Линли поинтересовался результатами.— Кенсингтон обошли, — ответил Нката. — Никаких изменений, дружище. Она остается чистенькой, ваша миссис Уайтлоу. Мы переговорили со всеми обитателями Стэффордшир-террас, и никто из них не видел, чтобы она куда-нибудь уезжала за последнюю неделю.— Что говорит не в пользу их наблюдательности, не так ли? Поскольку вчера утром она уезжала с нами.— Но если она поедет в Кент в полночь или около того, она воспользуется своей машиной, верно? Она не может попросить таксиста высадить ее и подождать, пока она устроит там пожар. И на автобусе она не поедет. И на поезде. Не в такое время. И в этом смысле она чиста.— Продолжайте.— Ее автомобиль находится в гараже за домом, на Филлипс-уок.— Это там, где коттеджи?— Точно. Стоят тесными рядами, как шлюхи на Кингс-Кросс. С окнами внизу и вверху. И все были открыты в среду вечером по случаю хорошей погоды.— Насколько я понимаю, никто не видел, чтобы миссис Уайтлоу уезжала? Никто не слышал ее машины?— В среду вечером в коттедже напротив ее гаража нездоровилось младенцу, не спал до четырех утра на плече своей мамаши. Она услышала бы машину, поскольку полночи провела, прохаживаясь у окна в надежде утихомирить своего малыша. Но она ничего не видела и не слышала. Так что, если только миссис Уайтлоу не вылетела через трубу, она чиста, инспектор. Извините, если ничем не смог вам помочь.—Неважно, — ответил Линли. — Это новость меня не удивляет. Ее алиби уже обеспечено другой главной подозреваемой.— Вы считали ее убийцей?— Да не особенно. Но у меня всегда была слабость отработать все версии. — Он закончил разговор, попросив Нкату подготовить комнату для допроса и сообщить в пресс-службу, что шестнадцатилетний мальчик из Ист-Энда собирается помочь полиции в ее расследовании. Линли положил трубку, и остаток пути они проделали в молчании.Журналисты с Собачьего острова, видимо, позвонили своим коллегам, дежурившим на Виктория-стрит, потому что когда Линли остановился на Бродвее у Нью-Скотленд-Ярда, они немедленно окружили «бентли». В тесной толпе, выкрикивавшей вопросы и просовывавшей фотокамеры к заднему сидению, были и напористые операторы теленовостей, расталкивавшие остальных.— О господи, — пробормотала Хейверс, а Линли посоветовал Джимми наклонить голову и потихоньку стал продвигать автомобиль к будке у въезда на подземную парковку.И все это время реакция Джимми Купера выражалась лишь в том, что он отворачивался от камер. Он не выказал ни интереса, ни беспокойства, пока Линли и Хейверс вели его к лифту, а потом по коридорам, сопровождаемые сотрудницей по связям с прессой, которая с минуту бежала рядом с ними с блокнотом в руке, спрашивая, нужно ли указать еще какие-нибудь данные — номер школы мальчика? число братьев и сестер? дать ли намеком что-нибудь о семье? о том, что найдено в Кенте?Линли покачал головой, сотрудница по связям с прессой ответила:— Ясно. Наши телефоны трезвонят, как. сирены на пожаре. Пожалуйста, предоставьте мне новые сведения, как только сможете.И, не дождавшись ответа, удалилась.Констебль Нката встретил их в комнате для допросов, где стоял магнитофон и были расставлены стулья — по два у двух противоположных сторон стола на металлических ножках и два у стены. Нката спросил у Линли:— Нужны его отпечатки? На что Линли ответил:— Пока нет.Он указал мальчику, какой стул занять.— Мы можем немного поговорить, Джимми? Или ты предпочитаешь подождать адвоката, которого пришлет твоя мама?Джимми опустился на стул, теребя нижний край Футболки.