Поэтому в цивилизованных странах мира существуют специальные законы, запрещающие горгульям петь в местах обитания существ, обладающих слухом.
Другими словами, им разрешено давать концерты только для глухих аспидов. Да и те, откровенно говоря, выдерживают только до середины первого отделения.
Принято считать, что крик горгульи отпугивает демонов. Это не совсем верно.
Во-первых, имеется в виду не крик, а именно пение.
Во-вторых, отпугивает он не только демонов, но и всех прочих. Просто в демонической среде по какой-то необъяснимой причине гораздо больше существ, обладающих музыкальным слухом.
Поэтому укоренившееся в исторических трудах мнение о том, что генерал Топотан намеревался в самый разгар сражения воздействовать на демонов при помощи десятка горгулий, не соответствует действительности. Хотя он отвел им весьма важную роль в своем плане.
Горгульи Кассарии не могли пожаловаться, что их вокал недооценивают. Именно их расставил Такангор на равном расстоянии друг от друга вдоль всей дороги от Липолесья до Приюта Мертвецов.
И, повинуясь его сигналу, они дружно и радостно грянули первые такты солдатской горгульской походной, оповещая о начале операции «Прямой зигзаг».

ГЛАВА 18

Истребовав в качестве компенсации за труды доступ в секретные архивы Тайной Службы Тиронги и, к своему глубокому изумлению, получив оный, господин Папата надолго сгинул в их недрах.
Хорошо еще, что секретарь графа да Унара – человек исполнительный и ответственный – твердо помнил, что любой живой организм нуждается в еде и питье хотя бы раз в сутки. И потому неизменно отлавливал сопротивляющегося библиотекаря среди полок, уходящих в бесконечность, и скармливал ему положенную порцию еды. Себе на помощь он призвал одного из лучших следопытов Булли-Толли, ибо господин Папата продемонстрировал настоящий талант, скрываясь от докучливых слуг, мешавших ему изучать бесценные исторические документы. Впрочем, он не мог не признать их несомненную пользу.
Так, именно секретарь и двое слуг выручили его тогда, когда почтенного библиотекаря придавило огромной инкунабулой, под которой он и пролежал несколько часов, бессильно трепыхаясь, как фусикряка на отмели после отлива. Чтобы перевернуть страницу этой книги, требовались объединенные усилия двух человек, и в секретариате Тайной Службы долго недоумевали, как господину Папате удалось сдвинуть с места сей литературный монумент, обрушить его на себя и тем не менее остаться в живых.


Каждый неподвижный предмет достаточно подвижен, чтобы упасть кому-либо на голову или переломать ноги.
«Закон Янга»

Один старый лакей по этому поводу высказался в том смысле, что Тотис жалеет дурачков, влюбленных, детей и блаженных. А господин Папата – самое что ни на есть блаженное дитя, разве что – седое.
Некое рациональное зерно в этом утверждении есть.
А как иначе объяснить тот факт, что в этом необъятном архиве, где хватило бы работы для сотни библиотекарей на добрые пару столетий, именно господину Папате удалось обнаружить вырванный из неизвестного дневника, пожелтевший, обгоревший по краям листок.
«…В год 11157 от С.Н., испросив разрешения и благословения великого магистра, старший магистр Гогил Топотан отправился на поиски Хранителя, дабы с помощью оного пересечь Черту и в том случае, если все врата, ведущие в Бэхитехвальд, будут уничтожены…»
– Позвольте, позвольте, – забормотал удивленный библиотекарь. – Нет уж, позвольте.
– Не позволю. Не может быть, – уверенно заявил его внутренний голос. – Чушь.
Он был один в огромном помещении, но это его не смущало. Господин Папата давно привык беседовать с самим собой и к появлению внутреннего голоса отнесся с пониманием.
– Позвольте, – продолжал он, обращаясь к этому своему внутреннему голосу. – Здесь ведь наверняка речь идет об ордене кельмотов. Кто еще знает о существовании Хранителя? Кто еще пересекает Черту?
– Само собой, – откликнулся голос. – Правильно рассуждаешь.
– А это просто ересь какая-то, как ты и говоришь, – подтвердил господин Папата, вооружаясь увеличительным стеклом. – Мы точно знаем, что орден кельмотов был уничтожен в 11151 году от сотворения Ниакроха. И шесть лет спустя никакого великого или любого другого магистра в нем быть не могло.
– Подделка? – усомнился голос.
– Вряд ли. Сей документ пытались уничтожить, зная, что он представляет большую ценность. Многие дорого бы дали за то, чтобы прочитать весь манускрипт. Кто же автор? Как это выяснить?
– Ты больше ничего не замечаешь? – спросил внутренний голос.
– А что я должен заметить?
– Как – что? Неужели имя Топотан не кажется тебе знакомым?
– Батюшки мои! Голова дырявая! – вскричал бедный библиотекарь. – Думаешь, это родственник того самого Топотана?
– Уверен. А если учесть, что граф да Унара присылал запрос об ордене кельмотов и лорде Таванеле из Кассарии, где состоит на службе генерал Такангор Топотан, это не может быть простым совпадением.
– Может, – возразил Папата, наблюдавший такие совпадения, что никто бы не поверил, – но это как раз не важно. Даже если это совпадение, то удивительное и не случайное. Внутренний голос подсказывает мне…
– Стоп, – сказал внутренний голос. – Ничего я тебе не подсказываю. Я сам еще не оклемался.
– Не спорь. Куда ты денешься? Я убежден, что мне предстоит сыграть немаловажную роль в этой загадочной истории.
– Какую? – подозрительно спросил внутренний голос, как огня боявшийся всяких тайн и загадок.
– Еще не знаю, – ответил библиотекарь. – Сперва нужно выяснить, что это за документ.
– Мания величия – вот как это называется, – изрек голос.
– Это называется – вера в себя, – ловко парировал библиотекарь.
– На меня не рассчитывай, – заявил голос. – Мне лишние неприятности ни к чему.
– Я осторожно, – пообещал Папата.
– Знаю я твою осторожность. Битый час орешь на весь архив.
– Это мысли вслух.
– Вот все и узнают, что ты замыслил.
– От тебя никогда нет толку, – огорчился библиотекарь.
– Все, – сказал голос. – Я пошел. А то ведь и рехнуться недолго. Раздвоится, понимаешь, личность – и что тогда?
– Ты еще будешь извиняться.
– Ничему тебя жизнь не учит, – вздохнул внутренний голос и исчез.
А господин Папата уселся на пол, среди рукописей и свитков, и принялся подробно изучать обгоревший листок.


