— Но не сказала, где они.— Не знаю, где.— Ты же говорила, что живете вместе...— Больше уже не живем.— Ты сказала, что у вас была конура.— Ну, это когда было!— Долли! — предостерег Уэйд.— Но ведь это правда, я не знаю.— Хорошо, — сказал он, — пойдем в участок. О'кей?— Нет, подождите чуток, — попросила она. — Пожалуйста.Допрос начался в тот же вечер в кабинете лейтенанта Бернса без двадцати десять. Потребовалось время, чтобы все там собрались Нелли Бранд притащилась через весь город из своей квартиры на южной окраине. Из того же района, из штаб-квартиры на Хай-стрит, заявился полицейский стенограф с видеокамерой. Адвокату Полины Уид, которого звали Генри Кан, понадобилось пересечь весь город, — он отправился из своей конторы, расположенной в восточной части города на улице Стоктон. И только Брауну, Карелле и Бернсу было достаточно перейти из «дежурки» в комнату, отведенную для допросов.Нелли приехала понюхать, действительно ли пахнет жареным. Во всяком случае, так она заявила, когда они посвятили ее в суть дела на основании предварительных допросов. Она была облачена в бежевый летний костюм, легкие туфли, при ней имелась сумка соломенного цвета. Неуложенные каштановые волосы разметались от движения, что создавало впечатление ураганной быстроты. Будто ее сюда и впрямь словно ветром занесло. Она знала, что ей, как помощнику прокурора, придется задавать большинство вопросов, а Карелла и Браун потребуются для воссоздания полноты картины специфическими деталями; она не ожидала возникновения особых затруднений. Адвокат Полины выглядел слабаком, но все же поди знай заранее. Высокий, худой, в неглаженом коричневом костюме, который гармонировал с водянистыми глазами, он сидел рядом с Полиной, на другой стороне стола, и изредка нашептывал что-то клиентке. Что именно, Нелли не могла расслышать. Пачка огнедышащих писем лежала перед Нелли, она их прочитала, как только приехала. Ну и письма. И они — от женщины, которую, казалось, заморозили навсегда.Карелла снова стал перечислять Полине ее права, но Кан перебил его, любезно указав, что все это они уже проходили, господин детектив. На что Карелла откликнулся так: это просто для протокола, господин советник. Оба произносили титулы друг друга так, что они приобрели уничижительный и даже обесчещивающий характер. Вдобавок Кан вульгарно помахал рукой: давай, мол, приступай к делу... Полина же, выслушав обоих, заявила, что ей известны ее права и она изъявляет желание ответить на заданные вопросы.Карелла взглянул на циферблат и, — чтобы это попало на видеопленку, — объявил, что сейчас девять часов пятьдесят минут вечера. Нелли приступила к допросу: Вопрос: Вы можете сказать, как вас зовут? Ответ: Полина Уид. В: Это ваше полное имя? О.: Да. В.: Я спрашиваю вас вот о чем, мисс Уид... Кан: Она уже ответила на вопрос. Бранд: Я не думаю, что это так. Я спрашиваю, значится ли данное имя в свидетельстве о рождении? Кан: Не возражаю. Продолжайте. В.: Такое имя значится в вашем свидетельстве о рождении, Полина Уид? О.: Нет. В.: А какое там указано имя? О.: Полина Байрли Уид. В.: Значит, это ваше полное имя? О.: Да. В.: Спасибо. Какое происхождение у Байрли? О.: Это девичья фамилия моей матери. Кан: Извините, но какое все это имеет отношение к делу? Бранд: Мне думается, вы увидите, зачем я задала этот вопрос, мистер Кан. Кан: Я хочу это знать сейчас же. Вы тащите сюда мою клиентку глубокой ночью... Зачем? Бранд: Извините, мистер Кан. Если ваша клиентка не хочет отвечать на вопросы, то все, что она должна сделать, это... Кан: Ох уж только, пожалуйста, не