– По его словам, неопровержимые доказательства того, кто входит в число заговорщиков. Он говорил, что следы ведут так высоко, что дух захватывает.
От напряжения нервы Стефани дрожали, как струны. Грин молчал.
– Зачем ты сдал Александрийское Звено?
– Я уже говорил тебе. Чтобы выявить предателя. И это принесло результаты. Нам удалось кое-что выявить, например связь Пэм Малоун с израильтянами. Утечка этой информации заставила все задвигаться, запустить цепь событий.
– Ты имел к ней доступ?
– К чему все эти вопросы, Стефани?
– Я не подозревала о том, что тебе вообще известно об Александрийском Звене, и уж тем более о том, что он может являться приманкой для израильтян.
Грин склонил голову набок и с любопытством посмотрел на женщину.
– Перекрестный допрос, – проговорил он. – Чего-чего, а этого я не ожидал.
Стефани не собиралась давать ему передышку. Во всяком случае, не сейчас.
– Во время нашего первого разговора на эту тему ты дал понять, что намеренно организовал утечку этого файла, что в нем не было ничего важного, за исключением того, что Малоуну известно местонахождение Хаддада. И тем не менее ты упомянул об Авраамовом завете. Откуда тебе стали известны детали?
– Файл не являлся таким уж засекреченным.
– Вот как? Дейли считал иначе. Он говорил, что содержавшаяся там информация была редкостной и неизвестной почти никому, за исключением горстки высокопоставленных людей. – Стефани подбавила в свои слова дерзости. – Ты не входил в их число. И все же тебе было известно чертовски много.
Грин вышел из кабинета и вернулся в гостиную. Стефани последовала за ним. Кассиопея исчезла. Стефани с тревогой огляделась.
– О ней позаботились мои помощники, – сообщил Грин.
Ей не понравилось, как прозвучала эта фраза.
– А кто позаботится обо мне?
Грин сунул руку за отворот пиджака и достал пистолет.
– Это придется взять на себя мне. Но сначала я хотел поговорить с тобой с глазу на глаз.
– Чтобы выяснить, как много я знаю? Что известно Кассиопее? Кому-то еще?
– Вряд ли ты можешь рассчитывать на помощь, Стефани. В конце концов ты не пользуешься особой любовью в правительственных кругах. Дейли пытался заручиться твоей поддержкой, но у него не вышло.
– Твоя работа?
Грин кивнул.
– Мы начинили его машину взрывчаткой и ждали подходящего момента. Еще одна атака террористов на свободный мир. Она началась со смерти Дейли и закончится с гибелью Дэниелса. Эту страну охватит лихорадка.
– Которую использует вице-президент после того, как его приведут к присяге. Тогда ему, в свою очередь, понадобится вице-президент – и тут на сцену выходишь ты.
– Нам предоставляется не так много шансов выдвинуться, Стефани, и, когда это происходит, нужно пользоваться любой возможностью. В кризисной ситуации я окажусь оптимальным кандидатом на этот высокий государственный пост. Моя кандидатура не вызовет возражений ни у кого.
– Как патетично звучат твои слова!
Грин покаянно развел руками.
– Признаю это. Почему бы и нет, ведь тебе, в конце концов, осталось жить всего несколько минут. Кстати сказать, тебе отводилась роль еще одной жертвы террористов. Когда ты появилась в ресторане, я решил добавить к общей картине еще один дополнительный штрих, но тебе каким-то образом удалось уйти от посланных следом людей. Мне до сих пор неизвестно, как у тебя это получилось.
– Хорошая подготовка. Без нее – никуда.
Он одарил ее холодной улыбкой.
– Этот твой талант я упустил из виду.
– Ты хоть понимаешь, что задумал? Преднамеренное убийство законно избранного президента!
– Это называется государственной изменой, но Дэнни Дэниелс – слабый и некомпетентный человек, которые не знает, что лучше для страны. Он на стороне Израиля всегда и во всем. Одно только это связало нас по рукам и ногам на Ближнем Востоке. Америке пора поменять прежних любимчиков на новых. Арабы могут предложить нам значительно больше.
– И сделать это вы предполагаете за счет Александрийского Звена?
Он пожал плечами.
– Не знаю. Это станет проблемой нового президента, и он утверждает, что держит все под контролем.
– Ты так глубоко влез во все это дерьмо?
– Я бы не назвал «дерьмом» пост вице-президента Соединенных Штатов. Благодаря моему ощутимому вкладу в переход власти мои отношения с новым президентом будут особенными: большая ответственность и малая публичность.
Стефани указала на пистолет.
– Ты собираешься убить меня?
– А что мне остается? CD-диск, который ты держишь в руках, наверняка содержит улики против меня. Я не могу допустить, чтобы это выплыло наружу, и поэтому не могу отпустить тебя.
