И раз часовые, два французских матроса, не воспрепятствовали сему, то гости были из разряда важных.
– Кто там? - на стук из окна второго этажа высунулся Эшби. Визит поздних гостей оторвал его от жены. Внизу, в скудном свете масляных фонарей виднелись несколько фигур в долгополых одеждах.
– Именем святой матери церкви, - ответил властный женский голос. - Откройте.
– Именем морского дьявола, убирайтесь к чёртовой матери! - не очень-то учтиво ответил Джеймс. Как протестант, он не питал никакого пиетета к католической церкви. - Надоели, честное слово…
– Еретик! - донеслось снизу.
– Благодарю за комплимент, - едко ответил Джеймс и закрыл ставни.
– Ого, как мы умеем выражаться! - тихонечко смеялась Галка, обнимая его.
– У меня масса скрытых достоинств, дорогая, - иронично ответил Эшби. - А теперь, если ты не против…
– Ну, Джек, когда это я была против?..
Но пока в одной части города происходили события, заставлявшие вспоминать Италию с её страстями, бедными падчерицами, негодяями-отчимами, влюблёнными кавалерами и их криминальной роднёй, во "французском секторе" оккупированного города происходило что-то малопонятное. Из подвалов крепости, куда только вчера снесли большую часть добычи, группы подозрительно молчаливых типов выносили тяжёлые ящики и мешки. Но направлялись эти группы не в порт, перешедший под контроль пиратов, а куда-то на восток. В сельву? Нет, на побережье. Туда, где уже не было опасных скал с убийственным в любую погоду прибоем. Туда, где стояли наготове многочисленные шлюпки…
А на рассвете пираты обнаружили, что с внешнего рейда пропали два французских линкора - "Генрих Четвёртый" и "Принцесса". И их паруса с каждой минутой приближались к северо-восточному горизонту.
18
– Галя! Джеймс! - Влад так колотил кулаками в дверь, что не проснулся бы только мёртвый. - Аврал!
Галка и Эшби подскочили, как пружиной подброшенные. Не один и не два раза им уже доводилось вот так вскакивать, заслышав крик: "Аврал!" Несмотря на то, что ночка выдалась весёлая во всех отношениях, они одевались со скоростью звука.
– Что случилось? - пока то да сё, Галка учинила "брату" допрос через дверь.
– "Генрих" и "Принцесса" ещё затемно снялись с якоря, - Влад отвечал по-русски: не хватало ещё вводить в курс дела обитавших в доме испанцев. - Этот чёртов придворный мотанул отсюда, и оставил нам в наследство "Иль-де-Франс".
– С пустыми трюмами ушёл, что ли? - очень нехорошее предчувствие превратилось в тяжёлый холодный камень, засевший - если верить ощущениям - где-то во внутренностях.
– Какое там! Из подвалов в крепости вынесли всё, что успели, там осталось только золота миллиона на три!
– А часовые?
– Убиты!
– Чёрт!.. - злая, как упомянутая ею нечисть, Галка открыла дверь и вылетела в коридор, на ходу надевая безрукавку и перевязь с саблей. Джеймс чуть приотстал: он прихватил ещё и пистолеты. На всякий пожарный. - Влад, ты д'Ожерону сообщил?
– Нет. Сразу, как узнал - к тебе.
– Дуй к нему, быстро! Пусть поднимает своих французов в ружьё… Джек, сообщи всем капитанам - сбор на пирсе!
Состояние Галки можно было описать следующей фразой: нет слов, одни выражения. Попадись ей сейчас де Шаверни - рубанула бы саблей наотмашь. Не глядя. Прожив три с половиной года среди пиратов, она видела всякое. И предательство, и обман ближнего своего, и самые невероятные финансовые махинации. Но чтобы французский адмирал, царедворец, официальное лицо, вёл себя хуже любого пирата - это в её голове не помещалось.
"Интересно, а Ментенон тоже с ним ушёл, или здесь остался? Вот смеху-то будет, если месье адмирал кинул и его…"
Я сейчас пройдусь по больной теме - пиратским кладам.
Если вы думаете, будто пираты только и делали, что закапывали в землю сундуки с сокровищами, то вас кто-то обманул. Тут это не модно. А знаете, почему? Во-первых, у каждого пиратского капитана в кармане бумажка с полномочиями от той или иной страны. Сие означает - так, между прочим - что его рейды официально или неофициально спонсируются властями страны, выдавшей бумажку. И если капитан вздумает прятать в землицу сундуки с награбленным, спонсоры могут этого не понять. Во-вторых, команды тоже не слепые. Если кэп спрячет часть добычи в сундук и надумает где-нибудь закапывать, братва его самого закопает. В том самом сундуке. Но слухи - да, их регулярно распускают, чтобы посмеяться над простаками. За два года после панамского похода на перешеек столько народу мылилось - мама дорогая! А всё потому, что братва начала ради прикола языками молоть по трактирам. Приписывали то Моргану, то мне "вклад" в двести или триста тысяч. Хе-хе! Если бы испанцы не сторожили побережье, любители халявы прокопали бы канал в кратчайшие сроки, на два века раньше времени, с помощью одних только лопат.
