Быть может наше общество так склонно верить в обещание чудес, возможных с телом, что с семнадцатого года весь народ приучали (и приучили!) к вере в обещание светлого будущего (коммунизм)?
Если я бы пришёл, допустим, к Бобу Бимону и сказал: «Послушай, парень, я хочу прыгать в длину на тот же результат что и ты — восемь девяносто...», что ответил бы мне Бимон, находясь в здравом уме и твёрдой памяти? Очевидно, смысл сказанного им был бы таков: «Амиго, тебе ведь уже за тридцать (сорок, пятьдесят), чего же ты хочешь, когда ещё и со здоровьем не фонтан? Ну ясно, что если очень постараешься, то я могу помочь тебе прыгнуть гораздо дальше, чем ты способен это сделать сейчас, но восемь девяносто — извини...»
Если же мозги отсутствуют как таковые, либо парень решил хорошенько заработать на моём идиотизме, он согласился бы всю мою оставшуюся жизнь готовить меня к мировому рекорду. И между двумя этими подходами есть некоторая разница, не так ли?
Вот отрывок из интервью Айенгара в Пуне за девяносто четвёртый год, вопрос журнала «Йогасара»: «Как можно распознать боль от неправильной практики и благоприятную боль?»
Ответ: «Если боль остаётся после практики, это значит что вы делаете что-то неправильно. Если вы чувствуете боль во время практики, но она исчезает после сеанса занятий, это здоровая боль. С другой стороны, иногда бывает, что, когда вы вытягиваетесь, вы чувствуете успокаивающую боль, которая может в то же время показаться ужасной. Вы должны научиться различать успокаивающую боль, которая является здоровой, и боль разрушительную, которая не предвещает ничего хорошего, которая усиленно твердит, что что-то не в порядке, что вы не можете этого выдержать».
Здесь некорректно поставлен вопрос, и не очень понятен ответ, поскольку у каждого человека переносимость боли абсолютно индивидуальна, как и её повреждающее влияние. Боль, которая у одного будет «здоровой», для другого может быть сигналом уже состоявшейся травмы. Именно подобные неясности способствовали появлению данной главы.
Сама подача техники асан в системе Айенгар-йоги абсолютно неудовлетворительна для нормального думающего человека. Существует знание, которое можно передать словами, и даже незнакомый с данной деятельностью человек может это в основном понять, усвоить и воплотить в эффективные действия, суммарного жизненного опыта личности для этого достаточно. Но когда человек начинает практиковать йогу, тем более в зрелом возрасте, такого необходимого и хотя бы косвенного опыта у него просто нет. Теоретические сведения в данном случае носят целиком предварительный характер и могут превращаться во всё более эффективное действие только в процессе самой практики, посредством личного участия и постепенного приближения к известному образцу, а также при адаптации к йоге в целом. Либо если заранее будут объяснены законы и принципы данного вида деятельности.
Технология асан не может быть удовлетворительно передана словами, поскольку она является голой эмпирикой, с которой начинающий не знаком. Следовательно, преподаватель йоги всегда располагает возможностью организовать первоначальный опыт ученика как угодно. Что бы он не предложил с соответствующим выражением лица — всё будет принято за чистую монету, поскольку новичку не с чем сравнивать.
И вот здесь мы в полный рост сталкиваемся с проблемой достоверности предварительной информации, о чём уже упоминалось в главе «Аспекты коммуникации». Сценарии возможны самые различные. Учитель чего угодно, в том числе и йоги, располагает потенциальной возможностью добросовестной передачи ученикам, ничего не знающим о предмете, только той информации, которой располагает сам — своего знания или незнания, заблуждений, патологии, ошибок, отчасти — веры в то, что исповедует.
Но сколько угодно случаев, когда человек, даже прилично владея предметом, не располагает средствами качественной передачи того, что есть у него за душой. Есть и совсем печальные ситуации, когда «учитель» делает вид, что пытается обучить людей тому, в чём абсолютно не разбирается сам, то есть заведомо лжет, преследуя какие-то свои цели, — такого сорта прохиндеев на ниве йоги (и не только на ней) сегодня наблюдается просто неимоверное количество.
Об уникальных личностях песня отдельная. Поскольку уникальность причин не имеет и потому понятой и воспроизведённой не может быть в принципе, а люди всё равно желают владеть ею, то носителю феноменальных качеств остаётся три варианта поведения. Первый: плюнуть на всё и, никому ничего не объясняя, использовать свои гениальные способности для демонстрации (как Гудини), зарабатывая этим на жизнь, либо существовать с ними рука об руку в своё удовольствие.
