..Преподобный медленно покачал массивной головой:— Духов не бывает, Чарльз. Ими лишь притворяются бесы.— А...— Мертвые не возвращаются, не посещают живых. Подумай: праведных принимает Иисус, а тем, кто предстал перед Господом, ничего больше не требуется. Никто о живых не тоскует, даже о самых любимых, ибо купается в любви Божией перед светлым ликом Господа нашего Иисуса Христа. Вспомни Послание к коринфянам: «...не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его». Отказаться от этого... совершенно немыслимо.Чарли согласно кивнул:— Ну ладно, а неправедные?— Горят в аду, Чарльз. О, каждый грешник очень даже хотел бы вернуться. Они бы все отдали хоть за секунду, за долю секунды, но, как бы ни жаждали, им этого не дано. Они навечно ввергнуты в ад на вечные муки. «...И дым мучения их будет восходить во веки веков, и не будут иметь покоя ни днем, ни ночью...» Откровение святого Иоанна, 14: 11.

— Тогда кто это?..— Бес, Чарльз, — серьезно кивнул преподобный. — Смотри, как все логично и просто. Ангел не станет лжесвидетельствовать перед живыми, прикинувшись вернувшимся покойником. Только бес способен на подобный обман.— А зачем?— Чтобы обманом увести праведников от Господа, толкнуть на путь к вечному проклятию. Твой брат вызвал беса, но он явился за тобой, Чарльз. — Проповедник ткнул через стол пальцем, словно кинжалом. — За тобой! Хочет соблазнить твою слабую душу, преподнести своему хозяину Сатане на серебряном блюде!Неужели за мной охотятся сверхъестественные сатанинские силы? — ужаснулся Чарли. Молю, Господи, только не я!.. Он вздрогнул, когда преподобный стукнул кулаком по столу.— Теперь оставишь своего брата, прислужника Сатаны?— Он... — Чарли прикусил язык.Преподобный прищурился:— Что? Снова скажешь, будто не прислужник, после того как он вызвал беса?Именно это Чарли собирался сказать. Лайл никакого беса не вызывал. По крайней мере, специально. Никакой он не прислужник, просто слетел с катушек. Однако преподобный наверняка не согласится.— Он ведь тоже в опасности. То есть его душа. Разве мы не должны постараться спасти его душу?— Судя по твоим рассказам, боюсь, эта душа навеки погибла.— Но не вы ли всегда говорите, что ни одна душа не погибла навеки, если еще может искать спасения у Иисуса Христа?..Преподобный сверкнул глазами.— Воистину. А ты действительно веришь, что твой брат это когда-нибудь сделает?Лайл? Не похоже, однако...— Бывают чудеса, преподобный.— Да, бывают. Чудеса творит Господь. Оставь Ему чудо спасения брата и позаботься о собственном, немедленно покинув дом.— Хорошо, преподобный.— Сегодня. Даешь слово?— Да, преподобный.Но только вместе с Лайлом. Чарли не собирается оставлять брата в когтях свихнувшегося беса.Преподобный поднялся.— Тогда лучше иди.Чарли тоже встал.— Пойду. Э-э-э... — поколебался он, — Шарлин дома?Проповедник строго посмотрел на него:— Я вижу, как ты поглядываешь на мою дочь. И вижу, как она на тебя поглядывает. Но держись от нее подальше, пока не расстанешься с дьяволом. Сейчас ты стоишь на опасном перепутье. Посмотрим, какой выберешь путь, прежде чем подойти к Шарлин. Понятно?— Понятно. — Уязвленный, Чарли отвернулся. — Вполне.Преподобный Спаркс считает его опасным для своей дочери. Надо доказать обратное. Ладно, докажем. Сегодня же. 8 — До сих пор не могу поверить, — возмущался Джек.Джиа потягивала зеленый чай, стараясь разгадать, что написано у него на лице. Потрясение? Раздражение? Гнев? Страх? Пожалуй, всего понемногу.— Все в порядке. Вдобавок у меня особого выбора не было.— Разумеется, был. — Он слегка отошел после первого взрыва и расхаживал теперь вокруг обеденного стола на кухне особняка, сунув руки в карманы джинсов. На столе стояла почти нетронутая бутылка пива с запотевшим кружком вокруг донышка. — Стоило только сказать себе: очень глупо отправляться одной к, возможно, психически ненормальному отцу убитой девочки, никому об этом не сообщая. Или я чего-то не понимаю?— Я должна была выяснить, Джек, а иначе бы просто с ума сошла.— Надо было предупредить меня о подобном намерении.— Ты устроил бы точно такой же скандал, как сейчас.— Я не устраиваю скандалов. Постарался бы отговорить тебя... Если в не смог, то пошел бы с тобой для надежности.— Кого ты собираешься обмануть? После того как я сообщила тебе о беременности, ты стал так осторожничать, что наверняка запер бы меня в чулане и пошел бы один.— Может быть, я вдруг стал чересчур осторожничать, потому что теперь ты — Наладчица Джейн.Его не переспоришь. Она снова хлебнула чаю — слишком сладко. Меду переложила.— Хочешь знать, что я выяснила?— Хочу. — Он взял свою бутылку, опустошил ее жадным глотком на несколько дюймов. Хорошо бы только найти другой способ для выяснения. — Расскажи, пожалуйста.Джиа рассказала о Джо Портмене, о матери и брате Тары, о том, что они пережили после ее похищения. Описала день исчезновения: девочка в той же самой одежде вышла из конюшен, прошла вниз по кварталу за пряником, и больше ее никто не видел.