Да, лимфатические узлы припухли, но это не злокачественное новообразование. У тебя инфекция. Поэтому и узлы воспалились, отсюда и лихорадка, и потеря веса.
– Инфекция?! Что за инфекция?
– Смешно сказать, бруцеллез.
– Что? Я думала, что это болезнь крупного рогатого скота.
– Все так, но люди тоже болеют этим, и это не шутка. Доводилось тебе в последнее время находиться рядом с сельскохозяйственными животными?
– С коровами. Но симптомы появились раньше.
– Тогда как насчет пастеризованных или импортных молочных продуктов, например сыров?
Лорна мысленно возвращается назад.
– Гимнастический зал. Бетси. Я ела албанский козий сыр в ресторане здорового питания. Он был нулевой жирности. Господи, что за идиотка! – Она хлопает себя по лбу.
– Я не закончила. Я так понимаю, что ты и о своей беременности не знаешь?
Следует немая сцена, с открытым от изумления ртом.
– Этого не может быть. Я же на пилюлях.
– Милая, мне ли не знать, что ты на пилюлях, я ведь твой доктор. Но в одном случае из ста они не срабатывают, и тебе, видимо, в этом смысле повезло. Так или иначе, срок примерно пять недель. Неужели ты не заметила задержку месячных?
– Я думала, что это рак, – всхлипывает Лорна. – Господи, так выходит, тошнило меня именно поэтому?
– Верно. А зуд – это аллергическая реакция на песчаных мух, в Южной Флориде их полным полно. В общем… когда я была в интернатуре, мы называли это синдромом фон Веллингхаузена: группа не связанных один с другим симптомов, которые в совокупности воспринимаются как картина некоего нового или более сложного заболевания. Но вернемся к бруцеллезу. Тут есть угроза спонтанного выкидыша, у женщин она не так сильна, как у коров, но все-таки вполне реальна. Итак, что ты хочешь предпринять относительно своего состояния? Я так понимаю, что это случайная беременность…
– Нет! Я хочу сохранить его, – выпаливает Лорна, не успев даже подумать.
Доктор Гринспэн бросает на нее быстрый пристальный взгляд и улыбается.
– В таком случае займемся этим. Начнем прямо сейчас, с рифампина.
* * *
На звонок в дверь никто не ответил, и Паз ощутил легкий укол страха. Машины Лорны на месте не было, но это могло значить все, что угодно. Он открыл дверь своим ключом и остановился в маленьком коридоре, поставив пакет из бакалеи на пол и прислушиваясь. Ничего, звуки пустого дома, а потом что-то еще, монотонный гул. Ага, – смекнул он спустя мгновение, тут все ясно. Паз занес пакет на кухню, выложил содержимое на кухонный стол, достал сотовый, нажал клавишу быстрого набора номера Лорны и послал ей сообщение: «Позвони мне». Отклик последовал незамедлительно, стоило ему сунуть телефон в карман.
– Где ты? – спросил он, потом услышал новость.
– Ну что ж, – сказал он, – это здорово. – Потом, после паузы, добавил: – Вообще-то я считал бруцеллез чем-то таким, вроде венерического заболевания, распространенного среди голубых. Что?
Последовала еще одна, более долгая пауза. На сей раз Паз почувствовал головокружение, и ему пришлось схватиться за спинку стула.
– А она уверена? – уточнил он. – Ну что ж, нам повезло. Я так понимаю, что мне придется на тебе жениться и оставить свои мечты о карьере в шоу-бизнесе. Нет, я не шучу. Нет, послушай меня. Это не вопрос давления. Давления тут и рядом не лежало. С тех пор как того придурка выкинули из окна, вся моя жизнь понеслась как по скоростной трассе, причем за рулем кто-то другой. Единственное, что делаю я, это смотрю в окно, на пробегающий мимо пейзаж. Ты тоже это чувствуешь?
Она ответила, что тоже, и рассказала ему о том, что перед ее отъездом к врачу Эммилу звонили из Рима.
Паз открыл пиво и пошел в гостиную, где нашел Эммилу Дидерофф на коленях перед маленьким африканским распятием, которое стояло перед ней на журнальном столике. Он прокашлялся. Женщина слегка вскрикнула и вскочила на ноги, ее лицо вспыхнуло.
– Ой, – сказала она, – я не слышала, как вы зашли.
– У вас был такой вид, будто вы не услышали бы и бомбу, – сказал он и тут же пожалел об этой фигуре речи.
– Нет, бомбу я бы услышала, – отозвалась она с той же неземной улыбкой. – Лорны дома нет. Она пошла к врачу.
– Ага, она позвонила. Итак, как поживает Бог?
– Как всегда, отлично. А Лорна… с ней все в порядке?
– Да, это был не рак. У нее какая-то редкостная хворь, которую, очевидно, можно вылечить с помощью антибиотиков. А еще она беременна. Как насчет этого?
– Да, – промолвила женщина, словно подтверждая то, что уже знала. – Слава богу. Что будете делать?
– О, что положено в таких случаях. Свадьба, дом в пригороде, семейные поездки на футбол.
