– упрямо произнесла я, ухватившись, как за спасительную соломинку, за один известный мне факт. – Вот, например, Ларссон – он связан с Нижним миром, с этим ты спорить не будешь. А, однако, у него есть сын! Может, ты станешь утверждать, что и его жена служит тебе? Или что ребенок не от него? Ни в то, ни в другое я не поверю. Я видела мальчика – он очень похож на отца.
– Да, ребенок от него, – подтвердил Велиал. – И жена Ларссона не служит мне. Я не говорю, что все, кто связан с Нижним миром, могут иметь детей только от себе подобных. Это было бы ложью – а я не хочу тебе лгать. Ты можешь народить кучу детишек от любого обычного земного мужчины. Но, к твоему несчастью, Владислав к таковым не относится.
– А кто же он?
– Об этом спроси у княгини Марьяны. Мне ты не поверишь, а ей – да. Пусть она расскажет тебе, кто отец твоего мужа. И тогда ты поймешь все. Тебе станет ясно, что я обманывал Владислава, предлагая ему пойти ко мне на службу. Это так же невозможно, как тебе родить от него ребенка. Мне нужна только ты – а он должен быть уничтожен.
Я хотела спросить, почему в таком случае он не приказал своим вездесущим слугам убить Владислава, но вовремя прикусила язык. Тем не менее мой мимолетный порыв не ускользнул от внимания Велиала. Он гадко ухмыльнулся:
– Ты, наверное, хочешь знать, почему же тогда Владислав до сих пор жив. Охотно отвечу тебе. Суть его природы такова, что его мало убить, его нужно погубить. И в этом я возлагаю большие надежды на тебя. В определенном смысле ты уже служишь мне, помимо своей воли помогая уничтожить Владислава. Одним только своим присутствием, тем, что живешь с ним, ты ослабляешь его, неотвратимо приближаешь к гибели. И когда ты погубишь его, у тебя останется один-единственный путь – служить мне, служить осознанно и добровольно, исполнить давнее предназначение и занять подобающее тебе место в мире – земном и в Преисподней. Вот почему я не приказываю убить тебя. Ты не враг мне – ты мой враждебно настроенный союзник. Очень ценный союзник: даже противостоя мне, ты служишь моим интересам. – Велиал медленно поднялся. – Жаль, что ты такая упрямая, Инга. Если бы мы действовали сообща, нашему тандему не было бы равных. Мы подмяли бы под себя всех прочих Хозяев и положили бы конец порочному многовластию в Нижнем мире. А со временем ты превзошла бы даже меня, своего создателя. Ты – мой величайший успех и моя досаднейшая неудача. Ведь это я сотворил тебя такой, какая ты есть; я в большей мере твой отец, чем Гарен де Бреси, и в большей мере твоя мать, чем Алиабела д'Ивэйн. Но ваш Мэтр, будь он проклят, вмешался в мои планы и едва не погубил их… – С этими словами Велиал подошел к шкафу и открыл потайной ход. Я не стала препятствовать ему: у меня не было на это никаких сил. А он после паузы продолжал:
– Едва, но не до конца. Так что у нас еще есть шанс поладить. Неплохой шанс. Поэтому я не прощаюсь с тобой, а говорю лишь «до свидания».
Велиал сделал небрежный взмах рукой и шагнул в темное отверстие в стене. Шкаф за ним тут же задвинулся.
Я продолжала сидеть на стуле, тупо глядя в пустоту перед собой. Больше всего мне хотелось сейчас умереть – кануть во мрак небытия и безмыслия, так и не узнав, кто отец Владислава, почему мы с ним несовместимы, как я могу одним лишь своим присутствием погубить его. Я всеми силами пыталась заставить себя поверить, что Велиал солгал, что своей ложью он просто хотел внушить мне чувство безнадежности, обреченности, безысходности, заставить меня смириться с моим предназначением, подчиниться ему… И вместе с тем я очень боялась, что он сказал правду. А еще я боялась, что смерть не принесет мне обличения, что после жизни не будет небытия, а будет другая жизнь, вечная и кошмарная, лишенная надежды на избавление. Не исключено, что именно к самоубийству как самому верному способу завладеть мной толкал меня Велиал своими речами…
За моей спиной послышался какой-то шорох. Я резко повернулась и в ту же секунду услышала испуганный шепот:
– Все в порядке, Инга, это я…
В дверях кабинета стоял Гуннар, бледный как покойник. Его остекленевшие глаза затравленно блуждали по комнате.
– Не бойся, кузен, – сказала я утомленно. – Здесь больше никого нет.
– Он ушел?
– Да. Ты много слышал?
– Почти с самого начала, – ответил он, с опаской проходя внугрь. – Когда я вошел в библиотеку, ты как раз спрашивала у него, как он сюда попал.
Я угрюмо кивнула:
– Значит, ничего важного ты не пропустил.
– Это… это действительно был Велиал? Тот самый?
– Да, тот самый. Тебе не страшно находиться со мной в одной комнате?
