– Эй, лови!
Левой рукой Среда сильно дернула воротник, натянув капюшон на голову и запустив у куртки режим «проколотой шины». И стала ждать смерти.
Грохот был настолько силен, что ощущался как удар в живот. Хлопок по ушам оставил в голове звон. Долей секунды позже грохот раздался вновь, потом – грандиозное пш-ш-ш, словно чихание огромного динозавра. Гигантскими щупальцами левиафан пытался отодрать Среду от стены; она чувствовала руки и ноги болтающимися в смерче.
Что-то сильно ударило девушку, пронзив раскаленным добела гвоздем боли правую лодыжку. Среда пыталась закричать. Уши были переполнены глубокой тупой болью, от которой хотелось воткнуть в них лезвия ножей и выковырнуть источник боли. Шум стал стихать, станционные системы перекрывали экраном разрыв. Специальная оболочка изолировала капюшон, в него начал поступать воздух из полостей куртки. Зрение прояснялось.
Среда с трудом вдохнула и попыталась сдвинуться. Затем вспомнила, что нужно отклеиться. В помещении – полнейший беспорядок, но никаких признаков присутствия Штефи, равно как и обоих кресел у консоли и половины стеллажей, загромождавших отсек. Снежный буран: здесь хранились важные инструкции в бумажных подшивках, а взрыв и последующая декомпрессия разорвали их в клочья и разбросали повсюду. Но окно…
Среда выглянула через острые стеклянные ножи в бездну сорока триллионов километров, в бездну воспоминаний и холода. В ответ из-под немигающих век на нее пристально смотрел красно-зеленый зрачок, кладбище разрушенной звезды. Она едва оторвалась от этого зрелища и стала аккуратно пробираться через обломки к терминалу «Талигент», валявшемуся на боку и еще связанному с декой переплетением крысиных хвостов кабелей. Среда наклонилась над ним и осторожно вытащила ключи. Потом подошла к окну и обдуманно выбросила один из них в бездну. Остальные спрятала в карман – в конце концов, они могут пригодиться дипломатам с Земли.
Когда убрала последний ключ, высветилось послание Рашели.
Срочно! Среда, пожалуйста, ответь! Ты ранена? Помощь нужна?
Среда, проигнорировав его, принялась искать аварийное шлюзовое снаряжение. На ответ просто не было времени: скорее всего запаса кислорода хватало лишь на то, чтобы добраться до шлюзового снаряжения, позволяющего вернуться на жилую территорию за герметичной переборкой. Следует соблюдать очередность приоритетов, на что указал ей много лет назад Герман в одиноком холоде тьмы вдали от звезд.
С другой стороны стены ее ждали друзья: Мартин, помогавший ей прятаться, Рашель, научившая, как поступать в трудной ситуации, и Фрэнк, значивший для нее больше, чем она осознавала. Они были там, чтобы помочь ей в последний раз попрощаться с домом. И она повернулась спиной к железному восходу.
Эпилог
ДОМАШНИЙ ФРОНТ
Дом: они словно оказались в незнакомом месте, вроде номера отеля на отдаленной планете. Рашель вошла в холл и сбросила рюкзак, устало моргая: было еще три утра по бортовому времени «Глорианы», пусть и два пополудни здесь, в Женеве. Резкий переход от стокилосекундных дипломатических часов обратно к территориальной временной зоне создал серьезное нарушение суточного ритма. Сзади громко зевнул Мартин.
– Ну и как тебе? – поинтересовался он.
– Все на месте. – Она устало провела пальцем по буфету.
В соседней комнате что-то зажужжало: или домашний пылеуловитель требовал смены фильтра, или робот-уборщик шевелил поврежденным коленным шарниром.
«Пожалуйста, не сжигайте все дотла во время нашего отсутствия».
Рашель посмотрела на настенную панель, расцвеченную красным, что сигнализировало о просроченных платежах.
– Действительно, надо бы раздобыть приличного агента, которому при трехмесячном отъезде достаточно краткого уведомления. В прошлый раз, когда я надолго уезжала, они выслали полицейский наряд, чтобы выбить дверь, на случай, если я умерла или нечто в этом роде.
– Ты не умерла. – Мартин снова зевнул и позволил передней двери закрыться. – Я не умер, но чувствую, что уже в пути…
За три месяца накопилась чудовищная задолженность в решении обыденных текущих задач, но Рашель не имела сил предстать перед ними сразу.
– Слушай, я иду в душ, потом спать, – заявила она. – Хочешь, не ложись и закажи что-нибудь поесть, будь моим гостем. Или проверь счета. Но это может подождать и до завтра. Верно?
– В яблочко. – Мартин пожал плечами и прислонил большой чемодан к стене, рядом с ужасной деревянной статуей пророка Иосифа Смита, которую Рашель приобрела в какой-то марокканской касыбе несколько лет назад. – Мне нужно отправить сообщение Среде, узнать, как у них с Фрэнком дела, но первое – кровать.
