Прежде чем тебе довериться, они обязательно проверят тебя на деле, заставят сделать что-нибудь такое, чем ты неизбежно скомпрометируешь себя в глазах советского народа. Только после этого они станут доверять тебе, только после этого ты сможешь заманить их в капкан, но тогда будет поздно, ты тогда уже будешь не охотником, а участником их шайки. Дорога назад будет отрезана, и Рейнис Тауринь сможет ликовать: ты снова будешь принадлежать ему.
Айвара поразила эта мысль, он опустился на стул и сжал голову руками.
– А если бы мне все-таки разрешили попробовать? Может быть, они совсем не так умны и дальновидны?
– Не надейся, Айвар.
– Но попытаться-то можно. За меня не бойся, я свою дорогу знаю, с нее меня ничто не сманит.
– В этом я не сомневаюсь, мой мальчик…
– Если дело примет такой оборот, как ты предполагаешь, я прекращу игру и удовлетворюсь той добычей, какая будет возможна.
– Не знаю. В таких делах я не опытен, но как бы там ни было, тебе надо поговорить об этом в другом месте.
Они решили, что на обратном пути в Пурвайскую волость Айвар остановится в уездном центре и поговорит с начальником отдела Министерства государственной безопасности – Индриком Регутом.
– Ладно, я обязательно это сделаю, – сказал Айвар. – А как быть с ответным письмом Тауриню? Пикол скоро его попросит.
– И по этому вопросу тоже поговори с Регутом, – сказал Лидум.
Рано утром Айвар попрощался с отцом и уехал обратно в деревню.
6
Артур только в два часа ночи вернулся с работы, поэтому Ильза не спешила его будить. Она тихонько возилась в кухне, приготовила завтрак, собрала на стол. В открытое окно вливался свежий утренний воздух вместе с запахом цветов и уличным шумом. Крестьяне везли на приемный пункт бидоны молока, другие ехали к базару. На телегах лежали ранние овощи, в клетках хрюкали поросята, а иногда с воза вдруг раздавалось кукареканье петуха. С лесопилки доносилась монотонная песня электрической пилы. На строительной площадке по другую сторону улицы слышались громкие голоса каменщиков и плотников – там строили здание школы на месте взорванной фашистами средней школы; развалины убрали во время зимних субботников и воскресников.
Ильза любила по утрам наблюдать жизнь городка. Бодрая, целеустремленная деятельность людей навевала светлое, жизнерадостное настроение. Как спокойный, ясный поток, текли дни. И в этой большой, содержательной жизни у Ильзы Лидум было свое место и своя ясно видимая цель. Все близкие ей люди шли вместе с нею к этой цели, жили общей мечтой, они делали одно общее дело. У всех у них, как у каждого советского человека, был какой-то молодой задор, ибо молод был мир, в котором они жили и строили. Артур, Ян, Айвар, Анна, Валентина… о них думала Ильза в этот ранний час, и сердце ее было спокойно, как у матери, которая знает, что ее детям не грозят нужда и унижение.
«Если бы отец с матерью дожили до этого… – подумала она. – Если бы им хоть денек побыть с нами, разделить нашу радость победы… Другие отцы и матери дождались, и светел сейчас их закат. Но некоторые из них даже и сейчас не могут постичь и оценить достигнутое, а есть и такие, которые оглядываются на вчерашнее».
На улице затарахтел мотоцикл и внезапно умолк. Ильза взглянула в окно. Айвар сошел с машины, улыбаясь посмотрел вверх и помахал рукой.
– Доброе утро, тетя Ильза! Артур дома?
– Доброе утро, заходи, заходи. Мы еще не завтракали.
Айвар закатил мотоцикл во двор и поставил его в угол, около дровяных сарайчиков, затем сбил с себя пыль кожаной перчаткой, выколотил о стену кожаный шлем и поднялся по узкой деревянной лестнице во второй этаж.
Ильза поставила на стол третий прибор. Поцеловав племянника в щеку, она засыпала его вопросами:
– Ты прямо из Пурвайской волости? Как сейчас в Ургах? Сенокос еще не начали? А твое самочувствие как, Айвар, раны не болят? Как поживает Анна? Я ее не видела с конца зимы.
Когда юноша рассказал, что он проездом из Риги, Ильза захотела узнать, не похудел ли брат.
– Ведь некому даже позаботиться о нем, вовремя приготовить обед, ужин. Трубку так же, наверное, сосет без передышки? Хоть бы кто-нибудь заставил его бросить курение – достаточно он испортил легкие в тюрьме, так нет, надо еще коптить их табачным дымом. В других делах у него характера и воли хватает, а в этом все равно, что малое дитя.
Айвар любил слушать воркотню Ильзы. Это бывало редко и получалось так мило и добродушно, в каждом упреке звучала истинная забота о близких.
– Ничего не поделаешь, тетя Ильза, если мужчины так слабы, – ответил он, улыбаясь. – Каждому из нас нужен друг-хранитель, не смыкающий глаз ни днем ни ночью.
