Постарайтесь ее понять. Вы – премьер-министр, премьер-министр Великобритании! Неужели вам не хочется, чтобы наша великая страна имела все самое лучшее?
Как это не хочется? Конечно же хочется!
– Прекрасно. – Он довольно улыбнулся. – Тогда, господин премьер-министр, давайте представим себе некую ситуацию. Допустим, вы заходите на некую элитную выставку ядерных ракет. Вам, не сомневаюсь, тут же захочется купить «трайдент». А что – красивый, элегантный, короче говоря, самый лучший. А Британии нужно только самое лучшее, не так ли? Ведь в мире ядерных вооружений «трайдент» – это практически то же самое, что костюм, пошитый на Савиль-Роуд, Ролс-Ройс «Корниге», бутылка «Шато-лафит» урожая 1945 года. Предложение, от которого, так сказать, невозможно отказаться. Как от покупки чего-нибудь в «Хэрродс». Один из самых фешенебельных и дорогих универсальных магазинов Лондона – (прим. пер.)


– За одним маленьким исключением: оно стоит пятнадцать миллиардов фунтов, при этом не очень-то нам и нужно, – выдержав должную паузу, спокойно возразил я.
Хамфри печально покачал головой. Наверное, счел, что я чего-то недопонял.
– То же самое, господин премьер-министр, можно сказать в отношении практически любой покупки, которую совершаешь в «Хэрродс», – заметил он.
Что ж, в каком-то смысле это вполне разумно…

30 января

Официальный прием на Даунинг-10. С шести тридцати до восьми. Мой первый прием в качестве премьер-министра. Хотя многие из гостей еще не успели отойти от прощания с предыдущим режимом… Я их, конечно, прекрасно понимаю, но поскольку мы все-таки члены одной и той же партии, на данный момент это не имело особого значения.
Вообще-то меня это совершенно не интересовало. Особенно после на редкость долгого и утомительного рабочего дня. Но, как это часто случается, в ход событий вмешалось нечто совершенно неожиданное. Произошло это во время случайного разговора на том самом приеме. Среди приглашенных был генерал Говард, который всего неделю тому назад водил меня по, так сказать, секретным «закромам» МО. Во время приема я отвел его в сторону и негромко сказал, что хотел бы передать ему, возможно, не совсем приятную информацию.
– Говорите прямо, господин премьер-министр, не стесняйтесь. Даже самое худшее, – ответил он, горделиво выпятив подбородок.
Что я, естественно, и сделал. Как, собственно, он и просил. Сказал ему, что, хотя для соответствующих служб это будет серьезным ударом, а для избирателей крайне непопулярным шагом, я, тем не менее, твердо намерен отменить «трайденты» и направить освободившиеся деньги на иные, но не менее важные нужды.
В ответ он пробормотал что-то не совсем вразумительное. Тогда я попросил его не слишком спешить с выводами, не возражать и, главное, не… Тут я остановился, поскольку до меня дошло, что я, похоже, не совсем разобрал, что, собственно, он сказал.
– Простите, генерал, что вы сказали? – на всякий случай переспросил я.
– Отличное решение, господин премьер-министр, – не задумываясь, ответил он. Как всегда, коротко и предельно точно.
Не будучи полностью уверен, что понял его правильно, я снова переспросил:
– Вы хотите сказать, что вы «за»? За отмену «трайдентов»?
– Естественно.
Ну и дела! Второй раз всего за одну неделю мои обоснованные и, как мне казалось, вполне разумные представления об обороноспособности страны перевернулись с ног на голову!
Какое-то время я стоял, молча глядя на этого представительного, почти двухметрового гиганта, рыжеволосого, с нависшими бровями. Наконец пришел в себя.
– А почему?
– Потому что нам они не нужны, – коротко ответил он. – Пустая трата денег. Никому не нужная. Вообще никому.
Невероятно! Один из высших армейских офицеров страны соглашается со мной, что «трайденты» – это пустая трата денег. Причем никому не нужная! Я сказал ему, что зато твердо намерен сохранить «поларисы», американские военные базы и усилить наши обычные войска.
– Вы совершенно правы, господин премьер-министр.
Интересно, он что, такой податливый? Или оригинальничает…
– И что, такого же мнения придерживается весь наш генеральный штаб? – многозначительно поинтересовался я.
Он отрицательно покачал головой.
– Никак нет, господин премьер-министр. ВМФ очень хотели бы получить «трайденты». Они ведь запускаются с их подлодок. Без них адмиралы потеряли бы все свое значение.
– Значит, они будут против?
– Само собой разумеется. Моряки всегда против. Они ведь чуть не помогли нам проиграть вторую мировую, возражая против морских конвоев.
– Ну а ВВС? – с надеждой спросил я.
– Да как вам сказать? А знаете, лучше спросить их самих. Особенно если вас интересует мнение ангарных техников. Хотя, боюсь, они все равно предпочтут «трайденты». Но только если те будут запускаться не с субмарин, а с воздуха. Как, скажем, «Эксосет».
В голове неожиданно «кликнуло», и до меня вдруг дошло: с чего бы это разным видам вооруженных сил одинаково смотреть на одно и то же? А действительно, с чего бы? С чего бы им иметь общую точку зрения?
Генерал попытался, надеюсь, вполне искренне, объяснить логику мышления военных летчиков.
– Они хотят, чтобы ракеты запускались с их самолетов, господин премьер-министр. Им хочется парить там, в высоте и сбрасывать бомбы или ракеты на здания, на людей… Но вся беда в том, что этого-то они и не умеют грамотно делать. Прикажи им нанести ракетный удар по Москве, и совсем не факт, что они смогут ее найти. Более того, даже если все-таки найдут, то, скорее всего, промахнутся.
Итак, проблема предельно ясна. Как провести мой великий почин через МО, если за него готова выступить только армия? Я довел это до сведения генерала, но у него, оказывается, уже имелось готовое решение.
– Как вам, полагаю, известно, господин премьер-министр, должность министра обороны скоро станет вакантной. В принципе, она должна принадлежать ВМФ. Их очередь, ничего не поделаешь. Но решение принимать вам. И если вы назначите солдата…
Он намеренно и вполне выразительно не закончил предложение, хотя кем именно станет этот «солдат», лично мне было понятно. Значит, если я назначу его, то на моей стороне будет министр обороны. Не уверен, что этого будет достаточно, и как отреагирует на это ВМФ, но подумать об этом, думаю, стоит. Определенно стоит!
(На том приеме сэр Хамфри Эплби тоже нашел время перемолвиться парой слов с генералом Говардом. Однако их разговор, в отличие от беседы с премьер-министром, в каком-то смысле изменил вероятный ход событий. – Ред.)

