На этом, увы, история с Михалковым не закончилась. Налёт на бункер лишил нацболов возможности разбросать листовку "Друг палача" в Кремлёвском Дворце съездов. Неумелые ещё наши хранили листовки в штабе и намеревались отправиться в Кремлёвский Дворец из штаба. Более того, там уже находились и немецкие журналисты, готовые заплатить немалые деньги в долларах за проходные билеты во Дворец, чтобы эксклюзивно отснять акцию. Акция сорвалась. Ребята искали возможность отомстить Другу палача. Более всего всех нас возмущало, что Михалков слывёт чуть ли не националистом, выставляет себя (квасным) патриотом, тогда как на деде он хамоватый барин, продавший Назарбаеву русских за жирные подачки - финансирование его фильмов.
10 марта, я помню, мы пошли, я и Локотков на некую акцию в поддержку независимого Тибета. Немноголюдное, но интересное действо продолжалось недолго. Уходя с акции, мы получили на пейджер сообщение, что двое наших задержаны в Доме кино за то, что забросали яйцами Никиту Михалкова. Так началось дело Бахура и Горшкова. Административное нарушение, каковое, если бы дело не касалось злобной звезды российской кинематографии закончилось бы для ребят штрафом, было расценено как уголовное преступление, а разрешение его, завернулось на четыре месяца. Горшков отсидел в Бутырке месяц и был выпущен под подписку о невыезде (у него был новорождённый сын), а Бахур задержался в самой поганой тюрьме Москвы на четыре месяца и заболел там туберкулёзом. В конце концов обоих судили и они получили под два с половиной года условно. История вызвала море статей и телерепортажей. "Новая газета" раскопала видеозапись сцены задержания ребят в Доме кино, где отчётливо видно, как Михалков Бахура ногой (его держат в это время четверо!) ногой в лицо! Даже бесчувственная российская общественность вздрогнула. Даже "прогрессивно настроенные" были возмущены Михалковым. К сожалению, в пылу этой истории "НБП против Михалкова" пресса забыла, что Михалков сам по себе НБП не интересует, наша цель была показать, что он друг Палача.
Неожиданно легко мы смогли уговорить пожарную инспекцию позволить открыть нам наше помещение. В обмен на обещание купить новые огнетушители, снять фанерную обшивку с труб, там где она ещё сохранилась. И мы послали нашу активистку Ольгу Дееву пройти курсы противопожарной обороны. 24 или 25 февраля мы уже работали в бункере.
Во время дачи показаний в 107 отделении милиции, помню, начальник отделения выглядел озабоченно-сочувственно и даже резюмировал инцидент воскликнув "Как же всё это противно!" Мне тоже было противно, но я не мог, как начальник 107-го, уйти в свой кабинет. Это была борьба, и нужно было её продолжать. 30 апреля ребята нашли моего охранника Костяна на полу в зале собраний. 3 мая он умер в госпитале от удушья.
ГЛАВА XVII. ПОИСКИ ТАКТИКИ
Следуя своему повествованию, я вижу, насколько оно скудно-неполное. В первую очередь оно несправедливо по отношению к региональным организациям. Они работали в поте лица своего, изобретали методы борьбы, а я здесь в моём повествовании об истории партии мало упоминаю о них. О том, как во Владимире два раза разрисовывали "американский дом"-опыт, который позже использовали нацболы всей России, нападая на "моральные объекты". О том, как в Магадане нацболы повесили флаг НБП на водокачку так умело, что его не могли снять с крана двое суток. О том, сколько раз (кажется, 9 раз!) подвергалось нападениям нацболов и сочувствующих консульство Латвии в Санкт-Петербурге.
Не упоминается первый провальный визит в 1996 году в г. Смоленск национал-большевиков (я и Дугин в том числе) плюс Вадим Степанцов и группа "Бахыт Компот". Нам тогда сказали, что в Смоленске просто нет ребят, способных стать национал-большевиками. Я в тот провальный визит увидел, что есть. Спустя два года там появилась организация и ещё через год 130 человек просто ставили город на уши. Как из-под земли, яростные, одетые в чёрное, в красных банданах на головах, приехали смоленцы в Москву в день, когда Дума намеревалась устроить импичмент Ельцину. Я вёл их у Думы и они с яростными лицами попали во все мыслимые газеты и на телевидение.
К сожалению, по самому характеру места, где я нахожусь (следственный изолятор ФСБ), у меня нет возможности пользоваться материалами партии, нашей газетой. Потому я вынужденно ограничиваю себя и следую лишь главной нити истори партии - развитию её центральной организации, изменениям в её идеологии и тем методам, которые партия использовала в тот или иной период своего существования.
