И даже психологически вреден, так как приглашённые СМИ стали бы разглагольствовать о "карликовой партии, которая даже не смогла заполнить зал кинотеатра". На самом деле у нас просто не было денег оплатить дорогу туда и обратно только самым бедным. Вонючая бедность мешала нам заполнить зал. Уподобляться же националистам типа Беляева, обычно набивающим свои залы любым человеческим материалом, мы не хотели. На съезда должны быть только "Наши". Никаких чайников, кривобоких православных. Даже приглашённых мы ограничили лидерами союзнических партий и движений. Без свит. У входа в кинотеатр должны были стоять наши -первый контроль. У входа в зал должен был стоять сам Локотков и лично руководствуясь документами, face контролем и инструкцией ещё раз проверять входящих.
С мандатами участников съезда вышла накладка. Мандаты заказал для нас Юра Клочков, дружественный нам журналист и типограф из РКРП. Позднее Клочков стал делать газету "Тульский рабочий"-одну из лучших рабочих газет которые я знаю. А знаю я немало рабочих газет. Так вот мандаты стоили нам баснословно дёшево. Они представляли из себя куски картона размером приблизительно 200х100 миллиметров. Одна сторона воспроизводила флаг НБП: на красном прямоугольнике - белый круг и чёрный серп и молот. На оборотной стороне был текст. Делегат 1-го съезда Национал - Большевистской Партии. Фамилия имя/отчество. Название организации и прочие данные. Для приглашённых на съезд журналистов билет был такой же, но флаг был чёрный и после фамилии /имени/ отчества следовало название СМИ, который Вы представляете. Увы, не то краски у типографа не хватило, не то он её экономил, но все мандаты не получились красными и чёрными. Часть получилась розовыми и серыми. Ещё при разрезании (Я сам нарезал мандаты! Не мог отказать себе в удовольствии!) обнаружилось, что часть листов бракованная, на них рисунок флага сползал с оборотного текста, не совпадал с ним по контурам.
Пошли дожди. Обильные. Не московские какие-то. Некоторые особенно нетерпеливые делегаты прибыли дней на пять раньше и теперь толпились всякий день в штабе. В составе: я, Фёдоров, Локотков и самый приличный тогда национал-большевик бородатый и более чем тридцатилетний Андрей Жуков он работал в музее Маяковского. Мы поехали к директрисе "Алмаза" платить деньги. Натерпевшись теперь уже о трусости властей и соотечественников (место проведения "Конференции Революционной оппозиции" пришлось менять четыре раза!)я молил Бога чтобы крупный директор не испугалась. Она не испугалась, она приехала в автомобиле с развязными мужиками возможно это и был знаменитый РУБОПовец и компания, и приняла у нас деньги, предварительно заставив нас обменять доллары на рубли. Цена доллара значительно увеличивалась ежедневно, то было время кризиса и я посоветовал её взять оплату в долларах. Но русский директор есть русский директор, он своего не упустит но и на хитрости не пойдёт. Никаких милостей от природы. Она не захотела.
Дни, как при ожидаемом взрыве атомной бомбы отсчитывались в обратном порядке: 5, 4, 3, 2... Во все эти дни продолжали прибывать делегаты, но так как общежитие было нами забронировано на строго определённые дни и ночи, весь прибывающий однообразно одетый табор расположился в бункере. Наконец наступил вечер накануне съезда: 30 сентября. Тут уже началось настоящее нашествие : пацаны только и успевали вбегать и кричать: "Эдуард, вологодский лидер прибыл Эдуард Вениаминович - ростовская организация. Эдуард Вениаминович - магаданцы!"
Партия обрастала фигурами, лицами, статью, мускулатурой. Члены московской организации, я видел, ловили кайф, получали удовольствие от того что нас так много, что мы приехали отовсюду, что у нас так много братьев и сестёр. Они годами бегали по вокзалам, развозили каждые две недели газеты в абстрактно звучащие далёкие города. И вот теперь видят результаты труда. Появление наших региональных депутатов имело огромный укрепляющий эффект на москвичей.
Партиями, по мере прибытия, мы отправляли депутатов в гостиницу. Оторвавшись от чая, они спешно глотали с дороги чай, пацаны подхватывали своиь рюкзаки. Я выходил к ним в большой зал и объяснял задачу, им всем раздавались памятки со схемами, с телефонами с описанием маршрутов в общежитие, к кинотеатру "Алмаз" и в бункер. Ну разумеется, я испытывал радость, как человек достигший своей цели. Я построил партию, из хаоса соорудил космос. Я сгрёб этих людей со всей России нашёл их, собрал в организацию. Вопреки злопыхательству "ничего не получится, ты не политик, ты писатель, Эдуард!", вопреки злобному лаю бывших соратников "неадекватные люди", "проект НБП провалится", несмотря на то, что нас хоронили уже с 1995 года, когда младенец НБП только первые писки издавал - вот она партия проходила передо мной с рюкзаками и сумками. Разные, и похожие как братья живущие от Магадана до Калининграда парни и девушки.
