Может
быть, это что-то, что мы потеряли, вырастая>.

Терапист: <Может быть, у них есть мудрость, кото-
рую мы потеряли>.

Клиент: <Верно. Мое время подошло к концу>.

Здесь она, подобно многим другим клиентам, с из-
винениями приходит к неуверенному осознанию того,
что начала ценить себя, нравиться самой себе. Кажет-
ся, что возникает чувство спонтанного свободного
удовольствия, примитивная joie de vivre , подобная
той, которая возникает у ягненка, пасущегося на лугу,
или у дельфина, резвящегося в воде. Миссис Оук чув-
ствует, что это - что-то естественное для организма
младенца, что-то потерянное нами в деформирующем
процессе развития.

Толчком к появлению этого чувства у клиента послу-
жил один случай, о котором миссис Оук смущенно рас-
сказывает в девятой беседе. Ранее она никому о нем не
говорила. Вероятно, именно этот случай проясняет ко-
ренную природу ее чувства. Перед рассказом миссис
Оук сделала длинную паузу (очевидно, ей было трудно
расстаться со своей тайной).

Клиент: <Вы знаете, это как-то глупо, но я никогда
никому не говорила об этом (нервно смеется), и, веро-
ятно, это пойдет мне на пользу. Много лет назад, в юно-
сти, вероятно лет в семнадцать, я обнаружила, что у
меня появилось то, что я начала называть <проблески
разума>. Я никогда никому об этом не говорила (опять
смущенно смеется)... в чем действительно я видела этот
разум, Я довольно-таки хорошо осознавала жизнь, и
всегда с ужасным сожалением, с грустью о том, как
далеко мы ушли от правильной дороги. Но это чувство
я испытывала довольно редко, только тогда, когда ощу-

РоДОСТЬ ЖИЗНИ.



щала себя целостным человеком в этом страшно беспо-
рядочном мире>.

Терапист: <Это мелькало, было не часто, но времена-
ми казалось, что вы вся целиком действуете и чувствуе-
те в этом, конечно, очень беспорядочном мире...>

Клиент: <Верно. И я хочу сказать, что действительно
я чувствовала, как далеко мы ушли от здорового цело-
стного человека. Конечно, так не говорят>.

Терапист: <У вас чувство, что не совсем безопасно
было бы говорить о том, что вы поете...>

Клиент: <Где живет такой человек?>

Терапист: <Почти как если бы такому человеку негде
было жить, существовать...>

Клиент: <Конечно, вы знаете, что заставляет меня...
обождите минуту... это, вероятно, объясняет, почему я
здесь главным образом говорю о чувствах. Вероятно,
поэтому...>

Терапист: <Потому что вы как целое реальное суще-
ствуете со своими чувствами. Не правда ли, вы сейчас
более осознаете чувства?>

Клиент: <Это верно. Оно не... мое целое не отвергает
чувства, и... так вот...>

Терапист: <Это целостное <вы> почему-то живет чув-
ствами, вместо того чтобы отталкивать их>.

Клиент: <Это верно. (Пауза.) Думаю, если быть прак-
тичным, можно было бы сказать, что то, что мне следует
делать, - это решать проблемы, каждодневные пробле-
мы. И однако, я, я... что я стараюсь делать, так это ре-
шить что-то большее и гораздо, гораздо более важное,
чем маленькие каждодневные проблемы. Может быть,
это и есть итог всего>.

Терапист: <Я желал бы знать, не заключается ли
смысл того, о чем вы говорили, в том, что вам следовало
бы больше думать о конкретных проблемах. Но вы хо-
тите знать, может ли так случиться, что при этом вы
прекращаете поиски себя как целого, а это, возможно,
более важно, чем решение сиюминутных проблем>.

Клиент: <Я думаю, это так, Да, я думаю, это так. Ве-
роятно, это я и хотела сказать>.

Если мы правильно сопоставим эти два вида опыта и
если мы не ошибемся, считая их типичными, тогда мож-

Замечание тераписта относится к ее словам из предыдущей
беседы, во время которой она пела.

но сказать, что и во время психотерапии, и в некоторых
мимолетных переживаниях ранее эта женщина чувство-
вала полезную, приносящую приятное удовлетворение
высокую оценку себя как целостного формирующегося
человеческого существа; и что такой опыт возникает,
когда она не отвергает свои чувства, а живет ими.

Здесь, как мне кажется, кроется важная и часто не-
замечаемая правда о психотерапевтическом процессе.
Она проявляется, когда человеку разрешено полностью-
сознательно переживать все свои реакции, включая чув-
ства и эмоции. Когда это происходит, индивид чувствует.
что он правится себе, он искренне ценит себя как цело-
стное функционирующее существо, что является одной
из важных конечных целей психотерапии.