В другом случае можно отнестись к своим способностям как к божественному предназначению, либо сочинить — в меру своего умственного развития — объяснение происходящему, а также выдумать способы, которые якобы могут привести к тем же результатам всех желающих. Причём опять же в зависимости от интеллекта сочинителя объясняющие и обучающие части доктрины могут быть более или менее изысканными, даже заранее нацеленными на привлечение конкретных социальных слоёв и групп.
Если феноменальный носитель определённых свойств, создатель системы их объяснения и передачи верующий человек, как, например, Айенгар, который уверен в том, что несёт в массы божественное предназначение йоги, — то это отчасти так и есть на самом деле, поскольку «По вере вашей воздастся вам». Йога полезна в чём-то, пожалуй, даже в своих отклоняющихся модификациях, лишь бы не было экстремизма и гонки за результатами, внешними либо внутренними.
Когда же заходит речь о людях не религиозных, то созданные на основе феноменальности доктрины и системы, как правило, будучи не воспроизводимы массами, являются по своей сути коммерческими структурами извлечения выгоды, эксплуатации человеческих заблуждений, слепой и умело подогреваемой веры в то, что «если я человек, как и он, то и я это могу». Как раз с последним вариантом развития событий мы имеем дело сегодня в лице Сида и его черниговских апологетов, которые достаточно информированы и умны для того чтобы понимать: то, что они проповедуют не имеет к йоге никакого отношения кроме названия и никого научить этому нельзя. В лучшем случае система отбирает людей, похожих по своим изначальным данным на её основателей.
Значительно раньше проделал свой путь развития метод Айенгар-йоги, в котором детализация выполнения асан разрослась до невообразимых пределов, поскольку вынуждена было заменять объяснения по существу. И сразу же возникает вопрос: где предел такого описания? Когда в нём можно остановиться? Ведь каждую позу можно описывать сколько угодно и со множества разных точек зрения, это неминуемо превращается в дурную бесконечность, что, собственно, и заметно на семинарах этой школы, в нескольких из которых я лично участвовал в конце восьмидесятых — начале девяностых годов.
Вначале вас учат выставлять в каждой асане тело в общем, затем начинается бесконечная детализация — постановка спины, плеч, поясницы, туловища, бёдер, коленей, стоп, затем частей ступни, элементов этих частей, ощущение натяжения кожи на них, положения ногтей на пальцах ног, и т.д. Весь этот мусор частностей во время непосредственного выполнения асан без конца «тасуется» сознанием да ещё одновременно с требованиями максимального напряжения! Какое успокоение этого самого сознания может достигаться в подобных условиях?
На самом деле индивидуальная геометрия тела в асанах выясняется для каждого достаточно быстро, однажды и раз навсегда, для этого не требуются годы. Когда человек внимательно вработается в йогу, он должен иметь дело уже не с формой своего тела в асанах и её индивидуальными особенностями, а с единым по своим свойствам материалом этих форм, за регулировкой состояния которого методом «у-вэй» скрыты универсальные закономерности спонтанной психосоматической трансформации, которая может быть произвольно ориентирована.
Коммуникация с проявлениями этих законов может возникнуть в области контакта сознания с телесным материалом его носителя, только её использование даёт возможность получать в йоге тела необходимые результаты, невзирая на любые частные различия между людьми в телосложении и конституции опорно-двигательного аппарата. И главный закон, который должен быть понят и усвоен в йоге каждым занимающимся, — это необходимость достижения определённого уровня психофизической релаксации, без чего йога перестаёт соответствовать своему традиционному смыслу и существовать как средство духовного роста, превращаясь в гимнастику имени Айенгара, Паттабхи Джойса, Сидерского или кого-нибудь ещё. Чтобы измениться, надо перестать быть прежним, снять жёсткость предыдущей структуры во всех её проявлениях, обозначить желательное направление и предоставить реальную возможность для спонтанной трансформации — и всё это достигается посредством не личного усилия, но последовательного и временного его устранения во всех аспектах существования, что и является классической йогой.
Многие йогические авторитеты и учителя неопределённо и спорадически, в общих чертах упоминают о необходимости расслабления в позах йоги, но за их словами ничего конкретного не обнаруживается. И эта фундаментальная ошибка должна быть устранена в целях одного только сохранения здоровья занимающихся самого различного возраста, вплоть до пожилого.