– Ясно, что нужен, – тихо засмеялась Ильза. – Так почему же не привести к себе в дом этого хорошего друга? Вам с Артуром самое время жениться – неизвестно, чего вы еще ждете.
– Сначала надо жениться дяде Яну! – раздался голос Артура из соседней комнаты. – Пусть покажет пример, тогда и мы с Айваром не заставим себя долго ждать.
– Оставьте вы Яна в покое, – добродушно заметила Ильза. – Нашли с кого брать пример.
– А вы сами, тетя Ильза? – заикнулся Айвар. – Я еще не теряю надежды потанцевать на вашей свадьбе.
За стеной раздался веселый смех.
– Болтают невесть что… – рассердилась Ильза. – Уж если начнут, никак не остановятся. Будто не о чем больше разговаривать. Сваты объявились…
– Но ведь ты, мамочка, сама начала, как же нам не присоединиться, – сказал Артур, выходя из своей комнаты.
Он только что умылся и вытирал шею полотенцем. Поздоровавшись с Айваром, поцеловал мать и, подняв ее, два раза повернулся кругом, будто танцуя вальс.
Через минуту они уже сидели за завтраком. У обоих парней был такой хороший аппетит, что Ильзе не приходилось их угощать.
Айвар рассказал о работе своей бригады на Змеином болоте.
– Как на это дело смотрят крестьяне? – спросил Артур. – Перестали ворчать и сомневаться?
– Пурвайцы так воодушевились, что не могут дождаться дня, когда можно будет выйти на работу с лопатами и топорами, – ответил Айвар.
– На прошлой неделе я была в Айзупской волости, – заговорила Ильза. – Проводила собрание о подготовке к сенокосу и уборочным работам. После собрания айзупчане забросали меня вопросами: когда мы думаем начать осушение их большого болота, чем они хуже пурвайцев? До сего времени никто не шевелился, а как узнали, что делается на Змеином болоте, им стало невтерпеж.
– Изыскательские работы на Айзупском болоте начнутся следующей весной, – сказал Айвар. – Возможно, что разведку придется делать нашей бригаде, – к тому времени будут закончены все проекты осушения Змеиного болота.
Позавтракав, Ильза попрощалась с Айваром, велела передать привет Анне и ушла на работу. Артур с Айваром убрали со стола, вымыли посуду и пошли в комнату Артура. Их отношения были простыми и дружескими, только Артур выражал свои чувства свободнее и естественнее, тогда как Айвар всегда оставался несколько замкнутым.
Взгляд Айвара остановился на письменном столе Артура, где между книгами и письменными принадлежностями стояла фотография девушки в круглой рамке; Айвар ее никогда не видел.
Артур заметил, что Айвар долго и пристально смотрит на портрет.
– Это Валя… Валентина Сафронова… – объяснил Артур. – Она учится в партийной школе в Риге. Будущим летом кончает. Потом… мы поженимся. Во время каникул я постараюсь вас познакомить. Она замечательный человек и лучший мой друг.
Айвару тоже казалось, что Валентина Сафронова чудесный человек, великолепная девушка, если она стала лучшим другом Артура.
– Симпатичная девушка… Поздравляю, Артур, и желаю вам счастья.
«Лучший друг… – думал Айвар. – Почему я не могу так просто и естественно, как Артур, говорить о моих чувствах к своему любимому другу? Хватит ли у меня смелости рассказать кому-нибудь вот так же просто про Анну?»
Проводив Артура до укома, Айвар пошел в уездный отдел Министерства государственной безопасности. Начальник отдела – майор Индрик Регут – сразу принял Лидума. Айвар все изложил самым подробным образом, у Индрика оказались на это дело такие же взгляды, как у Яна Лидума, будто они обо всем уже успели посоветоваться и пришли к общему выводу.
– Они обязательно потребуют от тебя что-нибудь такое, что никогда не сделает советский человек, они заставят делами подтвердить готовность помогать им, – сказал Индрик. – Поэтому от большой игры надо отказаться и удовлетвориться тем, что ты можешь сделать, не запятнав себя. Пикола мы наверняка схватим, но не следует думать, что это легко. Как видишь, он не указал время и место встречи, значит, появится, когда ты меньше всего будешь его ждать, и там, где ему меньше всего будет угрожать опасность. Но это ничего, достаточно и того, что Пикол вообще когда-нибудь появится около тебя. При первой встрече мы его не тронем, дадим уйти, а ты напиши ответ Тауриню и передай его Пиколу.
– А что мне ему написать? – спросил Айвар.
– Лучше всего что-нибудь совсем частное, о своей личной жизни, работе, так, как оно есть, чтобы совпало с теми сведениями, которые у них о тебе имеются. Между строк можешь намекнуть, что готов сотрудничать с ними.
Попрощавшись с Индриком, Айвар поспешил домой. Ему казалось, что там, у огромного болота, его ждет Анна. Он запустил мотор и как ветер понесся по улице.
