Нет синяков и ссадин на бедрах, не повреждена слизистая. Я и его изнасилование поставил бы под сомнение. Что-то здесь не то.
- Что вы имеете в виду?
- У меня создалось впечатление, что кто-то специально хочет представить все как изнасилование.
- Об этом стоит подумать. Спасибо, Андрей Васильевич, за разъяснение. До свидания!
- Всего вам хорошего, Николай Сергеевич!
Я сел за машинку и отпечатал постановления о назначении экспертиз вещественных доказательств. Позвонил хорошо мне знакомому эксперту Татьяничевой Алле Викторовне. Поздоровавшись и назвав себя, я сказал:
- Алла Викторовна, к вам из Облбюро должны поступить образцы спермы, обнаруженные у потерпевших Сунжикова и Субботиной.
- Вы имеете в виду это чудовищное убийство подростков?
- Да, именно оно.
- И что же вы хотите, Николай Сергеевич?
- Вы смогли бы провести эту экспертизу вне очереди. Постановления я сегодня подвезу. Пока меня интересует лишь группа крови насильников.
- Сегодня вы смогли бы их сделать?
- Нет, сегодня вряд ли. Возможно завтра. Позвоните мне утречком.
- И ещё просьба - оставьте образцы спермы. При появлении подозреваемых я хочу попытаться провести генетическую экспертизу в Сибирском отделении Академии наук.
- Хорошо, сделаю.
Отправив с курьером постановления, я стал ждать свидетеля Толкунова.
Глава девятая: Говоров. Сквер "Первомайский".
Да, совсем забыл сообщить, что мы с Таней подали заявление в ЗАГС. Красивая дама бальзаковского возраста, принимавшая у нас заявление, выяснив, что я лишь вчера разошелся, удивленно затрепетала наклеенными ресницами и с осуждением проговорила:
- Однако у вас и темпы, молодой человек!
На что я резонно возразил:
- К этой торжественной минуте я шел всю свою сознательную жизнь.
- Все так говорят, - тоном оскорбленной добродетели проговорила дама и поджала полные губы.
- А я никогда не скрывал, что мое жизненное кредо - быть ближе к народу, жить его бедами, нуждами, чаяниями. И потом, разве законом установлен какой-то срок подачи заявления в ЗАГС после развода?
- Нет. Но ведь существуют этические нормы. Неудобно, знаете ли.
- Неудобно надевать тельняшку, стоя на голове. У меня, мадам, складывается впечатление, что вы пытаетесь посеять семена сомнения в голове моей невесты. Так вот, вынужден предупредить, что ничего у вас не получится - слишком долго она этого ждала, чтобы реагировать на подобные инсинуации в мой адрес.
Дама внимательно посмотрела на Таню и улыбнулась. С сочувствием сказала:
- У вас будет веселый муж.
- Это-то меня больше всего вдохновляет, - ответила Таня. - Терпеть не могу постые физиономии да ещё нравоучения.
И я понял, что у меня будет достойная жена.
Потом мы заехали в общежитие, погрузили мои немногочисленные вещи в "Шевроле" и покатили на мое новое местожительво, а если быть более конкретным - на квартиру Таниных родителей. Этот мой шаг был заренее с ними оговорен. На что будущий тесть Александр Иванович Кулешов, своими неожиданными пассажами вводивший в смущение не только своих домочадцев, но и людей с более крепкой нервной системой, к каковым не без основания я отношу себя, со свойственной ему прямолинейностью сказал:
- Ну и правильно. Чего уж там, когда вы уже давно спите. Только не очень усердствуйте по ночам. А то моя Маша приходит в волнение и требует от меня не свойственных моему возрасту подвигов. - Александр Иванович громко рассмеялся, очень довольный своей шуткой.
- Папа, как тебе не стыдно! - возмутилась Таня.
Внутри моей будущей тещи Марии Викторовны что-то застучало, забренчало и вышло наружу лишь каким-то странным нечленораздельным звуком: "Йойк!" На большее она была не способна.
