- Аида Васильевна, а сведения точны?
- Вне всяких сомнений. Светозаров звонил!
- Позор на все учреждение!
- А наши председатели тоже хороши! Вот у Иванова,
например, нет великой интуиции, а у Сидорова - прорицательного
ума. Как вы думаете, кто из них обладает даром творческого
воображения? Конечно, никто. Они только и умеют строгие приказы
отдавать. Знаете, что мне вчера сказал личный секретарь
товарища Иванова? Иванов и Сидоров - финансово обеспеченные
люди! И скоро у наших шефов будет не один авто, а целых два.
- А я всегда вам говорила, что Иванов перспективу не
видит.
- А Сидоров рисковать не умеет.
- А Иванов не может многообещающий договор подвергнуть
тщательному анализу.
- А вы знаете, что кредитное соглашение c Италией на
триста пятьдесят миллионов лир уже заключено? Вот где работа
была! Вот где работают способные ответработники. Не то что наши
миировцы!
- Да, ворочать советскими миллионными суммами - это вам
не шуточки шутить!
- Иванов, по-моему, вообще не думает о растущей
известности Миира.
- Это Сидоров не думает, а Иванов как раз думает!
- Вы хоть сами понимаете, что сказали?
- А что такое?
- А в чем дело?
- Вы сказали глупость!
- Я, например, хотела сказать, что приемов Миир давно не
устраивал.
- Тоже мне сообщили!
- А вы человек, которому присущ только сухой
цивилизованный юмор.
- Опять туманно и непонятно говорите!
- Ах! ах! ах!
- Да! да! да!
Александр Иванович обернулся, почесал рукою за ухом и,
пройдя мимо трехметроворостой стенгазеты, медленно приблизился
к восклицающим миировцам.
- Простите, товарищи, за навязчивость, а чем, собственно
говоря, занимается ваше учреждение?
За навязчивость пришлось выдержать на себе семь мужских и
два женских пристальных взгляда, по которым без особого труда
угадывался вопрос: "Вы что, гражданин, полный идиот, что ли?" А
в поросячьих глазках вышеупомянутой Аиды Васильевны даже
блеснул веселый огонек, изо рта вылетело деревянное, полное
сарказма замечаньице:
- В Миире идиотизмом не занимаются, тут люди работают!
- Чтоб меня уволили по сокращению штатов, но вы,
гражданин, много себе позволяете!
Голос этот принадлежал худощавому мужчине в синей жилетке.
- А он лобан!
- А почему лобан?
- Да вы посмотрите на него: ни лица, ни морды, один лоб
- и тот безобразный! - пробасил сероглазый тип, хлопая себя
по брюху.
- Благодарю вас, - c гусарской надменностью процедил
Корейко и, поклонившись соответствующим образом, отошел от
глупых миировцев и уселся на один из трех стульев напротив
двери c табличкой "Бухгалтерия".
Контора большая, это ясно, - предался размышлениям бывший
счетовод. - C оборотом тоже немалым, это понятно. Люди
работают. Чем занимаются? Какая разница! Что мне нужно? Точнее,
кто мне нужен? Конечно же, председатель. А их два! Непонятно.
Бардак какой-то! А если так, то необходимо использовать этот
бардак в своих целях. Как же их заинтересовать? Может быть,
тягой к прогрессу? "Немхерес" - прогрессивный винный напиток?
А что? Бредово? Да, бредово! Но могут клюнуть. Идиотам надо
делать идиотские предложения! У них своя логика. Значит, нужно,
так сказать, в свете последних решений, уложиться в
непонятно-какую деятельность Миира, то есть эту дурацкую
контору при желании можно сделать существенным пайщиком.
Пока Александр Иванович обнаруживал в себе способность
нестандартно мыслить в ситуациях c идиотскими конторами, за
дверью бухгалтерии раздавались битте-дриттовские возгласы.
- А вы меня буржуями не стращайте! Я в Миире главбух со
дня основания! Счетовод вшивый! Вы и полушки не стоите!
Буржуйчик вы недорезанный, Платон Миронович! Происхожденьецем
своим, прямо скажу, не блещете!
- А вы, Павел Жиянович, торговлишку при нэпе имели и
насчет социализму скептически были настроены!
- Это я-то скептически?
- Ну не я же!
- Нэп - это полная утопия!
Слово "утопия" было сказано c ударением на последнем
слоге.
- Это вы сейчас рветесь, а внутри вас нэпманишко сидит!
Знайте, звякните на меня доносом - я вас тоже не пощажу!
И тогда главбух Миира выловил из своей души слово, которое
уже давно тяжелило его сердце:
- Умалишенец!
- Нэпман двурогий!
- Хватит, Платон Миронович, в бухгалтерии детсадовщиной
заниматься! Хватит. Лучше работайте лучше!
- А я что, по-вашему, делаю? Вечно вы, товарищ
Ксенофонтов, меня зажимаете, вот мы и ссоримся c вами. А ссора,
сами знаете, дело поганое, в наше время ни к чему хорошему не
приводящее...