Открытие положительной сути
человеческой личности

Одно из самых революционных представлений, вы-
текающих из нашего клинического опыта, заключается
в растущем признании того, что самое глубокое внут-
реннее ядро человеческой природы, самые глубинные
слои его личности, основа его <животной природы>; ПС-
существу социализированы, рациональны, реалистичны
и движут его вперед.

Эта точка зрения настолько чужда нашей совре-
менной культуре, что я и не ожидаю, что она будет
принята; и, конечно, ее значение настолько революци-
онно, что она и не должна быть принята без тщатель-
ного исследования. Но если бы она и выдержала эти
испытания, все равно ее будет трудно принять. Рели-
гия, особенно традиция протестантского христианства,
распространила в нашей культуре представление о
том, что человек в основе своей греховен и только с
помощью чего-то, близкого к чуду, его греховная нату-
ра может быть повергнута. В психологии Фрейд и его
последователи представили убедительные доводы в
пользу того, что ид1 - базисная неосознаваемая при-

Ид, или <оно>, - согласно Фрейду, одна из трех инстанций
психического аппарата, представляющая собой сосредоточение
агрессивных и сексуальных влечении (две другие - Я- к
<сверх-Я>),

рода человека - главным образом состоит из инстин-
ктов, которые, если дать им возможность действовать,
приведут к кровосмешению, убийству и другим пре-
ступлениям. Вся проблема психотерапии, как она ви-
дится представителям этой школы, заключается ско-
рее в том, чтобы разумно и без вреда для здоровья
держать эти дикие силы в узде, чем позволять им
превращать людей в невротиков. Но тот факт, что в
глубинах души человек иррационален, несоциализиро-
ван, разрушителен по отношению к другим и себе, -
это представление принимается почти без сомнений.
Конечно, иногда слышны и голоса протеста. Маслоу
выдвигает веские доводы в защиту животной при-
роды человека, указывая, что антисоциальные эмоции -
враждебность, ревность и т. д. - проистекают из-за
фрустрации базисных потребностей в любви, защи-
щенности и принадлежности, которые сами по себе
являются привлекательными. И Монтегю , подобно
этому, развивает тезис о том, что скорее кооперация,
чем борьба, является основным законом человеческой
жизни. Но эти одинокие голоса почти не слышны. В
целом точка зрения как профессионала, так и непро-
фессионала состоит в том, что человека, каков он есть
по своей природе, следует держать под контролем,
или под колпаком, или под тем и другим одновре-
менно.

Вглядываясь в прошедшие годы клинического опы-
та и исследований, мне кажется, что я очень медленно
стал осознавать неверность этого расхожего профес-
сионального представления. Причина, мне кажется,
состоит в том, что в процессе психотерапии постоянно
выявляются враждебные и антисоциальные чувства.
Поэтому легко предположить, что именно они состав-
ляют глубинную и базисную природу человека. Только
спустя время стало очевидным, что эти дикие и анти-
социальные чувства вовсе и не глубинные, и не самые
сильные и что внутреннее ядро человеческой лично-
сти - это сам его организм, который по существу
является и самосохраняющим, и социальным.

Чтобы придать точность этим доказательствам, раз-
решите мне снова обратиться к психотерапии миссис
Оук. Вследствие важности этого вопроса я процитирую,
не пропуская подробностей, отрывки иа со протоколов,
чтобы проиллюстрировать тог тип опыта, на котором я

основывал предыдущие утверждения. Возможно, эти
отрывки покажут, как слой за слоем открывается ее
личность, и это приведет нас к ее самым глубинным
элементам.

Именно в восьмой беседе миссис Оук отодвигает
первый слой психологической защиты и обнаруживает
под ним горечь и желание отомстить.

Клиент: <Вы знаете, там, в этой области сексуально-
го расстройства, у меня появляется чувство, что я начи-
наю понимать, что это плохо, очень плохо. Я обнаружи-
ваю, что мне горько, действительно чертовски горько...
и я вовсе не оборачиваю это чувство на... на себя... Я
думаю, вероятно, я чувствую что-то вроде: <Меня про-
вели>. Ее голос прерывается, она <давится> словами.
Я очень хорошо его спрятала, до того, что сознательно
к этому безразлична. Но я как бы изумлена, что в этом
действии, как бы назвать его... какой-то сублимации
под ним... опять снова... есть... какая-то пассивная сила,
очень пассивная, но в то же время она очень убийствен-
ная>.

Терапист: <Итак, есть чувство <Меня действительно
обманули>. Я скрыла это и, кажется, не обращаю на это
внимания, однако внутри есть как бы скрытая, но очень
реальная горечь, которая очень, очень сильна>.

Клиент; <Она очень сильна. Я... это я знаю. Она очень
сильная>.

Терапист: <Почти что подчиняющая сила>.
Клиент: <Которую я редко осознаю. Почти никогда...
ну, единственно, как я могу ее описать, это как убийст-
венную вещь, но без насилия... Это больше похоже на
чувство желания расквитаться... И конечно, я не дам
сдачи, но я бы хотела. Действительно, я бы хотела>.