- А почему мне должно быть стыдно?! - очень удивился Александр Иванович. - Ведь это же естественно. А то, что естественно, то не безобразно. Верно, Андрей? - обратился он ко мне за поддержкой.
- В общем и целом, - ответил я уклончиво, чтобы не испортить отношения с Марией Викторовой в самом начале нашего совместного пути. Сколько времени нам предстоит прожить вместе, любя и ненавидя друг друга, знает только Бог. Так стоит ли начинать с осложнений.
Это было вчера. А сегодня на ужин Мария Викторовна приготовила фаршированные блинчики, да такие, что я не фигурально, а совершенно натурально облизал пальцы. До этого, живя в общежитии, я частенько на ужин довольствовался лишь духовной пищей, но как только-что имел возможность убедиться - физическая может быть нисколько не хуже, а по некоторым компонентам даже превосходить. Словом, первый семейный ужин мне очень понравился.
После ужина я посвятил Таню в детали предстоящей операции.
- А это не опасно? - спросила она.
- Кроме некоторых моральных издержек, мне это ничем большим не грозит, - ответил и стал скрупулезно готовиться к рандеву со своими соотечественниками неоределенного пола и непонятного предназначения. Первое, что сделал, тщательно побрился. Затем надел свой парадно-выходной костюм, повязал на шею легкомысленный Танин платок, подвел под глазами тени, слегка подкрасил губы. Придирчиво осмотрел себя в зеркало, обратился к Тане:
- Ну как я тебе?
- Впечатляешь! - рассмеялась она. - У тебя не будет отбоя от поклонников.
- Как это? - не понял я её юмора.
- Но ведь они, насколько я знаю, деляться на активных и пассивных. Так вот ты сейчас типичный пассивный. И потом, ты уверен, что не встретишься на улице с кем-нибудь из знакомых. Что о тебе могут подумать?
Пожалуй, она права. И я пошел в ванную и умылся. Затем повязал на шею традиционный галстук и решительно направился к двери.
- Ни пуха, ни пера! - насмешливо напутствовала меня Таня.
- К черту! - с воодушевлением ответил.
Оставив машину на улице Горького рядом с бывшим кинотеатром "Пионер", я неспешной, вальяжной походкой направился к скверу. Поначалу мне сквер показался пустынным. Может быть я рано пришел? По центральной аллее я прошел к фонтану и здесь на длинной скамейке под раскидистыми кленами увидел группу подростков лет по тринадцать-четырнадцать. Они о чем-то оживленно разговаривали, смеялись, некоторые пили пиво. Мое появление было сразу ими замечено. Смолк смех, разговоры. Они внимательно и заинтересованно следили за мной. Я остановился, достал из кармана пачку сигарет, закурил. От группы отделился высокий хрупкий паренек в джинсовом костюме и направился ко мне.
- Привет, дядя! Возьмешь меня? - равнодушно спросил он, останавливаясь передо мной и переминаясь с ноги на ногу.
- Здравствуй! Как тебя зовут?
- Сашей. А тебя?
- Андреем. А что ты можешь, Саша?
- Я все могу, хоть онально, хоть орально.
- И сколько это будет стоить?
- Если только онально, то триста рублей. Если ещё и орально, то четыреста.
- А что так дешево себя ценишь?
- Нормально. Такса. - Парнишка криво ценично усмехнулся, цыркнул сквозь зубы. - Но если дашь больше - не откажусь.
Лицо Саши было довольно симпатичным, с правильными чертами, но его портила болезненная бледность да нагловатый взгляд прошедшего огни и воды человека.
- Пойдем в машину, Саша, - предложил я.
- Пойдем. - Он оглянулся и помахал своим приятелям рукой.
Кто-то из них что-то сказал, я не разобрал. Остальные громко рассмеялись.
- А почему я тебя раньше здесь ни разу не видел? - спросил Саша по дороге.
