.. По дороге домой мне повстречалась старуха и сказала, что голодна. Я ей дала одну лепешку, а она мне ее вернула и говорит, что, мол, просто хотела меня испытать. А вместе с лепешкой она дала красный шелковый мешочек с книжкой и наказала: «Если тебе когда-нибудь понадобятся деньги или рис, загляни в эту книжку, произнеси заклинание, и ты получишь все, что хочешь». Я ей сперва не поверила, но потом две ночи подряд произносила заклинания, и деньги действительно появлялись. А сегодня, когда мама ушла, мне захотелось проверить, нельзя ли таким образом получить еще и рис...Ху Хао в отчаянии схватился за голову:— Сумасбродная девчонка, ты хочешь всех нас погубить! Ведь только недавно был издан указ ловить и уничтожать всех колдунов. А ты что делаешь?!И он снова принялся бить дочь.— Спасите! — закричала Юнъэр.Услышав за стеной крики, тетушка Чжан переполошилась и побежала успокаивать разбушевавшегося соседа. Дверь оказалась запертой, и, стоя снаружи, она уговаривала Ху Хао:— Юаньвай, не бейте ребенка, простите ее!.. А вы, мать, почему позволяете бить дочь?..— Эта девчонка прячет у себя непотребную книгу! — выкрикнул разъяренный Ху Хао и тут же осекся.— Какую книгу? О чем она?— О всяких глупостях...Решив, что девочка прячет какой-то любовный роман, соседка вскричала:— Господин юаньвай, ваша дочка еще слишком молода, чтобы понимать такие книги. Разве за это бьют?!От этих слов Ху Хао словно протрезвел:— Да, да! Вы правы, соседка! — сказал он и обратился уже к Юнъэр: — А ну-ка покажи свою книжку!Юнъэр вынула из-за пазухи шелковый мешочек и отдала отцу.Ху Хао вытащил книжку, повертел в руках и спросил дочь:— Ты помнишь, о чем здесь говорится?— Не помню, — отвечала девочка.Велев жене разжечь очаг, Ху Хао бросил в огонь книгу и, когда она превратилась в пепел, сказал дочери:— На этот раз я прощаю тебя ради нашей соседки. Но если это повторится и впредь — убью!.. Некогда в пламенипогиб рисунок священный,Теперь юаньвайсвященную книгу сжег.Но прежде огоньбыл самый обыкновенный —С небесным огнемникто бы бороться не смог! — Нет, нет, отец, я больше не посмею! — заверила дочь.— Смотри же! — предупредил Ху Хао. — И ничего никому не болтай! Узнают люди — плохо нам придется!Однако не будем отвлекаться от основного повествования и продолжим наш рассказ о Юнъэр. Девочка в этот вечер долго плакала, и мать утешала ее...Так прошла ночь, а на следующий день отец снова ушел. А мать ушла к соседке. Оставшись одна, Юнъэр заперла дверь и стала грустно размышлять: «Как жаль книгу, ведь ее ни за какие деньги не купишь. Старуха дала ее мне, желая добра. И пусть я сотворила немного денег и риса — все равно это лучше, нежели выпрашивать у людей. Жаль, что отец сжег книгу и я не узнала, о чем в ней дальше говорится. Правда, старуха сказала, что, если я захочу, она меня выучит искусству волшебства, только для этого нужно, чтоб я позвала Святую тетушку. Может, и вправду ее позвать? Вдруг у нее есть другая книга?»Девочка прошла в надворный флигель и, обратив лицо к небу, тихо позвала: «Святая тетушка!» И в тот же миг, опираясь на бамбуковый посох, во флигель вошла старуха. Юнъэр поклонилась ей, пожелала всяческого счастья и рассказала, как отец сжег книгу.— Книга не сгорела, она у меня! — сказала старуха, вытаскивая из рукава шелковый мешочек.