– Ночью это место выглядит совсем иначе, – заметила Пэм.
Малоун согласился и приказал себе держать ухо востро.
Он приблизился к алтарной части и перепрыгнул через бархатные канаты, а затем поднялся по пяти ступеням алтаря и оказался перед дарохранительницей. Затем он повернулся и посмотрел на верхний клирос. Оттуда на него смотрел темно-серый глаз окна-розы, лишившийся жизни после того, как солнце покинуло его.
Макколэм, словно заранее зная, что может понадобиться, принес свечу и спички.
– Прихватил возле ящика для пожертвований, что стоит около купели для крещений, – без особой надобности пояснил он, зажигая фитиль. – Я их еще раньше заприметил.
Малоун взял свечу, поднес крохотный язычок пламени к дарохранительнице и принялся рассматривать изображение, выгравированное на ее дверце. Сидящая Мария с младенцем на руках, позади нее – Иосиф, над головой каждого – нимб. Трое поклоняющихся младенцу бородатых мужчин, один из которых преклонил колена. Эту сцену наблюдают трое других мужчин, причем на одном из них – странный головной убор, напоминающий солдатскую каску. А над всем этим сквозь разошедшиеся в стороны облака – пятиконечная звезда.
– Это Рождество Христово, – послышался за спиной Малоуна голос Пэм.
– Видимо, да, – согласно кивнул Малоун. – Трое волхвов, следуя за Вифлеемской звездой, пришли поклониться только что родившемуся Царю.
Он припомнил текст Квеста героя и их очередную задачу: «Найди место, которое образует адрес несуществующего места, указывающий на то, где находится другое место».
Та еще задачка!
– Мы должны выбираться отсюда, но нам необходимо иметь при себе это изображение. Поскольку ни у кого из нас нет с собой фотоаппарата, какие будут предложения?
– Купив билеты, я поднялся наверх, – заговорил Макколэм. – Там есть сувенирная лавка, до отказа набитая брошюрами и открытками. Возможно, там найдется и нужная нам картинка.
– Отличная мысль! – Малоун выпрямился. – Показывайте дорогу.
Поднимаясь по лестнице на верхнюю галерею, Сейбр думал о том, что он сделал правильный выбор. Когда Альфред Херманн поручил ему найти библиотеку, в его голове сразу же созрел этот план, а уничтожение в Германии израильской группы наружного наблюдения только укрепило Сейбра в его намерениях.
Херманн никогда не отдал бы приказ на то, чтобы столь вызывающим образом провоцировать израильтян, и вряд ли сумел бы понять, для чего нужны эти убийства. А они были нужны Сейбру для того, чтобы вывести противника из равновесия и выиграть несколько лишних дней, необходимых для осуществления своего плана.
Если это вообще возможно.
А впрочем, почему бы и нет?
В одиночку Сейбр ни за что не смог бы разгадать Квест героя, а вовлечение в это дело постороннего грозило разоблачением. Сделать Малоуна своим временным союзником – самый разумный и надежный путь к достижению цели. Рискованно? Да, но, как оказалось, вполне эффективно.
Преодолев лестницу, он оказался на верхней галерее, повернул налево и направился к стеклянным дверям, которые были совсем не к месту в этом царстве средневековья. Сотовый телефон в кармане его штанов, который он установил на беззвучный режим, зафиксировал уже два звонка, поступивших от Альфреда Херманна. Сейбр подумал, не перезвонить ли старику, чтобы успокоить его, но потом решил, что это будет глупо. Херманн станет задавать слишком много вопросов, ответов на которые пока нет. Сейбр долго изучал орден, и главным образом Альфреда Херманна, и полагал, что в достаточной мере изучил их сильные и слабые стороны.
Главной чертой всех членов ордена являлось то, что они были в первую очередь дельцами.
Прежде чем удастся прижать израильтян, саудовцев или американцев, ордену придется поторговаться с ним. А он знает себе цену.
Малоун поднимался следом за Пэм и Макколэмом на верхнюю галерею, над которой высился свод церкви с причудливо изогнутыми стропилами, не переставая восхищаться искусством средневековых архитекторов и строителей. Из случайно услышанных им обрывков объяснений, которые экскурсоводы давали своим подопечным, он узнал, что орден иеронимитов, которым монастырь достался в 1500 году, являлся закрытым братством, посвятившим себя молитвам, размышлениям и придерживавшимся взглядов в духе Реформации. Они не ставили перед собой какой-либо евангелической или пасторской миссии, видя смысл своего существования в том, чтобы жить в богопочитании образцовой жизнью христианина, подобно их святому покровителю Иерониму, о котором Малоун читал в книге из Бейнбридж-холла.
Они остановились перед стеклянными дверьми, искусно вделанными в старинную каменную арку. За ними находилась сувенирная лавка.
