– Не знаю.
– И тогда за ответами он придет к вам. Мы будем стоять насмерть, но это же ваш сын. В нем бурлит ваша кровь, и многих это уже окончательно изумило вплоть до летального исхода. Такангорчик – почтительный ребенок, но на всякий случай я буду в глубоком арьергарде, когда он захочет подробностей.
– За деревьями не видно леса, – изрекла Мунемея. – Подробности не нужны никому, кроме меня. Я унесу их с собой.
– Можно я спрошу вопрос?
– Пожалуйста.
– Но это щепетильно.
– Мадам Горгарога, у меня найдется от вас не много секретов.
– Вы правда, говорят, верите в то, что там, – почтальонша потыкала когтем в стремительно темнеющее небо, – есть такие же Малые Пегасики?
– Да. Верю.
– И в то, что там есть такой же лабиринт, и храм, и кабачок «На рогах», и почта, и альпинарий?
– Да.
– Чем же это отличается от жизни? – изумленно спросила горгулья.
– Тем, что там сейчас сидит в кабачке Гогил Топотан, и ваш жених, и один смешной и очень порядочный человек – магистр Барбазон, и все те, кого мы тут пережили и вспоминаем с любовью и тоской. У них все хорошо. Они счастливы. И они ждут нас. Когда мое время здесь будет исчерпано, я переберусь туда.
– А если вдруг нет?
– Я хочу знать, – произнесла Мунемея своим фирменным тоном, от которого даже самые авантажные циклопы принимались бегать, как подстреленные, – я хочу видеть, кто нам посмеет в этом отказать!


* * *

Спустя два дня поляна перед лабиринтом огласилась привычным воплем:
– Мадам Топотан, мы с прессой уже здесь! Вы только поглядите, как ему к лицу эта мантия и этот трон! Обязательно не забудьте спросить меня про мое мнение, и я поделюсь, что Такангорчику нужно податься в короли. Он создан для короны – это нонсенс, что он еще не вождь. У него шикарная харизма, здравый ум и нечеловеческое воспитание – что еще нужно для хорошо управлять государством? Есть вещи, в которых я не ошибаюсь. Посмотрите, разве он не конфетка?
Все семейство высыпало из лабиринта: взволнованные сестры, восхищенные братья и хладнокровная мать.
Получив из рук горгульи свежий номер «Траво-Ядных новостей», Мунемея быстро пробежала взглядом передовицу и принялась внимательно изучать рисунки, иллюстрировавшие репортаж о Бесстрашном Суде.
– Маменька, ну не молчите же, – взвыли дети, когда и третья минута прошла в гробовом молчании.
– От «Траво-Ядных новостей» я ждала большего, – заметила мадам Топотан. – Совершенно непонятно, ел ребенок перед мероприятием или нет, доволен он или огорчен, какое у него настроение. Что это за портрет: одни рога и мантия с копытами?
– А что пишут в статье? – не унимался Бакандор.
– Да, что о нас пишут? – спросила Тохиморутха, самая младшая и самая хорошенькая из сестер.
От волнения она заплетала свою роскошную рыжую гривку в бесчисленные косички, которые ей очень шли.
Урхомуфша – мужественная старшая сестра, осмеливавшаяся изредка перечить даже Мунемее, – взяла у матери газету и принялась читать:
Неожиданный поворот!
Все дела, кроме последнего, рассмотрены. Шумные толпы всевозможных существ наконец покидают Кассарию, и ваш верный корреспондент Муравий Быстропис не может поверить своим ушам: кажется, наступает тишина, которой он не слышал целую неделю.
Целую неделю подворье замка Кассар жужжало, щебетало, щелкало, лопотало, визжало, булькало и прочая, прочая, прочая – словом, звучало всеми языками и наречиями, которые только знает Ниакрох. Накопленные за двадцать семь лет тяжбы наконец разрешены.
Бессменный судья Бедерхем верен себе. Его приговоры поражают беспристрастностью, мудростью и здравым смыслом. Чаще всего он вносит предложение казнить как истца, так и ответчика, после чего оба рады унести ноги и навсегда забывают о своих глупых склоках.

Срочно!
На временную работу в солидный древний храм с почтенной репутацией требуется квалифицированный многорукий идол.
Оплата сдельная.
Характеристика и отзывы с предыдущего места работы обязательны.
Прием заявлений с полудня до заката. Спросить старшего жреца.

Сенсационное дело о хищении вавилобстеров, за которым пристально следили несколько поколений наших постоянных читателей, завершено. Суд решил спор в пользу ныне покойного Грыза, и отныне он может спать спокойно, а не приставать к своим детям с требованиями отомстить Хупелге и его потомству. Сын Грыза несказанно счастлив, в связи с чем объявил трехдневную распродажу в своем магазине ковровых изделий по подозрительно низким ценам. Аттракцион неслыханной щедрости откроется завтра. Жителям аздакской столицы особенно повезло.