— Все равно.Линли попросил Нкату сообщить, когда придет адвокат.— А мы пока побеседуем.Линли включил магнитофон, назвал дату и время, перечислил присутствующих в комнате для допросов: себя, сержанта Барбару Хейверс и Джеймса Купера, сына Кеннета Флеминга. И снова спросил:— Тебе нужно присутствие адвоката, Джимми? Нам подождать? — А когда мальчик пожал плечами, сказал: — Тебе придется ответить.— Не нужен мне ваш гребаный адвокат, ясно? Не хочу никакого адвоката.Линли сел напротив мальчика. Сержант заняла стул у стены. Линли услышал, как чиркнула спичка, и через секунду почувствовал сигаретный дым. Джимми метнул жадный взгляд в сторону Хеиверс, отвел глаза в сторону. Линли мысленно поблагодарил сержанта. От ее дурной привычки иногда был толк. Он сказал мальчику:— Кури, если хочешь.Сержант Хеиверс бросила на стол спички.— Сигарета нужна? — спросила она Джимми. Тот мотнул головой, но его ноги беспокойно двигались, а пальцы продолжали теребить футболку.— Трудно говорить при матери, — сказал Линли. — Она желает тебе добра, но она — мать, верно? А матери любят держать сыновей на привязи.Джимми вытер нос пальцем. Бросил взгляд на коробок, отвел взгляд.— И побыть одному не дают, — продолжал Линли. — По крайней мере, моя не давала. И им все невдомек, что мальчик уже стал мужчиной.Джимми поднял голову, чтобы убрать с лица волосы. Он использовал это движение, чтобы украдкой взглянуть на Линли.Линли сказал:— Мне понятно, что ты не захотел говорить в присутствии матери. Я должен был сразу догадаться, потому что, видит бог, я бы не захотел говорить при своей. Она тебе житья не дает, да?Джимми почесал руку. Почесал плечо. Снова вцепился в край футболки.— На что я надеюсь, — продолжал Линли, — так это разобраться с твоей помощью в некоторых деталях. Ты не арестован. Ты здесь для того, чтобы помочь. Мы знаем, что ты был в Кенте, рядом с коттеджем. Мы предполагаем, что ты был там в среду вечером. Мы хотим знать, зачем. Хотим знать, как ты туда попал, время твоего приезда и отъезда. Вот и все. Ты можешь нам в этом посодействовать?Линли услышал, как за спиной у него затянулась сигаретой Хеиверс, затем сигаретный дым сгустился и облачком поплыл в их сторону. И снова Линли спокойно перечислил улики, доказывавшие присутствие мальчика в Кенте. Закончил он словами:— Ты поехал за своим отцом?Джимми кашлянул. Откинулся на стуле, так что передние ножки стула приподнялись примерно на полдюйма.— Ты просто догадался, что он туда поедет? Он сказал, что ему нужно кое-что проверить. Он был расстроен? Сказал тебе, что едет повидаться с Габриэллой Пэттен?Джимми опустил стул.— Не так давно он встречался с адвокатом, — сказал Линли. — По поводу развода с твоей матерью. Это могло бы ее расстроить. Возможно, ты застал ее в слезах и спросил, почему она плакала. Она могла с тобой поделиться. Могла сказать тебе…— Это сделал я. — Джимми наконец поднял глаза. Светло-карие глаза были воспалены, но смотрели на Линли в упор. Он повторил: — Это сделал я. Я прикончил этого ублюдка. Он получил по заслугам.Линли услышал, как у него за спиной шевельнулась Хейверс. Джимми вытащил руку из кармана и положил на стол ключ. Когда Линли никак не отреагировал, мальчик спросил:— Вам же он был нужен?Мз другого кармана он вынул помятую пачку «Джей-Пи-Эс» и извлек из нее надломленную сигарету, прикурил от спичек сержанта Хейверс. Ему понадобилось чиркнуть четыре раза — пальцы не слушались.— Расскажи мне, как было дело, — попросил Линли.