Испуганная Юнъэр упала на колени, но старуха подняла ее и ласково сказала:— Дитя мое, в одной из прежних жизней я была твоей матерью. И сейчас, увидев, как ты страдаешь, я пришла тебе помочь. Я могла бы снова дать тебе книгу, но ведь ты все равно не сможешь пользоваться ею дома. Так что доверься мне и слушай, что я скажу. Старайся выспаться днем и набраться сил. Укладываясь спать на ночь, не раздевайся. Поздно ночью, когда все уснут и ты услышишь крик журавля, знай — это за тобой явился мой посланец. Потихоньку выйди из дому и садись на него верхом. Он принесет тебя ко мне, а утром точно так же доставит обратно. Я обучу тебя всем волшебным способам, описанным в книге, и ты будешь обладать таким могуществом и пользоваться таким счастьем, какие и не описать словами.— Я бы рада, но только боюсь, как бы родители не обнаружили ночью, что меня нет, — нерешительно произнесла Юнъэр. — Что я им скажу по возвращении?— Об этом не беспокойся! — сказала старуха и протянула девочке свой бамбуковый посох. — Возьми вот эту палку и хорошенько спрячь ее. А вечером, когда будешь уходить, положи в свою постель и прикрой одеялом. Родители увидят и подумают, что это ты спишь.Обрадованная девочка взяла посох, а старуха, взмыв к потолку, исчезла.Юнъэр сделала все, как ей велела старуха, и стала ждать ночи. Вскоре после наступления сумерек она действительно услышала крик журавля, сунула посох в постель, прикрыла его одеялом и потихоньку вышла во двор. Там ее уже дожидался журавль. Юнъэр села ему на спину, птица взмыла в воздух и вскоре опустилась в неизвестном месте. И тут девочка увидела перед собой старуху, но уже одетую не так, как прежде: на ней была звездная даосская шапка и накидка из перьев аиста. Старуха протянула руку вперед — тотчас журавль исчез в ее рукаве; затем встряхнула рукавом — из него выпала маленькая фигурка бумажного журавлика. Испуганная Юнъэр упала перед старухой на колени.— Не бойся, дитя мое! — успокоила ее старуха.Юнъэр поднялась и вдруг почувствовала, что находится не на земле, а на каком-то возвышенном месте.— Где я? — спросила она.— Мы с тобой на верхней террасе храма Первого министра Храм Первого министра. — Подобно другим культовым сооружениям, храм Первого министра воздвигался в честь крупных сановников, прославившихся на ниве государственного правления.

, — отвечала старуха. — Это самое лучшее место для наших занятий — сюда никто не заходит. А теперь слушай! Прежде всего я научу тебя, как изменять свой облик, проникать через окна и щели, входить и выходить сквозь закрытые двери. Затем выучу летать на скамье и перепрыгивать горы и скалы. Любая скамья по первому твоему знаку поднимется в воздух и унесет тебя, куда ты пожелаешь...Юнъэр всецело доверилась старухе и с этих пор каждую ночь тайком уходила из дому...Не станем рассказывать о том, как училась Юнъэр, а продолжим рассказ о Ху Хао. Время не стояло на месте, и вскоре рис, добытый Юнъэр, был съеден, а деньги израсходованы. Просить помощи больше было не у кого, семье вновь грозил голод, и вот тут-то мать и вспомнила, как выручала их дочь.— Вот ты побил дочку и сжег ее книгу, — стала упрекать она мужа, — а теперь и сам голодаешь, и нас хочешь уморить.— Что ж теперь поделаешь? — разводил руками Ху Хао.— Надо было раньше думать! Или ты вообразил, когда жег книгу, что деньги и рис нам больше никогда не потребуются?— Теперь я понял, что поступил необдуманно, — признался Ху Хао.— Слишком поздно понял!— Ничего не поделаешь — придется просить у дочки прощения. Может, она припомнит свой способ и добудет нам немного денег и риса?— Да после того как ты ее поколотил, она почти не разговаривает с нами — только и знает, что целыми днями сидит у себя в комнате. А вечером как ляжет, так спит мертвым сном — не добудишься. Такое послушное дитя стало! Теперь вот сам к ней иди и оправдывайся!