Ещё дома я где-то читала анекдот: мол, панамский канал выкопали почти точно по маршруту Моргана, надеясь найти его клады… Только здесь я поняла, в чём тут заключался юмор.
Не обижайтесь, дамы и господа. Пираты тоже любят пошутить.
Новость подняла на ноги весь пиратский контингент, находившийся в Картахене, и французов, оставленных де Шаверни на произвол судьбы. Как! Этот сукин сын посмел их ограбить! Возмущению капитанов не было предела, а о командах и говорить нечего. Причём, среди собравшихся Галка увидела и д'Ожерона, и Ментенона, и капитана "Генриха" - этого де Шаверни вечером спровадил на берег, а вместо него взял на свой флагман более сговорчивого капитана "Иль-де-Франса". Галка не стала ждать, пока ярость и гнев обманутых достигнут пика. Подняла руку, призывая к тишине. Пару минут капитаны ещё возмущённо гудели, но всё-таки уважили требование "генерала Мэйна" и замолчали.
– Так, - сказала Галка, окинув весь бомонд мрачным взглядом. - У меня есть предложение насчёт этих красавцев, - она кивнула в сторону парусов, грозивших вот-вот исчезнуть из поля зрения. - "Гардарика", оба линкора, "Амазонка" и "Акула" полностью готовы к бою. У де Шаверни два восьмидесятипушечных корабля, однако у "Генриха" масса мелких, но неприятных повреждений, а у "Принцессы" нет грот-мачты. Потому ползти она будет достаточно медленно, чтобы мы могли догнать обоих. Впятером сделаем их в два счёта. Но я при этом должна знать, что будут делать те, кто остаётся. Ваши предложения?
– В городе ещё полно добра! - каркающим голосом выкрикнул один из английских капитанов. Опять Роджерс, чтоб ему пусто было… - Мы могли бы собрать не меньше, чем увёз француз!
– Я правил во время игры не меняю, - Галка возвысила голос. - Сказано - не трогать горожан - значит, не трогать!
– Послушай, Воробушек, или ты отменишь своё решение насчёт этих чёртовых испанцев, или мы возьмём своё и без твоего приказа! - наступал Роджерс. И к его мнению, насколько видела Галка, начали присоединяться другие капитаны. Ситуация выходила из-под контроля, и капитан Спарроу только сейчас поняла, каково было капитану Бладу при том же раскладе. Пусть он и литературный герой, но она все эти годы в какой-то степени пыталась равняться на него. И ведь удавалось же! Но сейчас, именно сейчас она не имела права быть рыцарем без страха и упрёка, каким описывал капитана Блада Сабатини. Она должна была быть даже не капитаном Спарроу - Стальным Клинком. Только тогда прочие капитаны станут её слушать…
– Знаешь, что, Роджерс, - удивительно мягким голоском проговорила Галка, а хорошо знавший её Причард на всякий случай отодвинулся в сторонку - эта стерва в такие минуты бывала смертельно опасна. - Или ты заткнёшься сам, или я тебе немножко помогу. Думаешь, если французский адмирал наплевал на договор, то и ты можешь повторить его подвиг? Я ведь вернусь… и обязательно спрошу с тех, кто посмеет нарушать мой приказ! По всей строгости! - рявкнула она. - Надо будет - всех нафиг перевешаю! Так что либо вы остаётесь людьми, либо вы дерьмо! А с дерьмом у меня разговор короткий!.. Всем всё ясно, или повторить для особо одарённых?
Ярость и гнев капитанов были понятны. Но ярость и гнев Галки были таковы, что ни один не решился и далее отстаивать мнение Роджерса. Хотя, многие с ним соглашались: испанцы есть испанцы, так почему бы их не обобрать до нитки? А заодно ещё и развлечься по полной программе? Но капитан Спарроу временами бывала просто страшна. Пираты сами не знали, откуда в такой маленькой женщине столько энергии и душевной силы. Оттого ни у одного из них не возникло ни малейшего сомнения: эта - не только француза на куски порвёт, но и вернётся, и призовёт к ответу, если её приказ будет нарушен. А слова у неё с делом не расходились, это знал весь Мэйн.
– За город не волнуйся, - напряжённую тишину, в которую вплетались только ленивый плеск волн да крики чаек, нарушил голос Влада. - Будет в целости и сохранности. Я отвечаю.
Многие из капитанов только ухмыльнулись: надо же, кто голос подал! Но Галка одобрительно кивнула в ответ.
– Очень хорошо, - совершенно серьёзно сказала она. - Остаёшься на хозяйстве. Если всё же кто-то захочет дать волю своим очумелым ручкам, не щади никого. Всем, кто остаётся, напомню: его приказы выполнять как мои. Кому непонятно - два шага вперёд.
Непонятливых не нашлось. А Галка, всё же с трудом верившая, что пиратов удастся удержать от окончательного разграбления города, подошла к д'Ожерону и Ментенону. Оба француза угрюмо молчали, и их можно было понять. Оказаться обманутым своим же начальством, да ещё присланным лично королём… Одним словом, неприятно.