Джимми глубоко затянулся, держа сигарету большим и указательным пальцами:— Папочка возомнил себя джетльменом. Думал,' что ему все с рук сойдет.— Ты поехал за ним в Кент?— Я везде за ним ездил. Когда хотел.— На мотоциклете? И в тот вечер?— Я знал, где он живет. Я бывал там раньше.— Что же случилось в тот вечер, Джимми?Он поехал в Малый Спрингбурн, потому что его отец солгал ему, и он хотел поймать его на этой лжи и бросить ее в лицо этому подлому ублюдку. Он сказал, что путешествие переносится, так как надо уладить одно срочное дело, связанное с крикетом и не терпящее отлагательств… Джимми не помнил, что он там говорил, да и не вслушивался, потому что ни на минуту не поверил этой лжи.— Дело было в ней, — сказал он. — Она была в Кенте, позвонила и сказала, что хочет трахнуться с ним так, как никогда раньше, чтобы ему было о чем вспоминать, когда он будет со мной в Греции. Ну, он и сделал стойку. Так всегда у него получалось. Стоило ей свиснуть, и он бежал к ней на запах. Как пес. Он не пошел в коттедж, сказал Джимми, потому что хотел застать их врасплох. Не хотел, чтобы они услышали мотоциклет. Поэтому он выбрал кружной путь, через деревню. Там он поставил мотоциклет за пабом, спрятав его в кустах на краю общинного луга. И пошел по тропинке.— Откуда ты знал о тропинке? — спросил Линли. Они же бывали там детьми. Когда их отец здесь поселился, чтобы играть за Кент. Они ездили туда на выходные. Они с Шэр все там облазили, и оба знали про эту тропу. Да и все про нее знали.— Ну и в тот вечер? — спросил Линли. — У коттеджа?Он перепрыгнул через стену рядом с коттеджем, объяснил Джимми, через ту, что отделяет коттедж от загона фермы, которая примыкает к нему с восточной стороны. Он шел вдоль стены, пока не подошел к коттеджу. Там он перелез через забор и перепрыгнул через живую изгородь и оказался за садом,— В какое время это было?Он не знал. Но думал, что в пабе в Малом Спрингбурне тогда уже объявили о закрытии, потому что машин на стоянке у паба не было, когда он туда приехал. Он стоял в глубине сада и думал о них.— О ком? — спросил Линли.О ней, ответил он, о блондинке. И о своем отце. И думал, пускай порезвятся, потому что, стоя там, н уже решил, что эта случка станет для них последней.Он знал, где лежит запасной ключ — в сарайчикее под горшком-уткой. Он взял его. Отпер кухонную дверь, поджег кресло, бегом вернулся к мотоциклету и поехал домой.— Я решил, что оба они умрут. — Он раздавил свою сигарету в пепельнице и сплюнул кусочек табака на стол. — А с этой коровой я разделаюсь потом. Вот увидите.— Откуда ты знал, что твой отец там? Ты проследил за ним, когда он выехал из Кенсингтона?— А зачем? Я и без того его нашел.— Ты видел его машину? Перед коттеджем? На дорожке?Джимми недоверчиво посмотрел на него. Автомобилем, сказал он, отец дорожил даже больше, чем своим неуемным членом. Он бы ни за что не оставил его на улице, особенно, если существует гараж. Мальчик снова достал пачку и выудил еще одну искореженную сигарету. Ее он зажег без особых усилий. Он увидел своего отца в кухонном окне, пояснил Джимми, прежде чем тот выключил свет и пошел наверх, к ней.— Расскажи мне о самом поджоге, — попросил Линли.— А что с поджогом? — спросил Джимми.— Расскажи, как ты его устроил.С помощью сигареты, ответил он. Зажег ее, сунул в это чертово кресло, вышел через кухню и поехал домой.— Пожалуйста, расскажи шаг за шагом, как ты это сделал, — попросил Линли. — Ты курил в этот момент?Нет, конечно, он в этот момент не курил. За кого принимают его легавые? За слабоумного?