания; параличи и инсульты; перинатальная смертность. Кроме того, около 10 000 пожаров в год, зарегистрированных в период 1980-х, были вызваны неосторожным обращением с сигаретами и стали причиной почти 250 смертельных исходов в год.


Хамфри согласно кивнул.
– Да, конечно же, кто спорит… Это ужасно. Если это действительно так. Поскольку, насколько мне известно, прямая причинно-следственная связь с курением пока еще никем не доказана, так ведь?
– А статистика? – возразил я. – С ней-то ведь не поспоришь!
Он удивленно поднял брови.
– Статистика? Статистикой, господин премьер-министр, можно доказать все, что угодно.
– Даже правду, Хамфри, – многозначительно заметил я.
– Да-а, это не исключено, – протянул он, впрочем, без особого энтузиазма. Поскольку тут же не менее многозначительно добавил: – Но и четыре миллиарда фунтов в год, согласитесь, сумма весьма существенная. Во всяком случае, так наверняка будут говорить они. – Под «они» Хамфри, само собой разумеется, имел в виду казначейство.
В ответ я сказал, что сто тысяч неоправданных смертей в год – как минимум – не менее существенная цифра. Это же нечто вроде чудовищной эпидемии! Хамфри, равнодушно пожав плечами, согласился, и тогда я решил нанести ему нокаутирующий удар.
– Жертвы курения обходятся нашему Минздраву в целое состояние, поэтому казначейство должно быть просто счастливо, если нам удастся положить этому конец.
Это была моя тактическая ошибка, позволившая Хамфри тут же перейти в нападение.
– Боюсь, здесь вы не совсем правы, господин премьер-министр.
Как это не совсем прав?
– Заболевания, связанные с курением, – заметил я, ссылаясь на данные записки доктора Торна, лежавшей на столе прямо передо мной, – обходятся Минздраву Британии в 165 миллионов фунтов в год!
Однако казначейство и их друзья из табачного лобби, судя по всему, тоже совсем неплохо подготовили сэра Хамфри, поскольку он, не задумываясь, ответил:
– Да, мы тоже внимательнейшим образом изучили финансовую подоплеку этого непростого вопроса. И пришли к простому выводу: если бы указанные сто тысяч человек в год доживали до пожилого возраста, они бы стоили нам намного больше в виде пенсий и различных социальных выплат, чем в виде медицинского обслуживания. Соответственно, с чисто финансовой точки зрения для казначейства, безусловно, куда лучше, если они будут продолжать умирать нынешними темпами.
Его слова вызвали у меня что-то вроде шока. За столько лет в политике мне приходилось быть свидетелем многих шокирующих вещей, но его цинизм просто удручает… (Интересное наблюдение: Хэкера шокировало циничное желание поощрять опасное для здоровья сограждан курение, но при этом он не испытывал ничего подобного, используя курение, как удобный способ добиться от казначейства согласия на сокращение налогов. У него, естественно, не было ни малейшего желания – во всяком случае, не больше чем у сэра Хамфри – последовать совету доктора Торна, однако он смог на какое-то время убедить себя, что поступает менее лицемерно, чем секретарь Кабинета. Собственно, техника подобного самообмана органически присуща всем без исключения великим политическим лидерам. Именно благодаря этому качеству Хэкеру не составляло особого труда так легко оперировать моральными аргументами в споре с сэром Хамфри. – Ред.)
– Послушайте, Хамфри, – со вздохом продолжил я. – Когда в 1833 году эпидемия холеры унесла жизни 30 000 человек, у нас появился закон о здравоохранении. Когда в 1952 году промышленный смог убил 2500 человек, у нас появился закон о защите окружающей среды. Когда из-за того или иного медицинского наркотика умирают пятьдесят или шестьдесят человек, мы немедленно запрещаем его продажу, несмотря даже на то, что он приносит много полезного многим другим пациентам. А вот сигареты убивают сто тысяч человек в год, и что же мы имеем?
– Четыре миллиарда фунтов в год, – немедленно ответил он. – Плюс около 25 000 рабочих мест в табачной промышленности, весьма выгодный экспорт сигарет, который существенно улучшает торговый баланс Британии, не говоря уж как минимум о 250 000 рабочих мест, так или иначе связанных с табачным бизнесом – реклама, упаковка, транспорт…
Я не дал ему договорить.
– Да, но эти цифры не более чем догадки.
– Нет-нет, господин премьер-министр, это не догадки, а официальная статистика нашего правительства. – Он увидел мою ироническую усмешку и торопливо добавил: – Точнее говоря, это реальные факты. С которыми, уверяю вас, трудно спорить.
– Хамфри, уж не хотите ли вы сказать, что ваша статистика – это факты, а мои факты – не более, чем статистика?
Секретарь Кабинета, видимо, решил, что настало время прибегнуть к еще одной «маленькой лжи».
– Господин премьер-министр, поймите, лично я на вашей стороне. И не более чем знакомлю вас с аргументами, с которыми вам, скорее всего, простите за невольную тавтологию, очень скоро придется познакомиться.
Я поблагодарил его, сказал, что рад был узнать, что он полностью на моей стороне. И на этом, как мне казалось, наша беседа должна была закончиться, но нет! Оказывается, мой секретарь Кабинета просто горел желанием ознакомить меня со всеми аргументами, с которыми, как ему кажется, мне в любом случае придется иметь дело.
– Они также обязательно отметят, господин премьер-министр, что табачная индустрия является крупнейшим спонсором национального спорта. Спорт делает счастливыми миллионы британцев, а вы хотите их этого лишить! Вы только представьте себе, в каком положении окажутся спортивные программы «Би-би-си», если сигаретные компании не будут иметь возможности рекламировать на них свою продукцию! (Здесь Эплби допустил явную оговорку. «Би-би-си» вплоть до конца 1980-х упорно вводила страну в заблуждение, утверждая, что не допускает рекламу на свои каналы. Очевидно, секретарь Кабинета имел в виду следующее: в каком положении окажутся спортивные программы, если сигаретные компании не будут иметь возможности «спонсировать» спортивные события, которые показываются по каналам «Би-би-си». – Ред.)
Я снова напомнил ему, что мы обсуждаем вопрос о 100 000 смертей, происходящих в нашей стране каждый год. Из года в год! Хамфри и не подумал возражать.
– Да, конечно же, господин премьер-министр, но… на перенаселенном острове! На котором в любом случае и без того не хватает рабочих мест. Следовательно, выгоды от курения значительно перевешивают возможные негативные последствия: сигареты оплачивают более трети всего бюджета британского здравоохранения! Благодаря тем курящим, которые отдают свои жизни за своих друзей, мы имеем возможность спасать намного больше других человеческих жизней. По сути, курильщики – это наши национальные благодетели.
– Пока они живы, – мрачно напомнил я ему.
– Да, пока они живы, – согласился Хамфри. – А когда умирают, то экономят немало денег для остальных. А на смену им практически непрерывно приходят все новые и новые… К тому же никакой прямой причинно-следственной связи здесь, как я уже отмечал, пока еще никто не доказал.
Вся эта чушь собачья об отсутствии прямой причинно-следственной связи, честно говоря, начинала меня уже раздражать, поэтому я счел нужным и своевременным привести Хамфри авторитетное высказывание Главного врача государственной службы здравоохранения США:

