Гитлеровцы шли на любые ухищрения, чтобы внедрить в партизанские отряды свою агентуру. Нередко подпольщики обнаруживали и уничтожали фашистских шпионов. Но поскольку подполье было массовым, а его участники не обладали достаточным опытом нелегальной работы, то не всегда строго соблюдались правила конспирации, и гитлеровцам с помощью своей агентуры удавалось наносить чувствительные удары подпольным организациям.
Большой урон понесли подпольщики, действовавшие в Минском депо. Их руководителю Ф. С. Кузнецову с группой товарищей удалось уйти от гестаповцев. Но на проваленных явочных квартирах были схвачены десятки подпольщиков. Вместо погибших патриотов и ушедшей в партизанский отряд группы Ф. С. Кузнецова в паровозном депо стали работать другие люди. Пятнадцать человек были под началом коммуниста Викентия Шатько (Огнева). 2 апреля 1942 года эта группа установила три мины на состав с горючим. Через четыре часа между Талькой и Верейцами произошел взрыв. Пока фашисты растаскивали состав, половина цистерн сгорела.
В июне 1942 года оккупантам удалось нанести тяжелый удар киевскому подполью. Было арестовано большинство членов подпольного горкома партии, в том числе и руководитель диверсионно-подрывной группы B. C. Кудряшов, которого гитлеровцы подвергли особенно жестоким истязаниям. 17 июля фашисты опубликовали сообщение о расстреле героев-подпольщиков В. С. Кудряшова, Ф. Ф. Ревуцкого, С. А. Пащенко и Г. И. Левицкого. Сохранилось предсмертное письмо В. С. Кудряшова к родным и товарищам по борьбе: «В казематах гестапо я держал себя, как надлежит коммунисту. Я умру с твердой верой, что освобождение от ненавистного фашизма придет скоро и что советский народ будет торжествовать победу. Привет всем, кто с нами работал, кто помогал нам и жил мыслью об освобождении в священной борьбе от ненавистного фашизма. Передайте моему сыну Саше, чтобы он рос честным для народа, сильным и смелым, чтобы врагов ненавидел так же, как его отец». Посмертно В. Е. Кудряшову было присвоено звание Героя Советского Союза.
Но как ни лютовал враг, борьба советских партизан за линией фронта принимала все более внушительные размеры. Необходимо было направлять, координировать их действия из единого центра.
30 мая 1942 года Государственный Комитет Обороны в целях объединения руководства партизанским движением в гылу врага и для развития этого движения образовал при Ставке Верховного Главнокомандования Центральный штаб партизанского движения (ЦШПД). Начальником его был назначен член ЦК ВКП(б), секретарь ЦК КП(б) Белоруссии II. К. Пономаренко. Штаб организовывал взаимодействие партизанских сил с войсками Красной Армии, обобщал опыт партизанской борьбы, снабжал партизанские формирования и подполье оружием, боеприпасами, медикаментами, готовил партизанские кадры. Созданы республиканские и областные штабы партизанского движения.
К августу 1942 года в результате мер, принятых в соответствии с указаниями ЦК ВКП(б) и Верховного Главнокомандования, Центральным штабом партизанского движения и партийными органами на территории, занятой противником, были установлены устойчивые связи со многими партизанскими соединениями и подпольными группами «на глубину до государственной границы» Советского Союза. К середине ноября 1942 года в тылу гитлеровцев действовало около 1770 партизанских отрядов, насчитывавших более 125 тысяч бойцов и командиров. Кроме того, сотни тысяч патриотов активно участвовали в срыве экономических, политических и военных мероприятий противника.
Во второй половине августа 1942 года в Москву по вызову Центрального штаба партизанского движения прибыла большая группа командиров партизанских отрядов и бригад, комиссаров и работников партийного подполья оккупированных областей России, Украины, Белоруссии, чтобы обменяться опытом боевой и политической работы. 1 сентября состоялась встреча руководителей партии и правительства с прибывшими в Москву партизанами. На основе материалов этой встречи 5 сентября 1942 года был издан приказ наркома обороны «О задачах партизанского движения».
В приказе отмечалось возросшее значение партизанской борьбы, так как война приобрела затяжной характер. «Теперь же, когда Красная Армия на фронтах, напрягая все свои силы, отстаивает свободу и независимость своего государства, – говорилось в нем, – народное партизанское движение на нашей территории, временно захваченной немецкими оккупантами, становится одним из решающих условий победы над врагом». Этот документ стал программой всенародной борьбы в тылу фашистких захватчиков.
Борьбу на коммуникациях в тылу врага активно вели железнодорожники. В этой борьбе героически действовали тысячи и тысячи партизан-железнодорожников, проявляя инициативу, изобретательность и непоколебимую стойкость.