* * *

Князь Тьмы не без интереса наблюдал за ходом битвы.
Противник порадовал его, а такое случается не часто. На его памяти подобных великих сражений было несколько: с великими Павшими Лордами Караффа, с мурилийцами, с древними демонами стихий и с объединенной армией Гьянленна.
Вспомнив Гьянленн, владыка ностальгически вздохнул и довольно зажмурился. Вот когда он совершил величайшее деяние в своей жизни. Вот когда его судьба действительно висела на волоске. Молодой и могущественный демон, он бросил вызов существам, которые владели этим миром задолго до его рождения. Тогда он поставил на кон все. И выиграл.
Нечто подобное сделал сейчас Кассариец, и втайне, как частное лицо, Князь Тьмы ему сочувствовал. Он хорошо знал, что должен испытывать некромант, и не желал очутиться на его месте.
Да, кассарийские войска теснили его легионы к воде. Да, они наступали. Великолепный минотавр во главе ударного отряда вклинился в ряды демонов, и в образовавшийся пролом хлынули шеннанзинские кавалеристы. А на правом фланге кентавры и кобольды основательно мутузили экоев Наморы Безобразного. И торопился через болотистый лужок, утопая в мягкой земле чуть не по колено, грандиозный кассарийский голем, целя в правый фланг адских войск, возглавляемый Сарганатасом.
Победа, казалось, так близка.
Но уже несся к Безымянному ущелью Пут Сатанакия во главе отборных Огнекрылов и Пожирателей Снов. Могучие и стремительные, они в мгновение ока достигли цели и скрылись среди скал. Даже если бы Думгар повернул теперь обратно, он бы все равно не успел добраться до узкого прохода и остановить врага.
Тылы кассарийских войск остались открыты для нападения и совершенно беззащитны.
А затем герольд Барбосис поднес к губам длинный витой рог и извлек из него протяжный стонущий звук, от которого кровь стыла в жилах. Повинуясь этому сигналу, адские твари немедленно стали отступать и перестраиваться. И еще один неприятный сюрприз был у Князя Тьмы. На звук рога вышли вперед легионы Эдны Фаберграсс и Моубрай Яростной. Свежие, не бывшие в битве легионы.
Отважная крошечная, измученная последней яростной атакой армия Зелга да Кассара была обречена.
Но одновременно с пением рога Преисподней, даже на мгновение раньше, все усиливаясь и заглушая остальные звуки – и шелест ветра в кронах, и лязг битвы, и крики нападающих, и вой побежденных, – понеслись над Липолесьем голоса горгулий, сплетаясь в дикую, тоскливую и прекрасную мелодию.