«Генерал выглядел необычно довольным после своей короткой беседы с ПМ, за которой я наблюдал, стоя с бокалом виски совсем неподалеку. Когда мы, совершенно случайно, оказались наедине и смогли поговорить, он прежде всего выразил явное удовольствие от встречи с премьер-министром, у которого есть хоть немного здравого смысла.
Я поинтересовался, какой именно стране повезло иметь такого ПМ. Мне, конечно же, было понятно, что он имеет в виду Хэкера, но на всякий случай я все-таки переспросил, о чем конкретно они говорили. Оказывается, всего только об отказе от „трайдентов“, а совсем не о возвращении военного призыва. Когда же я перечислил ему возможные последствия, он, как и следовало ожидать, пришел в ужас.
Военный призыв нужен Хэкеру, чтобы хоть как-то облегчить проблему занятости и таким образом добавить себе голоса избирателей. Генералам же такой призыв не нужен и никогда не был нужен! Они вполне искренне гордятся профессионализмом и элитностью своей армии. Крепкой, дисциплинированной, возможно даже, лучшей в мире. Генштаб категорически против призванных на военную службу нечесаных панков, обкуренных наркоманов и безработных дебилов, короче говоря, четверти миллиона никчемных хулиганов, способных разве что чистить картошку на кухне гарнизонного штрафбата. Генералы категорически не хотят, чтобы призыв превратил их элитную армию в обычную.
Их также очень беспокоит новый закон о „равных возможностях“. Американцам прекрасно известно, что натовские командиры никогда толком не знают, кого к ним пришлют на службу – мужчин или женщин, пока те не прибудут к месту назначения. Причем не всегда даже по прибытии…
Учитывая, увы, вполне реальную возможность возврата военного призыва, генерал Говард явно предпочитал „трайденты“. Несмотря даже на все их очевидные недостатки. Поэтому настоятельно попросил меня употребить все влияние, чтобы „остановить“ премьер-министра.
Я терпеливо объяснил, что „остановить“ премьер-министров практически невозможно. К нашему глубочайшему сожалению. Но зато их можно „притормозить“. Причем фактически до нуля! Более того, большинство новых ПМ готовы пойти на это уже через несколько месяцев.
Прежде всего, как мне кажется, надо деликатно переговорить с американским послом. Генерал Говард, не раздумывая, согласился с моим предложением».