- Я приезжий.
- А ты случайно не садист?
- В каком смысле?
- Говорят, что объявился садист. Трахает парней, издевается, а потом убивает.
- Кто говорит?
- Да так... Все, - уклончиво ответил он.
- Нет, я не садист. Успокойся, - ответил я. Его слова меня очень заинтересовали. Парнишка положительно что-то знает. Надо попробовать его разговорить.
Когда сели в машину, Саша заявил:
- В машине я не буду.
- Почему?
- Не люблю. Тесно.
Я достал из кармана заранее приготовленную сотенную купюру, протянул Саше.
- Держи. Будем считать, что это аванс.
- А ты ничего мужик. - проговорил он, беря деньги и проникаясь ко мне доверием. - Другие трахнут и выгонят. А если станешь требовать деньги, ещё и изобьют.
- Да, опасная у тебя профессия.
- Профессия. - хмыкнул он. - Скажешь тоже. В гробу я её видел, такую профессию.
- А что же не бросишь?
- Если бы деньги за так давали, давно бы бросил.
- У тебя родители есть?
- Может быть и есть.
- Что значит - может быть?
- Если ещё от водки не загнулись, то должны быть. Сбежал я от них пять лет назад.
- Почему?
- По качану. Били потому-что. Отец ещё ничего, а мать-сука, как нажрется, давай за волосы таскать. Ну я и смотался. Сначала беспризорничал, а потом стал подставляться.
- Ты в школе учился?
- Не-а.
- Что, вообще не учился?! - поразился я.
- А зачем? Деньги считать я и так умею.
Я достал из кармана рисованный портрет своего потерпевшего.
- Посмотри повнимательней. Ты видел где-нибудь этого паренька?
Он взял портрет, взглянул, вздрогнул, лицо выразило удивление, глаза забегали. По его реакции я понял, что он не только видел потерпевшего, но и хорошо его знал. Неужели же вот так просто я установлю его личность?
- А ты кто такой? - подозрительно посмотрел на меня Саша. - Случайно, не мент?
- Нет, я журналист.
- А зачем он тебе нужен, - он кивнул на портрет.
- Дело в том, что около месяца назад он приходил к нам в редакцию и хотел рассказать какую-то интересную историю из своей жизни. Но я был очень занят - надо было срочно сдать статью. И мы с ним договорились встретиться на следующий день. Но он не пришел. Вот потому-то я и решил его разыскать.
Саша поверил моему рассказу, успокоился, вернул мне портрет, сказал:
- Это Сирена.
- В каком смысле - "сирена"?
- Звали его все так. Кличка такая. Понятно?
- Странная кличка. А имя у него было?
- Игорь. Он из Кемерово. У него даже семья была приличная. А потом отец погиб в автоаварии, а мать пошла по рукам. Вот он и дал деру.
- А ты откуда все это знаешь?
- Так ведь мы дружили. Ну. Он грамотный, книжки мне всякие прикольные читал.
- Ты что, и читать не умеешь?! - вновь удивился я.
- А кто бы меня учил? - вопросом ответил он.
- Когда и где вы познакомились?
- Ты говоришь, что журналист, а распрашиваешь как мент, - вновь заподозрил неладное Саша.
- Наши профессии схожи. Журналисты даже любопытнее ментов. Так где же вы познакомились?
- На вокзале.
- Новосибирск - Главном?
- Ну. Он тогда только начинал, а у меня уже был стаж. Ну я ему и помог. Он был красивым, гладким и быстро обзавелся постоянными клиентами. Постоянные хорошие бабки платят. Сняли ему однокомнатную квартиру. Все чин-чинарем. После этого мы с ним почти не виделись. К тому же, я стал работать в этом сквере.
- А кого-нибудь из его постоянных клеентов ты знаешь?