До этого момента очень подходят обычные объясне-
ния. Миссис Оук смогла заглянуть за социально управ-
ляемую внешнюю поверхность своего поведения и на-
ходит под ней убийственное чувство ненависти и жела-
ние отомстить. Именно так обстоит дело вначале, до
более поздних сеансов психотерапии. Она поднимает

Сублимация - в психоанализе 3. Фрейда один из механиз-
мов психологической защиты, снимающий напряжение в ситу-
ации конфликта путем преобразования инстинктивных форм
психики в более приемлемые для индивида и общества. -




эту тему в тридцать первой беседе. Она с трудом начи-
нает говорить, чувствует себя эмоционально заблокиро-
ванной и не может понять вскипающее в ней чувство.

Клиент: <У меня такое чувство, что это - не вина.
(Пауза. Она плачет.) Конечно, я хочу сказать, я не могу
еще это выразить, (Затем на волне эмоции.) Это только
чувство, что мне ужасно больно!>

Терапист: <Да. Это не чувство вины, кроме как в том
смысле, что вы как-то очень задеты>.

Клиент /плача): Это... вы знаете, я часто была в этом
сама виновата, но в последние годы, когда я слышала,
что родители говорят своим детям <прекрати плакать>,
меня охватывало чувство боли, ну почему они должны
приказывать перестать плакать? Детям жалко себя, а
кто может более верно чувствовать жалость к себе, чем
ребенок. Ну, это... я хочу сказать, что я думаю, что не
следовало бы запрещать им плакать. И... жалеть их, на-
верное, также, Довольно-таки объективно. Ну, это... это
что-то такое, что я переживала. Я хочу сказать, сейчас...
вот только что сейчас. И... в... в...>

Терапист: <Это внутренне напоминает то чувство,
как если вы действительно сейчас плачете о себе>.

Клиент: <Да. И снова, вы видите, конфликт. У нас
такая культура... я хочу сказать... не позволяется себя
жалеть. Но это не... я хочу сказать, я чувствую, это име-
ет не совсем такое значение. Возможно...>

Терапист: <Вы, вероятно, думаете, что в нашей куль-
туре не одобряется чувство жалости к себе. И, однако,
вы чувствуете, что переживаемое вами чувство - это
также не совсем то, против чего возражает наша куль-
тура>.

Клиент: ",И затем, конечно, я пришла к... видеть и
чувствовать, что над этим... видите ли, я это спрятала.
{Плачет.} Но я скрыла это с такой большой горечью,
которую в свою очередь должна была как следует
скрыть. (Плача.) Вот от чего я хочу избавиться! Мне
почти все равно, будет ли мне больно>.

Терапист (мягко, с эмпатической нежностью по от-
ношению к той боли. которую она испытывает): <Вы
чувствуете, что в основе зтого лежат слезы жалости к
вам самой. Но вы не можете это показать, и не долж-
ны. Поэтому это чувство скрыто за горечью, которая
вам не нравится, от которой вы хотите избавиться. Вы
почти чувствуете, что скорее приняли бы боль, чем чув-

ствовали эту горечь. (Пауза.) Мне кажется, что то, о чем
вы говорите сейчас, не что иное, как: "Мне больно, и я
постаралась это скрыть>.

Клиент: <Я не знала этого>.

Терапист: <Да. Действительно, как новое открытие>.

Клиент (говоря одновременно с терапистом): <Я ни-
когда не знала этого наверняка. Но это... вы знаете,
ощущается почти как физический предмет. Это... это
как будто я смотрела внутрь себя на всякие... окончания
нервов и другие кусочки, которые были как бы раздав-
лены>. (Пауза.)

Терапист: <Как будто некоторые из ваших нежных
элементов внутри вас были физически почти что раздав-
лены и повреждены>.

Клиент: <Да. И вы знаете, у меня действительно есть
чувство "ах ты бедняжка!"> (Пауза.)

Терапист: <Именно не можете не чувствовать глубо-
кую жалость к себе самой>.

Клиент: <Я не думаю, что это чувство жалости ко
всему человеку, это какая-то часть меня>.

Терапист: <Я сожалею, что вам больно>.

Клиент: <Да>.

Терапист: <Г-м, г-м>.

Клиент: <И затем, конечно, эта проклятая горечь, от
которой я хочу избавиться. Она... я попаду из-за нее в
беду. Это потому, что она ненадежна, она подведет ме-
ня>. (Пауза.)

Терапист: <Чувствуете, как будто эта горечь - что-
то, от чего вы хотите избавиться, потому что вы не от-
даете ей должное>.

Клиент (плачет. Долгая пауза): <Я не знаю. Мне ка-
жется, что я права, чувствуя, что мне будет хорошо от
того, что назову это виной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80