Красавица "Гардарика" неспешно тронулась с места, постепенно набирая ход. Буксировочный трос вынырнул из воды и натянулся, загудев, как басовая струна. Через минуту и "Экюель" сдвинулся - сначала тяжело, а потом послушно следуя за флагманом.
– Как собачка за хозяином, а? - ухмыльнулся Эшби, взглянув на Галкину хитрую улыбку, бродившую по её губам.
– Погоди, ещё не время, - загадочно ответила она.
Но судьба приготовила для них ещё парочку сюрпризов. Не прошли корабли и трёх кабельтовых, не успели они еще набрать скорость, как из-за мыса Энганьо, прямо по курсу, показались два фрегата испанского патруля.
– Хорош подарочек, - процедила Галка.
Испанцы тоже были растеряны. Штормом их, похоже, потрепало изрядно. Плелись, небось, ближе к берегу, чтобы перевести дух да подлататься - а тут такое счастье. Два побитых бурей корабля под лилейными флагами. Ну, и что прикажете делать честным кастильцам?
Несколько минут сохранялось какое-то странное ожидание. Корабли словно замерли на месте, не зная, что предпринять дальше. Но ветер и течение неумолимо делали своё дело, сближая их.
– Драки не миновать, - вполголоса сказала Галка, словно боясь, что её услышат на испанских судах и добавила всё так же негромко, - Аврал, братва. Зарядить оба борта ядрами. Пьер, готовь снаряды к нарезным орудиям.
На сторожевиках тоже забегали и засуетились, готовясь к сражению. Один двенадцатипушечный фрегат и один двадцатипушечный. И за какой прикажете взяться? Малый фрегат, кажется, менее опасен, зато почти невредим, а у большого уже порты открыты, но стеньги на гроте не хватает, и двигается он как-то боком - в трюме, что ли, балласт сдвинулся? Ладно - начнем все-таки с большого. А вот как "Экюель" прикрыть? Он же самостоятельно передвигаться не может. А трос рубить все-таки придется, иначе "Гардарика" ни одного манёвра не сделает. Да-с, задали вы мне задачку, господа гроссмейстеры.
Все эти мысли быстренько проскакали в Галкиной голове. Рассуждая так и эдак, она одновременно раздавала приказы, засовывала за пояс пистолеты и надевала перевязь с саблей. Эшби уже экипировался.
Испанцы подошли уже на пушечный выстрел. Галка велела целиться в корпус.
– Правый борт - залп! - крикнула она.
Недаром на "Гардарике" так долго муштровали канониров. Ядра из бронзовых пушек и два тяжёлых конических снаряда, пущенные нарезными орудиями, пробили обшивку большого фрегата на уровне ватерлинии. И без того осевший набок испанец накренился еще больше. По нему суетливо забегали человеческие фигурки, стали видны всплески возле борта - должно быть, это испанцы сбрасывают в воду пушки. Напрасный труд! Фрегат уже не спасти - лучше бы шлюпки спускали!
– Разворот! Левый борт - к бою!
Галке не хотелось упускать из вида второй фрегат. Маленький - не маленький, а настроение испортить может. Да и первое правило любого единоборства - никогда нельзя недооценивать противника.
Вот и на сей раз противник попался на диво резвый. Пока "Гардарика" расправлялась с большим фрегатом, маленький прибавил парусов и попытался обойти их с правого борта, как раз только что разрядившего свои пушки. Галкин флагман разворачивался, но пока слишком медленно. "Гардарика" не подставляла испанцу бок, но и сама стрелять не могла - на носу стоит только пара вертлюжных пушек малого калибра. От них толку на большой дистанции - чуть. Обломки бушприта тоже не дали бы как следует прицелиться. Новые орудия стояли по две штуки с каждого борта, Пьер уже изготовил их к стрельбе, но для этого следовало хотя бы развернуться к испанцу бортом.
А вредный испанец, тем временем, подбирался к беспомощному "Экюелю". Впрочем, французский калека оказался не таким уж и беззащитным. Совершенно неожиданно для всех - и первую очередь для Галки - порты по его левому борту открылись, и высунувшиеся пушечные жерла выплюнули полтора десятка двенадцатифунтовых ядер. Прицел вёлся по палубе и такелажу, и выстрел оказался вполне удачным. Ну, не таким удачным, конечно, как на "Гардарике", конечно - но большая часть ядер до цели все ж таки долетела. Получив пробоину в баке и потеряв часть рангоута со стоячим такелажем - на головы донам сыпались обломки грот-рея и летели клочки парусины - прыткий фрегат быстренько развернулся и лёг на обратный курс. Испанцы почли за благоразумие не лезть в дальнейшую драку с такими зубастыми французами, а подобрать тонувших соотечественников - тем более что большой фрегат уже черпал бортом воду - и ретироваться по-хорошему.
– Ну что, огребли по первое число? - расхохоталась Галка, - Будете знать, с кем связываться! Но кто же там на "Экюеле" сыскался такой шустрый, интересно мне знать? Только не говорите, что месье д'Ожерон, не поверю.