Герцог Зелг Галеас да Кассар, в этом году дебютировавший в роли бесстрашного судьи, покорил сердца чужестранцев состраданием, милосердием и кротостью. Но, спросим мы, не повредит ли его доброта имиджу грозною и непобедимого некроманта, повелителя мертвых? Стоит ли провоцировать отчаянных головорезов, воинственных вождей и алчных варваров – любителей легкой наживы? Разве не мрачная репутация кассарийских чародеев служила им наилучшей защитой?

НЕСЕМ ИСКУССТВО ЛЮДЯМ!
Хор пучеглазых бестий споет на свадьбах, семейных праздниках, похоронах и других торжественных мероприятиях.

Сильное и глубокое впечатление на вашего корреспондента произвели двое новых членов судейской коллегии – генерал Такангор Топотан и милорд Кехертус. Эти двое будут иметь вес в любой компании.
Итак, наш художник уже упаковал свои принадлежности. Коллеги и конкуренты ожидали любезного приглашения на фуршет. Ничто не предвещало сенсации, когда секретарь объявил последнее дело: об иске к лорду Таванелю.
Забавным является то, что иск предъявила душа лорда, обвиняя своего хозяина в том, что он насильно удерживает ее в их общем теле. Интересы истицы представляет некий князь ди Гампакорта, которого в свою очередь представляет безвестный выходец из Сэнгерая, троглодит по национальности.
Лорд Таванель отрицает свою вину, разумно ссылаясь на то, что ему лучше иных известны умонастроения, царящие в его собственной душе. Что ж, по крайней мере в логике ответчику не откажешь. Симпатии вашего корреспондента на его стороне.

Едем к вам!
Домашняя кухня «МАМА ПЕЧЕТ ПИРОЖКИ» с удовольствием представляет свою продукцию.
Предъявителю купона – 22 пирожка бесплатно.
Доставка в любой дом, в любое время суток.
Питайтесь с нами!

Однако суд удаляется на совещание, оставив ответчика дожидаться его возвращения. Сэнгерайский троглодит приглашен для дачи показаний. И вот уже ночь, а никаких новостей не поступает.
Но постоянные читатели «Траво-Ядных новостей» знают бычье упорство своего корреспондента. Победа достается не самому смелому, умному или хитрому, но самому терпеливому, а значит – победа за нами!
Следите за развитием событий в следующем выпуске любимой газеты!
– И это все? – возмутился Бакандор. – Это они называют новостями? А что говорит Такангор?
– Перестань скакать и мычать, – заявила Мунемея. – Это недостойно славных традиций Топотанов. Более того, подобное поведение неприемлемо для брата великого полководца и бесстрашного судьи. Представь себе, что в кустах замаскировался репортер из «Королевского паникера» или «Красного зрачка». Осознал?
– Так точно, маменька, – потупился минотавр. – Осознал.
– Тогда попрошу всех вернуться к делам. Особенно это касается тебя, Весверла. За целый день – никакой ощутимой пользы. Сидим, смотрим в потолок. В честь чего?
– Думаю.
– Похвально. Но вышивать это не мешает. Мадам Горгарога, позвольте полюбопытствовать – что вы делаете?
– Ворошу кусты, – ответила горгулья. – Я живо представила себе репортера… Вы помните, какое уважение и доверие я питаю к печатному слову, но лучше наверняка знать, что опасности нет.
– Конечно нет, – уверенно ответила великолепная Мунемея. – Бакандор, сынок, прочеши окрестности.