– Вряд ли тут есть сигнализация, – сказал Макколэм. – Здесь и воровать-то нечего, кроме сувениров.
Двери из толстого стекла висели на черных металлических петлях и были снабжены хромированными ручками.
– Они открываются наружу, – сказал Малоун. – Выбить их внутрь не удастся. Это стекло – в полдюйма толщиной.
– Может, они вообще не заперты? – предположила Пэм.
Малоун потянул за ручку, и дверь открылась.
– Теперь я понимаю, почему твои клиенты прислушиваются к твоему мнению.
– А зачем их запирать? – сказала она. – Это место – настоящая крепость. Кроме того, он прав, здесь действительно нечего воровать. Сами двери стоят гораздо больше всего содержимого лавки.
Малоун улыбнулся, услышав эти логические рассуждения. К Пэм отчасти вернулась уверенность в себе, и его это радовало, поскольку не позволяло ему расслабляться.
Они вошли внутрь. Темная, пыльная комната напомнила Малоуну исповедальню, из которой они только что выбрались. Он закрепил дверь в открытом положении, в каком она обычно находилась в часы публичных посещений. Помещение было небольшое, примерно в двадцать квадратных футов. Вдоль одной из стен стояли три высокие стеклянные витрины, две другие были заняты книжными полками, вдоль четвертой вытянулся прилавок с кассовым аппаратом. Посередине лавки стоял стол, заваленный книгами.
– Нам нужен свет, – сказал Малоун.
Макколэм подошел к другой паре стеклянных дверей, за которыми темнела неосвещенная лестничная клетка. На стене возле них располагались три выключателя.
– Мы находимся внутри монастыря, – проговорил Малоун. – Вряд ли свет будет виден из-за стен. Включите на секунду и тут же выключите. Посмотрим, что из этого выйдет.
Макколэм нажал на один из выключателей, и возле стеклянных витрин загорелись четыре маленькие галогеновые лампочки.
– Этого вполне достаточно. А теперь давайте поищем нужную нам картинку.
На столе в центре лавки лежали книги в твердом переплете. На английском и португальском языках все они назывались одинаково: «Аббатство Святого Иеронима Санта Мария». Глянцевые страницы, много текста, но и фотографий – тоже. Рядом возвышались две стопки из книг потоньше. Тут иллюстраций было значительно больше. Малоун просмотрел первую стопку, Пэм – вторую. Пролистав одну из книг, он, ближе к ее концу, обнаружил то, что искал: иллюстрацию, на которой был изображен фрагмент алтаря и дарохранительница. Малоун поднес книгу к свету. Фотография была сделана крупным планом, и дверца дарохранительницы была видна во всех деталях.
– Нашел! – громко объявил он.
Затем он прочитал текст, касающийся алтаря, в надежде почерпнуть из него какую-нибудь полезную для них информацию, и узнал, что дарохранительница была сделана из дерева, а затем обшита серебром. Для того чтобы разместить ее на алтаре, пришлось убрать центральную картину в нижнем ряду, которая впоследствии была утеряна. Изображение, которое было на этой картине, перенесли на дверцу дарохранительницы, завершив таким образом иконографический цикл картин, каждая из которых была так или иначе связана с богоявлением.
Бородачом, преклонившим колена перед новорожденным Христом, был Гаспар, один из волхвов. В пояснительном тексте говорилось, что это изображение символизирует подчинение всего мирского божественному, а трое волхвов олицетворяют собой весь известный тогда мир – Европу, Азию и Африку. А затем Малоун наткнулся на интересный пассаж.
«Было отмечено, что в определенные периоды времени происходит странное: солнечные лучи, попадая в церковь, производят необычный эффект. В течение двадцати дней перед весенним равноденствием и тридцати дней после осеннего равноденствия золотые солнечные лучи, начиная от часа вечерни и до заката, проникают в церковь с западной стороны и создают прямую линию длиной в 450 шагов, проходящую через всю церковь от хоров до дарохранительницы, превращая ее серебро в золото. Уже давным-давно один приходской священник Белема, горячий любитель истории, подметил: „Солнце словно просит Создателя дать ему несколько часов отдыха, обещая вернуться на рассвете и вновь приступить к выполнению своих сияющих обязанностей“».
Прочитав этот абзац, Малоун сказал:
– Хранители весьма эрудированы.
– И очень точно рассчитывают время, – добавила Пэм. – С осеннего равноденствия прошло две недели.
Малоун вырвал из книги страницу и напомнил своим спутникам последнюю часть ребуса:
– «Найди место, которое образует адрес несуществующего места, указывающий на то, где находится другое место». Это наша следующая задача, и гораздо более трудная.
– Коттон, у тебя наверняка уже есть какие-то идеи на этот счет.
У него действительно имелись кое-какие соображения, и он был рад, что ее разум также не бездействует.