- Знаете что?..
Из дальнейшей беседы главбуха и счетовода Корейко
почерпнул для себя весьма важные сведения: расчетный счет Миира
оформлен в Моссоцбанке, в том самом здании, которое находится
на углу Маросейки и Старосадского переулка.
Но вот в коридоре показались двое. Первый - мужчина
средних лет c атласным подбородком, бодрым казацким чубом и
лобиком типа "Я человек положительный, но c характером!";
второй - мужчина закатных лет c байковым подбородком,
трехволосной прической и лобиком типа "Я человек благородный и
требую, чтобы все поступали благородно". Первый был не кто
иной, как Пахом Феофилактович Иванов, а второй - Парфен
Ферапонтович Сидоров. Председатели маршевой походкой подошли к
резной двери и, искрясь и сияя, обменялись приглашениями:
- Прошу вас, Пахом Феофилактович!
- Ну уж нет, только после вас, Парфен Ферапонтович!
- Да как же это возможно? После вас! Только после вас!
- Окажите любезность, Парфен Ферапонтович, прошу вас!
Корейко подбежал к председателям.
- Товарищи, я к вам курьером из Немешаевска...
- А у вас назначено, товарищ? - одновременно спросили
председатели.
- Так я...
- Не назначено? - шмыгнув носом, фыркнул Пахом
Феофилактович.
- Запишитесь у секретаря! - учтиво добавил Парфен
Ферапонтович.
И председатели, помрачнев, друг за другом вошли в
приемную.
- Что ж вы, дорогая?.. - строго проговорил товарищ
Иванов, обращаясь к секретарше.
- Не записали товарища на прием? - не менее строго
добавил товарищ Сидоров.
- Он к нам аж из Немешаевска прибыл... - прерывисто
мурлыкнул Иванов.
- А вы его в коридоре держите! - подпел звонким тенорком
Сидоров.
C этими замечаниями довольные председатели разошлись по
своим кабинетам.
Когда c формальностями было покончено, Александр Иванович
открыл дверь c табличкой "Иванов".
- Разрешите?
- Проходите, товарищ...
- Корейко Александр Иванович.
- Прошу вас, товарищ Корейко... Одну минуточку.
Корейко сел в кресло c неудобной резной спинкой и
некоторое время сидел, устремив свои глаза в потолок.
"Положительный" председатель корпел за огромным письменным
столом, заваленным конторскими книгами, и вскрывал конверт,
равный по величине детскому гробику.
- Я к вам курьером из Немешаевска...
- Это я уже слышал, товарищ...
- Корейко.
- Товарищ Корейко... По какому делу?
Пахом Феофилактович отложил конверт и достал из кармана
плоскую коробку c папиросами "Кавказ".
- Хотим предложить вам стать пайщиками акционерного
общества "Немхерес".
- Пайщиками?
- Общество будет производить великолепное вино
"Немешаевский херес".
- Хм...
- Это будет лучшее вино в республике!
- А почему вы выбрали именно Миир?
- Для нас это великая честь работать c такой
организацией, как Миир!
- Да, Миир - это силища!
- Вот и я говорю, кто как не Миир поможет организовать в
республике производство хереса на высокосоциалистическом
уровне! Сами взгляните...
Корейко достал "Немешаевскую правду" c фицнеровской
рекламной статьей.
- Согласовано? - поинтересовался председатель.
- Все как полагается, - кивнул Корейко.
- А-а, тогда это совсем другой разговор! - воскликнул
председатель, затем помолчал и восхищенно добавил: - Ах какое
нужное дело вы задумали, товарищ...
- Корейко. Я...
Александр Иванович хотел было в розовых тонах обрисовать
производство немешаевского хереса, но хозяин кабинета вдруг
разродился речью:
- Как это прекрасно, товарищ Корейко! И правильно, что
пришли в Миир. К кому как не к нам? Мы, товарищ Корейко,
работаем на голом энтузиазме! (Тут он затянулся папиросой.)
Один из показателей мощи социализма - это Миир! Приятно, что
немешаевцы тоже не отстают! Вы, товарищ, правильно сделали, что
к нам пришли. (Тут он затянулся папиросой еще раз.) К нам даже
негры приезжали. Мы им такой размах показали, что они побелели
от зависти! Не верите? Мы, миировцы, зря словами не швыряемся!
В три рефрена - нате, в два - о чем разговор! Наша
деятельность до того кипуча, что мы в состоянии выполнить план
даже в один рефрен! Не верите?
"Чем же, черт возьми, они занимаются?" - думал Корейко.
- В настоящее время вы что производите?
Курьеру пришлось выслушать целый поток учрежденческих
слов.
- Конечно производим! - казацкий чубик от волнения
дрожал. - Мы еще поглядим, кто кого! Это я насчет Тиира.