* * *


В своей жизни человек играет лишь незначительный эпизод.
Станислав Ежи Лец

Лорд Таванель отрешенно наблюдал за происходящим.
Собственно, ничего особенного не происходило, так что и наблюдать было не за чем. Но лорда уже не беспокоили подобные пустяки.
Долгое время он не мог смириться с мыслью, что не является хозяином самому себе, и даже пытался сражаться за свою личность с неведомым врагом. На какие только уловки ни шел, какие хитрости ни изобретал, какие ловушки ни расставлял – все оказалось бесполезно. Таванель потерпел сокрушительное поражение, покорился неизбежности и даже постепенно привык.
Человек ко всему привыкает.
Он научился произносить слова, не вдумываясь в их значение; отвечать на вопросы не то, что хотел; совершать поступки, смысл которых оставался ему неясен; и даже привык не принадлежать себе – нигде и никогда. Поначалу Таванеля еще удивляло, зачем неведомый господин оставил его в живых, а вернее – в полу-живых. Затем он перестал искать ответы и задавать вопросы. Только смотрел, выглядывая из собственных глаз, как приживалка из чужих окон.
Болезненнее всего он воспринимал длинные периоды не-бытия. Наверное, где-то он был, но сам об этом не знал. И очень часто случалось так, что сознание покидало его в собственном замке, а возвращалось к нему уже где-нибудь в пути. И он понятия не имел, куда едет, зачем, почему. Он не ведал, что происходило с ним в этом промежутке и сколько времени он отсутствовал: несколько часов, день, месяц, год или столетие?
Люди шарахались от него, как от безумца, слуги косились и сплетничали за его спиной. И ни одной живой души не оказалось рядом. Он не мог рассчитывать не то что на любовь или верную дружбу, но даже на простую привязанность – кто станет общаться с человеком, не помнящим о себе ничего и в себе не вольном?
Тогда, в самом начале, он пытался вести записи, чтобы контролировать хотя бы какую-то часть своей жизни и знать о себе хоть что-то. Но и эта попытка провалилась.
В моменты его исчезновения неведомый хозяин полностью уничтожил все дневники и письма, вскрыл тайники, добрался до тщательно спрятанных записок. Таким образом он показал лорду свое превосходство и отбил охоту в дальнейшем мериться с ним силами.
В следующее свое явление, которое он сравнивал с выныриванием на поверхность, Уэрт Орельен не обнаружил в замке ни единого знакомого лица: его загадочный господин и совладелец рассчитал всех старых слуг, поменял горничных, домоправительницу и управляющего имением. И даже прежних псов на псарне заменил на новых. Теперь никто не помнил прежнего лорда, и он остался совершенно один.
И однажды лорд Таванель просто потерял интерес к себе. Жизнь его более ему не принадлежала; разум не подчинялся; воля безмолвствовала; память изменила; будущее отсутствовало. Что бы ни произошло с лордом Уэртом Орельеном да Таванелем, его самого это не касалось.
Очутившись в Кассарии, он понял, что находится у источника немыслимого могущества. Но даже тот, кто распоряжался Таванелем, не имел ни власти, ни сил им воспользоваться. Он проник сюда тайно, как тать в ночи, приложив все свои умения к тому, чтобы остаться необнаруженным.
Лорд понимал, что его миссия завершена. Еще немного, и даже невидимый господин покинет его на произвол судьбы. С его исчезновением уйдут и остатки жизненных сил.
Сейчас он сидел в уютном кресле, безразлично глотая вино и тупо уставившись в одну точку. Его окружали такие же неподвижные охранники-скелеты, и, откровенно говоря, лорд не видел существенной разницы между ними и собой. Он тоже давно перестал быть, пусть никто об этом и не догадывался.
Что бы ни решили судьи, лорду Таванелю было все равно.


* * *

Такангор подумал, что следует проконсультироваться у графа да Унара на предмет порядка и безопасности. Совершенный бардак, честное слово. Всякий желающий имеет отличную возможность явиться в замок, и никто не преградит ему путь.
Конечно, парадным входом пользуется исчезающе малое число посетителей. Но разве это обычный дворец и разве здесь могут действовать стандартные правила? Кассария – логово некроманта, обитель тьмы, приют мертвецов, во всяком случае, так пишут в газетах.
И вместо того чтобы обходить это страшное место десятой дорогой, все рвутся сюда, будто тут медом намазано. Заходите, люди добрые, берите, что хотите. Можете вдобавок немного подпортить нам жизнь. Мы и так жутко процветаем.
И эти, охранники, называется – тоже регулярно хлопают ушами, вместо того чтобы учинять показательные расправы.
Тут Такангор окинул взглядом вновь прибывшего и немного снизил уровень претензий к страже замка. Учинить показательную расправу над тем, кто стоял сейчас у дверей, согласился бы редкий чудак вроде него самого, Думгара, Мадарьяги или судьи Бедерхема. Иных добровольцев пришлось бы вербовать под страхом смертной казни. Возможно – мучительной.
Незнакомец определенно являлся вельможей. Голубая кровь – штука несомненная. Благородное происхождение трудно скрыть и так же трудно изобразить. Самозванец рано или поздно дает петуха. Ему невозможно представить то, что аристократ считает само собой разумеющимся. Такангор смотрел на пришельца и понимал, что сердце Мунемеи растаяло бы при встрече с ним.
Статный, с царственной осанкой, прямой спиной и широкими плечами, развернутыми как крылья перед полетом; с гордо посаженной головой благородной лепки; тонкими чертами лица и сильными, холеными руками – этот человек был прекрасен.
Грива длинных белых волос свободно ниспадала на широкий отложной воротник (драгоценные гриомские кружева по полторы сотни рупез за локоть). Легкая улыбка блуждала на изумительно очерченных губах. Брови изгибались, как натянутый лук, а на белоснежном, мраморном лбу ни время, ни испытания не сумели прочертить ни единой морщины. Наряд его был великолепен, строг и изыскан – черное с серебром и лиловые шелковые шнуры на рукавах и штанах. Он небрежно опирался на массивную трость с золотым набалдашником. И только глаза его – вернее, черные провалы, где плескался мрак, – не соответствовали общему впечатлению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57