Ху Хао прошел в комнату дочери и ласково спросил:— Доченька, ты не помнишь, что говорилось в той книге о добывании денег и риса?..— Нет, отец, не помню, — отвечала Юнъэр.— Ты уж, доченька, на меня не обижайся, а постарайся вспомнить, — просил Ху Хао. — Спаси нас от голодной смерти...Не успела Юнъэр и рта раскрыть, как в комнату вошла мать и напустилась на мужа:— Да чего ты к ней привязался! А ты, доченька, не помни обиды! Помоги нам! — обратилась она к Юнъэр.— Да, да, доченька, помоги, — подхватил Ху Хао. — Я тебя больше никогда бить не буду.— Когда отец меня бил, я все позабыла, — сказала Юнъэр. — В памяти остались только кое-какие обрывки. Не знаю, получится ли у меня... Если хочешь, отец, принеси сюда скамейку и сядь на нее, а уж я покажу, что могу...Отец исполнил просьбу дочери. Не успела Юнъэр пробормотать заклинание, как скамейка оторвалась от пола и взвилась вверх. Ху Хао стукнулся головой о потолок и завопил:— Спасите!..Если бы не потолок, он, пожалуй, взлетел бы к самым небесам!Поистине: Прежде чем в деле использоватьсвою колдовскую силу,Шутку сыграть с родителямиона для начала решила. Если хотите знать, что после этого произошло с Ху Хао, прочтите следующую главу. Глава двадцать первая Юаньвай Ху Хао вновь появляется на улице Спокойствия. Ху Юнъэр из красных и белых бобов сотворяет войско Немногие люди поняли смыслзаконов Пяти громов,Зато в учениях ложных скрытсоблазн для нестойких умов.Отринув обман, стремиться постичьвеликих законов суть,К магическим чарам не прибегать —вот к бессмертию путь!
Итак, решив подшутить над отцом, Юнъэр усадила его на скамейку, и скамейка вознеслась к потолку.— Перестань! — завопил перепуганный юаньвай. — Брось эти фокусы!— А я других не знаю, — сказала Юнъэр. — К тому же я совсем забыла, как сотворяют рис и деньги.— Ладно, опусти меня вниз, — попросил Ху Хао.Юнъэр снова прочитала заклинание, и скамейка плавно опустилась на пол.— Опасные у тебя шуточки, — сказал Ху Хао. — А вдруг упадешь? Даже если не разобьешься насмерть, синяков набьешь предостаточно!— Отец, тебе в самом деле нужны деньги? — как ни в чем не бывало спросила Юнъэр.— Неужто сама не понимаешь? Вот уже три дня, как мы голодаем...— Ну, раз так, тогда дай мне две веревочки, и я на первый случай сотворю две связки монет, — сказала Юнъэр.«Один гость, как говорится, не причинит хлопот двум хозяевам. Воспользуюсь-ка я случаем, что дочка подобрела, и дам ей побольше веревочек. Пусть уж сразу сотворит несколько сотен связок. Ну, а там, если даже кто и донесет властям, как-нибудь выкручусь».Порывшись в изголовье кровати, Ху Хао нашел только три веревочки и побежал к знакомому торговцу Цзоу Далану, который держал лавку в ближайшем переулке.— Не найдется ли у вас, Далан, большого мотка тонкой бечевки? — спросил он.— Для чего она вам? — удивился тот.— Монеты нанизывать.— Неужто их у вас так много? — улыбнулся торговец. — Или вы снова разбогатели? Впрочем, бечевка найдется, платите.— А вот денег я с собой не захватил, — сказал Ху Хао, снимая старый халат, чтобы оставить его в залог.«Какие это деньги он собирается нанизывать на бечевку, если у него даже нечем за нее заплатить? — удивился Цзоу Далан. — Видно, врет! Должно быть, бечевка нужна ему совсем для другого! Еще натворит чего-нибудь, выйдет скандал, а я — отвечай!»