Когда выловили из воды и закрепляли на юте обрубленный трос, выяснилось, что этим шустрым оказался Влад. Парни с "Экюеля" проболтались матросам "Гардарики" - мол, этот ваш русский умудрился не только отдать приказ канонирам, но и рыкнуть на д'Ожерона, попытавшегося вмешаться.
– Давно бы так, - довольно проговорила она, улыбнувшись. - Вот не терял бы время на свои страдания, сам бы давно уже кораблём командовал… Трос закрепили, черти полосатые? Галс бейдевинд, курс зюйд-ост, к острову Мона… Ну, с Богом, братва! У нас и хуже бывало!
Глядя на болтавшийся позади "Экюель", Галка невольно вернулась к размышлениям о Владике. Наверное, это судьба, что он там оказался. Три года назад, когда их каким-то непонятным образом занесло в семнадцатый век, к пиратам, для него это стало такой же катастрофой, как шторм для губернаторского фрегата. Если бы пиратский флагман не кинулся на выручку "Экюелю", судьба д'Ожерона и его команды была бы незавидной. Не тащи они его сейчас на буксире, так и остался бы покалеченный фрегат на поживу двум испанцам. А в свете текущей войны и последних подвигов капитана Спарроу французам нечего было бы рассчитывать на их милость. Но теперь фрегат отконвоируют на Мартинику, где есть хорошая верфь с отличными корабельными мастерами. Красавец "Экюель" ещё будет гордо ходить по Мэйну - если дать ему толкового капитана, конечно. То же и Владик. Не будь с самого начала рядом такой оторвиголовы, как Галка, он вряд ли пережил бы первую же встречу с Причардом. А если и пережил бы, то ненамного: белые рабы на плантациях как правило не заживаются. Галка словно взяла его на буксир, и долгих три года тащила на себе, пока он не смог поднять собственный парус.
"Семь футов под килем и попутного ветра тебе, брат, - подумала Галка, чувствуя облегчение. Ответственность за близкого человека тоже может быть большой тяжестью на душе, иных такое и согнуть может. - Вот теперь я верю, что ты нашёл свой курс. Очередь за мной".
16
– Кажется, пронесло, - Билли, всегда в отсутствие Галки остававшийся за старшего в эскадре, был хмур. Нет, хмур - это не то слово. Мрачен, как те грозовые тучи, ещё вчера застилавшие небо от горизонта до горизонта. И улучшение погоды его не радовало.
Штормило почти сутки. Флагман и губернаторский корабль куда-то унесло. В любой момент могли показаться испанцы, что, конечно, не означало катастрофы, но нарываться на драку сразу после шторма как-то не тянуло. Команды были измотаны, вахты менялись каждые два часа. Но Билли считал, что им ещё крупно повезло. Каково было людям на "Гардарике", он представлял очень даже хорошо. И мысленно молился за них. Он прекрасно знал, чего стоит удержать корабль на курсе, когда ветер норовит сорвать с рей те немногие паруса, которые ещё можно поставить, чтобы хоть как-то управлять судном. Когда волны перехлёстывают через палубу, и на тебе ни единой сухой нитки. Когда ежесекундно рискуешь оказаться за бортом, а вытащить тебя из воды у оставшихся на корабле нет никакой возможности. Когда штурвал рвётся из рук, и кажется, будто вот-вот треснут сухожилия… Ветер давно сменился на северо-восточный, и теперь стихал. Шторм унесло в сторону Эспаньолы. Теперь оставалось оценить повреждения, на скорую руку подлатать корабли и…ждать. Уговор не менялся уже два года: в подобном случае пять суток ожидания. Если за это время не вернулись - всё. Можно отпевать.
Билли молился. Молился как за живых, боясь сглазить…
Заканчивались уже вторые сутки. Ожидание становилось невыносимым. Некоторые пираты даже пали духом, убедив себя и начиная убеждать остальных, что флагман погиб. Или хуже того - попал в руки испанцев. Билли пресекал подобные разговоры в самом начале.
– Воробушек выкрутится, - уверенно говорил он. - Такого удачливого капитана я в жизни не видел, а это значит, она обязательно вернётся. Помяните моё слово.
Но его слова убеждали не всех. Кое-кто из ямайских парней начал заговаривать о возвращении в порт. Мол, если капитан Спарроу до сих пор не вернулась, то удача её покинула. Билли пришлось перейти от убеждения словом к применению своих вице-адмиральских полномочий. А наутро третьего дня, совершенно расстроенный, распорядился выслать в разведку "Афину" и "Марго". Но не успели эти корабли сняться с якоря, как закричал марсовой "Амазонки".
– Парус на норд-вест!
А на норд-вест была Эспаньола с её испанцами. Так что сюрприз мог оказаться неприятным. На пиратских кораблях открыли порты и зарядили орудия. Билли матерился сквозь зубы, но если даже это испанцы, то он был им благодарен. По крайней мере, они отвлекут парней от невесёлых мыслей и тягостного ожидания.