Гуннар нервно дернулся, словно хотел отпрянуть, но затем совладал с собой и храбро подступил ко мне.
– Страшно, – признался он. – До дрожи в коленках. Когда я понял, с кем ты разговариваешь, то чуть не бросился наутек.
– И все же остался.
– Да, остался. – Гуннар опустился передо мной на корточки. Его голубые глаза лучились страхом и жалостью. – Ведь ты дочь моей сестры, Инга, и в твоих жилах течет половина моей крови. Я не мог просто уйти и забыть обо всем. После этого я перестал бы уважать себя… Я могу тебе чем-то помочь?
Я горько вздохнула:
– Боюсь, что нет, Гуннар. Мэтр пытался, но у него, похоже, ничего не получилось.
– Ты так думаешь? Ты веришь тому, что сказал тебе Велиал?
– Не знаю. Я не хочу в это верить, но не все зависит от моего желания.
Я встала со стула, обошла Гуннара и остановилась возле шкафа, за которым скрывался потайной ход. Кажется, Велиал говорил, что он ведет в княжеские покои – а их по-прежнему занимала мать Владислава. Значит, есть шанс, что я могу встретиться с ней без свидетелей…
– Я должна кое-что сделать, – сказала я, повернувшись к кузену. – Ты подождешь меня здесь полчасика? Не убежишь?
Гуннар решительно кивнул:
– Нет, не убегу. – Он секунду помолчал, задумчиво глядя на меня, затем совершенно серьезно произнес:
– Знаешь, Инга, мне кажется, что сейчас я слышу голос Алиабелы. Она просит, чтобы я не оставлял тебя в беде. Разве я могу не послушаться сестру…


ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
ПОСЛЕДНИЙ ИЗ УХОДЯЩИХ


Глава 13.
ЛАРССОН. ПЕРСТЕНЬ БОДУЭНА

Когда Свен Ларссон прибыл в указанное место, там лишь занимался рассвет. Еще раз проверив свое местоположение и окончательно убедившись, что это нужная ему Грань и нужный «лоскут» на ней, Ларссон покинул Равнину и обозрел окрестности. Он находился в долине, недалеко от широкой спокойной реки, над которой медленно плыл утренний туман. Шагах в двухстах выше по течению, где в реку вливался ручей, стояла небольшая палатка, а рядом паслись две лошади.
Ларссон не раздумывая повернул коня и двинулся к ручью. Он был совершенно уверен, что, несмотря на присутствие двух лошадей, в палатке находится лишь один человек – ведьма по имени Миранда; а вторая лошадь, очевидно, предназначена для поклажи. Случайные встречи на необитаемых Гранях были большой редкостью даже на самых оживленных маршрутах, которыми пользовались путешественники по Трактовой Равнине, а здесь, вдали от населенных районов, это вообще представлялось невероятным. Трудно было предположить, что из множества подходящих для привала Граней какой-то путник выбрал именно ту Грань и именно ту местность на ней, где Свен Ларссон должен был встретиться со своим будущим напарником, вернее – с напарницей.
Шагах в десяти от палатки Ларссон остановился, обнаружив перед собой то, что и ожидал обнаружить, – защитный силовой купол. Это была разумная мера предосторожности, к которой прибегали все путешественники, останавливаясь на ночевку на дикой, необследованной Грани. Он спешился, но предпочел не подходить к куполу вплотную, опасаясь, как бы тот не был настроен на болевой шок или даже на смертельный удар. Вместо этого он отступил на два шага и громко крикнул:
– Эй, хозяйка! Вставай, гости пришли!
Прождав минуту, Ларссон прокричал эти слова еще громче. Полог палатки зашевелился, затем немного отодвинулся, и наружу выглянула женская головка со всклокоченными темными волосами.
– Хватит орать, – сказала она. – Потерпи немного, я сейчас, – и вновь спряталась в палатке.
Из-за расстояния и тумана он не разглядел черт ее лица, однако голос – звонкий, свежий, с мальчишескими нотками – свидетельствовал о молодости его обладательницы. Ларссон испытал некоторое облегчение: с тех пор как он узнал, что ему предстоит работать в паре с женщиной, он очень боялся, что ею окажется старая матерая карга со скверным характером и гнусными, даже по меркам черных магов, привычками. Молодые ведьмы, впрочем, тоже не подарок, но с ними все-таки можно иметь дело.
Спустя минуту защитный купол исчез. Ларссон расценил это как приглашение и направился к палатке. Навстречу ему вышла Миранда, закутанная в длинный красный халат, с небольшим котелком, полотенцем и умывальными принадлежностями в руках. Она остановилась перед ним, смерила его с головы до ног внимательным, изучающим взглядом.
Остолбеневший от изумления Ларссон пялился на нее, не в силах вымолвить ни слова. Еще по голосу он догадался, что Миранда молода, но он даже подумать не мог, что она совсем юная девушка, почти что девочка – подросток лет тринадцати или четырнадцати. Она была невысокая, стройная, в ее по-детски щуплой фигуре уже намечалась приятная округлость форм. Лицо девушки поражало своей совершенной, утонченной красотой и безупречной правильностью всех черт; его не портило даже слишком серьезное, вдумчивое выражение, совсем не свойственное такому юному возрасту.