читайте мне лекций по основам процессуального права... Можете? Бранд: Вы только скажите мне, мистер Кан, как вы намерены поступить. Хотите, чтобы я не задавала больше вопросов? Это ваша прерогатива. Ваша клиентка сказала, что ей известны ее права. Хочет она, чтобы я прекратила допрос? Если не хочет, пожалуйста, позвольте мне продолжать. О'кей? Кан: Давайте, давайте. Всегда эта старая песня... В.: Мисс Уид, зовет ли вас кто-нибудь уменьшительным именем — Бай? О.: Иногда. В.: А может быть, чаще, чем иногда? О.: В общем-то от случая к случаю. В.: И вы откликаетесь на имя Бай? О.: Да. В.: Если бы, допустим, я назвала вас так, вы бы откликнулись? О.: Да. В.: Как получилось это сокращение? О.: От Байрли. В.: Это, наверное, считается вашей второй фамилией? О.: Да. В.: Стало быть, все сие довольно обычно, не так ли? К вам обращаются по имени «Бай», и вы на это «Бай» отзываетесь? О.: Я иногда использую имя Бай. Но меня также называют Полиной. И Байрли тоже, подчас. В.: Вы подписываете письма этим именем? О.: Имеете в виду — Байрли? В.: Нет, Бай. Подписываете ли вы когда-либо письма именем Бай? О.: Иногда. В.: Мисс Уид, я показываю вам копии писем... Кан: Могу ли я их посмотреть? Пожалуйста... Бранд: Это копии писем, которые были найдены детективами Кареллой и Брауном в депозитном сейфе Артура Шумахера. Мы оберегаем оригиналы от лишнего прикосновения. Кан: Дайте мне их, пожалуйста. Бранд: Пожалуйста. Только пальцы не обожгите... (Допрос возобновился через четверть часа.) В.: Мисс Уид, вы писали эти письма? О.: Нет. В.: Вы не подписывали эти письма именем Бай? О.: Никто не подписывал так эти письма. В.: О да, извините. Вы абсолютно правы. Вы ведь напечатали имя Бай на этих письмах на машинке? О.: Нет. Я не писала этих писем. Бранд: Мы располагаем пишущей машинкой, обнаруженной детективами в вашем магазине... Кан: Какая еще машинка? Не вижу никакой машинки. Бранд: Она в лаборатории, мистер Кан. Была обнаружена в магазине «Бай и Уи» в доме 602 по Джефферсон-авеню. Сейчас ее исследуют как возможную улику. Кан: Улику? Какую улику? Бранд: Улика по делу об убийстве. Кан: Не вижу никакой связи, миссис Бранд. Уж простите. Если мисс Уид даже и писала эти письма... И я очень надеюсь, что у вас есть тому веские доказательства, поскольку сами письма и так нанесут урон репутации моей клиентки... Бранд: Для того машинка и отправлена в лабораторию, мистер Кан. И уж вы тоже меня простите, мы не «шьем» здесь уголовное дело, а только задаем вопросы подозреваемой, не так ли? Будет ли мне позволено продолжать? Или, как я уже предложила, не хотите ли вы остановить допрос сейчас же? Уид: Мне нечего скрывать. Бранд: Мистер Кан! Могу я расценивать это как разрешение продолжать? Кан: Валяйте. Одна и та же старая песня... В.: Мисс Уид! Когда вы впервые встретили Артура Шумахера? О.: Год назад, в январе. В.: И какое же это было число? Карелла: Тридцать первое июля. В.: Итого, сколько же времени прошло? Восемнадцать, девятнадцать месяцев? Карелла: Восемнадцать. В.: Это так, мисс Уид? О.: Чуть больше. В.: Как произошла эта встреча? О.: Его жена купила у меня собаку. В качестве новогоднего подарка. А через месяц он пришел за ошейником. В.: И это стало началом вашей связи? О.: У меня не было с ним никакой связи. Он был покупателем. В.: И только? О.: И только. В.: Тогда как объяснить появление этих писем? О.: Я их не писала. В.: Вы ведь знаете, надеюсь, что, согласно статьям первой части Основ уголовно-процессуального кодекса... Кан: Ну вот, опять лекция по основам права... В.: ...