О методах же следует уточнить вот что. Обыватель не понимает, что легально существующая партия не может поступать как ей заблагорассудится. Политическая партия ограничена в своём поведении законами страны, её конституцией и уголовным законодательством. И если, скажем, уличные столкновения милиции и оппозиции в 1991-93 годах практически не карались законом, то с установлением авторитарного режима с 1994 года оппозиции стало всё труднее работать на улице. Когда политические свободы были уже сужены. С течением времени свобод оставалось всё меньше.
Те, кому пикеты, шествия, митинги, разрисовывания стен кажутся недостаточными, следует знать, что более решительные действия оппозиции подпадают уже под категорию уголовного преступления. Легальная же партия не может себе позволить совершать подобные действия по причине того, что даже взять ответственность за них на себя она не сможет. Взять ответственность за уголовные преступления - значит подвергнуть себя преследованию и запрещению. И потому политическая борьба в таком государстве, как Россия, превращается в конце концов в мучительное выискивание таких методов, каковые не привели бы партийцев в тюрьму, но были бы действенны - замечены и правильно истолкованы обществом и прессой. Мы изобретали их.
Мы анализировали методы "Трудовой России". Было понятно что Анпилов бездумно повторяет то, что было изобретено и сложилось в бурные годы с 1989 по 1993. И как Клара Цеткин надеется, что однажды на улицы выйдет море людей и свалит систему. Я уже писал об этом его наваждении о желании повторить утраченные дни 23 февраля и 17 марта 92 года и 9мая 1993 года. Он двинул НБП вперёд 7 ноября 1998 года потому видимо что решил: искомая масса собралась. Но затем решил что нет, нас мало, и не пошёл на приступ Красной площади.
Анализировать методы РНЕ не было необходимости. Потому что методов РНЕ не существовало. Существовала глупая и ограниченная газета с отличным названием "Русский порядок". Где помещались безвкусные и тупые даже не реакционные, но деревенско-патологические материалы. Юморески о якобы пидарасах Ленине и Каменеве живших вместе в шалаше в Разливе! Вот был их уровень! Газету тупо раздавали рабочим у проходных. С 1990 по 1999 годы. Низколобые философы РНЕ не понимали что не расизм принёс Гитлеру, расизм принёс ему поражение впоследствии в 1945, но авангардизм. Современность его партии. Впрочем, как у Анпилова навязчивой идеей была толпа, то Баркашов сидел и ждал когда его как Гитлера Гинденбург, позовёт Ельцин.
Не у кого было учиться. Надо было изобретать самим. Мы придумали понятие "моральная цель". Надя Воронова с прикрытием из национал-большевиков, пришла с букетом на церемонию вручения премии "Овация". Когда Горбачёву вручили премию, она взошла на подиум,-понесла ему гвоздики, и дала ему этими гвоздиками по морде. Раз, два! Гвоздики были выбраны вместо роз не потому что НБП не позволял карман купить розы, но чтобы на негодяе не осталось царапин. Ведь тогда Надю могли бы обвинить по статье 213,-"хулиганство". Швея-мотористка Надя Воронова появилась в 20-30 газетах "Комсомольская Правда" уделила ей фотографию на 1-ой полосе и ещё две полосу в центре газеты. В данном случае был поражён правильно выбран моральный объект, ведь подавляющее большинство населения ненавидело Горбачёва. Потому такой поступок вызвал только симпатию к Наде Вороновой, работник из Помосковья и к Национал - Большевистской партии в которой она состоит. Даже суровые менты, опросив её, записав данные, спросили у неё заботливо, есть ли у неё деньги на дорогу в Подмосковье, предлагали дать денег и о, верх ментовской человеческой сентиментальности! сказали на прощанье: "Поцелуй от нас дочку!" далеко не все СМИ интерпретировали акцию Нади сочувственно, но нам это и не нужно было: люди сами сориентируются. Поймут, что нужно думать, как нужно понимать.
25 августа 1999 года пятнадцать национал-большевиков поднялись на башню клуба моряков в Севастополе, сумели запаять за собой дверь и люки и на последней площадке башни вывесили лозунги "Севастополь - русский город!", флаги НБП и стали выбрасывать с высоты 36 метров листовки. В листовках озаглавленных: "Кучма - подавишься Севастополем" чуть ниже была воспроизведена репродукция картины Дейнеки "Оборона Севастополя", матросы в белом отбиваются от гитлеровцев штыками и прикладами. Текст оповещал граждан Севастополя, что это политическая акция, что Украина незаконно владеет городом русской славы. Листовки летели над городом, флаги развевались, это был отличный плевок в день Независимости Украины, в её восьмилетний юбилей.