31 января

Сегодня новости и хорошие, и плохие. Плохие, как всегда, были первыми.
В ходе моей утренней встречи с секретарем Кабинета Бернардом и пресс-атташе Кабинета Малькольмом мы, само собой разумеется, затронули вопрос о конкретных деталях моего предстоящего визита в Соединенные Штаты. В задачу Малькольма входит обеспечить для корреспондентов «Би-би-си» и «Ай-ти-эн» не просто хорошие, а очень хорошие места на лужайке Белого дома. Откуда они смогут сделать крупные снимки – меня вместе с президентом.
Включая, естественно, фотографии начала второго дня переговоров и сцены прощания, где он обнимает меня за плечи. Совсем как в прошлом году с западногерманским канцлером.
Но когда я попросил Малькольма как можно быстрее утрясти все эти вопросы с нашим посольством в Вашингтоне, он, почему-то пожав плечами, сказал, что с этим наверняка будут проблемы.
Ну а для чего тогда вообще все эти посольства? Нелепость какая-то: как только требуется сделать что-либо действительно важное для Британии (то есть для Хэкера – Ред.), они тут же, как нарочно, придумывают проблемы. Просто вредители какие-то!
И дело совсем не в том, что я преследую какие-то свои собственные политические интересы, хочу выглядеть более важным в глазах избирателей или что-нибудь в этом роде. Нет, это важно прежде всего для Британии! Важно, чтобы весь мир видел ее как равного партнера Соединенных Штатов, только и всего.
Хамфри почему-то не захотел продолжать обсуждение этого, на мой взгляд, совсем немаловажного вопроса, а предложил заняться текущими проблемами. И буквально сунул мне под нос листок с повесткой дня ближайшего заседания Кабинета. Интересно, почему?
Совсем не обязательно быть Эркюлем Пуаро, чтобы сразу же заметить: да, над ней явно поработали. Причем весьма основательно. Например, убрали вопрос об отмене «трайдентов»! Я попросил Хамфри объясниться. Ведь это именно его, секретаря Кабинета, обязанность составлять повестку.
– Конечно же, мы собирались обсудить вопрос о «трайдентах», господин премьер-министр, кто бы возражал. Но затем мне пришла в голову, как мне кажется, вполне здравая мысль, что, может, лучше отложить его на потом. Более детально его изучим, подумаем о возможных последствиях, подготовим требуемую документацию, скоординируем наши усилия с соответствующими ведомствами, постараемся предусмотреть непредвиденные обстоятельства. Не стоит забывать – речь ведь идет о безопасности королевства!
Господи, неужели ему на самом деле кажется, что мне можно задурить голову такими дешевыми приемчиками?!
– Конечно же нет, господин премьер-министр, – с невинным видом возразил он. – Просто Кабинет должен проанализировать все возможные факторы, только и всего.
Я ухмыльнулся.
– Все возможные? Это что-то новое.
Его это почему-то не развеселило.
– По-настоящему государственные решения требуют времени, господин премьер-министр.
Лично мне, честно говоря, было не совсем понятно, к чему он, собственно, клонит. «Откладывание дела на потом» – старейший трюк в мире. К тому же всем прекрасно известно – чем дольше откладываешь, тем труднее начать! Истина, не требующая возражений…
А затем последовала плохая новость. Взрыв бомбы, иначе не назовешь. Похоже, Хамфри удалось узнать от американского посла – неофициально, само собой разумеется, – что наша отмена «трайдентов» совсем не обрадует Соединенные Штаты. Если, конечно, мы не попросим поставить нам какую-нибудь другую из их ядерных боеголовок.
Сначала я был против. Категорически против! Потому что обязан думать прежде всего о Британии. Но они выдвинули по меньшей мере два существенных соображения. Первое – им нужны надежные партнерские отношения, так как нести бремя ядерной защиты в одиночку, честно говоря, трудновато. Что ж, по-своему, это вполне разумно, но поскольку у нас все-таки остаются «поларисы», то… Впрочем, второе куда как более серьезно – потеря миллиардов долларов в бизнесе и, как минимум, десятков тысяч рабочих мест в американской аэрокосмической промышленности.
Но главное, тем не менее, заключается в следующем: что конкретно мне удастся сделать с противостоянием наших союзников моему великому почину? Я твердо заявил Хамфри, что не имею намерений изменять свою политику. Американцам, увы, придется с этим примириться. У них просто нет иного выбора!
– Как вам угодно, господин премьер-министр, – спокойно ответил он. С вежливым полупоклоном. Но затем продолжил: – Вообще-то мне казалось, что если бы нам удалось не затрагивать проблему с «трайдентами» до вашего возвращения из Америки, это в любом случае помогло бы нам избежать определенных, мягко говоря, неудобств.
Я довольно резко возразил ему:
– Знаете, Хамфри, если такие проблемы возникнут, мне лучше всего обсудить их с американским президентом непосредственно во время нашей личной встречи.
В ответ секретарь Кабинета печально покачал головой.
– В этом-то все и дело, господин премьер-министр. По протоколу, который ни в коем случае нельзя нарушать, повестка вашей личной встречи с президентом Соединенных Штатов должна быть полностью согласована заранее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95