Помогите мне в этом, и Небо дарует вам великое счастье!— Ваши прекрасные намерения глубоко растрогали меня, — сказала госпожа Ян. — В нашем восточном поместье есть пустующий участок примерно в пятьдесят му Му — мера площади, равная 1/10 га.

. Прежде на нем стоял буддийский монастырь, но вот уже много лет, как он пришел в упадок. Боюсь, однако, отстраивать его заново да еще отливать золотую статую — нам будет не под силу.— С вас и медяка не потребуется! — воскликнула Святая тетушка. — Мой сын Цзо Чу прекрасно владеет даосским искусством и, как говорится, умеет превращать белое в желтое Превращать белое в желтое. — Речь идет о превращении серебра в золото.

. Дайте нам на время немного денег, а когда сын сотворит достаточно золота, мы сторицей вернем долг. Я советовалась об этом со своей наставницей, и она мой план одобрила. Главное, хранить это дело в строжайшей тайне, ибо, если тайна выйдет наружу, может произойти несчастье.— Позвольте мне, Святая тетушка, сначала посоветоваться с мужем, — попросила госпожа Ян.Как только жена передала инспектору просьбу старухи, господин Ян сразу же согласился и сам отправился в Западный сад, чтобы разузнать у Святой тетушки, что ей потребуется для выполнения своего плана.— Прежде всего нам понадобится чистый домик в тихом уединенном месте, скрытом от посторонних глаз, — отвечала старуха. — Только тогда мы сможем спокойно предаваться своим занятиям.— Могу предложить мое восточное поместье, — сказал инспектор Ян. — В нем хватит места для всех монахов даосского монастыря. Это поместье в танские времена принадлежало Го Лин-гуну, и до сих пор там еще сохранилось несколько старых кипарисов и дом из тридцати четырех комнат. Вы можете выбрать те, что понравятся вам, и жить себе спокойно. Слуги будут находиться за пределами усадьбы, и я прикажу им к вам никого не пускать.— Вот и хорошо. Как только придет мой сын Цзо Чу, мы вместе выберем комнаты, — согласилась старуха.— Как далеко отсюда находится ваш сын? — спросил инспектор Ян. — Я немедленно пошлю за ним людей.— Мой сын живет в горах Ворота мечей, это очень далеко отсюда, — отвечала старуха. — К тому же он хромой, и ему трудно ходить. Все дело в том, что основной доход храм князя Гуаня получает благодаря искусству моего сына, и если тамошние даосы прослышат, что вы прислали за ним, ни за что его не отпустят. Уж лучше я сама напишу ему несколько слов и объясню, как без помех выбраться из монастыря.— В таком случае прошу вас поторопиться с письмом, чтобы утром можно было отправить человека в дорогу, — обрадовался инспектор Ян. — И не беспокойтесь: я дам денег на повозку, и вашему сыну не придется утруждать себя ходьбой.На этом они расстались. Святая тетушка быстро набросала письмо, запечатала его и велела Яйцу отнести инспектору Яну. Тот вызвал своего доверенного посланца Ян Сина, дал ему необходимые указания и вручил письмо и двадцать лянов серебра на дорожные расходы. Отправиться в путь Ян Син должен был на следующее утро. Но когда он вернулся домой и жена его увидела кошель с серебром, она стала просить, чтобы он купил себе новую рубашку, а ей — украшения из перьев. Не в силах от нее отвязаться, Ян Син дал ей кусок серебра весом в пять-шесть лянов, а сам сходил в ломбард и выкупил заложенное одеяло и носильные вещи. Утром соседи, прослышав, что он отправляется в дальний путь и получил много денег на дорогу, чуть ли не толпой повалили к нему: одни требовали долг, другие просили взаймы. После раздачи долгов, на которые ушло еще несколько лянов, Ян Сину пришлось окончательно расстаться с мыслью выручить кое-что из этих денег на постройку, и нам остается его только пожалеть...А теперь оставим Ян Сина и вспомним нашего даоса Цзя, который, расставшись с Мэйэр, не находил себе места и денно и нощно мечтал о встрече с юной красавицей. Каждый вечер он спрашивал Хромого, когда же наконец вернется его сестрица.— Скоро, скоро вернется, — всякий раз заверял Хромой, желая ему угодить.Однако страсть и нетерпение сжигали даоса, и он докучал Хромому своими вопросами по нескольку раз в день.— Смешной же вы, наставник! — не выдержал однажды Хромой. — Ведь у меня глаза не всевидящие, откуда мне знать, что происходит за тысячи ли отсюда? Поверьте, если бы я знал, где сестрица, — сам бы притащил ее на веревке. — Получив эту отповедь, Цзя Чистый Ветер был крайне недоволен, однако ссориться с Хромым поостерегся — как-никак родственник Мэйэр.Минуло полгода, а от Мэйэр не было никаких известий. Даосом Цзя овладели сомнения: «А может, она вообще не вернется? Если бы хотела — давно была бы здесь. Да и Хромой ей не чужой — брат все-таки. Нет, здесь что-то не так!»Несколько раз даос Цзя обращался к гадателям: девушка вернется, предсказывали одни; не стоит ждать, утверждали другие. От этих противоречивых предсказаний даос то бурно ликовал, то впадал в уныние, так что, глядя на него, другие монахи и легкомысленные послушники только посмеивались.Надо заметить, что обычно неудачная любовь бывает двух видов. Пример первый: талантливый юноша и красивая девушка Талантливый юноша и красивая девушка — популярный образ китайской любовной прозы, обозначавший молодых людей, которые подходят друг другу.

