Вы где обычно ужинаете?
- В гостиной, - проговорила ошалевшая Александра
Станиславовна.
- Пусть будет в гостиной, - сказал Остап ей вслед,
одновременно протягивая нэпману руку. - Вставайте граф.
Сегодня осады не будет. Я пришел к вам как физическое лицо к
юридическому.
- Может, вам надо заплатить, товарищ? - нимало не
смущаясь, спросил "граф". - Берите все чохом! Не жалко!
Остап отвел глаза, цокнул языком и сказал со вздохом:
- Нет, не надо товарищу платить. Товарищ не лихоимец.
Ключников немного помолчал, развел руками и, бледнея от
страха, вымолвил:
- Тогда я ничего не понимаю.
- А я вам сейчас все объясню.
Они задвинули шкаф, вошли в гостиную и уселись за круглый
стол, покрытый голландской кружевной скатертью. Александра
Станиславовна резво подсуетилась - на столе уже стоял графин c
водкой.
- Кража у вас совершена все-таки была. Только не из этого
тайника. Волочильных дел мастером был я, а сподручником - ваш
друг и товарищ, гражданин Суржанский... Десять тысяч хереса.
Припоминаете?
Ключников напряг свое лицо, на котором проступил одуряющий
страх.
- Хорошо, Петр Тимофеевич, больше вас пытать не буду. Я
не чекист и накаких там органов не представляю.
- Как?
- Молча, граф, молча. Этикетки, тайник и ваша лихорадка
- все это на мне. Но хочу вам заметить, что блюсти чистоту в
чужих карманах не в моих правилах.
Великий комбинатор озарил графа добродушным взглядом и
смекнул, что язык Петра Тимофеевича присох к небу. Бендеровские
слова так же подействовали и на хозяйку дома: из ее рук чуть
было не выпал поднос c легким нэпмановским ужином.
- Как? - будто подстреленная гусыня, вскричала она.
- Александра Станиславовна, не пугайтесь! - Остап в
пожарном порядке перехватил у нее поднос. - Я просто хотел
познакомиться c вами. Взорвать ваш семейный бюджет у меня и в
мыслях не было.
Тут он представился хозяевам дома.
Ключниковы безмолствовали.
- Что вам от меня нужно? - наконец, прохрипел нэпман.
Остап ласково улыбнулся.
- Это я вам нужен, Петр Тимофеевич.
- Я не понимаю...
- Хорошо, сейчас объясню. Вы зарабатываете для себя
деньги и судите не по уму, а по карману. Но вот вы убедились,
что в один нехороший день все ваши нэпмановские сбережения
могут исчезнуть. Я делаю деньги по-своему. Если раньше было не
в моих правилах набрасываться на госучреждения или акционерные
общества, то после некоторых событий мне ничего не остается,
как отказаться от вздорного соцджентльментства.
- Ничего не понимаю... - тряся головой, буркнул
Ключников.
- Что тут непонятного? Есть, Петр Тимофеевич, идея или,
если хотите, суперидея. Один я эту суперидею воплотить в жизнь
не смогу. Мне нужен компаньон, причем такой, который
разбирается в работе банков и еще кое в чем.
- Любопытно... - c интересом глядя на Остапа, высказался
Петр Тимофеевич.
- Мы сделаем деньги. Эти деньги будут нас дожидаться в
одном из швейцарских банков.
- Какой смысл? Зачем мне швейцарский банк? У меня есть
деньги. У меня много денег!
- Друг мой, вы больны... - Остап сделал достаточно
долгую паузу. - Нелепостью рассуждений. Что ваши деньги на
сегодняшний момент? Вы не можете ими воспользоваться. Вся эта
роскошь, - Остап сделал дугообразный жест, - через пару
хозлет обернется, в лучшем случае, сырой камерой, а в худшем,
- Остап изобразил стреляющего красноармейца, - кирпичной
стеной в темном подвале. Государство не любит довольных
нэпманов. А скоро, вообще, их начнет расстреливать. И нужно
быть слепым, чтобы не видеть такого положения вещей.
Дока по части политики окинул кротким взглядом шкаф, в
зеркалах которого отражался архидорогой сервиз на двенадцать
персон из майсенского фарфора работы мастера Эберлейна, и без
дальнейших прелюдий осознал тысячекратную правоту молодого
человека. Вышло приблизительно так:
- Вы правы. Скоро за нашим братом нэпманом будет
охотиться вся конвойная стража. В том году проводилась
налоговая реформа. Разве этого мало? Соцкредитная система
сожрала частный сектор. Госбанк теперь стал единым. Угар нэпа.
А тут еще этот Фицнер... Читали? Это конец моему шинку. Они
умеют не только кричать "Пятилетку в четыре года и двенадцать
месяцев", но и так запудривать мозги, что, глядишь - и из
нормального человека получается коммунист... Я согласен. Но
перевести деньги за границу... это же невозможно!
