Высоцкий

«…И они сошли в Мир, Гилфинг и его дети, и стали преображать его: Гилфинг вздымал горы и наполнял водой океаны, прорезал глубокие пропасти и расстилал широкие равнины; следом за ним шли его дети и творили – каждый в соответствии со своей природой. Гунгилла растила травы и деревья, населяла мир всевозможными зверями и птицами, там где проходила она все цвело – шумели леса, пышным ковром расстилались степи… Гангмар же, несший в душе отпечаток Вечного Ничто, творил Мир таким, что и сквозь мировой порядок под его рукой пробивались ростки хаоса. Он засыпал раскаленным песком зеленые степи – и пыльное марево закурилось над пустынями, он смешивал луга и озера в топкое месиво – и повис зловонный смрад над болотами, он крошил горы и сыпал их в море – на сотни километров протянулись стылые холодные отмели, заливаемые мутными волнами приливов, с иных гор он срывал вершины – и хаос расплавленной лавой тек по земле… И эти искаженные земли населял Гангмар жуткими тварями, отталкивающими и страшными. Особенно же любил он змей, ящериц и всевозможных гадов – летающих, ползающих, прыгающих, плавающих, в которых видел отражение своих дум и своего будущего облика… Так было!
Гунгилла часто жаловалась отцу, что Гангмар разрушает ее творения и губит созданных ею зверей и наконец Гилфинг сказал:
– Довольно, дети, Мир создан и поделен вами – хватит делить его и искажать то, что сделано. Пора испытать наше творение.
И Гилфинг, а за ним и его дети облеклись в плоть, приняв образы величественные и прекрасные и стали жить в мире, ими сотворенном… Так было!
Счастливы и беспечны были те первые дни юного мира! Среди зеленых рощиц, на берегах чистых прозрачных рек хрустальными колокольчиками звучал смех Гунгиллы, ослепительно прекрасной и всегда счастливой… С улыбкой глядел на нее Гилфинг и почувствовал вдруг то, чего не бывало с ним никогда прежде, да и не могло быть до создания Мира – в безвременьи и бестелесности, среди Вечного Ничто… В душу Гилфинга проникла любовь… Так было!
Подобный прекрасному юноше предстал Гилфинг перед Гунгиллой, прекрасной, вечно юной девой. И она взглянула на него с любовью, ибо такой была создана ее душа – ищущей любви и нежности и дарящей с радостью любовь и нежность… Казалось не будет предела их счастью – и плодом их любви стали эльфы – народ прекрасный и беззаботный, как Мир в первые дни творения, народ, всегда готовый петь и веселиться, живущий одним днем, но не знающий старости и смерти… Так было!
Долго длилась эта беспечная пора – долго, но не вечно… Все чаще Гилфинг становился задумчив и серьезен, все чаще уходил он поразмышлять о судьбах Мира в глубокие пещеры, у самых корней гор. Гунгилла тосковала по нему и как прежде Гилфинг являлся к ней в созданные ею леса, так теперь она приходила к нему в созданные им пещеры. Там находила она Гилфинга в ином облике – он представал перед ней зрелым мужчиной, его лоб прорезали морщины, а виски серебрились сединой, сама же Гунгилла не менялась – она была все той же вечно юной девой… И там, в безжизненных глубинах они породили народ гномов – детей все еще юного мира, но и предчувствий грядущих бед. И словно для того, чтобы выжить среди предстоящих испытаний, гномы пришли в Мир могучими и выносливыми, готовыми к тяжелому труду и лишениям… Так было!
Как пришли в Мир люди – не знает никто…»