, полюбив друг друга, обмениваются письмами и назначают срок свадьбы; но тут на их пути возникает препятствие. Свадьба расстраивается. И молодым остается лишь мечтать друг о друге, глядя на цветы да тоскуя при луне. Такая любовь называется взаимной, но безнадежной.Пример второй: юноша полюбил девушку, а та к нему равнодушна; или же, наоборот, девушка по уши влюблена в юношу, а он взирает на нее холодными очами. В этом случае влюбленному остается лишь понапрасну вздыхать да клясть судьбу. Подобная любовь называется односторонней и безнадежной. Именно такая любовь обрушилась на даоса Цзя.Воспылав безнадежной любовью к Мэйэр, он забросил все свои дела: ходил — как во сне, спал — будто во хмелю, даже перестал молиться, читать сутры и появляться на молебствиях покровителю храма Гуань-ди, которые устраивались первого и пятнадцатого числа каждого месяца.Через год даос Цзя похудел, осунулся, лицо его пожелтело, в костях появилась ломота. Прослышав о недуге племянника, его тетка, настоятельница монастыря Чистоты и праведности, решила навестить племянника, а для ухода за больным захватила с собой самую уродливую послушницу. Однако тетка, узнав о том, что даос Цзя, чья душа сгорала от страсти, стал заигрывать даже с нею, крепко отругала племянника и поклялась, что больше не переступит порог этого храма.Здесь мы оставим безумного даоса, а сами продолжим наше повествование о Хромом. Первое время даос Цзя был с ним очень любезен и заботлив — угощал, потчевал вином, но потом охладел и передал его заботам даоса Косого. Последний же, думавший прежде всего о себе, частенько оставлял Хромого голодным или вынуждал довольствоваться объедками. День ото дня его положение становилось все более и более скверным, и молодой лис стал невольно беседовать в мыслях с матерью. «Матушка, прошло уже больше года, как ты покинула меня. Неужели тебе до сих пор приходится скитаться? В монастыре я живу впроголодь, и что дальше делать — не знаю. Эх, будь у меня здоровые ноги — давно бы покинул храм. Поистине, не цветут цветы сто дней, и не длится тысячу дней человеческое счастье! Поверь мне, матушка, обладай я твердой решимостью стать даосом — я бы не роптал!»Однако оставим на время ропщущего Хромого и вернемся к Ян Сину, который, нарядившись на следующее утро казенным курьером, отправился в далекий путь.Добравшись до храма князя Гуаня, Ян Син остановился и попросил пить. Увидев казенного курьера, даос Косой не посмел отказать ему — быстро налил чашку отвара и послал Хромого отнести приезжему. Принимая питье из рук Хромого, Ян Син сразу догадался, кто перед ним, — ведь в жизни хромые люди встречаются не так уж часто.— Господин чиновник, позвольте узнать, откуда вы? — почтительно кланяясь, осведомился Хромой.— Из Хуачжоу, приехал с поручением, — отвечал Ян Син, принимая чашку с отваром.— Простите, что не подал вам чаю! — извинился Хромой. — В здешних краях чай — большая редкость.— Мне все равно — лишь бы утолить жажду, — поблагодарил Ян Син и встал.Хромой пошел проводить его за ворота храма, как вдруг, пройдя несколько шагов, Ян Син спросил:— Наставник, ваша фамилия случайно не Цзо?— Цзо, — отвечал Хромой.— Тогда пройдемте еще немного — мне надо с вами поговорить.Когда они отошли от храма шагов на сто, Ян Син промолвил:— Меня прислал сюда инспектор Ян из уезда Хуаинь, что в округе Хуачжоу. Святая тетушка шлет вам письмо и велит не мешкая приехать к ней вместе со мной.Он протянул Хромому запечатанное письмо. Когда тот его вскрыл, в нем оказались всего четыре стихотворные строки: Я в Хуаине,в доме Яна живу,Без колебаниймудрецом его назову;Вместе постигнемдаосизма священную суть,Отринув сомнения,смело пустимся в путь. Узнав почерк матери, Хромой обрадовался и хотел было вернуться в храм забрать вещи, но Ян Син удержал его:— Не стоит этого делать! Если вам что-нибудь потребуется — скажите мне. Не сумеем приобрести в пути — получите на месте.— Но я же хромой, — напомнил молодой лис. — Разве я за вами поспею?— Потерпите немного! — уговаривал его Ян Син. — Доберемся до Цзяньмыньшаня, там найдем мула, и ходить больше не придется!— Раз так, идем, — согласился Хромой. — Но только побыстрее, не то братия узнает и не отпустит.Ян Син подхватил Хромого под руку, и они зашагали в направлении Цзяньмыньшаня, где наняли лошадь и продолжили путь в Хуачжоу.Когда Хромой не явился к трапезе, Косой был очень удивлен, но когда он не появился и вечером, даос не на шутку встревожился и доложил даосу Цзя.