- Не имею чести.
- Та-ак... - протянул капитан. - Вы были правы, Роман
Брониславович, налицо контрреволюционный нэпмановский заговор.
Цель - путем вооруженного выступления, скажем, в ночь c 24 на
25 мая текущего года, разгромить советские учреждения и
захватить, таким образом, власть в свои руки... Ключников -
лишь пешка в этом заговоре. Фицнер - ответственный за захват
печатных органов Немешаевска... Репортер Фицнер, вам знаком
этот документ?
И c этими словами он поднес к носу Фицнера листок
оберточной бумаги, на котором огромными буквами было
напечатанно:
ВОЗЗВАНИЕ
Немешаевцы! Советская власть доканала справедливых
немешаевских тружеников. Она забрала у нас все: лошадей, одежду
и последнюю кровлю, необходимую к существованию. Властелины
коммунарного разорительства рушат ваши хозяйственные замыслы,
рушат ваши семьи. Граждане! C этими приятелями чертей,
разбойникам пособничающими, хулиганам потакающими, грабителям
помогающими, религию и церковь православную оскверняющими надо
кончать! Надо c дубинками в руках избавиться от этих приятелей
жидовских кормителей. И в этом нам помогут черносотенные
офицеры, нэпман Ключников и репортер Фицнер. Выступаем в ночь c
24 на 25 мая.
Долой Советы! Долой ОГПУ!
Василий Маркович читал воззвание про себя и c каждой
прочитанной строчкой обнаруживал в себе внутренний страх, о чем
свидетельствовало частое щелканье языком и губами. Он несколько
раз повертел перед глазами страшную бумагу и отдал ее капитану,
брезгливо вытерев руки о фалды пиджака.
- Клевета поносная!!! Вы же меня знаете, Альберт
Карлович! Я этого не мог написать!
- А кто написал, Пушкин?
- Только не я... - дрожащим от волнения голосом ответил
Фицнер.
- А ну-ка, Альберт, дай-ка мне какую-нибудь статью этого
подонка... - участливо пробормотал Свистопляскин. - Так...
Сверяем... Получаем... Да это же ваш стиль, Василий Маркович!
Нехорошо! Очень плохо!
- Я не писал! - несколько поднимаясь, вспыхнул репортер.
- Ну, это же заговор! - Свистопляскин был очень доволен.
- Все ясно, - продолжал Ишаченко. - Кто вами руководит?
Где штаб? Штаб, спрашиваю, где? Отвечать!
Ключников и Фицнер, не сговариваясь, выжидательно молчали.
- Хорошо. Я вас заставлю говорить! Вы у меня петь
будете!.. Гражданин Ключников, вы имели знакомство c
гражданином Суржанским?
- Ираклием Давыдовичем?
- Ираклием Давыдовичем, мать его!
- Да, я его знаю!
- А знаешь ли ты, нэпман поганый, что твой дружок
расстрелян?
- Я...
- А вот и его показания...
Ключников взял листок.
- Можешь, подлюка, не читать. Я тебе, жидомор, так все
скажу. Суржанский был обвинен во вредительстве. Он предал
идеалы революции. Готовил диверсию - разрушение пивного ларька
на Центральной площади.
- Это же мой ларек! Сами подумайте, какой смысл мне его
взрывать?!
- Взрывать? Ты, сказал взрывать? Так. Понятно! Вот, вы и
признались, Петр Тимофеевич. Понимаешь ли ты, тварь, что, если
мы расстреляли, как собаку, ответработника исполкома, то c
тобой мы вообще возиться не будем?! Жилы порвем!
И тут Петр Тимофеевич понял, что вся его жизнь висит на
волоске.
"А ты как думал? От органов ничего не утаишь!" -
усмехнулся про себя капитан и подмигнул Свистопляскину.
"Расколются!" - улыбнулся начальник ОГПУ.
- Хорошо. Я буду говорить.
- Кто подтолкнул Фицнера к написанию опровержения?
- Я никогда его раньше не видел, - начал Ключников. -
Вы же знаете, Альберт Карлович, я за Советы. А потом Суржанский
приходит. До этого этот партиец в Дом печати ходил. К Фицнеру.
Результат - статья. Еще немного - и я банкрот. Тогда Ираклий
мне этикетки предлагает. Я же не знал, что он все по нотам
разыграл? Нет, не знал. Я купился. Потом он сам заявляется.
Органами представился. Наколобродил, то есть. Я на него
сентябрем смотрю, сердце запрыгало, упало. Я и угодил промеж
косяка и двери. Тайник находит. Нелегкая угораздила. Потом
назвался. Чтоб ему пусто было. Душу - нараспашку. Увиваться
начал. Головомойку мне устроил. Дело предложил. Тогда и вышла
эта статья под вторым номером. Непричастен я. Этот Бендер сам
ходил к Фицнеру.
- Роман Брониславович, вы что-нибудь поняли? Я - тоже.
Вот что, гражданин, еще раз и помедленее.
И тогда Петр Тимофеевич рассказал органам еще раз и
помедленнее все что знал: и о визите молодого человека, и о
сейфе, и о "Немхерес", и о "Немхересплюс", и о том, что перевод
на десять миллионов отправлен в Москву на счет Внешторга.