Неизвестный корабль шёл в крутом бейдевинде, а значит, очень медленно. Прошло не меньше часа, пока разглядели, что это не один корабль, а два. Причём, у второго остался лишь жалкий огрызок фок-мачты: брам-стеньга и бом-брам-стеньга напрочь отсутствовали. Его тащил на буксире первый корабль. Тоже потрёпанный бурей, но по крайней мере на фок- и грот-мачтах все паруса были в порядке…
– Господи… - выдохнул Билли, всё ещё боясь поверить. - Провалиться мне до самого киля - это же она!
Весть о возвращении капитана Спарроу разнеслась по кораблям, и вынесла пиратов наверх - всех, даже спавших после вахты - быстрее, чем их вынесло бы известие о приближении Золотого флота. Матросы толпились на палубах, залезали на ванты, на реи, чтобы лучше видеть свой потрёпанный флагман. "Гардарика" шла гордо и величественно, словно и не отягощённая "Экюелем", который волокла за собой на крепком канате. До боли в глазах старые, просмоленные морские волки вглядывались в эти плотно набитые ветром паруса - и у многих наворачивались слёзы. Да кто там стоит на баке? Расстояние еще слишком велико, не разглядеть. Да как же, - нет сомнений. Маленькая фигурка - маленькая, далёкая, но такая знакомая… Дуарте на борту своей "Дианы" стоял, привалившись к фальшборту. По его небритому измождённому лицу бродила, то появляясь, то исчезая, вымученная улыбка. Сухие, лихорадочно блестевшие глаза впивались в приближавшиеся корабли с отчаянной надеждой. После трёх дней безуспешных попыток утопить тревогу и боль в бутылке он не мог стоять прямо.
– Наш Воробушек вернулся, - пробормотал Билли, наконец удостоверившись, что "Гардарика" ему не снится. Потом сорвал с шеи видавший виды платок и заорал во всё горло, размахивая им, как мальчишка, - Алина вернулась! Воробушек снова с нами!
Через несколько мгновений, наполненных радостным ропотом вести, перелетавшей от одного корабля к другому, океан дрогнул от воплей двух тысяч человек. Пираты горланили от радости, махали руками и сорванными шапками, свешивались с мачт, рискуя свалиться и сломать себе шею. От этих криков со скал острова Мона сорвались тысячи чаек, наполнив воздух хлопаньем крыльев - и вторили своими пронзительными голосами всеобщему ликованию, многократно увеличивая поднявшийся шум. Ещё ни одного адмирала, ни одного полководца (по крайней мере - в этой части света) не встречали подобной искренней радостью. Пираты будто обезумели. Только вчера они находились на грани отчаянья. Всего лишь час назад, лишённые командира, они готовы были повернуть свои корабли и разбежаться - и вот в несколько минут всё так переменилось! Их талисман - их Удача - вернулась. Уж теперь-то они зададут жару этим испанцам! Теперь точно удастся свершить несбыточную, казалось бы, мечту.
С левого борта "Гардарики" показалось облачко порохового дыма, а затем пришёл грохот выстрела. Флагман отвечал на громогласные приветствия. Пираты заорали ещё громче: как, чёрт подери, можно не уважать такого адмирала? Воробушек снова не подвёл, снова прилетел - и не один. Злосчастный "Экюель" удалось догнать и доставить в относительной целости. Может, и д'Ожерон уцелел в этой свистопляске?
17
Д'Ожерон, действительно, был цел, но находился в крайне подавленном состоянии. Сидя в каюте своего "Экюеля", он слышал радостный галдёж и приветственные крики, которыми пиратская флотилия встретила их консорт. Губернатор, несмотря на все свои недостатки, был достаточно проницательным человеком, что, в общем-то, неудивительно - иной бы просто не удержался так долго на его хлопотном посту. И теперь, видя столь явное и вполне заслуженное возвышение капитана Спарроу, произошедшее исключительно благодаря его собственной, д'Ожерона, неосмотрительности, он мысленно клял себя за самонадеянность. Вспомнил молодость, называется! Решил тряхнуть стариной! Ну, хорошо ещё, потешил своё тщеславие, назвался капитаном "Экюеля", но какой же глупостью было попытаться сэкономить и отказаться от штурмана! Не хотелось отдавать деньги - пришлось расплачиваться авторитетом. Как известно, скупой платит дважды. Пока эскадра шла к проливу Мона, несмотря на плохую погоду, ему не составляло большого труда двигаться в кильватерном строю. С гордым видом прохаживаясь по квартердеку, покрикивая на команду и даже встав пару раз к штурвалу, престарелый губернатор чувствовал воодушевление и вполне реальную молодую энергию, переполнявшую его, совсем как двадцать лет назад. "Экюель" был построен крепко, и даже на крупной волне держался довольно устойчиво. Но вот когда уже казалось, что главная опасность миновала и можно спокойно переждать шторм под прикрытием крутого обрыва острова Мона, их сорвало с якоря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52