* * *


Мы берем орлов и учим их летать строем.
Уэйн Каллоуэй

Никто и никогда в подлунном мире не смог бы свести в одном месте мурилийца и бангасойского демона, страшного зверя Ватабасю и чудовище Ламахолота, жанивашских тварей и горных владык Рюбецаля – и остаться при этом безнаказанным.
Ни одно смертное существо не рискнуло бы поставить их в строй. Тем более – под одни знамена. Никто, находящийся в здравом уме и твердой памяти, не осмелился бы предложить этим древним, могущественным, гордым созданиям одну золотую рупезу за услуги.
И – самое главное. Ни один безумный пророк – даже такой оптимист, как Мардамон, или великий провидец, как Эдна Фаберграсс, – не предположил бы, что все это может им понравиться.
Так что не станем осуждать Князя Тьмы и его великих маршалов за недальновидность. Они учли все вероятные и невероятные варианты развития событий. Они не предусмотрели только того, чего никогда не было и никогда не могло быть.
Вот что значит – не читать свежую прессу, сказал бы на это военный корреспондент Бургежа.
Вот что значит – вовремя ввести военную цензуру, возразил бы на это генерал Топотан.
Как бы там ни было, стратеги Преисподней не подозревали о том, на что способен бригадный сержант Лилипупс, вдохновленный сложностью поставленной задачи и вынужденным продолжительным отдыхом.


* * *


Армия, которую еще никто не видел, всегда опаснее.
Тацит

Пут Сатанакия со своим отрядом выскочил в тыл вражеским войскам как раз в тот момент, когда на равнине открылся огромный портал, светящийся золотым и зеленым. На другом конце его хорошо просматривался огромный черный замок с высокими стройными башнями, на которых реяли знамена Кассарии.
Увидев этот портал, Князь Тьмы открыл рот, чтобы сказать «Ого!», но ничего не сказал – высокий статус не позволял ему такой свободы самовыражения. Вместо него «Ого-го!!!» воскликнул верный Барбосис.
Первым из портала выплыл демон Папланхузат, пропажу которого горючими слезами оплакивал богдыхан Амарифа со своим казначеем и всем обездоленным народом. Больше всего он (Папланхузат) напоминал парус корабля небывалых размеров. Огромный, серый, плотный, влажный, парус с язвительной улыбкой и лукавыми раскосыми глазами. Следом за ним грациозно проследовали к месту событий его любимые жены – Киспарна и Нагипарна. Киспарна была больше похожа на темную грозовую тучу, а Нагипарна – на шаровую молнию, коей, впрочем, и являлась на самом деле.
– Что это? – уточнил владыка Преисподней.
Он отказывался верить своим многочисленным глазам, хотя до этого момента никаких претензий к ним – в отличие от ушей – не предъявлял.
– Судя по виду, демоны стихий, – робко ответил адъютант.
– Сам вижу!!! – загрохотал Князь, поскольку грозный крик самой высшей пробы статус ему позволял. – Откуда они взялись?! Мы же загнали их в… Кстати, куда мы их загнали?
Адъютант растерянно пожал крыльями. Он вообще до этого момента полагал, что демоны стихий были уничтожены во время войны с первородными тварями Ниакроха. И торжественное появление одного из самых могущественных, повелевающего ветрами, громами и молниями, явилось для него печальной новостью.
Владыку Ада подвела привычка свысока смотреть на окружающих. До Преисподней время от времени доходили слухи о странном существе, обитающем в проливе между морями Киграт и Мыдрамыль, но разве скромный заведующий проливом мог привлечь их внимание? Теперь они пожинали плоды собственной высокомерности.
Конечно, Папланхузат разленился и растолстел на службе у амарифских жрецов, избалованный бесконечными жертвоприношениями и подношениями. Добрый и послушный гарем тоже добавлял радости. Киспарна и Нагипарна наконец-то перестали пилить его за то, что он все время таскает их с собой по каким-то сражениям, и с любовью обустраивали дом. Довольство, покой и уют притупили его ярость. Все было бы хорошо в его нынешней жизни, кабы не терзающие душу воспоминания о том, каким невероятным могуществом обладал он и подобные ему прежде. В проливе Ака-Боа ему было не развернуться. Даже самые отчаянные контрабандисты больше не пренебрегали приветливыми амарифскими кассирами и исправно платили пошлину. Порой он ненавидел Князя Тьмы за то, что тот обрек его на тихое и сытое, но прозябание. Порой думал, что, может, оно и к лучшему. Жажда мести уже не пылала в нем, как огромный костер, но все еще тихо тлела под пеплом памяти. Порой он тосковал по звукам битвы, по самой возможности одним движением стереть с лица земли крепость или город. В добрый час появился на пороге храма Попутного Ветра неприветливый тролль с заманчивым предложением повоевать.
А тут еще и жены неожиданно поддержали своего любимого супруга. Им, видишь ли, тоже приелась скучная и однообразная жизнь при храме и бесконечное домашнее хозяйство. Им не терпелось тряхнуть стариной.
Это, собственно, и происходило теперь на поле боя.
Папланхузат взмахнул бесформенными крыльями, расхохоталась Киспарна – раскаты грома прокатились над замершей Тутоссой, и вспыхнула невыносимо ярким огнем Нагипарна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57