– Да. – Рашель пошлепала к мезонину, на ходу сбрасывая сандалии и одежду, с благодарностью отмечая, что домашняя автоматика сменила белье и освежила удобства. Дом, милый дом, безопасный. Наконец.
После напряженных недель противодействия параноидальным устремлениям РеМастированных, это казалась слишком хорошим, чтобы быть правдой.
Рашель возвращалась в сознание медленно, ощущая пульсирующую головную боль и тошноту. В сочетании с ноющими мышцами ног, сбитым постельным бельем и огромным раздражающим чувством истощения, наполнявшим тело, будто его накачали наркотой, это отнюдь не бодрило. «Порой разрабатывают лекарства, восстанавливающие сбитый временной режим, которые действительно помогают, – подумала она, прежде чем пришла какая-либо иная мысль. – А где Мартин?»
– О-о, – простонала она, приоткрывая глаза. Мартин сидел на кровати и сосредоточенно наблюдал за ней.
– Проснулась? Я проверяю почту, и у нас проблема.
– Дерьмо! – Рашель тотчас пришла в себя, измотанная, но болезненно осознающая, что ее задело. – Что еще?
– Насчет встречи, которая, по твоему мнению, должна состояться сегодня позднее. Я едва не упустил это – в домашнем распорядке она помечена как малозначимая. Что это? – Мартин прищурился на экран, глядя на двери гардеробной. – Что-то связанное с финансовым надзором за «Досугом и культурными связями»? – спросил он с недоуменным видом.
– Дерьмо в квадрате! – Рашель охватило отвратительное чувство дежа вю, когда она попыталась сесть. – Который час?
– Два пополудни. – Мартин зевнул. – Позволь передать тебе это.
Рашель быстро прочла.
– Департаментский аудит, – кратко сообщила она. – Мне нужно срочно в главный офис.
– Я думал, ты разобралась с этой белибердой.
– Я? Меня здесь не было. Думаю, ты и сам мог это заметить. – Она нахмурилась. – Поставь лисицу руководить курятником, так кажется? Интересно, выяснили мои источники что-нибудь о ней… – Изнуренная, с туманным взором Рашель вызвала пару поисковых агентов, обрабатывающих ее почту – оба общественных адреса и пару очень анонимных приватных. – Похоже, эта задница погнала волну на «Досуг». С той поры, как я пропустила какое-то аудиторское расследование шесть недель тому назад, она умудрилась выдвинуть против меня обвинение за невыполнение обязательств. Она узнала, что я уже появилась в городе, и дала ход обвинению в уголовном преступлении за растрату, или злоупотребление фондом, или что-то равноценно незаконное. Она проводит совет по расследованию уже сейчас, и если меня там не окажется…
– Я вызову тебе гондолу. – Мартин уже вскочил с кровати. – Есть идея, что она может иметь против тебя?
– Не знаю. – Рашель замерла. Поиск прекратился, на первый план выдвинулось нечто новое и тревожащее. – Оп-па! Наехали на главный офис.
– Главный офис?
– «Черную Камеру». Не «Досуг и культурные связи». Им не нравятся ее копания. – Рашель начала улыбаться. – «Остановите ее», говорят они. Но не говорят, как.
На лице Мартина промелькнуло выражение беспокойства.
– Ты ведь не собираешься слишком резко реагировать?
– Резко реагировать? – Рашель выгнула бровь. – Эта сучара возжелала вышвырнуть мою задницу, пыталась помешать особой операции и состряпает мне уголовное дело, и я же еще слишком резко реагирую? – Она остановилась перед гардеробом. – Нет, я клянусь резко реагировать… но без кровищи на ковре.
Мартин уставился на нее.
– Я не ослышался? Ты намерена ее уничтожить?
– Естественно. Хотя не думаю, что мне придется применять силу. Но и хитрость не мой метод. Я поклялась не в этом тридцать секунд назад. – Рашель передвинула трансдермальный пластырь на внутреннюю сторону левого локтя. Ее взгляд обратился к большому ящику у двери ванной, набитом вещами, привезенными из круиза на «Романове». Постепенно она начала улыбаться. – Мне нужно сделать пару звонков. Это будет забавно.
Территория штаб-квартиры Объединенных Наций за время отсутствия Рашели внешне не изменилась – тот же самый неоклассический небоскреб из стекла и стали, грозно нависающий над каменными артериями и причудливыми куполами Женевы, те же большие статуи основателей, Отто фон Бисмарка и Тима Бернса-Ли, установленные на площади. Рашель, напряженно оглядываясь, вошла в вестибюль. За богато украшенным приемным подиумом стоял охранник и приветствовал входящих. Рашель кивнула ему и уверенно прошла к антикварной лифтовой площадке. «Удивительно, как Джордж с этим справляется? – спрашивала она себя, когда раздвинулись двери. – Разгребать последствия инцидента с Новой Москвой – та еще головная боль».