Стефани судорожно думала о том, куда забрали Кассиопею и что с ней могло произойти. События пошли вразрез с их первоначальным планом, и она не ожидала, что Грин сам возьмется за оружие. Одна только мысль буравила ее мозг: во что бы то ни стало протянуть время.
– Меня застрелит генеральный прокурор Соединенных Штатов Америки?
– Я размышлял об этом целый день и наконец пришел к выводу, что выбора у меня нет.
– А как же все те христианские ценности, о которых ты так часто говорил?
– Мы оказались на войне, и правила изменились. Теперь речь идет о том, чтобы выжить, Стефани. Я уже говорил тебе, что прослушал записи тех разговоров, которые были на флэш-картах Дейли. Руководитель аппарата вице-президента много – чересчур много! – разглагольствовал о двадцать пятой поправке к Конституции, процедуре передачи президентской власти. Это не преступление, но может вызвать ненужные вопросы. Дейли, несомненно, собирал улики. На том диске, который сейчас у тебя, содержится еще больше всего. Он должен исчезнуть. Твоего тела, разумеется, никогда не найдут. В посольстве Саудовской Аравии уже ждет гроб. Один из их сотрудников умер, и родственники хотят похоронить его на родине. Ты совершишь полет специальным дипломатическим рейсом в самой что ни на есть тесной компании с этим беднягой.
– Ты просчитал каждую мелочь, не так ли?
– Друзья могут быть очень полезны. Я не понимал этого много лет, но теперь мне нравится работать в команде. Арабам нужно только одно – уничтожение Израиля, и мы пообещали им, что это можно устроить. Евреи думают, что в этом деле саудовцы действуют на их стороне, но это не так. Они работают с нами, и так было с самого начала.
– Им невдомек, какие все вы лживые и двуличные свиньи. Вас заботят только две вещи: власть и деньги. И больше ничего.
– Хочешь еще что-нибудь сказать?
Стефани мотнула головой.
И после этого грянул выстрел.
82
Вена
Торвальдсен стоял рядом с Гари. Он позвонил Джесперу сразу же после того, как они вышли из schmetterlinghaus, и велел прислать машину с шофером. Когда они окажутся на пути в Копенгаген, он проинструктирует своего помощника, чтобы тот отпустил Маргарет. Датчанин не позаботился о том, чтобы забрать их вещи, на это не было времени. Единственное, что он держал в руках, был атлас из библиотеки, в который были вложены письма святого Августина и святого Иеронима.
Автомобили подъезжали и отъезжали от лужайки перед домом по дорожке, ведущей к главным воротам. Не все члены ордена постоянно находились в поместье. Некоторые остановились у друзей или поселились в своих любимых венских отелях. Некоторых он узнавал, обменивался с ними приветствиями или несколькими ничего не значащими фразами. Это позволило ему не торчать на лужайке подобно истукану, а смешаться с другими гостями. Однако им было необходимо уезжать – как можно скорее, пока не очнулся Херманн.
– Нам грозит беда? – спросил Гари.
– Пока не знаю, – ответил датчанин, и это было правдой.
– Здорово вы врезали этим двоим, – уважительно заметил мальчик.
Торвальдсен видел, что парень действительно находится под впечатлением его «бойцовского искусства».
– Действительно неплохо получилось.
– Не хотел бы я оказаться в оранжерее, когда они оклемаются!
Торвальдсен тоже не испытывал такого желания.
– Мы обязаны сохранить эти письма, но, боюсь, хозяин дома ни за что не допустит этого.
– А что с его дочерью? Ее судьба, по-моему, совсем его не волнует.
– И видимо, никогда не волновала. Ее похищение стало для Херманна неожиданностью, которая заставила его ненадолго растеряться, а нам дала время для действий. – Торвальдсен задумчиво помолчал, вспоминая собственного сына, и добавил: – Людей вроде Альфреда Херманна редко заботят их родные.
Торвальдсену подобное казалось отвратительным. Ему самому так не хватало жены и сына. То, что Гари Малоун ищет у него защиту, пугало датчанина и одновременно льстило ему. Он ласково похлопал мальчика по плечу.
– Что такое? – поднял глаза Гари.
– Твой папа гордился бы тобой.
– Надеюсь, с ним все в порядке.
– Я тоже на это надеюсь.
Три машины проехали по главной дорожке и свернули на подъездную. Они остановились напротив шато. Из первой и последней высыпали мужчины в темных костюмах. Они быстро огляделись, а затем один из них открыл заднюю дверь среднего автомобиля.
Из лимузина на солнечный свет выбрался вице-президент Соединенных Штатов. Одет он был неофициально – в синий блейзер и свитер.
Торвальдсен и Гари стояли в двадцати футах в стороне. Датчанин видел, как вице-президент в сопровождении охранников двинулся к главному входу в шато, но на полпути остановился и изменил направление. Он шел прямо к ним.
Торвальдсен смотрел на него со смесью злости и отвращения. Этот тщеславный дурак был готов на все ради удовлетворения своих амбиций.