– Ты Свен Ларссон, – сказала она, не спрашивая, а утверждая.
– А ты Миранда, – наконец совладав с собой, произнес он. – Извини, но мне сообщили только твое имя.
– Этого достаточно. Коль скоро мы будем работать вместе, нам ни к чему лишние формальности. Надеюсь, ты не против, чтобы я называла тебя просто Свеном?
– Конечно, нет.
– Значит, договорились, – кивнула Миранда. – А теперь, Свен, будь так любезен, подожди четверть часа. Мне нужно умыться, привести себя в порядок и одеться. А потом мы продолжим наше знакомство. Договорились?
– Да, разумеется.
– Вот и хорошо. По твоим часам сейчас утро, день или вечер?
– День. Близится время обеда.
– Так располагайся здесь и обедай. А позже я присоединюсь к тебе, чтобы позавтракать.
С этими словами Миранда развернулась и энергичной, по-мужски твердой, но вместе с тем не лишенной грациозности походкой направилась к ручью.
Ларссон проводил ее долгим взглядом, пока она не скрылась за зарослями ивняка, после чего подозвал свою лошадь и превратил ее в кошку, предварительно отцепив от седла кожаную сумку. Затем расстелил на траве рядом с палаткой скатерть и выложил из сумки все свои съестные припасы – несколько сухарей, небольшой кусок солонины и гроздь бананов, сорванных совсем недавно на одной тропической Грани.
При виде этих продуктов у Ларссона моментально пропал аппетит. Однако чувство голода оставалось, и он со смиренным вздохом принялся за еду. А чтобы отвлечься от мыслей о набивших оскомину бананах и уже приевшейся за последнее время солонине, он стал анализировать свои первые впечатления от Миранды, с которой ему предстояло провести ближайшие несколько недель.
Самым поразительным был, бесспорно, ее возраст. Нельзя сказать, что Ларссон прежде не встречал таких юных ведьм, с парочкой ему все же доводилось сталкиваться – но то были малолетние шлюшки, чересчур рано вступившие на путь служения Тьме; их и ведьмами-то нельзя было назвать в полном смысле этого слова. Они еще не имели доступа к глубинным источникам энергии Нижнего мира, могли управлять только самыми примитивными инфернальными силами, а в иерархии Темных Братств занимали положение лишь чуть выше одержимых. Эти ведьмы-малолетки (равно как и мальчики-колдуны такого же возраста), по существу, были бесправными рабами – в том числе и сексуальными – своих старших товарищей. Только годам к шестнадцати-восемнадцати те из них, чей юный, еще неокрепший разум все-таки выдерживал интенсивное воздействие Хаоса Преисподней, переводились в ранг младших послушников, а остальные пополняли ряды одержимых.
Миранда же явно не принадлежала к числу этих неполноценных ведьмочек. Она свободно разгуливала по Граням, что уже само по себе подразумевало немалый опыт в обращении с силами, а некоторые особенности в строении защитного купола вокруг палатки и вовсе свидетельствовали о зрелом мастерстве и даже некотором артистизме, присущем лишь бывалым магам. Да и держалась она с ним на равных, с непоколебимым чувством собственного достоинства и уверенностью человека, который уже завоевал себе место под солнцем и вправе рассчитывать на то, чтобы его уважали как личность.
К тому же полученный Ларссоном приказ ясно и недвусмысленно гласил, что в их паре главенствующая роль отводится Миранде, а он должен лишь сопровождать ее и оказывать ей всяческое содействие. А поскольку приказ исходил из самых высоких сфер, то получалось, что эта девчонка не просто из молодых да ранних и не просто много воображает о себе – она в самом деле значительная персона, может, даже позначительнее некоторых адептов.
А еще Ларссон не мог отделаться от впечатления, что где-то уже видел Миранду. Ее лицо казалось ему смутно знакомым, но сколько он ни напрягал свою память, ничего припомнить не мог.
Миранда вернулась от ручья умытая и посвежевшая. Поставив перед Ларссоном котелок с водой, она сказала.
– Это для чая. – Затем окинула взглядом небогатый ассортимент продуктов, которые он разложил на скатерти, и добавила:
– У меня тоже припасы на исходе. Пока не доберемся до ближайшей населенной Грани, придется нам промышлять охотой. – Она отошла к навесу рядом с палаткой и вернулась с небольшой кастрюлей. – Здесь остатки вчерашнего рагу с зайчатиной. Разогрей, съедим вместе. Тарелки и ложки найдешь под навесом. Там же есть хлеб, чай, сахар, соль и все остальное.
Прежде чем он успел поблагодарить ее за угощение, Миранда поставила кастрюлю на траву и скрылась в палатке. Вскоре оттуда послышался шорох одежды и тихая возня, характерная для человека, пытающегося одеться в сидячем положении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48