…И пытались постичь
Мы, не знавшие войн…

В.Высоцкий

Демон не шутил, берясь за дело. С утра и до самого позднего вечера он не давал покоя ни себе, ни Сарнаку – фехтование, верховая езда, изучение языка. Доведя себя до полного изнеможения, король звал канцлера Мертенка и внимательно изучал законы королевства и империи, летописи и прочее, что нашлось в королевской библиотеке и архивах. Время от времени он бормотал что-то себе под нос, вероятно, заклинания. При этом слуги, оказавшиеся поблизости, шарахались от демона и шептали молитвы Гилфингу Светлому. Король не обращал внимания на их суету.
Насколько быстрота восприятия и сообразительность демона вызывали восторг канцлера, настолько Сарнака удивляли телесная слабость Ингви и его полная неопытность в обращении с холодным оружием. Правда, реакция у него была отличная, двигался он довольно легко, но для боя на мечах Ингви был слабоват…
Совместные физические упражнения сближают – невозможно постоянно бояться того, кого по нескольку часов в день учишь фехтовать и держаться в седле, поэтому, уже на второй день, когда демон предложил перейти на ты – когда никто не слышит – Сарнак согласился и вскоре они уже болтали на демонском языке как старые приятели. В конце утренней тренировки Сарнак, осмелев, спросил:
– Слушай, Ингви, я думал, что демоны гораздо сильнее людей и сражаться умеют…
– О-о, мы умеем сражаться, но только не так, как принято здесь, то есть… я хотел сказать, что мы, демоны, сражаемся не так, как люди… а, впрочем – держись! – демон, пробормотав себе под нос несколько слов, прыгнул вперед, одновременно нанося рубящий удар, один из тех несложных ударов, которые он уже успел освоить.
Сарнак привычным движением выбросил навстречу свое оружие, в полной уверенности, что легко парирует несложный выпад хилого противника, как вдруг… почувствовал, что летит наземь, не в силах сдержать неожиданно мощный удар.
Ингви, горделиво выпрямившись и положив меч на плечо, пояснил сидящему на земле противнику:
– Я, конечно, использовал магию и добавил силы своему удару, но ведь одной силы мало! Я прекрасно это понимаю и потому хочу научиться биться по-настоящему. Ладно, на сегодня хватит… Идем, перекусим, и займемся верховой ездой…
С верховой ездой у демона дела обстояли еще хуже, чем с фехтованием – он совершенно не знал как обращаться с лошадью. При этом он не мог скрыть смущения и все время неловко пытался шутить, Тем не менее, с присущей ему рассудительностью, проявлявшейся во всех его начинаниях, Ингви потребовал, чтобы Сарнак начал обучение с азов и показал, как ухаживать за животным. На королевской конюшне ему подобрали небольшого смирного конька вороной масти (на этом демон настаивал особо) – и учеба началась. В общем, все шло неплохо, король вполне держался в седле, пока его Уголек – так звали коня – шел шагом. Однако дальше, стоило перейти на рысь – Ингви неизменно летел на землю. Уголек тут же останавливался, фыркал, качал головой, как бы укоряя неумелого наездника, тот быстро вскакивал, сердито отряхивался, смущенно шутил – и все повторялось сначала. Пришлось применить стремена, хотя Сарнак говорил, что учиться нужно без стремян – сначала, дескать, нужно научиться держаться в седле без них, а уж потом… Но пришлось признать, что хорошим наездником демону, видимо, стать не удастся…
С гораздо меньшим воодушевлением, чем благородными науками, король занимался хозяйственными вопросами. Впрочем, особо заниматься было нечем – время сбора податей еще не подошло, а статья расходов была только одна – Альхелла, королевский дворец. Демон провел ревизию счетов, представляемых к оплате еженедельно и потребовал у канцлера сократить расходы.
– Но, ваше величество, у нас нет никаких лишних трат…
– Есть – у нас слишком много слуг, я не нуждаюсь в таком их количестве!
– Так что же, – канцлер уже знал, что спорить с новым королем можно смело – тот был способен воспринимать аргументы, – прикажете выгнать на улицу столько верных слуг, преданно служивших прежнему королю? Им податься некуда – разве что в разбойники, а этого у нас в городе и так с избытком.
– Если придется – выгоним… Постойте-ка, давайте поступим так. – Ингви задумался, собираясь с мыслями. – Поступим так… Сейчас караульную службу у городских ворот и на улицах несут сами горожане – так?
– Да – каждый цех в свой день выставляет двадцать молодых мужчин с оружием.
– Так вот – подготовьте соответствующий указ – мы эту самодеятельность прекратим. Впредь будут выставлять не двадцать, а восемь человек – нести стражу у Северных и Южных ворот, а двенадцать человек из числа слуг – вы уж выберите подходящих – станут нашей постоянной стражей. Пусть патрулируют город по ночам, а днем – тренируются с луками и копьями вместо того, чтобы без толку шляться по дворцу. Организуйте в левом крыле для них казарму. А оплачивать их будут те горожане, которых мы освободим от службы. Заодно эти стражники и преступления будут расследовать – все равно этим занимаются дворцовые слуги. Я поговорю с нашим маршалом – пусть-ка экзаменует их время от времени на предмет владения оружием – нерадивых накажем.
Подобным же образом демон совал нос во все вопросы и всюду старался сэкономить, не брезгуя любой мелочью. Например, когда снаряжали груз в Энмар, Ингви лично проинструктировал доверенного слугу, назначенного старшим:
– …Не выставляйте на продажу все сразу, а то цены собьете. Сначала продадите небольшую часть – выберите самое лучшее. Как только наторгуете золотых на шестьдесят-семьдесят – тут же шлите их сюда с нарочным, мне позарез нужны наличные. Потом с остальным не торопитесь – как распродадите – накупите товаров, которые здесь пользуются спросом – получится выгоднее, чем везти сюда монету… Сэр Мертенк, вы подготовьте им список, чего закупить…
Впрочем, канцлеру подобная дотошность короля была по душе, иногда, выслушивая очередную идею Ингви, Мертенк даже поругивал себя – мог бы и сам додуматься… Да вот только к лицу ли такое монарху…