– Ни слова, дружок, – предупредил он Гари. – Держи уши открытыми, а рот на замке.
– Я уже это понял, – сказал мальчик.
– Вы, должно быть, Хенрик Торвальдсен, – проговорил вице-президент, подойдя ближе и представившись.
– Совершенно верно. Рад знакомству, сэр.
– Давайте обойдемся без политеса – без всяких там «сэров» и всего прочего. Вы один из богатейших людей мира, а я всего лишь политик.
– Но зато… Как это у вас говорится – всего в одном шаге от президента?
Американец хохотнул.
– Именно так. Но все равно это скучная работа. Правда, мне приходится путешествовать, и я люблю бывать в местах, подобных этому.
– Что же привело вас сюда сегодня?
– Мы с Альфредом Херманном добрые друзья, и я приехал, чтобы засвидетельствовать ему свое уважение.
На территорию поместья въехала еще одна машина – светлый «БМВ» с шофером в форменной одежде. Торвальдсен взмахнул рукой, и автомобиль направился к ним.
– Уже уезжаете? – поинтересовался вице-президент.
– Нам нужно в город.
Американец указал на Гари.
– А это что за молодой человек?
Торвальдсен представил их друг другу, назвав подлинное имя Гари, и они обменялись рукопожатиями.
– Ни разу еще не встречал вице-президента, – сказал Гари.
«БМВ» остановился, шофер вышел и, обойдя машину, распахнул заднюю дверь для пассажира.
– А я ни разу не встречал сына Коттона Малоуна, – ответил вице-президент.
Торвальдсен почувствовал, что они в серьезной беде. Это ощущение усилилось, когда он увидел спешащего к ним Альфреда Херманна, за которым торопился начальник охраны.
– Брент Грин передает вам привет, – проговорил вице-президент, и в ставшем вдруг тяжелом взгляде мужчины Торвальдсен отчетливо прочитал предательство Грина. – Боюсь, вы никуда не едете, – тихим угрожающим голосом проговорил американец.
Наконец подоспел Херманн и резким хлопком закрыл дверцу лимузина.
– Герр Торвальдсен пока остается здесь, – бросил он шоферу. – Вы можете ехать.
Торвальдсен хотел было протестовать, затеять скандал, но увидел, что начальник охраны встал позади Гари. Пистолет под пиджаком мужчины был направлен в спину мальчика. Возможные последствия неповиновения были понятны без слов.
Он повернулся к шоферу.
– Все верно, я остаюсь. Извините, что отнял ваше время.
Херманн забрал у него атлас.
– Твои шансы быстро тают, Хенрик.
– Я тоже так думаю, – вставил вице-президент.
Херманн узнал его только сейчас, и на его лице отразилось удивление.
– Почему вы здесь? Что происходит?
– Отведите их обратно в дом, и я вам все расскажу.
83
Синайский полуостров
Малоун дождался, пока Хаддад окажется в безопасности, за полками, где заняли оборону они с Пэм.
– Воскрес из мертвых? – спросил он палестинца.
– Воскрешение может быть чудесным.
– Джордж, тот человек собирается убить всех вас.
– Это я уже понял. Хорошо, что ты здесь.
– А если я не сумею помешать ему?
– Тогда все это приключение окажется лишенным смысла.
– Что расположено там, откуда вы пришли? – спросил Малоун.
– Еще три зала и Комната чтения. Все они такие же, как этот. Спрятаться особо негде.
Малоун вспомнил схему, выбитую на стене.
– В мои обязанности входит просто пристрелить его?
– Я привел тебя сюда. Теперь ты не разочаруй меня.
В груди Малоуна забурлил гнев.
– Неужели нельзя было придумать ничего попроще? Он мог иметь сообщников, которые следовали за ним!
– Сомневаюсь. Тем более что у меня есть глаза повсюду и в оазис незамеченным не войдет ни одна живая душа. Даю голову на отсечение: он один и никто к нему на помощь не спешит.
– Откуда тебе это знать? Израильтяне буквально висели у нас на хвосте.
– Их больше нет. – Хаддад указал на противоположный конец зала. – Он единственный, кто остался.
Малоун заметил, как Макколэм выскочил в арку и исчез в глубине библиотеки. Еще три зала и Комната чтения. Он был готов нарушить многочисленные правила, помогавшие ему уцелеть во время службы в группе «Магеллан». Одно из них гласило: никогда не входи в помещение, если не знаешь, как оттуда выйти. Но он усвоил и другое: когда дела идут скверно, можно поплатиться за все, в том числе и за бездействие.
– Хочу, чтобы ты знал, – заговорил Хаддад. – Этот человек виноват в похищении твоего сына. Он также уничтожил твой книжный магазин. За то, что ты оказался здесь, он несет не меньшую ответственность, чем я. Если бы ему это понадобилось, он убил бы Гари. И он с радостью убьет тебя.
– Откуда вам известно про Гари? – спросила Пэм.
– У Хранителей имеется много источников информации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59