– «Где заходящая звезда находит розу, пронзает деревянный крест и превращает серебро в золото. Найди место…» – Она указала на картинку из книги. – Дверца дарохранительницы. Рождение Христа. Это Белем. Вспомни, что мы прочитали сегодня утром в Лондоне. Белем переводится с португальского как Вифлеем. А что написал Хаддад? Великие деяния часто начинаются с озарения.
В отдалении послышался звон разбитого стекла.
– Это во дворе, – сказал Макколэм.
Малоун метнулся к выключателям и погасил свет. Их вновь окутала темнота, и глазам понадобилось несколько секунд, чтобы привыкнуть к ней.
Снова – звон стекла.
Он подкрался к распахнутой двери. Звуки доносились с дальнего конца двора, по диагонали, с его нижнего уровня. Малоун заметил в полутьме какое-то движение, а затем увидел троих мужчин, выходящих из других стеклянных дверей. Все они были вооружены. Незваные гости, развернувшись, цепочкой вошли в нижнюю галерею.
52
Вашингтон, округ Колумбия, 14.45
Стефани протянула контролеру билеты, и они с Кассиопеей вошли в здание Национального музея авиации и космонавтики. Грин не пошел с ними, поскольку присутствие генерального прокурора в столь людном месте не могло бы остаться незамеченным. Что касается Стефани, то она выбрала это место по нескольким причинам: из-за его репутации наиболее посещаемого музея мира, прозрачных стен, обилия охраны и наличия металлодетекторов. Женщина сомневалась в том, что Дейли в сложившейся ситуации предпримет какие-нибудь официальные действия, вроде ее ареста, но он мог привести с собой Хизер Диксон и ее новоиспеченных арабских союзников.
Лавируя между многочисленными посетителями, женщина смотрела по сторонам, разглядывая интерьеры состоящего из трех блоков музея. Это было царство стали, мрамора и стекла. Потолок располагался на высоте в сто футов, отчего возникало ощущение, что находишься в ангаре. Здесь была представлена вся история воздухоплавания – от «Флайера» братьев Райт и моторного самолета «Дух Сент-Луиса» Чарльза Линдберга до космического корабля «Аполлон-11», высадившего первых людей на поверхность Луны.
– Да, народу здесь и впрямь уйма, – пробормотала Кассиопея.
Они миновали кинотеатр и вошли в Зал космонавтики. Дейли стоял возле полномасштабной копии лунного модуля, похожего на паука. Аппарат был представлен в том виде, в каком он должен был находиться на поверхности Луны, а на лесенке одной из его посадочных «ног» балансировала фигура астронавта. Дейли выглядел спокойным и собранным. Из его идеальной набриллиантиненной прически не выбивался ни один волосок.
– Хорошо, что сейчас ты одет, – проговорила Стефани, когда они приблизились.
– Я недооценил тебя, – сказал он в ответ. – Это было ошибкой. Больше я ее не повторю.
– Ты оставил всех своих сопровождающих дома?
Стефани знала, что Дейли редко выходил куда-нибудь без телохранителей.
– Всех, кроме одного.
Он сделал знак, и из-за модели космической орбитальной станции Скайлэб вышла Хизер Диксон.
– В таком случае наш уговор теряет силу, Ларри, – сказала Стефани.
– Ты хочешь знать про Александрийское Звено? Она тот самый человек, который располагает нужной тебе информацией.
Диксон протолкалась к ним через толпу посетителей. У модели лунного модуля галдела группа ребятишек, наваливаясь животами на деревянное ограждение вокруг экспоната. Дейли жестом предложив женщинам следовать за ним, обошел модель и остановился позади нее, у прозрачной стены, за которой располагался кафетерий.
– Тебе все равно не жить! – прошипела Диксон.
– Я пришла сюда не для того, чтобы выслушивать угрозы.
– А я здесь только потому, что так мне приказало мое правительство.
– Перейдем к делу, – предложил Дейли.
Диксон вытащила какой-то электронный прибор размером с сотовый телефон и включила его. Через несколько секунд она помотала головой.
– Чисто. На них нет записывающих устройств.
Стефани знала, как работает этот прибор. Агенты группы «Магеллан» часто использовали его. Она выхватила детектор из руки израильтянки и направила его на нее и Дейли. На них тоже ничего не оказалось, и тогда она сунула его Диксон.
– Ладно, коли нас никто не слушает, давайте поговорим.
– Ну ты и сука, – процедила Диксон.
– Еще какая. А теперь можно перейти к сути дела.
– Вкратце она такова, – заговорил Дейли. – Тридцать лет назад Джордж Хаддад изучал экземпляр официального вестника Саудовской Аравии, который публикуется в Эр-Рияде. Его интересовали географические названия Западной Аравии, которые он переводил на древнееврейский.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59