7
Два дня Финогенов колесил по окрестным волостям, где работали бригады трактористов, и только что вернулся в Урги. Весенние полевые работы были закончены еще две недели назад. Только некоторые тракторы подымали еще старые залежи, покрытые толстым, плотным слоем дерна. Трактористы и рабочие мастерской готовили инвентарь к уборочной, поэтому сейчас в Ургах было много народу.
На просторном дворе вокруг сенокосилок, жаток и молотилок суетилось человек десять, а в механической мастерской с утра до вечера раздавался грохот металла, гудели моторы и новый сварочный аппарат рассыпал струи бенгальских огней.
– Где директор? – спросил Финогенов у механика Далдера, ремонтировавшего локомобиль.
– Товарищ Драва в конторе, – отозвался механик, не отрываясь от дела.
Финогенов, понаблюдав за работой механика, хотел было уйти, но в это время во двор въехал Айвар Лидум. Заметив Финогенова, он еще издали кивнул ему и, поставив мотоцикл под навесом, пошел навстречу.
– Так рано с болота? – спросил Финогенов, здороваясь с Айваром. – Сейчас самая подходящая пора для работы: и не холодно и не жарко.
– На болоте я сегодня еще не был, – ответил Айвар. – Вчера пришлось срочно поехать в Ригу.
– И сегодня утром уже обратно? – удивился Финогенов. – Даже и в театре не успел побывать?
– Куда там… – улыбнулся Айвар. – Зимой побываем.
– Завтра парторг волости созывает собрание актива. Коммунисты и комсомольцы МТС тоже будут. Говорят, сообщат о каких-то изменениях в проекте осушки болота.
– Да, небольшие. Сейчас кое-кто думает, что мы на болоте только даром время теряем. Теперь увидят, что мы там нашли.
Финогенов положил руку на плечо Айвара, и они медленно пошли к саду. С противоположного конца сада доносились звонкие детские голоса – там играли ребятишки под наблюдением жены механика.
– Драве кажется, – говорил Айвар, – что мы даром едим государственный хлеб. По его мнению, здесь нечего проектировать, а надо сразу рыть канавы и спускать воду в море. Если бы это было так просто, не нужны бы были ни инженеры, ни техники, а обошлись бы одними землекопами.
– Драва хороший практик, но иногда несколько мелочен. Для него главное – это перевыполнение плана.
– Я только один раз попросил на несколько дней отрядить двух человек в помощь нашей бригаде, и то он ни за что. Ну ладно, больше ничего не попрошу у него. Думаю, что и не потребуется. Помнишь, как было дело с образцами почвы… Лаборатория стоит без дела, старший агроном согласен сделать анализы, а директор нет – дескать, лабораторное обслуживание нашей бригады не предусмотрено планом. Словно мы в двух разных государствах живем. Черт его разберет, что с ним стало, на фронте был совсем другой человек.
– Это все потому, что комиссия в акте ревизии указала, что он слишком свободно распоряжается молоком и поросятами, принадлежащими хозяйству МТС. Теперь каждый литр учитывается и государству сдается все, что следует. Обжегся на молоке, сейчас дует на воду. Ничего, Лидум, все опять наладится, найдет правильное применение своему усердию и Драва. А ты напрасно отказываешься от помощи – не тебе она нужна, а общему делу, государству, советскому народу. Лучше посмотри, как растет наш новый машинный сарай. Недельки через две закончим. Осенью ни один болтик не останется под открытым небом, а скоро мы получим несколько новых «СТЗ-НАТИ» и две молотилки. Для механической мастерской обещают в третьем квартале новый токарный станок, тогда мы сможем изготовлять самые сложные детали и своими силами производить капитальный ремонт. Здорово?
– Скоро у вас здесь будет настоящий ремонтный завод, – засмеялся Айвар.
– Должен быть. Придет время, и мы здесь на месте будем пользоваться всеми благами цивилизации. А главное, у нас появятся новые люди, с более широким кругозором. Они же растут не по дням, а по часам, и скоро им понадобятся в домах другие потолки – старые станут слишком низки. И это время не за горами. Скоро новая жизнь постучит в наши двери, уже слышны шаги. Вот почему мы не можем сегодня обижаться, если Драва не дает рабочих и не разрешает лаборатории делать анализы; у нас просто нет времени обижаться и дуться – надо спешно мостить большаки для завтрашнего дня, по проселку он прийти не сможет. О Драве не беспокойся, он тоже станет другим; если хочешь знать, его не приходится ни тащить, ни толкать – только нужен подход, надо уметь с ним говорить, вот и все. Человек любит, чтобы с ним считались, а разве это плохо? Это его право, ведь он отвечает за дело.
– Я ничего не говорю, – сказал Айвар. – Только иногда зло берет, когда человек не хочет понять очевидных вещей.
– Вот те на: произошла маленькая заминка, не получилось так, как хотелось и как, может быть, было необходимо, – и сразу же заело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86