В декабре 1942 года Совинформбюро сообщило: «30 ноября партизанский отряд под командованием Галайды, организовав налет на батальон железнодорожных войск, который строил мост в семи километрах от Красного Лимана через реку Северский Донец, уничтожил сорок солдат и офицеров, ранил коменданта города и задержал строительство моста».
Настоящее имя командира народных мстителей Галайды – Григорий Афанасьевич Ищенко. До войны он работал на Краснолиманском отделении оперативным уполномоченным транспортного отдела НКВД Северо-Донецкой дороги. Отряд «И», которым он руководил, состоял главным образом из железнодорожников Красного Лимана. Ядром отряда были коммунисты и комсомольцы. Дежурный по путям Л. С. Землянский стал комиссаром, его брат Егор – старшиной отряда. Старший уполномоченный отделения милиции А. Г. Мартынов возглавил штаб отряда. Политруком назначили паровозного машиниста В. К. Астахова. Секретарем парторганизации избрали начальника Балаклеевской дистанции пути В. Н. Пашкова.
В 29 стычках с врагом партизаны отряда «И» уничтожили 218 гитлеровцев и полицаев, пустили под откос два поезда, взорвали два моста, вывели из строя несколько километров пути и связи, сожгли три автомашины.
Тридцать боевых операций провел партизанский отряд «А» под командованием секретаря партийной организации станции Красный Лиман Михаила Евсеевича Агафонова.
6 декабря 1942 года партизаны этого отряда пустили под откос гитлеровский поезд на участке Славянск – Краматорск, через две недели – на участке Артемовск – Никитовка.
На оккупированной станции Основа действовал железнодорожный подпольный райком партии. Гитлеровцы арестовали и зверски замучили группу подпольщиков во главе с секретарем райкома А. И. Мотылевским. Но на узле продолжали борьбу против захватчиков токарь вагонного депо С. М. Беляш и работник станции В. Л. Алексеенко. В числе активных подпольщиков был и старый большевик-железнодорожник Г. И. Шершнев и юный герой Владимир Коновалов, возглавивший в депо подпольную комсомольскую группу.

Владимир Коновалов – руководитель подпольной комсомольской группы в паровозном депо Основа
В. Коновалов собирал сведения о скоплении вражеских войск и военной техники и с помощью радиопередатчика сообщал их нашему командованию. Это позволяло наносить точные удары по врагу. Но радиослужбе противника удалось обнаружить работу неизвестного передатчика. 13 июля 1943 года гестаповцы ворвались в депо и схватили Владимира Коновалова. После изощренных пыток и издевательств фашисты расстреляли В. Коновалова и его друга, работника депо И. Пасынка. Одна из улиц в железнодорожном поселке Основа названа именем Владимира Коновалова.
Машинист депо Основа Я. И. Баштовой в 1943 году сражался в партизанском соединении С. А. Ковпака, в 1944 году – в составе партизанских отрядов на территории Польши и Чехословакии. Вот один из эпизодов его действий в разведывательном отряде имени Железняка на территории Польши.
Для успешного наступления наших войск необходима была подробнейшая информация об укрепленных районах, передислокации вражеских войск, их вооружении и численности.
Штаб находился в удобном месте, почти на окраине. Я. Баштовой предложил выделить пару телег и положить туда побольше продуктов, водки.
Зная веселый характер и завидный аппетит Я. Баштового, командиры встретили его слова взрывом смеха:
– А не придется ли потом нашему доктору тебе примочки на живот класть? – подтрунивали ребята.
– Мне-то нет, – спокойно ответил Яков, – А вот фашистам ваш рецепт пригодится! Я ведь ради них «стараюсь», – подмигнул он. – Чтобы досыта наелись перед смертью. Всем известно, что сейчас гитлеровцы на голодном пайке сидят. Так вот, по моей тактике, они должны обязательно наброситься на наши припасы, как мухи на мед! Ну, а дальше уже дело Данилы Грунтового. Лошади у него хорошие, а ребятам смелости не занимать. Тогда обязательно привезем гору бумаг и добрых офицерских «языков». Снаряжайте нас с Трундаевым под видом крестьян-менял! – закончил Баштовой.
– Мне кажется, что его предложение достойно внимания, – сказал командир отряда Зорич. – Пусть теперь скажут свое слово и другие.
Один за другим поднимались присутствующие, делали замечания, дополняли друг друга.
К вечеру следующего дня на изувеченной гусеницами танков дороге, которая вела к Парчеву, появились две доверху нагруженные подводы. Возчики, будто после хорошей гулянки, выводили шуточные песни. Они вроде и не боялись наскочить на немецких патрулей и попасть к ним в лапы.