Да-а, мне предстоят очень тяжелые два месяца – за это время я должен не только изучить язык моей страны и «благородные науки» – верховую езду и владение оружием, которым любой местный дворянин обучен с детства – при этом я еще должен овладеть хотя бы азами местной политэкономии. Да кроме всего этого мне обязательно нужно перелопатить свою коллекцию заклинаний – проверить действие каждого. Наверняка в моем блокноте наряду с истинными магическими формулами содержится и халтура – любая наука на Земле, насколько я знаю, обрастает огромным количеством подделок, подражаний и просто-напросто конъюнктурщины, а в моем случае к этому добавляется и мощный пласт суеверий, не имеющих под собой никакой основы…
Словом, режим дня у меня был тот еще… По ходу дела я узнал еще одну довольно-таки неприятную штуку: интенсивные магические упражнения здорово выматывают. Я уже говорил, что толком не представляю себе механизма действия заклинаний, но, как бы то ни было – ясно одно: от колдовства здорово устаешь. Одно дело, если произнес одно-два несложных заклинания – тогда утомление еще незаметно, но когда я начал шпарить их одно за другим… Дело было так: после ужина, когда я все равно устал (после целого-то дня физических упражнений и уроков языка…) и решил, что больше ни на что уже не способен – я решил поупражняться с моей коллекцией, думал таким образом отдохнуть… Я заперся в большом зале, достал блокнот и приступил. После первых же проб я начал ощущать слабость, вялость во всем теле – словно только что мешки таскал… Честно говоря, я поначалу здорово струхнул – подумал, что какой-нибудь местный колдун начал против меня магическую атаку. Тут же я начал вспоминать всевозможные защитные чары – стало, пожалуй, только хуже. В общем, пока разобрался – пережил несколько неприятных минут. Лишь усилием воли я взял себя в руки и принялся анализировать свои ощущения. Другого объяснения быть не могло – моя необычайная слабость могла быть лишь следствием моей же магии – побочный эффект, так сказать… Словом, впредь я решил быть с магией поосторожнее. Это неприятное открытие здорово уменьшило мой восторг от новой жизни – выходило, что я не так уж и всемогущ… Зато порадовало меня другое открытие – я обнаружил, что янтарь обладает необычайными магическими свойствами. Даже не знаю, как описать… в общем, получалось, что янтарь можно «заряжать» магией – вроде как аккумулятор заряжают электричеством, что ли… Здесь необходимо пояснить еще вот что: однажды наложенные заклинания не держатся вечно – например, те запирающие чары, что я наложил на потайные двери в королевской опочивальне, пришлось обновлять уже недели через две – до того их сила истаяла, иссякла. А вот янтарь способен как бы вбирать магию, сохранять ее гораздо дольше – то есть делать заклинания куда более долговечными. Да что там заклинания – в янтаре, как выяснилось, можно собирать магическую энергию, ману, впрок – у меня даже возникла мысль мобилизовать для этого местных колдунов: представьте себе – они аккумулируют ману для меня в янтаре, а я пользуюсь ею в свое удовольствие. И никаких побочных эффектов! Конечно, это эксплуатация – но на то я ведь и король. Конечно, предстояло все это проверить тщательнейшим образом и все продумать, можно даже ввести монополию на изделия из янтаря.
Мне показалось очень странным, что магические свойства этого камня не общеизвестны, но, во-первых, здесь бытуют легенды о волшебных качествах драгоценных камней вообще (на мой взгляд – сплошное суеверие!) и, значит, на янтарь в отдельности никто особого внимания не обращал, а во-вторых – любой маг, сделавший такое открытие, постарался бы сохранить его в тайне. Это естественно – я и сам собирался поступить именно так. К тому же, янтарь здесь довольно редок…
Вот так, с открытиями на каждом шагу, я начал свое обучение ремеслу монарха и колдуна… Нельзя сказать, что меня ожидали одни трудности. Взять, например, верховую езду. Я, всю жизнь проведший в городе, и представить себе не мог – какое это удовольствие. А мой конь, Уголек – это же просто чудо, я привязался к нему с первого взгляда. Мне даже показалось, что и я пришелся ему по душе. Может это и самообман, но я верил, что эта скотинка сочувствует мне, переживает мои многочисленные падения не меньше, чем я сам. А уж переживать было что – чего греха таить – наездником я был никудышним. Тут мне никакая магия помочь не могла, разве что в лечении многочисленных ссадин и ушибов, которые неизменно сопровождали все мои уроки верховой езды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69