Нам разрешено взять у вас отпечатки пальцев, например... Кан: Я буду категорически протестовать против этого! В.: Конечно. Но закон есть закон, и изменить его вы не можете... Это вам ясно, мисс Уид? О.: Если вы говорите, что так говорится в законе... В.: Я даже утверждаю это. О.: Тогда я думаю, что в законе это действительно есть. В.: Знаете ли вы также, что, тогда как уже многие люди брали в руки эти письма... О.: Я их не писала. В.: Кто бы их ни писал, отпечатки пальцев до сих пор могут быть на оригиналах. Вы знаете это? О.: Я ничего об этих письмах не знаю. Я не знаю, чьи отпечатки пальцев могут быть на этих письмах. В.: Вы когда-нибудь видели оригиналы этих писем? О.: Нет. В.: Вы в этом уверены? (Молчание вместо ответа.) В.: Мисс Уид? О.: Да, я уверена в этом. Я их никогда не видела. В.: Стало быть, возможно, и ваших отпечатков пальцев на них не может быть. Так? Верно? О.: Верно. В.: А что, если они там есть? Что, если мы найдем на них отпечатки пальцев и они совпадут с вашими? Как вы тогда это объясните, мисс Уид? (Молчание вместо ответа.) В.: Мисс Уид? (Снова молчание.) В.: Мисс Уид, не будете ли вы так любезны ответить на мой вопрос? (Снова молчание.) Бранд: Лейтенант, я бы хотела, чтобы у задержанной взяли отпечатки пальцев. Прошу вас. Кан: Эй, эй! Ну-ка, подождите минуточку. Уголовно-процессуальный кодекс ничего не говорит о том, чтобы... В.: Может кто-нибудь здесь достать для него УПК? Кан: Нет, стойте! Лейтенант Бернс: Ну-ка, кто-нибудь загляните в мой стол, посмотрите, там есть кодекс... А вы, мисс, пожалуйста, пройдите с нами. Вы не против? Стив, ну-ка, возьми мне на память отпечатки ее пальцев, прошу тебя... Карелла: Пройдемте, мисс. Вопрос Нелли Бранд: Мисс Уид? (Вместо ответа снова молчание.) Вопрос Нелли Бранд: Мисс Уид? Ответ Уид: Я так любила его......Сначала я не знала, что у него есть кто-то еще. Подумала, что он просто утратил ко мне интерес. Такое бывает, знаете... Разлюбил, и все. И я бы это, вообще-то, восприняла как должное. Если вас больше не любят, значит, не любят. А прошло всего-то чуть меньше года. Первый раз он пришел ко мне в лавку 23 января. Это у нас было вроде дня рождения, юбилея. Вообще-то мы долго продержались. В наши дни год — это много, поверьте. У меня есть подружки, так вот, если мужчина продержится хотя бы полгода, то и это счастье. А у нас — целый год. Он сказал, что хочет порвать со мной... Когда это было? Ага, 15 января, я хорошо даты запоминаю. Почти что год прошел. Ну и вот...Вы знаете...Я...Я и сказала: будь по-твоему. Послушайте, а что делать? Если мужчина больше тебя не любит, надо его отпустить, разве не так?И я стала вспоминать все, что мы с ним проделывали. Письма... Что — письма? Так, забава. И длилась она недолго, стояло очень жаркое лето.То и дело я ему подсовывала новую партнершу. Точнее, для нас. Я когда-то в колледж с ней ходила. Марианна. Тоже блондинка. Как я. Что же, мы обожали блондинок. Но это еще когда я была в нем уверена. Понимаете? Нас было как бы трое, но на самом деле только мы с ним вдвоем. Понимаете? Мы с ним заказывали музыку, задавали тон, а Марианна, она была так, для нашей с ним услады.Что ж, хорошие были времена. Но ежели чему-то конец, так конец. Не так ли? Я же не ребенок, называю вещи своими именами. И хотя я была очень одинока...А я была очень одинока.Я так любила его...Даже и теперь... Понимаете? Я думаю, я бы смогла с ним жить. У меня свое дело, люблю животных, знаете ли. По горло в работе. И мне кажется, мы бы устроились, если бы я...