- Наконец, вы начинаете что-то понимать. Наличные
невозможно, Петр Тимофеевич, наличные.
- Сейчас нужно крутануться так называемым безналом. Для
начала, думаю, миллионов пять.
- Пять? - спросил Петр Тимофеевич. - Пять миллионов
безналичных рублей?! Да вы смеетесь.
- Сделайте нормальное лицо и не закатывайте глаза на лоб.
Все наши деньги, в том числе и безналичные, приходят к нам из
других карманов.
- Такими суммами оперируют только крупные предприятия, и
даже им нужен хотя бы год, чтобы собрать столь большую выручку.
Легче корове пролезти в игольное ушко, чем сделать такой
безнал. Это же физически невозможно!
Бендер спокойно достал из кармана коробку c папиросами
"Норд" и закурил.
- Мы создадим такое предприятие. Создавать будете вы c
помощью ваших связей в исполкоме.
- Это мне под силу - нужные люди в городе есть, -
подумав самую малость, пояснил Ключников. - Но все равно я
пока ничего не понимаю. Как вы заработаете миллионы?
- Не я, а предприятие, - сообщил Бендер, обводя Петра
Тимофеевича веселым взором. - В отличие от четырехсот
сравнительно честных способов отъема денег у граждан,
существует один проверенный способ отъема денег у предприятий
- подделка документов. Меня сейчас совершенно не интересуют
спекуляции валютой, драгоценностями, мехами, камушками - это
все мелкий пошиб. Меня интересуют самовзрывающиеся предприятия.
У вас в городе есть контора, которая оперирует большими
деньгами?
Петр Тимофеевич c минуту порылся в своей памяти.
- Производственный кооператив "Немпищторг", к примеру.
- Пусть будет "Немпищторг"! - воскликнул Остап. - Итак,
дорогой граф, как говорят в Одессе, слушайте сюда внимательно.
Представьте себе, что в Немешаевске создается завод по
производству какого-либо алкогольного напитка, положим
"Немешаевского хереса". Что для этого нужно? Первое: ваши связи
в исполкоме, второе: на нас должна работать пресса, и, наконец,
третье: материальная база. Иначе говоря, создается акционерное
общество, скажем, "Немхерес", в которое войдут кооператив
"Немпищторг" и несколько солидных московских контор. Это что
касается официальной стороны дела. Теперь о наших подземных
начинаниях...
- Но для чего все это нужно?
- Узнаете со временем, - лаконично пояснил Бендер.
- Можно, конечно, попробовать...
- Нечего пробовать, нужно действовать, действовать и еще
раз действовать. - Остап, потирая руки, прошелся по комнате.
- Слушайте и запоминайте. Ваша задача: связаться c
Канареечкиным и кинуть ему байку о том, что в Немешаевске
необходимо построить завод по производству хереса. Он,
разумеется, спросит: "А где же взять деньги?" Вы отвечаете:
"Деньги, товарищ председатель, это пустяки! Мы учредим
акционерное общество "Немхерес", и так как дело затевается
великое (Это вы должны, Петр Тимофеевич, доказать.), стране
необходимое, пайщики всегда найдутся." Далее. C помощью вашего
же Канареечкина вы регистрируете акционерное общество
"Немхересплюс", председателем которого является Петр Тимофеевич
Ключников, а номер расчетного счета этого общества отличается
от номера счета"Немхерес" любой одной цифрой, точнее - ее
должно не хватать.
- Начинаю кое-что понимать... - Петр Тимофеевич от
удовольствия сглотнул слюну. - Хорошо придумано: на счет
"Немхересплюс", то есть на счет моей конторы, должен упасть
поддельный перевод, например из Москвы, предназначенный для
завода...
- Похвально, граф! - Бендер подмигнул непману правым
глазом. - Именно так. Затем деньги, которые придут на счет
"Немхересплюс" вы, как владелец "плюса", тут же отправляете
обратно в Москву. А из Москвы они уже не идут, а летят белым
лебедем в Женеву.
- А как же мы?
- Мы, уважаемый граф, летим вслед за лебедем. Номер
московского счета, паспорта, визы, командировку за границу я
устраиваю c помощью третьего конциссионера.
- Третьего?
- Представьте себе этакого красномордого подхалима c
белыми глазами. Представили? Так вот, без этих белых глазок
наши деньги осядут в Немешаевске до самого коммунизма, то есть
на всю оставшуюся. Поэтому мне придется ехать в солнечный
Газганд. Но это уже из другой оперы... Главное - вы должны
подготовить почву здесь. В ваших силах?
- Проще пареной репы.
- Тогда слушаю-постанавляю: завтра же начинайте парить!
- торжественно сказал Остап и тут же спросил: - Сколько вам
для этого понадобится времени?
- Недели три.
- Нет, три недели я в вашем Немешаевске торчать не
намерен. Номер счета "плюса" мне необходим в ближайшее время.