К вечеру я поехал проверить что делается в "Алмазе". Там трудились во всю. Наш четырёх метровый флаг сделанный мною и Тарасом висел над сценой. Лозунг "Россия - всё, остальное - ничто!" украшал задник, сцены. "Ешь богатых!" "Капитализм - дерьмо!" Наш плакат работы Лебедева-Фронтова: Фантомас целится в зрителя из револьвера "Вставай, проклятьем заклеймённый!"висел на стене у сцены. Как всё это напоминало революционные великие партии. Всё было как надо. И ново, по-современному.
На следующее утро за мной заехал не один Локотков, но прибыл целый отряд. Ребята решили, что возможно враги попытаются захватить вождя в день 1-го съезда. Или устроить на него покушение. Заехал и Андрей Фёдоров. Я испытывал беспокойство, как и полагалось. Пока съезд не начался, и даже после того как он начался, мы никак не были гарантированны от неожиданностей. Кинотеатр "Алмаз" может быть окружён ОМОНом. Двери кинотеатра "Алмаз" могут быть закрыты. В кинотеатре может быть "заложена бомба", как предлог для закрытия съезда.
Из метро Шаболовская мы вышли и повернули сразу налево по Шаболовской улице. Впереди нас группами под дождём направлялись куда-то молодые люди в чёрной одежде: джинсы, ботинки, я помню подумал что-то подозрительно много молодых людей шагают в одном направлении с нами. "Смотрите, целые толпы наших валят, Эдуард Вениаминович! " весело воскликнул Костян. Тут только до меня дошло что это наши.
Я открыл съезд. Запись вёл Ермаков но почему-то первая часть съезда канула в Лету не записалось что я там говорил я не помню дословно но сотни ребят, присутствовавших там наверняка помнят и кто-нибудь расскажет, напишут воспоминания. Я поздравил их с первым Всероссийским съездом, с тем, что начатая меньше четырёх лет назад партия из горстки интеллектуалов выросла в общероссийскую мощную организацию. Рядом со мной сидел Фёдоров. После меня он огласил порядок проведения съезда.
Мы выбрали президиум. Я посадил туда Тараса Рабко, он заслуживал этого. Отошёл от партии, однако без его энергии, без его постоянного влияния на меня, без подталкивания, его народной роли, Тарас толкал меня и я чувствовал, что сам народ хочет создания партии, это его воля; партии не было бы. В президиуме сидели и Волков из Екатеринбурга, тогда только что пришедший в НБП Толя Тишин за какие-то немедленные заслуги и Алексеенко из Астрахани и Падерин из Северодвинска и ставший ныне предателем Карягин. Зал был полон наших ребят. Питерцы, которым было добираться ближе всех, прибыли в большем, чем следовало, количестве, в зале они сидели отдельным шумным квадратом. Вдалеке пришёл и сел Макс Сурков, отпустивший бороду. Сколько раскаяния и сожаления должно быть испытывал он. Он заранее спросил разрешение явиться на съезд через посредников. Пришёл вместе с поэтессой Витухновской. В первом ряду мощный наш прапорщик Витя пестов (Впоследствии его фотографию с поднятым в национал-большевистском приветствии кулаком использовали для нескольких своих листовок анпиловцы, разумеется ни словом не упомянув что это национал-большевик), рядом с ним Женя Яковлев руководитель московской областной организации. Возле Яковлева - его alter ego - майор Бурыгин (убит в конце марта 2001 года) оба из Электростали. Далее головы и руки и красные мандаты - парни из всей России.
Время от времени взор мой обращался влево, там ближе к выходу в белом капюшончике сидела моя девчонка, (?), мой партийный товарищ Настя.
Мой доклад длился около часа. Я заранее написал текст доклада, но читать его не стал. Я вольно пересказал содержание своих тезисов, набросанных уже на съезде, в это время молодой и блестящий Фёдоров такому выпускнику позавидовал бы и Гарвард, излагал программу съезда. Я сказал им, что Россия старая страна, что управляется она стариками. Что в России нет политики. Что все политические силы тянут её в прошлое. Монархисты в начале 20-го века в 1913 год, радикальные коммунисты в начале 50-х, зюгановцы в брежневское время, демократы - в 1960-е и 1970-е европейскую действительность этих лет... Что РНЕ - зовёт страну в 30-е годы 20-го века. Мы - национал-большевики единственная небывалая доселе в России современная партия. Мы создали свою партию на базе контр-культуры и оппозиционной политики. Мы подобрали всех героев борьбы с Системой как левых, так и правых, подобрали их - ненужных демократии выстроили свой Пантеон Героев. Их пепел стучит наши сердца.