Случилось одно происшествие, понимаете? Смотрюсь в зеркало и вижу, что особа значительно моложе, чем я, направляется в мою сторону, вися на руке Артура, голова закинута от хохота: у нее длинные светлые волосы и голубые глаза. Опять — Артур и я. Увы, только это была не я. Другая женщина. Вернее, девушка. Не старше двадцати, да еще норовит чмокнуть его в щечку... Я быстренько отвернулась, чтобы она меня не заметила. Спиной к ним. И поперлась по улице, прямо на машины. Клаксоны подняли жуткий вой; вообще все было ужасно. А когда обернулась, их уже не было. Исчезли в толпе. Потерялись.Ну, тут я и подумала: «Хорошо, подожди же».Подумала, что новая игрушка у этого сукина сына уже целый месяц.Месяц, месяц...Это было 12 февраля, у меня хорошая память на даты.Не прошло и месяца, а он, видите ли, уже обзавелся новой бабой, вообще-то новой девкой, такая она молоденькая... И тогда я подумала... Неужели он так быстро мог новой обзавестись? Всего через месяц! Этакая поспешность, аж жуть берет. И мне пришло в голову: что, если она у него уже давно, еще перед тем, как мы сказали друг другу «прости-прощай»... Это меня просто сразило Я твердила себе, что Бог с ним, ладно, но все равно бесилась. Знаете, бывает, что вас что-нибудь грызет? Это-то меня и грызло всю.Подумать только: после всего, что мы с ним проделывали!Боже...Стала его преследовать, ходить по пятам. Хотела выяснить, когда это у них началось, узнать, он что, дурочку из меня делал, что ли? И была ли девка рядом с ним, когда я ему писала все эти письма, когда Марианну подсунула?.. Что мы только вместе не проделывали, да сколько раз. А он, значит, меня все время считал идиоткой, так?«Эта» жила в модных апартаментах, на Сильвермайн-Овал. Ну, вы сами знаете, где. И должно быть, он ее там навещал дважды, а то и трижды на неделе... Я стала ходить вслед за ним. Однажды спросила у саудовца, или кто он там еще, низенького росточка, по-английски еле лопочет. Не то что другой, высокий. Сказала, что знала девушку, которая только что вошла в дом, что работала с ней. Что ее зовут Хэлен Кинг. Он ответил: нет, ее не так зовут, а я сказала, что уверена: это — она, и, пожалуйста, назовите ее. Тогда он посмотрел на меня, как все привратники, когда думают, что вы хотите проникнуть в драгоценное обиталище и убить там кого-нибудь. Он заявил: нет, не скажу ее имени. Так что, видите, все было не так просто.Тогда я стала выслеживать ее на подходе к дому. Не когда она была с Артуром, а когда была одна. Старалась все-таки вызнать ее имя. В этом городе это так трудно, все стали такими подозрительными. И наконец выследила ее в супермаркете. Долго ходила за ней и убедилась, что еду она покупает в продовольственном торговом центре на Стиме, заполняет там квитки: куда должны принести продукты. Ну, вот я и стала вслед за ней в очереди, дождалась, когда она выписала квиток, с именем и адресом: Сьюзен Брауэр, 301, Сильвермайн-Овал. Бац-ц! В самую точку!Поверьте, я ничего такого особого не планировала, просто хотела о ней все узнать.Потому что меня грызло, грызло. Особенно из-за того, что он встречался с ней, а говорил, что очень меня любит.А потом однажды я увидела другого человека. Мужчину. Увидела ее вместе с другим мужчиной.Дело было после Пасхи, 18 апреля, днем. Помню еще, дождик был сильный. Они вышли из дому вместе. Наверняка он и раньше был, до обеда. У него такие белые волосы, я даже сначала подумала, что он седой. Не пойму, что она в нем нашла? После Артура! В этом тощем маленьком тореадоре. Они пошли пообедать в итальянский ресторан на Калвер. Потом вернулись в квартиру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38