— Когда он ушел? — спросил даос Цзя.— Еще утром, — отвечал Косой. — Тут проходил какой-то казенный курьер, просил попить. Хромой напоил его, пошел проводить за ворота, да так и не вернулся.— А откуда этот курьер?— Говорят, будто из Хуачжоу.Как только даос Цзя услышал слово «Хуачжоу», им вновь овладело безумное чувство:— Да ведь Хуачжоу — это место, где находится Западный священный пик Хуашань! Моя названая матушка с сестрицей как раз собирались идти туда воскуривать благовония. Почему он ушел, ничего не сказав, я бы хоть письмецо с ним отправил!Косой усмехнулся:— Думаете, он их там найдет? Хуачжоу — не деревушка из трех дворов, где все друг друга знают, а огромный округ.Даос Цзя от болезни сделался вспыльчивым и принялся бранить Косого:— Паршивый щенок! Неужто сам не знаешь, что человек с человеком всегда сойдется?! Говоришь, не найдет! А как же, по-твоему, тот курьер разыскал Хромого?.. А ушел Хромой с ним потому, что наверняка получил какую-то весточку от матери и сестры. Чем нести всякую чушь, лучше бы разузнал, где они!— Теперь уже поздно, — оборвал его Косой, желая позлить даоса. — Курьер давно ушел, где его искать? Остается только надеяться: вы ведь сами говорили — человек с человеком...Не помня себя от злости, даос Цзя вскочил с постели и, багровый от гнева, набросился на Косого с кулаками, однако у него тут же закружилась голова, и он упал.Наступившие сумерки застали даоса Цзя лежащим в постели. С тоскою глядя на луну, он думал о Мэйэр: «Где ты, Мэйэр? Хоть бы фея луны, светящая сейчас нам обоим, прислала бы мне о тебе весточку!»Мысли даоса были прерваны появлением служки.— Хромой наставник вернулся! С ним матушка и сестра. Дожидаются у ворот...— Сейчас же проси! — обрадовался даос Цзя, пытаясь подняться с постели. Голова его была тяжелой, ноги не слушались, и, вновь рухнув на подушку, Цзя уснул как убитый. Вскоре ему почудилось, будто в келью вошли трое, затем к его ложу приблизилась старуха, стала расспрашивать о самочувствии и говорить слова утешения.Наконец она промолвила:— Пойду-ка соберу вещи, а потом еще зайду.И старуха вместе с Хромым вышла, оставив в келье только Мэйэр. Присев на край кровати, молодая лиса захихикала и проговорила:— Я так давно не видела старшего брата. С чего это ты заболел?— Причина моей болезни только одна — разлука с тобой, — сказал даос. — Теперь же, когда я увидел тебя, мне и умереть не жаль!С этими словами он обнял Мэйэр за шею, а девушка склонилась к нему и поцеловала...И тут даос очнулся. Какая жалость, это был всего лишь сон. В келье было тихо, лишь луна заглядывала в открытое окно. Даос Цзя тяжело вздохнул, по его щекам ручьями покатились слезы.Поистине: Ничего привычней луны в небесах,кажется, быть не может;Но если тоскуешь, и лунный светтвои печали умножит. Если хотите узнать о дальнейшей судьбе даоса Цзя, прочтите следующую главу. Глава тринадцатая Ян Чунь закрывает доступ в поместье и получает в награду золото. Святая тетушка сооружает даосский алтарь и постигает искусство магии В горной пещере Небесная книгахранилась с древних времен;Кто-то в пещеру проник и посмелписьмена святые украсть.И каждый из тех, кто сумел постичьзначенье громовых письмён,В жизни великих успехов достиг,к бессмертным был приобщен.
Как мы помним, оставляя у себя Хромого, даос Цзя Чистый Ветер надеялся этим снискать расположение Святой тетушки и получить возможность еще раз встретиться с Мэйэр. Однако внезапное исчезновение Хромого до того расстроило и рассердило его, что ему и приснился этот кошмарный сон.На следующее утро, узнав, что одежда и постель Хромого на месте, даос Цзя разослал людей на розыски, в надежде, что Хромой находится где-то неподалеку. Вскоре ему доложили, что Хромого видели в Цзяньмыньшане с каким-то незнакомым мужчиной, который нанял лошадь, после чего оба отбыли в неизвестном направлении.Эта весть так расстроила даоса, что он еще сильнее занемог. Теперь по ночам ему снилась молоденькая лиса-оборотень, всячески его соблазнявшая, а днями он лежал в беспамятстве, стеная и плача:— Мэйэр, ты создана для меня одного! Пусть в нынешней жизни нам и не суждено соединиться, зато в будущей ты непременно станешь моей женой!Когда болезнь даоса Цзя достигла критической точки, обеспокоенный даос Косой доложил об этом старому настоятелю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62