На лице Ишаченко проявилось замешательство. Свистопляскин
судорожно задергал обеими щечками. C минуту чекисты глядели на
нэпмана весьма смутно. Трижды произнесенное Ключниковым слово
"Внешторг" ставило следствие в тупик: каждый последний чекист
знал, что "Внешторг" и "центр" - один черт - органы.
- Значит, вы получаете деньги из Москвы, - голос
капитана стал несколько мягче, - а затем их опять отправляете
в Москву? Зачем?
- "Немхересплюс" - это промежуточное звено, -
растроганно ответил нэпман.
- Не понимаю. Еще раз.
- Я же объясняю, что деньги из Миира должны были
поступить в наш банк на расчетный счет акционерного общества
"Немхерес". Общество это должно было построить Немешаевске
завод по производству высококачественного хереса. Нужны
пайщики. Пайщиков нашли в Москве.
- Так, дальше.
- Перевод подделывается. К "Немхерес" приписывается
"плюс" - получается "Немхересплюс". Деньги падают на счет
"Немхересплюс". А это уже моя контора, то есть не
государственная - что хочу, то и ворочу. Я оформляю перевод и
отправляю его во Внешторг. В банке для Внешторга имеется
спецсчет. Деньги падают на спецсчет, после чего уходят в
Женеву.
- К буржуям?
- Так точно, к ним.
- Начинаю понимать. Вы понимаете, Роман Брониславович?
Начальник взглядом приказал Ишаченко, чтобы арестованных
увели.
- Что будем делать, Альберт? - хрипло спросил
Свистопляскин.
- А что такое?
- Ты понимаешь, что все это значит? C одной стороны, мы
должны задержать этот перевод, а c другой... Внешторг...
Внешторг... Понимаешь, чем пахнет?
- Понимаю, Роман Брониславович.
- А я нет! Мы арестовываем счет этого "плюса" и, тем
самым, черт его знает, сорвем какую-нибудь операцию
республиканского управления. Тут c кондачка решать не стоит.
- Понимаю, Роман Брониславович.
- Нужны детали, Альберт. Де-та-ли! Но в любом случае этих
двоих надо убрать. Выжать из них все - и убрать. Не было их -
и все! Ключников и Фицнер слишком мелкие фигуры. За ними стоит
очень большой человек. Кто этот человек? Наш сотрудник или
бандит? Твоя версия?
- Бандит, товарищ начальник.
- Так думаешь или считаешь?
- Не могу знать, но думаю так.
- Ладно вытягивай детали. По какому пути идти - знаешь.
Капитан щелкнул пальцами. Ввели арестованных.
- Фицнер, - шаблонно отчеканил Ишаченко, - что хочешь
добавить к показаниям Ключникова?
- Хочу добавить?.. - простонал репортер. - Добавлю,
Альберт Карлович. Обязательно добавлю... Именно этот
гражданин... Бен...бен...дер представился мне
сот...сот...рудником ОГПУ. Это он зас...зас...тавил меня
написать так наз...назы...ы...ваемое передовое опровержение.
- Как ты понял, что он сотрудник ГПУ?
- Удостоверение предъявил.
- Фамилия какая там была?
Фицнер закрыл лицо руками.
- Он был очень убедителен. Я не стал проверять.
Капитан брезгливо покачал головой.
- Вредитель советскому народу Ключников, где сейчас может
быть вредитель-расхититель Бендер?
- Скорее всего, гражданин начальник, в Москве. - Петр
Тимофеевич поджал под себя ноги - его крючило. - От него
сегодня приезжал курьер.
Капитан c минуту постоял молча.
- Курьер? Какой курьер?
- Мы встретились c ним в банке, - промямлил нэпман.
- Фамилия! - обрадовался Альберт Карлович. - Приметы!
- Не могу знать ни фамилии, ни примет!.. По виду человек
лет сорока, лицо красное, но не пьющее, желтые брови, на
пшеницу смахивающие, усы такие, знаете, английские, складки
ефрейторские щеки и шею пересекают... Ах, да! Скорее всего, он
сейчас на вокзале...
Капитан вызвал конвоира.
Вошел веселый лейтенант со вздернутым носом.
- Лейтенант, вот приметы. Обшманайте весь город, особенно
- вокзал. Даю час. Сверимся... - Капитан взглянул на свои
котлы. Котлы показывали шесть c копейками. - Не найдете -
лично расстреляю. Задача ясна?
- Ясна, товарищ капитан!
- Выполняйте! И заправочку, заправочку, мать твою, на
высоте держи! Свободен!
Лейтенант, шаркнув, вышел.
- Ну что ж, носатые вонючки, картина битвы мне ясна!
- Хм... - хмыкнул Свистопляскин. Ты, Альберт не
елозь.... Вот что, запроси-ка в информационном дело этого...
- Бендера?
- Его... Не может такого быть, чтоб об этой фигуре в
управлении не было сведений. Если нет в нашем, пусть запросят
Москву.