Башню штурмовали, ребят арестовали и бросили в Севастопольскую тюрьму. Украинская служба безпехи и милиция Украины стали вести следствие. Был снят с работы генерал Белобородов, начальник ГУВД Севастополя. Благодаря тому, что у нас в Севастополе был отличный источник информации - бывший депутат Верховного Совета Крыма Александр Круглов - партия в Москве знала, что происходит в Севастополе. Мы смогли наладить доставку передач для национал-большевиков. В Севастополе нашлись отличные женщины того же типа, что есть в Москве в "Трудовой России"-они закрепили за собой каждая; наших пацанов и осуществляли своё дело - возили передачи в тюрьму. Вначале в Севастопольскую тюрьму, потом и в Симферопольскую, потому что большую часть национал-большевиков перевели туда. Героические женщины вставали рано утром и первым автобусом отправлялись в Симферополь, где мчались в тюрьму с тяжёлыми сумками. Надо было ещё отстоять очередь в тюрьме. Возвращались они в Севастополь поздно ночью.
В Москве мы сразу же начали компанию за освобождение наших товарищей. Я обратился в Министерство Иностранных дел сам и потребовал чтобы арестованных национал-большевиков посетили представители иностранного консульства. Мне обещали, что это будет сделано, однако позднее выяснилось, что Российские консульства не имеют привычки посещать своих арестованных за границей соотечественников в тюрьмах. Тогда мы зашли со стороны Государственной Думы, подняли депутатов и совместно надавили на МИД. Месяца через полтора или два после ареста консул побывал у арестованных нацболов. С первого раза было ясно что подобное ни к чему не обязывающее вмешательство российских властей придало нашим заключённым более высокий статус в тюрьме. Прежде чем избить их украинские менты много раз подумают.
СМИ, находящиеся в плену своих собственных предрассудков, конечно отчасти цензурировали эту блестящую пропагандистскую акцию НБП. Однако изначальная информация всё же просочилась в Россию. Постоянно давали информацию (тоже в своём духе) о ситуации в Севастополе на ТВ-6 "Скандалы недели". Поддержал, хотя и вяло информированный поток Любимов в своём "ВИДе". Газеты "Коммерсант", "Независимая газета", "Время МН", "Сегодня", каждая поместила по несколько статей о судьбе национал-большевиков. В конце концев представительство вмешалось в ситуацию. Глава МИДа Иванов договорился с Украиной о том, что нацболы будут переданы в Россию. О этом мы узнали из ответов МИДа на запросы депутатов. Затем дело вдруг застопорилось, кажется по вине Генеральной Прокуратуры, которая не по форме составила запрос о выдаче согласно Минской конвенции. А может Украинская сторона решила подольше подержать нацболов в тюрьме, дабы больше наказать их.
Планируя акцию в Севастополе партия разумеется понимала что нациогнал-большевикам придётся отсидеть в украинских тюрьмах какое-то время. Мы рассчитывали на несколько месяцев. Однако взвешивая пропагандистский эффект акции и цену которую придётся заплатить, партия всё же решила в пользу акции. К тому же с точки зрения закона, что Российской Федерации, что с точки зрения украинского закона, ребята не совершали оккупируя башню клуба моряков, преступления. Было совершено правонарушение, даже не затягивающее на хулиганство. Никто не пострадал, никого даже не толкнули. Пришли, заняли пустующее помещение башни, закрылись...
В европейской стране дело закончилось бы штрафом. В самостийной Украине это стоило 15 товарищам шести месяцев отсидки в тюрьмах и на пересылках. Двое заболели туберкулёзом.
Мне пришлось перенести тяжёлые атаки со стороны родителей наших пацанов. Мы с самого начала собрали родителей москвичей, дали им всю возможную информацию, как могли попытались успокоить. Я, Андрей Фёдоров, адвокат Сергей Беляк. Родители вначале в большинстве своём повели себя разумно, стали выступать с нами единым фронтом. Впоследствии, увы, их эмоции унесли их далеко. Представители Генеральной прокуратуры, встретившись с родителями сумели убедить их даже снять их вторую передачу Любимова с эфира, якобы эта передача повредит выдаче их сыновей на Родину. На самом деле родителей обманывали: любая огласка всегда работает на обвиняемых. Чем более известно то или иное дело широкой публике, тем более оно может рассчитывать на справедливый исход.
Севастопольская акция на самой Украине подняла репутацию Национал Большевистской партии на недосягаемую высоту. Мы оказались единственной партией которая за восемь лет независимости Украины совершила конкретную акцию: сделала в полный голос заявку на Севастополь, с потерей которого смирились все политические партии России. К тому же мы заплатили за возможность сказать вслух: "Севастополь - русский город!" "Кучма подавишься Севастополем!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35