«…Курение сигарет является основной причиной смертности в нашем обществе, которой вполне можно избежать, а также считается наиболее важной проблемой здравоохранения нашего времени».

В ответ Хамфри лишь пренебрежительно усмехнулся.
– В их обществе, может, и является. Но не стоит забывать, господин премьер-министр, что американцы просто обожают преувеличивать все возможное и невозможное. Да благослови Господь их чистые детские души!
Он также настоятельно рекомендовал мне постараться не совершать необдуманных поступков, сохранять твердую уверенность и быть очень осторожным при принятии решений.
Бернард перебил нас – пять минут до заседания комитета Кабинета, а затем ланч в палате общин, где со мной очень хочет переговорить наш министр спорта.
Да, новости действительно распространяются со скоростью света. Я бросил на секретаря Кабинета укоризненный взгляд.
– От кого они могли узнать обо всем этом?
Хамфри и Бернард посмотрели друг на друга. Затем на меня. Но при этом никто из них не произнес ни слова.
Пришлось произнести мне.
– Он ведь часть табачного лобби!
Эплби сделал вид, будто впервые слышит.
– Член вашего правительства?
Но для секретаря Кабинета это как-то мелковато. Что у министра спорта в табачном лобби свои, причем немаловажные, интересы, ни для кого не новость – все это спонсорство, ну и так далее… Более того, именно этот конкретный министр спорта (Лесли Поттс, член парламента – Ред.) представляет интересы избирателей одного из округов Ноттингема, где проживают тысячи и тысячи работников табачной отрасли.
Я попросил Бернарда передать министру, что в его распоряжении будет десять минут в 2.30.
– С удовольствием передам, господин премьер-министр.
– А я не с удовольствием, Бернард, но, тем не менее, встречусь.
Лесли Поттс достался мне от предыдущей администрации. На редкость несимпатичный, непривлекательный образец человекообразного существа: низенький, крайне худой, с выпученными глазами, которые, очевидно, благодаря чудовищно толстым линзам его очков в массивной роговой оправе, создавали невольное впечатление еще большей выпученности, чем было предназначено матушкой-природой. Непрерывно кашляет, сморкается, препротивно сопит, курит сигареты одну за другой, поэтому его пальцы покрыты вечным слоем желтого никотина, и, словно древний вулкан, практически безостановочно посыпает все вокруг себя сигаретным пеплом. Картину дополняют его неопрятные, вечно сальные волосы, кривые желтые зубы и застоялый запах закрытого купе железнодорожного вагона второго класса для курящих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95