– Что ж, поздравляю, и благослови вас Господь.
– Вы должны остаться на свадьбу. Для моей матушки это будет день славы, она соберет в одном месте ведьм и докторов со всего Майами. Почему бы вам не стать подружкой невесты? Ручаюсь, вы вписались бы как нельзя лучше.
– Спасибо, но думаю, мне очень скоро придется отбыть. Нужно подготовиться. Интересно, есть у Лорны утюг и гладильная доска?
Паз отвел ее в уголок для стирки, устроенный на веранде, а сам прошел через стеклянные двери в патио, прилег на шезлонг и стал потягивать пиво. Он чувствовал себя весьма странно и некоторое время не мог понять, в чем дело, а потом сообразил: в первый раз на его памяти ему абсолютно нечего делать, не надо ни с кем встречаться, расследовать дела, отбрыкиваться от приставаний матери или выпендриваться перед девушками. Он пребывал между жизнями и ощущал себя восточным мудрецом. Что-то из того, что цитировала Уилла, вдруг пришло ему на ум. Томас Мертон:
Кто в силах бремя подвигов и славы
С себя сложить и средь толпы людской
Исчезнуть без следа?
Он потечет невидимый, как Дао,
И в совершенстве обретет покой:
Его ладья пуста.
Пазу казалось, что он лежал так неделю, глядя, как плывут по небу облака, и наблюдая за птахами да насекомыми, пока в поле его зрения не оказалась вышедшая из дома Эммилу Дидерофф в темно-сером, ниже колена, хлопковом платье со свеженакрахмаленным и отглаженным белым фартуком поверх него, черных кожаных башмаках и белом головном платке с тонкой кроваво-красной полоской. От нее исходил приятный запах крахмала, и она сияла строгой красотой.
– Моя лодка пуста, – сказал Паз.
– Да, – промолвила Эммилу, – это то, что нужно. – Она подняла с пола магазинный пластиковый мешок.
– Ну что ж, я собралась. Мои земные пожитки.
– Смотрю, вы сохранили этот наряд.
– Да. Я не могла выбросить его, вот и пригодился. Скоро ли вернется Лорна? Мне бы хотелось попрощаться с ней.
– Через полчаса, наверное, – ответил Паз, поднимаясь из шезлонга. – Итак, отправляемся навстречу новым приключениям?
– Я очень надеюсь, что нет, – улыбнулась она.
– Ну-ну. Маленькая Эммилу уезжает в закат, ее дело сделано. Хотя, похоже, никто не знает, что же это было за дело, а? Все равно что все большие ребята собрались за столом для игры в покер: правительство США, город, штат, нефтяные компании, Церковь, суданские повстанцы, правительство Судана и мистер Сонненборг – не могу забыть его, – а на рассвете, когда игра заканчивается, как вы думаете, у кого все фишки? О, надо же, неужели у малышки Эммилу Дидерофф! Ну-ка, посмотрим, может быть, нам удастся их подсчитать?
Паз начал перечислять, загибая пальцы:
– Начнем с того, что у нас имеется чертовски удачная и своевременная смерть нефтяников. Они, конечно, могли наткнуться на мину случайно, но куда более вероятно, что их подорвал кто-то, не желавший, чтобы они сболтнули лишнего. Далее, у нас есть удачное спасение нашей героини, которую подвергают пыткам ровно столько, сколько нужно, чтобы убедить любого нормального человека в том, что она говорит правду. Но Эммилу при этом не постиг тот же конец, что ее предшественницу, Жанну д'Арк. Нет, ее спас таинственный отряд наемников, финансируемый, похоже, тем самым обществом, в котором состоит наша героиня и которое, кстати, черпает все свои доходы из… привет! – из активов нефтяной компании. Далее, каким-то образом один из двоих людей, верящих, что там и вправду уйма нефти, он же, кстати, тот самый малый, который пытал нашу героиню, приезжает в Майами искать ее. Как, почему, откуда он мог узнать, куда надо ехать?
– Наверное, ему сообщил Скитер.
– Скитер работал на федералов, на Паккера. Который следил за вами. Зачем ему вообще было это делать?
– Он был странным человеком. Он всегда хотел стать тем, кто дергает за веревочки и ведет свою игру, а самым большим удовольствием для него было делать дураков из всех на свете. Но игра имела для него значение сама по себе, как процесс, независимо от результата, потому что в его глазах любой итог не имел никакого смысла. Вот почему он спустил всех собак на Орни Фоя.
– Ой ли? А мне сдается, что за этим как раз стояли вы.
– Вы очень циничны, детектив.
– Это правда, но нельзя не признать и того, что вам как-то очень уж удачно удалось со всеми поквитаться. Собственно говоря, все люди, все до единого, кто когда-либо сердил Эммилу Дидерофф или мешал ей, мертвы. За исключением старины Паккера, но я готов биться об заклад, что и с ним что-нибудь произойдет, если уже не произошло. Сонненборг, знавший, что дело здорово пахнет нефтью, тоже мертв, хотя полученный удар ножом мог быть случайным совпадением и…
– Просто еще один чертов эскимос.
– Что?