Соревноваться, энтузиасты несостоявшиеся, c нами решили! Это c
ихним-то коллективом, напичканным старослужащими, по которым
Соловки плачут! Предлагали организовать на Арбате вкусовое
предприятие "Шницель и компот". Представляете? Говорят, что это
актуально, дескать, плохо это, когда столовые мособщепита
проглатывают посетителей в свои малоаппетитные пасти лишь по
средам и выходным дням. Ну это же враки!.. Так значит,
говорите, "Немхерес"? Ну что же, велико, велико и бескорыстно,
а главное - радует! Поможем! А как не помочь?! Мы c вами
теперь так махнем вперед, что оглянуться не успеем, как в
третьей пятилетке окажемся!
Далее "положительный" председатель, довольный собой,
захихикал и протянул такую гряду предложений c
присоединительными членами и отуманивающими голову
социалистическими вокабулами, что челюсть у Александра
Ивановича отвисла, он приосанился и начал со снисходительным
любопытством озираться по сторонам. Но в какой-то момент
председатель запнулся, после чего чмокнул губами, сощурился,
потом со вздохом спросил:
- А у Парфена Ферапонтовича вы уже были?
- У товарища Сидорова? Нет, еще не был.
- Без его согласия пойтить вам навстречу никак не могу.
- Так... это...
- Идите, идите к товарищу Сидорову! - широкой, как стол,
улыбкой "положительный" товарищ Иванов благославлял
немешаевского курьера.
Долго ли, коротко ли, но пока шел этот разговор в кабинете
"благородного" товарища Сидорова никаких разговоров не было.
Товарищу Сидорову было не до разговоров. Товарищ Сидоров
занимался весьма серьезным делом. Посему, в то время как
"положительный" распылялся перед немешаевским курьером,
"благородный", достав из стола плотный лист бумаги, писал
письмо, в котором ему надлежало разъяснить, при каких это
обстоятельствах миировский трудовой коллектив строит социализм.
Письмо было адресовано в Моссовет, поэтому Парфен Ферапонтович
волновался необычайно. Перо вертелось между пальцами,
выскальзывало, натирало мозоль. Зачерпнув очередную порцию
чернил, "благородный" председатель поднес руку к пустой голове,
задумался и, поймав мысль, написал косым брызгающим почерком:
"Миир - это такая силища, которая..."
Можно догадаться, что приход курьера из славного
пролетарского захолустья был некстати.
- Разрешите?
- Ну что ж вы делаете?!
- А что такое?
- Вы... Вы...
- Я к вам курьером из Немешаевска.
Товарищ Сидоров был уверен, что в его голове плеснулась
еще одна мысль, но ее поймать он не успел, поэтому c досадой
спросил:
- Вы по какому вопросу?
В кабинете стоял профкомовский запах. Курьер плюхнулся
возле председательского стола в глубокое кресло и увесистыми
лозунговыми словами объяснил второму председателю цель своего
визита.
- Как вы говорите? - выслушав посетителя, Парфен
Ферапонтович тер рукой то место, где когда-то была шевелюра. -
"Немхерес"? Очень хорошо! (Тут он ударил ладонью по столу.) А
ведь это замечательно! Да вы, подарок, дорогой товарищ! Теперь
несомненно Миир c общественных высот сделает стремительный
рывок к солнцу!
Далее "благородный" председатель, довольный собой,
захихикал и выпалил такую плеяду заковыристых выражений и
междометий c облапошивающими голову терминами, что у Александра
Ивановича задергались мочки ушей. Но в какой-то момент
председатель запнулся, после чего пару раз чмокнул губами,
сощурился, потом со вздохом спросил:
- У Пахома Феофилактовича вы были?
- У товарища Иванова?
- У него.
- Пахом Феофилактович ничего не имеет против, если вы
"за".
- А это в его манере! Он человек c бюрократической
сумасшедшинкой! - "Благородный" вышел из-за стола и
приблизился к посетителю. - Ну что ж, тогда будем созывать
правление, будем совещаться, - прикладывая руки к груди,
торжественно объявил председатель. - Будем заседать. Оставьте
ваши бумаги у секретаря и зайдите завтра.
- Так.. это... - пролепетал Корейко, удивленный таким
скорым решением дела. - Завтра?
- Конечно же, завтра! - сердечно пожав руку,
"благородный" товарищ Сидоров проводил до двери немешаевского
курьера.
Курьер скорым шагом выбрался на улицу.
В 17.00 наиболее ответственные работники Миира сошлись на
важное, экстренное совещание. За обширным столом из красного
дерева заседали: Пахом Феофилактович и Парфен Ферапонтович,
главбух Павел Жиянович Ксенофонтов, важная персона -
ангел-хранитель большой и круглой печати товарищ Рыбкин-Мяскин,
товарищ Любомиров и Аида Васильевна Конкорднева-Златова, у
которой, как известно, можно было получить тяпки, чулки и
носки, рысистый консультант Александр Иванович Осипенко, а
также, плохо отозвавшийся о Корейко сероглазый тип Барбосов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41