Яков Баштовой ехал впереди, а за ним неотступно следовал Николай Трундаев. Грунтовой с ребятами, переодетыми в форму полицейских, двигались сзади. Наконец, показалась знакомая окраина. Возле строений угадывались замаскированные срубленными фруктовыми деревьями танки. На опушке леса, что подходил вплотную к городку с запада, черными глыбами осели «тигры», ощетинившиеся на восток дулами орудий.
Из-за первого дома выскочило двое патрульных:
– Хальт! Кто идет?
Подводы остановились.
Данила пришпорил коня и, приближаясь к часовым, на ходу крикнул по-немецки:
– Не беспокойтесь, это свои! Полицейский конвой сопровождает продовольственный обоз, что направляется во второй танковый батальон.
– О! Гут!
Один из патрульных подошел к передней повозке и начал бесцеремонно шарить в ней. Яков выхватил кольцо колбасы, кусок сала и бутылку водки. Солдат поспешно забрал столь неожиданный подарок и крикнул:
– Курт! Проводи к штабу! Я подожду тебя здесь. – И чтобы тот не вздумал мешкать, поднял над головой бутылку водки.
– О! Гут! Только смотри, не съешь без меня! – недовольно проворчал белобрысый солдат и, забравшись на передок-повозки Трундаева, крикнул:
Поехали!
Николай отвернулся. У него всегда при виде врага руки непроизвольно тянулись к оружию. «С этим я скоро справлюсь. Раз стукну – и отправится к своему богу на исповедь. Не зря же на ременной бляхе у него написано „Гот мит унс“ – „С нами бог“, – думал Николай.
Когда подъехали к штабу, совсем стемнело. Возле дома стояло двое часовых. Сопровождающий начал шептаться с ними. Яков и Николай, не теряя времени, схватили полные мешки и понесли в помещение. Сзади шли «полицейские». Трое бросились на патрульных. Баштовой, ударом ноги откоыв дверь, шагнул в комнату.
Почуяв что-то неладное, находившийся там офицер закричал:
– Кто разрешил? – и, схватив со стола пистолет, выскочил на середину комнаты.
Яков, резко бросив под ноги гитлеровцу куль, выхватил из кармана гранату:
– Руки вверх!
Фашист выстрелил, но Баштовой успел отскочить. Тем временем Николай Трундаев ударил гитлеровца ножом. Не теряя времени, разведчики стали сгребать в мешки папки со штабными документами и картами.
– Скорей, ребята! По коням! – скомандовал Данила Грунтовой. Цокот копыт и грохот подвод, как пулеметная дробь, пронесся по темной улице.
Радисты отряда целые сутки держали непрерывную связь со штабом фронта, передавая добытые ценнейшие сведения.
После освобождения Люблина отряд, в котором служил Яков Баштовой, был переброшен на чехословацкую землю. Во многих боях и разведывательных операциях участвовал Я. Баштовой, сражаясь рука об руку с чехами и словаками против общего ненавистного врага – фашизма.
Посетители музея революционной, боевой и трудовой славы локомотивного депо Основа имени С. М. Кирова подолгу задерживаются у стенда Якова Ивановича Баштового, где документы, награды, а среди них и боевой орден Чехословакии рассказывают о том, как в годы Великой Отечественной войны выполнял свой долг воин-интернационалист Яков Баштовой.
Горела у фашистов земля под ногами. Напуганный ростом партизанского движения, комендант Белокуракинской дистанции пути Северо-Донецкой дороги приказал «убрать с перегонов и на станциях все материалы и посторонние предметы, которые могут быть использованы партизанами с целью вредительства немецкому командованию», и в своем приказе писал: «Предупреждаю всех рабочих, что лица, заподозренные в разрушении пути и невыполнении приказов германских властей, будут расстреляны».
В Латвии распоряжением начальника железных дорог «Остланда» предписывалось за неявку на работу, опоздание, невыполнение приказов подвергать железнодорожников порке: «в первый раз 15 ударам по обнаженному телу, в повторных случаях – 20 ударам».
Но ничто не могло запугать патриотов. Всенародная борьба за линией фронта продолжала шириться и крепнуть, становясь все более действенной.
Весной 1943 года противник завершил строительство Дарницкого железнодорожного моста. Киевские подпольщики, входившие в диверсионную группу Г. Н. Дубкина, 22 апреля взорвали этот мост через Днепр. Более чем на две недели было прервано движение поездов. Все участники диверсии благополучно ушли в партизанский отряд «Победа». На Знаменском узле активно действовала подпольная группа под руководством железнодорожника В. Е. Рожкова. Летом и осенью 1943 года партизанские отряды и подпольщики парализовали работу Знаменского железнодорожного узла. На линиях Знаменка – Киев, Знаменка – Кременчуг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88