Капитан вызвал конвоира.
Вошел хмурый сержант c бородавкой на носу и мордой,
похожей на сковородку c ушами.
- Вот что, сержант, - сказал Ишаченко голосом
правофлангового, - поскачешь по бырому в информационный,
перевернешь весь архив, принесешь все дела, в которых
фигурирует, да записывай ты, мать твою, фамилия Бендер. Задача
ясна?
- Так точно, товарищ капитан, ясна.
- Выполняйте! И заправочка, мать твою, чтоб во всем была!
Пошел галопом!
Петр Тимофеевич всегда считал, что в глазах можно прочесть
чувства, владеющие человеком. В глазах капитана Ишаченко он
ничего не прочитал. Но понял, что там, наверняка, готовится
смертный приговор...
...Через час сержант вернулся c двумя папками, а лейтенант
- c одним Корейко.
- А говорят, двух зайцев нельзя сразу убить!.. -
чувственно воскликнул капитан. - Докладайте по очереди!
Лейтенант...
- Задержали на вокзале. - Лейтенант подобрал живот и
раздвинул носки на ширину ружейного приклада. - Хотел укатить
вечерней лошадью. Оказывал сопротивление.
- Хорошо, лейтенант, - коротко выдал Ишаченко, -
отведите пока этого оленевода в мой кабинет. Сержант!
- В информационном отделе ничего не нашел! В
секретно-оперативной части получены два дела - копии дел
Старгородского управления.
- Докладывайте!
- Бендер-Грицацуев Остап-Сулейман-Берта-Мария
Ибрагимович. Имеет турецкий паспорт. Иностранное гражданство
получил c тем, чтобы уклониться от воинской обязанности. Судим.
Еще раз судим. Мошенник. Организатор тайного общества...
- Папки на стол. Можете идти!
Пять минут потребовалось Свистопляскину и капитану
Ишаченко, чтобы изучить обе папки.
- Ах ты, сволочь какая! - воскликнул Свистопляскин. -
Смотри, Альберт, кто затесался в наши края! А я-то думал, что
он из республиканского. А он - организатор так называемого
тайного общества "Союз меча и орала"... Вот и участники -
Полесов, Кислярский, Чарушников, Дядьев (Помнишь, у нас тоже
был Дядьев? Ну, жирный такой? Пришиб ты его!)... Организовали
центр во главе c неким Воробьяниновым, все пойманы, а этот
прохвост скрылся. Вот же гад! - Роман Брониславович костяшками
пальцев начал выстукивать по крышке стола любимый марш "Веди,
Буденный, нас смелее в бой!.." - Выходит в Старгороде не
получилось, так он Немешаевском решил заняться!
- Какое дело раскопали, Роман Брониславович! - и капитан
немедленно представил себя полковником.
Лицо нэпмана Ключникова было красное и блестело от пота,
словно паркетный пол, который только что покрыли лаком.
- Ну, контрики, теперь стало все на свои места! -
забулькал глуховатый голос Ишаченко. - Итак, в Немешаевск
прибывает, скорее всего, из-за границы, антисоветчик-меньшевик
Бендер c целью организовать в нашем городе тайное
контрреволюционное общество. К кому идти? Естественно, к
буржуям, к нэпманам. Так он встретил вас, Петр Тимофеевич.
Далее. Нужны деньги. Тогда он придумывает аферу и предлагает
Ключникову совершить небольшой круиз до одной из крупных
московсковских контор. Выбирает, собака, Миир. Ключников ему
поначалу говорит: "Надо быть тяжелобольным, чтобы пойти на этот
номер", но затем, достаточно поднаторевший в обкрадывании
государства нэпман соглашается и надевает на себя защитную
шкуру. Аферист Бендер придумывает ловко: зачем нужны бумажные
деньги? Органы все равно узнают об их происхождении. Нужен
безнал! И тогда, эта неподкошенная сволота подделывает перевод
- допечатывает в него цифирку и "плюс". Так у
социалистического государства в реконструктивный период
выдаивается не один десяток миллионов!!! Но этого мало. На
деньги сейчас мало кого купишь, нужно еще захватить печать. И
тут антисоветчик Бендер знакомится c вредителем Фицнером,
который не смог распознать классового врага! Фицнер,
науськанный этим бандитом, берет лист бумаги и засовывает его в
пасть пишущей машинки. В следствие чего выходит антисоветская
статья: пропаганда дурацкого хереса лишь предлог, то есть
проверка репортера Фицнера на готовность служить Антанте и
написать для нее статью, какую она только пожелает. В это время
враг Бендер делает Миир. Но все это, господа опереточные
комики, шито белыми нитками! Губы они раскатали! У органов есть
антигубораскатин! Что, не знали? Далее. Ключников идет в
исполком и получает учредительные документы... Стоп! Исполком!
Как же я забыл! Кто вам помогал в исполкоме? Отвечать!
- Председатель Канареечкин, - мрачно ответил Ключников.
- Та-та-та-та-та-та! - цокнул языком Свистопляскин. - Я
этого птичника всегда подозревал. Чижиков он любит! Альберт,
немедленно арестовать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41