— Это была такая же сигарета? «Джей-Пи-Эс»?Да, правильно, «Джей-Пи-Эс».— И ты ее зажег? — продолжал Линли. — Покажи мне, пожалуйста.Джимми немного отодвинулся от стола и резко спросил:— Что показать?— Как ты зажег сигарету.— Зачем? Никогда не закуривали что ли?— Мне бы хотелось посмотреть, как это делаешь ты.— И как, по-вашему, я ее зажег?— Не знаю. Ты воспользовался зажигалкой?— Конечно нет. Спичками.— Такими?Джимми повел подбородком в сторону Хейверс, как бы говоря: «Вы меня не поймаете».— Это ее спички.— Знаю. И спрашиваю, воспользовался ли ты спичками на картонке, если не пользовался зажигалкой.Мальчик опустил голову, сосредоточив свое внимание на пепельнице.— Спички были такие? — снова спросил Линли.— Пошел к черту, — пробормотал он.— Ты привез их с собой или взял спички в коттедже?— Он свое получил, — сказал Джимми, сам себе. — н свое получил, а дальше я прикончу ее. Вот увидите.Раздался стук в дверь. Сержант Хейверс пошла открыть, последовал разговор вполголоса. Линли молча наблюдал за Джимми Купером. На лице мальчика застыло выражение безразличия, и Линли мог только догадываться, сколько боли, вины и горя скрывалось за этим выражением.— Сэр? — позвала его Хейверс.Линли подошел к ней. В коридоре стоял Нката.— Прибыли с докладами из Малой Венеции и Собачьего острова, — сказала она. — Они в дежурке. Выяснить, что там?Линли покачал головой и обратился к Нкате;— Принесите мальчику поесть. Снимите отпечатки. Попросите его отдать обувь добровольно. Я думаю, он согласится. И еще нам потребуется что-нибудь для анализа ДНК.— Это будет сложно, — сказал Нката.— Его адвокат приехал?— Пока нет.— Тогда попробуйте склонить его к добровольному сотрудничеству, прежде чем мы его освободим.— Освободим его? — быстро перебила Хейверс. — Но, сэр, он же только что сказал нам…— Как только приедет его адвокат, — словно не слыша, закончил Линли.— У нас проблемы, — заключил Нката.— Действуйте быстро. Только, Нката, не волнуйте мальчика.— Понял.Нката пошел в комнату для допросов, Линли и Хейверс направились в дежурную. Она располагалась недалеко от кабинета Линли. На стенах висели карты, фотографии и диаграммы. На столах в беспорядке лежали папки. Шесть детективов — четверо мужчин и две женщины — сидели у телефонов, картотечных ящиков и за круглым столом, заваленным раскрытыми газетами.— Собачий остров, — произнес Линли, входя в комнату и бросая пиджак на спинку стула.Ответила одна из женщин-констеблей, придерживавшая плечом трубку в ожидании ответа на том конце провода.—Мальчик приходит и уходит, почти каждый вечер болтается где-то допоздна. У него есть мотоциклет. Он выезжает через заднюю калитку и носится по проулку между домами, газуя и сигналя. Соседи не могут подтвердить, что он уезжал в среду вечером, так как вечерами он, как правило, уезжает, а все вечера похожи один на другой. Так что, может, он ездил, а может, и нет, но скорее всего — ездил.Ее напарник, констебль, — мужчина в вытертых черных джинсах и хлопчатобумажной трикотажной рубашке с обрезанными рукавами, — сказал:— Он настоящая шпана, между прочим. Ссорится с соседями, задирает малышей. Огрызается на мать.— А его мать? — спросил Линли.— Работает на Биллингсгейтском рынке. Отправляется на работу в три сорок утра. Приезжает домой около полудня.— А в среду вечером? В четверг утром?— От нее шума нет — только если заводит свою машину, — сказала женщина-констебль. — Так что в отношении Купер соседи ничего особенного рассказать не смогли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69