- Сказано - сделано. Завтра я вам его сообщу. Вот только
пресса... Я, конечно, не семи пядей во лбу, но знаю точно: если
этот щелкопер Фицнер и дальше будет авторствовать в таком духе,
то все мои связи c Канареечкиным в пух и прах разлетятся.
- Прессой займусь лично, - c достоинством сообщил
великий комбинатор. - Уверен, что после моего визита в
"Немправду", товарищ Фицнер уже не будет считать себя
фельетонным прокурором. Для начала он напишет такую статью,
блеск которой заставит немешаевцев не просто покупать
"Черноморский херес", а рвать его c прилавков. Ну мне пора.
Остап встал и быстро направился в прихожую, но вдруг
остановился:
- Ах-да, чуть не забыл, рассеянность. Петр Тимофеевич,
верните партбилет гражданину Суржанскому, нехорошо обижать
ответработников...
- Партбилет? Какой?
- Это я его взяла, молодой человек, - шмыгнув носом,
призналась Александра Станиславовна. - Вот, возьмите.
- Спасибо, мадам. Ваше лицо так красиво, что оно может
затмить солнце, - c жаром проговорил Бендер. - Адье!
Великий комбинатор вышел на улицу Парижской коммуны.
Пролетарская луна была окружена почетом и уважением. Вокруг
хороводили звезды. Остап хотел спать, поэтому быстро удалялся
от дома No 23-бис. Он не мог услышать оглушающего выстрела
бутылки шампанского. В квартире Ключниковых затевалась интимная
вечеринка.
Глава XI "НЕ ДИСКУТИРУЙТЕ C ОРГАНАМИ, ТОВАРИЩ!"
В немешаевском Доме печати находилось всего две редакции:
газета "Немешаевская правда" и журнал "Охотник за мухами".
"Охотник" занимал третий этаж, "Правда" - первые два.
За день до того, как Суржанский потерял свой партбилет,
"Охотник" пригласил в свою редакцию на банкет московскую
знаменитость поэта Фому Несдержанного. Но судьбе было угодно,
чтобы информация просочилась в уши главного редактора "Правды"
товарища Маркированного Владимира Ильича. На сверхсекретной
летучке "правдинцы" приняли решение: Фома Несдержанный должен
посетить исключительно их редакцию, а все попытки "охотников"
отбить у "правдинцев" Фому постараться свести на нет. Так в
Доме печати был накрыт второй банкетный стол, а между
редакциями завязалась война.
Военачальники сошлись лицом к лицу на лестничной площадке
третьего этажа.
- Что же это получается, Владимир Ильич?! - возопил
главный редактор "Охотника" товарищ Ямочкин. - Это наш гость!
Вы не имеете права.
- В корне отметаю! В корне! Ваши позиции, Иван Семенович,
слабы, - произнес Маркированный. - Товарищ Несдержанный, в
любом случае, должен подняться на второй этаж.
- Это наша инициатива!
- Ваша? Да, согласен. Но к вам в редакцию таких людей
запускать нельзя.
- Это почему же?
- Нельзя и все, - быстро, отрывисто и веско сказал
Маркированный. - Что подумает о нашем городе товарищ
Несдержанный? Что? У вас же не журнал, а черт знает что!
- Вы не имеете права! - в отчаянии прокукарекал Ямочкин.
- Чем вы будете его кормить? Может быть мухами? -
пошутил военачальник "Немешаевской правды".
- То есть вы, товарищ, хотите сказать, что кроме как
мухами нам его кормить нечем? - возмутился Ямочкин.
- Именно это, товарищ, я и сказал! - прожужжал
Маркированный.
- Знаете, кто вы после этого?
- Кто же я после этого, товарищ?
- Вы, товарищ, после этого безответственный!
- Это почему же я, товарищ, безответственный? Я-то, как
раз, ответственнен! А вот вы, товарищ, безответсвенны!
- Это я безответственный? Чем же я, товарищ,
безответсвенный?
- Тем, что вас, товарищ, ответственным никак нельзя
назвать!
- А вы, значит, ответственный? Вы, значит, можете делать
в мой адрес безответственные обвинения?
- Ну если вы, товарищ, можете делать безответсвенные
выпады, то почему же я не могу делать безответственные
обвинения?
- А потому, товарищ Маркированный, что из вас
безответственность хлещет водопадом!
- Чем, чем, чем?
- Водопадом, товарищ, водопадом!
- Ах, водопадом!
- Да вы просто-напросто, товарищ Ямочкин, дурачок!
- Ну, знаете ли, - вынужден был сказать Ямочкин. - Это
уже свинство!
- У вас же никакой критики нет! - как ни в чем не бывало
продолжал Маркированный. - Курам на смех.
- Есть критика!
- Нет, Иван Семенович! Нет у вас в журнале никакой
критики.
- А может, нам вообще каждое критическое выступление в
нашей газете оплачивать? - вытягиваясь во весь рост, кудахтнул
Ямочкин. - Учредить так называемый Фонд критики? Или еще
что-нибудь вроде этого?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41