Досье на Мадам Председательшу, загруженное в почтовой ящик, – согласно информации, поступившей за время отсутствия Рашели, – было само по себе более чем интересным, но обладало к тому же волнующим подтекстом. Восходящая звезда, возникшая из ниоткуда, быстро продвигалась по служебной лестнице: конкуренты публично отрекались от должности, или с позором уходили в отставку, или с ними происходили несчастья. Все это было слишком плотоядно для обычно сдержанных Объединенных Наций. Иметь начальника-монстра – вроде как самому стремиться к поднятым ей неприятным вопросам всех видов. Особенно если начинаешь задумываться, откуда она взяла деньги на приобретение большого дома на берегу озера…
Досье – не единственная вещь, которую Рашель обнаружила в своем почтовом ящике, когда проводила поиск. Формальное извещение о совете по расследованию, доставленное этим утром с расписанием послеполуденных слушаний, было совсем не тем, что ожидаешь найти среди счетов – нет, его должны были передать ей по телефону с пометкой «приоритетное». Рашель задержалась у входа в зал, где заседала комиссия, примеряя на лице осторожную улыбку, потом открыла дверь.
– …не показала признаков согласия в соответствии с определенными административными распоряжениями, несмотря на предупреждения, сделанные четыре месяца, три месяца и самое недавнее два дня назад. – Докладчик прервался. – Да?
Рашель улыбнулась.
– Привет, Гильда.
Мадам Председательша сидя выпрямилась и уставилась на нее. Двое мужчин-подпевал по обе стороны от нее, секретарь-стенографист, серые личности, приглашенные свидетельствовать, последовали ее примеру.
– Извините за опоздание, но если бы вы действительно хотели меня вызвать, то могли бы отправить мне повестку напрямую, а не маскировать ее под счет из прачечной.
– Здравствуйте, Рашель. – Мадам Председательша холодно улыбнулась. – Мы обсуждали вашу пренебрежительную позицию к ведомственным процедурам. Замечательно, что вы продемонстрировали нам пример этого.
– Правда? – Рашель осторожно прикрыла за собой дверь и обернулась лицом к залу.
– Вы Мансур, да? – начал аудитор. – Мы проводим слушания по вашему делу уже несколько недель. – Он напыщенно постучал пальцем по своему планшету. – Ничего хорошего это вам не сулит. А что вы можете сказать?
– Я? О, немногое. – Рашель усмехнулась. – Но она хорошо знает, что мне оправдываться не в чем.
– Я так не думаю… – Мадам Председательша – само раздражение с поджатыми губами. – Мы собираемся принять решение о вашем временном отстранении до полного расследования нарушений вашей отчетности…
Рашель вытянула руку.
– Нарушение отчетности – это палка о двух концах, – небрежно произнесла она.
– Я… – Спокойствие покинуло Мадам Председательшу. – Это что, какая-то шутка? – требовательно спросила она.
Рашель покачала головой.
– Никаких шуток. – Она окинула взглядом подпевал. – Вам ведь не хочется быть втянутыми в это грязное дело?
– Не уверен, что понимаю. – Взгляд одной из серых личностей метался между Рашелью и Мадам Председательшей. – О чем вы говорите?
Рашель ткнула в него пальцем и подняла телефон.
– А, доктор Пульман. Мои извинения. Я понимаю, что она не сообщила вам, чем я занимаюсь.
– Чем вы… – Серая личность, Пульман, на мгновение смутился. – Что вы имеете в виду?
– Я «Черная Камера». На балансе «Досуга» исключительно для прикрытия дипломатических расходов. Возникает вопрос: зачем Гильде вынюхивать мои рабочие ассигнования, словно она за них отвечает?
– А-а. – Пульман задумчиво кивнул. Хорошее бесстрастие.
Пульман скрестил руки на груди.
– Интересно.
Подпевалы начали беспокойно ерзать.
– Послушайте, я не думаю, что это имеет отношение к делу вашего табельного учета, – начал один из них.
– Имеет, – спокойно ответила Рашель. Она посмотрела на Мадам Председательшу. – Поскольку вас не предполагалось информировать о внутренних фондовых договоренностях «Черной Камеры», боюсь, я должна вас арестовать.
– Что? – напряглась Мадам Председательша. – Вы не можете этого сделать. Вы не относитесь ни к одной известной тайной службе.
– Но это так. – Улыбка Рашели стала шире. Она подняла руку и проверила телефон. – Кстати, знаете что? Вам не следовало так упорствовать. Это не очень умно, Гильда. Кое-кто задался вопросом о вашей добросовестности: ведь вы не единственная, кто может выискивать недостатки в расходах. Я убеждена, что ваших коллег очень заинтересует, откуда вы взяли деньги на покупку особняка под Севастополем. Забавно, куда ведет след. Привилегий, согласно вашему контракту по найму, не обнаружилось. Но чего мы действительно не ожидали, так это что вы уведете средства из фонда на непредвиденные обстоятельства, предназначенные для «Черной Камеры», в свой карман.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58