– Господа, у нас мало времени, - негромко сказала Галка, снова взглянув на паруса у горизонта. - Как вы понимаете, вся загвоздка в официальном статусе де Шаверни. Он ведь пока ещё адмирал.
– Мадам, как официальное лицо и представитель власти, я могу объявить любого офицера бунтовщиком, если на то есть веские основания, - церемонно проговорил д'Ожерон. - А они у меня есть. Но для оформления соответствующей бумаги потребуется время.
– Пока достаточно вашего устного распоряжения. А бумагу сможете выписать, сидя в гостевой каюте "Гардарики"… Маркиз, ваша "Сибилла" сможет выйти в море?
– Да, мадам, - Ментенон тоже был, мягко говоря, недоволен. - Если вы дадите мне немного пороха и ядер.
– Возьмёте с "Иль-де-Франса". Всё? Тогда отплываем, и немедленно.
– Мадам, - к этим троим подошёл капитан "Генриха". - С вашего позволения, я бы присоединился к вам. Никто не знает мой корабль лучше меня.
– Естественно, - мрачно усмехнулась Галка. - А заодно вы бы не против его вернуть, пока не поздно. Добро, грузитесь на "Гардарику". Поднимаем якорь, как только все команды окажутся на своих бортах!
"Я буду беспощадна, если кто-то здесь посмеет пойти против меня. Я порву всех, но сделаю то, что задумала. Или сдохну…"
Но как ни спешили пираты, раньше, чем через час, они с якоря не снялись. Паруса тем временем почти исчезли из виду. Но там шли два нагруженных по самое некуда, повреждённых линкора, а здесь… Шесть кораблей с полупустыми трюмами и набитые очень злыми пиратами. Д'Ожерон уже на борту "Гардарики" официально объявил де Шаверни бунтовщиком, своей властью лишил его адмиральского звания и передал Галке соответствующую бумагу. И на клотике красно-белого флагмана Тортуги своё место под французским знаменем занял адмиральский вымпел.
– Ирония судьбы, Эли, - сказал Джеймс, поднявшись на квартердек. - Пиратка, назначенная адмиралом, ловит адмирала, объявленного пиратом. Есть над чем посмеяться.
– Всё это было бы смешно, если бы не было так грустно, дорогой, - Галка не ждала ничего хорошего, и настроение у неё было соответствующее.
– Эли, ты не уверена в победе? - тихонечко спросил муж, взяв её за руку. За огрубевшую маленькую руку, почерневшую от загара.
– Джек, - Галка судорожно сглотнула, выдав этим свой страх. - Если там в городе… хоть что-то… хоть с кем-то случится… Убей меня, пожалуйста. Иначе я не остановлюсь, сама начну убивать налево и направо.
– Всё будет хорошо, милая, - постарался успокоить её Джеймс. - Поверь, как верю я.
Галка честно попыталась улыбнуться в ответ. Не получилось. Но огонёк веры уже зажёгся, немного рассеяв тьму, поселившуюся в её душе.
Шесть кораблей на всех парусах спешили навстречу своей судьбе.
В нашей истории обстрел бастионов Картахены продолжался около двух недель, и происходило это в апреле 1697 года.
"В бой идут одни "старики".
При взятии Картахены в 1697 году такой случай действительно имел место. Виновных казнили даже несмотря на просьбы их жертв о помиловании.
Строчка из песни к фильму "Д'Артаньян и три мушкетёра"
Довольно суровое наказание. Виновного привязывали на салинге грот-мачты лицом кверху, и качка корабля за несколько часов приводила наказанного к острейшему приступу морской болезни.
Ещё одно суровое наказание: виновного привязывали к верёвке и протаскивали под днищем корабля.
Реальный случай, описанный у Эксвемелина.
Матерь Божья! Пресвятая Дева!
Специально для блюстителей копирайтов, уже готовых, как я чувствую, точить на автора юридические ножи и обвинять в плагиате. В этой части, как и у Сабатини, в качестве сюжетообразующего элемента использован реальный исторический эпизод с захватом Картахены французско-пиратским флотом в апреле-мае 1697 года. Барон де Пуанси (по некоторым сведениям, родственник д'Ожерона) использовал пиратов в качестве ударной силы, после чего благополучно погрузил добычу на свои корабли и отбыл на родину. Обманутые пираты остались в городе, разграбив его окончательно, но в итоге попались коммодору Дильксу и были повешены на Барбадосе. Французский же флот с картахенской добычей в трюмах ушёл от столкновения с эскадрой Невилла, и более-менее благополучно достиг Бреста. Этот поход стал последней крупной военной операцией с участием карибских флибустьеров.
Часть 4. Право на будущее
1
Влад сидел в своей комнате, обхватив голову руками. Рядом, на столе, стыла чашка кофе и лежала в фарфоровой вазочке горстка бисквитов. Нетронутых. Комнату в доме дона Альваро, куда Влад перебрался после спешного отплытия пиратской эскадры, еще вчера занимал господин д'Ожерон. Она была шикарно обставлена резной золочёной мебелью и устлана коврами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52