Далан немного подумал и сказал:— Простите, лавка у меня маленькая, прибыль ничтожная, так что я вынужден продавать только за наличные. Ваш халат мне не нужен.— Примите хоть на самое короткое время, — упрашивал Ху Хао. — Я сейчас же его выкуплю.Цзоу Далан не соглашался, и Ху Хао так и ушел ни с чем.«Если уж мой знакомый так со мной обошелся, то незнакомых и просить незачем. Отнесу-ка я дочке то, что есть, пусть хоть три связки монет сотворит...»Он торопливо вернулся домой и полез под изголовье кровати за веревочками, однако их там не оказалось. Глядя на него, жена и дочь не могли удержаться от смеха.— Чего ты там роешься, старый дурень? — спросила жена.— Да вот положил тут три веревочки и не пойму, куда они девались, — отвечал Ху Хао.— Я отдала их дочке, и она сотворила три связки монет, — сказала жена. — А ты куда бегал?— Я хотел попросить дочку, чтобы она сотворила сразу связок сто, — объяснял Ху Хао. — Побежал в лавку Цзоу Далана, хотел купить у него моток бечевки, так он наотрез отказался давать в долг. Предлагал ему в залог халат — не взял.— Не будь таким жадным, — сказала жена. — Одной-двух связок нам на день вполне хватит.— Где же деньги? — спросил Ху Хао.— Под одеялом.Обрадованный Ху Хао в тот же день истратил все монеты на провизию и дрова и на следующий день опять попросил Юнъэр сотворить немного денег...С этих пор Юнъэр каждый день сотворяла по связке монет, и вскоре на них уже можно было не только прокормиться, но даже и одеться поприличнее.Однажды Ху Хао вышел за покупками, а когда вернулся, дочь сказала ему:— Отец, я хочу тебе кое-что показать.С этими словами она вынула из рукава слиток серебра и протянула отцу. Тот взвесил его на руке — примерно лянов двадцать пять.— Где ты взяла этот слиток? — спросил он.— Утром мимо нас проходил старик — торговец жертвенными деньгами и благовониями. У него были также подделки под серебряные и золотые слитки Серебряные и золотые слитки. — В старом Китае деньги имели хождение не только в виде монет, но и в виде небольших слитков, имевших в разрезе форму трапеции. При жертвоприношениях духам использовались имитации слитков, сделанные из золотой и серебряной бумаги.

. Я купила у него один поддельный слиток и превратила в настоящий.— Против такого слитка сотня связок медяков — мелочь! — воскликнул Ху Хао. — Вот бы нам их побольше, глядишь — снова сделались бы богатыми и уважаемыми...Ху Хао отправился в лавку ритуальных принадлежностей, накупил на все деньги золотой и серебряной бумаги и, вернувшись домой, сказал дочери:— Одним слитком, дочка, дела не поправишь. Преврати-ка всю эту бумагу в слитки, и мы заживем припеваючи.Юнъэр тотчас же разложила на полу золотые и серебряные бумажки, прикрыла их снятой с себя юбкой, прочитала заклинание, брызнула водой и воскликнула: «Живо!» Когда она убрала юбку — под ней лежали кучи настоящих серебряных и золотых слитков.При виде такого богатства Ху Хао несказанно обрадовался и стал советоваться с женой:— Теперь, когда у нас есть деньги, мы можем подыскать в любом месте подходящее помещение и открыть торговлю шелками. Что ты об этом скажешь?— Мы почти всю зиму голодали и жили на подаяния, и если ты вдруг сейчас откроешь лавку, боюсь, как бы люди не заподозрили неладное, — возразила жена.— Пустяки, — сказал Ху Хао, — я сначала обойду моих знакомых и расскажу им, что, мол, объявился некий чиновник, которому я в свое время оказал услугу, и ссудил меня деньгами. Потом закуплю у посредника за наличные половину товара, а вторую половину возьму в рассрочку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62