Итак, при работе в силовых позах усилие — с помощью релаксации тела и сознания, — должно почти полностью исчезнуть из восприятия, стать минимально в нём представленным, подпороговым, из основной темы превратиться в подтекст — восприятие вообще должно стать не ориентированным, пустым. Необходимо остаться «на грани таянья и сна». Усилия или напряжения, как уже отмечалось, не должны порождать локальных ощущений и смешиваться с ними.
Если мы действуем именно таким образом, то тело в асанах начинает функционировать в режиме самовосстановления, постепенно адаптируясь к процессу естественных изменений, которые по сути неощутимы. Эти изменения происходят step by step, непрерывно и в оптимальном темпе. Но это не выражается в резких переломах настроения и самочувствия. Новое качество восприятия, выносливость и сила растут подобно деревьям, траве и кристаллам, достигая впоследствии пределов, возможных для данного субъекта.
В асанах на растяжку, расслабление и гибкость такая же работа должна быть проведена с ощущениями, которые вызваны приближением к пределу формы.
Если в случае силовых поз кроме расслабления (как ни странно это звучит для «голой статики»), необходимого для трансформации ощутимых усилий в неосязаемое состояние, нужна полная неподвижность (стабильность) тела, что является сложной задачей, то в асанах на развитие гибкости задача проще: только релаксация, особо полярной мышечной работы там нет.
Вспомним «Сутры»: «При прекращении усилия или сосредоточении на бесконечном асана достигается».
Прекращение усилия есть не что иное, как полная релаксация тела, сопровождаемая торможением деятельности сознания. Или — с какого-то этапа — скорее наоборот.
Расслабление тела (как и все операции с ним) осуществляется усилием воли, которому соответствует определённая величина нервного обеспечения. Когда тело «обесточено», возникает вопрос: как быть с этим остаточным и избыточным для практики асан нервным тонусом?
Когда тело задействовано в типовых двигательных диапазонах, и нет дополнительных возбуждающих факторов, работа мышц, соответствующие ей усилия и нервное обеспечение всего этого находятся за пределами восприятия, за границами сознания — это в повседневности.
Когда я, скажем, иду по улице или читаю книгу, сидя на диване, то в норме не чувствую сопутствующей работы тела, поскольку мышцы полностью адаптированы к собственному весу, двигательным диапазонам, скорости и амплитуде движений, а также к обычным величинам времени сохранения телесной неподвижности.
При каких условиях возможно ощутить усилия в мышцах, не увеличивая дополнительно веса тела и не затрагивая его форму? Когда мы изменяем, к примеру, его вертикальное положение относительно вектора силы тяжести. Стоя неподвижно и прямо, я не чувствую собственного веса (если это не продолжается больше нескольких минут). Зато, приняв позу «Чатуранга Дандасана» (в упоре на полу на согнутых под прямым углом руках), я немедленно начинаю его ощущать, потому что он теперь распределяется примерно поровну на руки и ноги (на руки больше, поскольку туловище массивней ног). В обычном состоянии руки не испытывают концентрированного и длящегося во времени усилия в разгибателях, к нему необходимо адаптироваться. Если делать «Чатурангу...» ежедневно и с необходимым качеством исполнения через какое-то время произойдёт привыкание и работа трицепсов исчезнет из восприятия, превратясь в стереотипную. Но руки станут уже гораздо сильнее. Если выдерживать эту позу дольше чем необходимо каждый раз, то кроме постоянного перенапряжения в мышцах, мы получим боль в конкретных участках мышц верхнего пояса.
Если идти по улице обычным шагом, а потом вдруг изменить диапазон движения — зачастить, как бы шагая по шпалам, или чрезмерно растянуть шаг — почти сразу возникает непривычное напряжение, а затем и ощущение в мышцах ног. Если минут двадцать, не шевелясь, просидеть на диване, то неизбежно в теле возникнет неудобство, сперва общее, но затем оно может выступить в каком-то определённом месте — допустим, затекла нога или спина, это показывает, что превышено допустимое время экспозиции формы.
Итак, ощутимые усилия или напряжения в психосоматике могут быть вызваны, как правило, четырьмя факторами или их комбинациями: повышенной интенсивностью движения; выходом за типовые двигательные диапазоны; временем пребывания в неподвижности за этими пределами (мы вообще не касаемся вариантов, когда человек добавляет к своему весу тела дополнительное отягощения или противостоит силе соперника в единоборстве);
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147