– Вы думаете, что тут вращаются гигантские колеса, ведутся замысловатые игры, и так оно и есть, только в действие все это приводится не людьми. Господь сохранил меня чудесным образом и исполнил Свою волю через меня, используя подручные средства, включая и заговоры дурных людей. Дело в том, что Господь действительно хочет говорить с нами. Он взывает к нам через Священное Писание, вещает через внутренний голос, но все мы теперь неверующие, так что он говорит с нами главным образом тайным языком событий.
– Можно, конечно, сказать и так. Но все-таки, Эммилу, между нами, как там все обстояло на самом деле с нефтью-то?
Она смотрела на него долго-долго, и где-то в глубине души он даже начал побаиваться, что сейчас ее лицо изменится и он предстанет в глазах Эммилу не иначе как Князем Тьмы, однако продолжил:
– У меня появилась идея, которая, может быть, вам понравится. Если я узнаю подлинную историю, то передам тетради с признаниями в ГОСР, в Вашингтон. Это должно убедить их в том, что никакой нефти в той части Судана нет. Должно, потому что они-то вас не знают.
Прошло несколько мгновений, а потом он увидел, что она слегка кивнула, как будто получила откуда-то послание.
– Так и быть, но я вложу в ваши руки человеческие жизни. Вы готовы?
– Да. К этому мне не привыкать.
– Я знаю, и я расскажу не только благодаря сделанному предложению, хотя оно и само по себе великодушно, но и потому, что вы любите правду больше всего на свете и, не докопавшись до нее, не остановитесь, а я не хочу, чтобы это продолжалось. – Она перевела дух и сказала – Ричардсон действительно нашел ловушку диагенеза в верхней части бассейна Собата, шестьдесят миллиардов баррелей или больше. Я уничтожила все их данные и послала их на дорогу, которая, как я знала, была совсем незадолго до этого заминирована врагом.
– Потому что так велел Бог?
– Нет, сама додумалась.
– Выступить в роли Господа Бога?
– Да. И не судите меня. Это не на пользу душе, а меня будет судить более суровый суд.
– Но почему? Нефть сделала бы их богатыми. Ваш народ. Неужели вы не хотите, чтобы они купались в богатстве?
– Нет. Они и без того счастливы. У них есть их коровы, их Бог и жизнь, которую они могут защитить. Но нефть разрушила бы их мир до основания. Деньги и оружие хлынули бы в Судан со всех сторон. Потребители нефти и правительство Судана руками наемников изничтожили бы их всех до последнего младенца ради того, чтобы где-то далеко люди могли без забот заливать полные баки своих автомобилей. А сейчас у них есть шанс. Когда так называемый цивилизованный мир рухнет, их край, возможно, окажется безопасным местом. Может быть, потомки Дол Бионга станут князьями-епископами нового маленького государства, и не исключено, что из этого проистечет нечто хорошее. Точно неизвестно. Но я готова на что угодно, лишь бы дать им этот шанс. На все, что угодно.
Паз увидел, как ее лицо становится лицом безумной святой, но тут прозвенел дверной звонок.
– Пожалуй, на этом и закончим, – промолвил Паз.
Он направился к двери, отворил ее и увидел рослую, худощавую молодую женщину в облачении ОКХ. Монахиня с высокими скулами, огромными раскосыми глазами и блестящей темной кожей.
– Динка! – воскликнул Паз, в изумлении от того, что «Признания Эммилу Дидерофф» вдруг ожили прямо на его глазах.
– Да, – просто сказала женщина.
Но тут Эммилу с радостным возгласом бросилась ей на шею, они обнялись и защебетали на звонком наречии. Потом последовало знакомство: прибывшая оказалась Мэри Диак – третий номер расчета знаменитой пушки, ныне повзрослевшая и ставшая послушницей. Потом они снова перешли на язык динка. Паз выдержал приличествующую случаю паузу и сказал:
– Ну что ж, Эммилу, счастливо.
– Счастливо. Передайте Лорне мои наилучшие пожелания. И не думайте обо мне плохо.
– Не буду, – пообещал он. – Вы играли теми картами, которые были на руках. Но я коп, или был им, и людское вранье действует мне на нервы.
Он протянул ей руку для традиционного рукопожатия, но она схватила ее обеими ладонями, вонзила в его глаза взгляд своих голубых очей и сказала:
– Помните, в ваших руках жизни людей.
– А что, если я проболтаюсь, вы будете мне мстить?
– Нет, но спокойно спать вам не придется. Вы знаете, что я имею в виду.
Он знал, и его прошиб пот.
Потом две сестры удалились по дорожке, а когда Паз, провожая их взглядом, понял, что на одной платье из шерсти, а на другой из хлопка, его колени подогнулись, и ему пришлось опереться о дверной косяк.
Они сели в черный фургон и уехали.
* * *
– Похоже, мы ее больше не увидим, – сказала Лорна позднее, после их славного воссоединения, когда, проголодавшись, они голышом сидели на кухне. Голый Паз делал омлет, стараясь не забрызгать кипящим маслом причинное место, а потом они устроили веселый ужин в патио, шокируя своим видом птиц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65