После меня съезд приветствовали и гости. Анпилов произнёс (речь его сохранилась)трогательное приветствие, всё же пожелал нам избавиться от приставки "национал". Я подумал, когда он это говорил: "Почему у меня никогда не возникло пожелание "Трудовой России" избавиться от чего-либо? " Я их принимал такими как они есть: чуток реакционными, прямыми как доски, и всё же неплохими тётками и дядьками. "Союз Офицеров" представлял уже известный мне офицер Альберт. Он сказал что поражён партией состоящей поголовно из молодёжи. Что честно говоря что мы самая перспективная из всех существующих партий. Нас приветствовал Павел Былевский от Российского Коммунистического Союза Молодёжи. С Павлом у меня всё-таки были неплохие отношения. Одно время мы даже давали РКСМ(б) наше помещение для их собраний. Мне запомнились странные девочки-комсомолки с косами и в белых носочках. Возможно они культивировали свой стиль. Былевский был рад за нас, что и изложил со сцены.
В перерыв в фойе Маша "Волгоградская" в кожаном платье с лямками, с татуировкой "Лимонка" на плече, рыжая, соблазнительная, отпускала бесплатные сардельки с булкой , и потому к прилавку раздевалки, превращённой в буфет выстроилась огромная очередь. Парни живо общались потому вестибюль гудел от голосов, возгласов и споров. Мне - вождю всей этой новорожденной Запорожской Сечи трудно было преодолеть путь от двери до зала. Окружили журналисты и национал-большевики, у которых ко мне были вопросы. СМИ присутствовали в среднем или умеренном, скажем так, количестве. Телекамер если не ошибаюсь, было четыре, ну и десяток или более журналистов прессы.
После перерыва выступали представители региональных организаций. Большой ажиотаж вызвал Костя Михайлюк "Маузер"-лидер рижского отделения НБП, высокий, не ниже Волкова, красивый парень, с остроумной яростью рассказал он о практике сражений национал-большевиков Латвии с "латвийским фашизмом". Маузеру долго аплодировали и в его лице конечно аплодировали боевой организации нацболов Латвии. На день рождения Сталина они запустили над ригой гелиевый баллон с портретом Иосифа Виссарионовича. Их же организация отличалась тем, что рекрутировала, распропагандировала, приняла в свои ряды чернокожего сына русской женщины и ливийца - Айо Бенеса. Справедливости ради следует сказать, что далеко не всем нравилась инициатива рижских нацболов. Так, Псковская и Питерская организация протестовали и устраивали истерики мне лично и по поводу Айо Бенеса. Псковская и Питерская организации (во всяком случае Питерская, когда она была под предводительством Гребнева) самые правые в Национал - Большевистской Партии, потому понятно что чернокожий член НБП им нравится не должен был. Однако храбрость и личные качества студента биолога Бенеса, заставили впоследствии примириться с его существованием многих его противников. А в Латвии Бенес принёс ещё большую популярность НБП да к тому же являлся живой иллюстрацией того что партия не разжигает межнациональную рознь. Помимо Маузера в Латвии действовали и действуют ценнейшие для партии товарищ Абель и товарищ Скрипка. Вклад их в дело национал-большевизма бесценен.
Товарищ Иванов бухгалтер по профессии сменил Маузера. Иванов стал лидером Магаданской региональной организации. Сейчас он отошёл от партии, но бывший на 1-ом съезде вместе с ним Александр Доставалов достойно продолжает вести партию в далёком Магадане.
Андрей Гребнев тогда был любимцем партии. Самым популярным региональным лидером. А Питерская организация была самой результативной региональной организацией НБП. Как и должно быть, лидер регионалки неизбежно навязывает свой стиль возглавляемой им организации. Я это понимал и не старался обтёсывать всех лидеров под себя или под некий идеал, который бы меня удовлетворял. Даже если бы я и хотел, я всё равно бы не смог бы обтесать региональных вождей. На это не было у меня ни времени, ни средств. Россия даже после обрезания которому подверглось СССР - огромная страна и ясно даже что посетить 89 регионов страны единожды займёт год или более и нужно будет безостановочно путешествовать. Посему я полагал своей главной задачей найти регионального лидера, а пусть он работает по своему усмотрению, руководствуясь в общих чертах идеологией партии. Потому у нас внутри партии были более красные - левые регионалки, и более правые. Гребнев взгромоздился на трибуну под аплодисменты питерцев и всего зала. Экспансивный, быстрый, не умеющий остановиться, он был такой динамо-машиной, крутящей мотор партии день и ночь. Он мог действительно среди ночи вызвать ребят и пойти разрисовывать нашими лозунгами Невский.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35