- Одного знаю. Он барменом в "Центральном" ресторане работает. Рыжий такой мордоворот, полный. - Спохватившись, что сказал лишнее, Саша занервничал. - Только ты, Андрей, не выдавай меня. Иначе мне хана. Гомики не любят, когда их засвечивают.
- Будь спокоен Саша, не выдам, - заверил я его. - А как зовут этого бармена?
- Павлом.
- А Игорь случайно не называл своей фамилии?
- Называл, но я её забыл.
- Постарайся вспомнить.
- Ага. Интересная такая... Ново... Ново... Вспомнил! - радостно воскликнул, - Новосельцев - его фамилия.
Это была удача! Из тех, что не часто выпадают на долю следователя. Факт. Я достал из кармана ещё одну сотенную.
- Держи. Заслужил. Спасибо тебе, Саша! А теперь можешь быть свободным. Удачи тебе!
- А как же это... - растерянно пробормотал он, беря деньги.
- Неужели же, Саша, я похож на одного из твоих клеентов.
- Откуда я знаю. У них же на лбу не написано, кто они такие. Ну, если так, то спасибо! - сказал он и покинул машину.
Мне же престояло ещё встретиться с барменом Павлом. Я был убежден, что и на этот раз мне повезет. Удача не ходит в одиночку. Как сказал бы Дима Беркутов - если уж покатило, то это надолго.
Глава десятая: Беркутов. Совсем маленький мордобой.
- Ты чего ищешь? - спросила Светлана. И её голос напоминал дальние раскаты грома, предвещающие приближение грозы. У меня даже мурашки по спине заходили. Страшно, аж жуть!
- А в чем дело, Светочка?! Ты спрашиваешь таким тоном, будто я тебе давно что-то должен и все забываю вернуть. В твоем голосе больше подозрения, чем веры. В чем дело, Светочка? Ведь ещё вчера ты уверяла, что любишь, что жить без меня не можешь. Так что же случилось сегодня? Чем бедный мент опять перед тобой провинился? И когда ты настоящая - была вчера или сейчас? Мне это очень важно знать, любимая. От этого, можно сказать, зависит вся моя дальнейшая жизнь. Ты ведь знаешь, что без тебя мне нет места среди живых.
- Ну, замолол! - вздохнула жена.
- Опять ты, Света, нарываешься и все обидеть норовишь. Если ты что ко мне имеешь, то скажи, не носи в себе. Врачи говорят, что это вредно для здоровья.
- Я спросила - что ты ищешь? - В голосе её вновь зазвучал булат, который носил на поясе блистательный абрек Руслан Татиев, похитивший Светлану в позапрошлом году.
- Свои вещи, вестимо. Или я уже лишен и этого права в собственном доме? Если это так, то ты, Светочка, не права. Нельзя лишать мужа элементарных прав. Это не гуманно и где-то по большому счету бесчеловечно.
- Что конкретно?
- Конкретно - старую джинсуху. Ты знаешь, Света, чем отличается сыщик от всех прочих сограждан? Не знаешь? Нет? Сыщик никогда не может найти своих вещей.
- Та-а-ак, опять цирк начинается. - Ее сегодняшнее настроение не был способен растопить и прометеевский огонь. Определенно.
- Ты это о чем, Светочка? Какой цирк? Ты что, в цирк собралась? А с кем мы девочек оставим?
- Я говорю о твоем цирке, артист. Горбатого могила исправит. Это точно. Что опять задумал?
- Да ничего особенного, честное слово! Просто мы с Ромой Шиловым решили сходить в пивбар, попить пива. Вот и все.
- А зачем тебе понадобился старый джинсовый костюм? На кого ты в нем будешь похож? Сейчас таких даже бомжи не носят.
- Бомжи не носят, а интеллигентные люди - за милую душу.
- Так то интеллигентные.
- Ну и заноза же ты, Светка! - "возмутился" я. - За что обижаешь? За то, что люблю тебя без памяти, готов жизнь отдать, за это?
Лицо Светланы неожиданно сморщилось, скуксилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38