— Она делала это каждый четверг? — уточнил Джек.Джиа кивнула.— А что? Это важно?— Возможно. Значит, следовала определенному распорядку. Возникает хорошая вероятность, что похищение не случайное. За ней кто-то следил. Ее наметили.Джиа мороз прохватил. Невинная девочка, бегавшая каждый четверг одной и той же дорогой за лакомством, даже не подозревала о слежке. Сколько раз похититель смотрел, как она покупает пряники, прежде чем совершил прыжок?Она растерла руки, покрытые гусиной кожей.— Просто бред сумасшедшего.— Потому что мы имеем дело с сумасшедшими. Вроде... — Он вдруг замолчал и нахмурился.— Что?— Вроде Беллито с его дружком. Мальчик, которого они схватили в тот вечер...— Дук.— Верно... тоже придерживался определенного распорядка, по крайней мере по словам его матери. Каждый вечер примерно в одно время выбегал за мороженым. Был уже в магазинчике, когда подъехали Беллито с Минкином и остановились у входа. Знали, что он должен выйти. Поджидали его.— Точно так же, как кто-то ждал Тару между конюшнями и кондитерской тележкой. Одинаковый способ?Джек вытаращил глаза:— Ты хочешь сказать, похитители действуют одинаковым способом, намечая жертвы, которые придерживаются какого-то распорядка?— Неужели ты думаешь, будто Беллито причастен и к похищению Тары?— Было бы потрясающее совпадение, черт побери!— Но...— Да. Помню, — мрачно кивнул Джек. — Совпадений больше не будет.— Все равно ничего не ясно.— Мне тоже. Давай согласимся: не обязательно принимать за истину утверждение лишь потому, что оно прозвучало из уст сумасшедшей старухи. — Джек мысленно слышал голос с русским акцентом, сказавший, когда он склонился к могиле Кейт: «Это не совпадение. Совпадений у тебя больше не будет», и встряхнул головой, прогоняя воспоминания. — Что еще удалось узнать?Джиа прищелкнула пальцами:— Ох, оказывается, песня, которую она поет, на самом деле не шестидесятых, а восьмидесятых годов! Это Тиффани...— Точно! Тиффани пела «Наконец мы одни»... Как же я мог забыть? Особенно во время выступлений в «Плейбой-клубе».— Правда? Когда это было?— Не помню. Слышал по радио или еще где-нибудь.— Ну, по словам отца, Тара без конца пела эту песню. А знаешь, что меня по-настоящему потрясло? Она была поклонницей кролика Роджера.Джек не то чтоб побелел, но его загар вдруг слинял на три тона.— Господи Иисусе...— Ты что?Он поведал о запертом шкафе в магазине Илая Беллито, полном детских игрушек, включая брелок для ключей с кроликом Роджером, с которым хозяин не желал расставаться ни за какие деньги.Джиа снова покрылась мурашками.— Он у тебя с собой?— Нет, дома. Давай не будем делать скоропалительных заключений. В восьмидесятых годах было продано миллиона два таких брелоков.— Ты можешь пойти с ним в полицию и...Он заморгал.— Я?!— Извини. — Совсем позабыла, что Джек несовместим с полицией.— Хорошо бы точно выяснить, ее это брелок или нет. Беллито пока можно только подозревать.— Может быть, принести его в дом, посмотреть, как она среагирует?— Потрясающая идея! — охнул Джек. — Как я сам не подумал?— Ты же просто Наладчик Джек. До этого может додуматься лишь Наладчица Джейн.— Один — ноль, — улыбнулся он, взмахнув в ее честь пивной бутылкой. — Думаешь, среагирует?— Для проверки есть единственный способ. Когда пойдем?— "Пойдем"? — Он встал, тряся головой. — «Мы» больше туда никогда не пойдем. Ни за что. Одна половина останется тут, а другая пойдет и вернется, представив свидетельства очевидца.Чего и следовало ожидать.— Нечестно. Идея моя.— Это мы уже обсуждали, Джи. Неизвестно, зачем явилось непонятное существо.— Не «существо», Джек, а девочка.— Мертвая девочка.— Но ведь она мне явилась. Не тебе, не Лайлу, не Чарли, а мне. Это наверняка что-то значит.— Безусловно. А что — неизвестно. И поэтому ты на тысячу миль не подойдешь к тому самому дому. У него поганое прошлое, гораздо страшнее и хуже, чем даже в брошюре Лайла.Хуже, чем истерзанный ребенок? Разве это возможно?— Что рассказал агент по недвижимости?— Очень многое. Я потом тебе перескажу, а пока договоримся, что ты держишься подальше от дома.— Но она же со мной контактирует!— Правильно. Передаст сообщение, и ты его получишь. Мы сейчас собираемся раскапывать ее могилу. Если найдем и сумеем обвинить в убийстве Беллито, ты уже много сделала. Путь указала.— А вдруг улик не найдется?— Ну, хотя бы достойно ее похороним. Может, отец после этого к жизни вернется.Джиа в данный момент не интересовал Джо Портмен. Она думала только о Таре. Умоляющий взгляд девочки, словно петля на шее, тянул в Менелай-Мэнор. Если воспротивиться, она ее задушит.— Она написала, что ищет «маму», Джек. И по-моему, вряд ли имела в виду свою мать — мозг Дороти Портмен мертв. Думаю, она имела в виду меня. Пусть с момента рождения Тары прошло двадцать с лишним лет, она остается ребенком. Ей по-прежнему девять, и она напугана. Ей нужна мать. Я могу ее утешить.— Как утешить призрак? — спросил Джек, обнял ее, крепко стиснул. Она чувствовала запах его мыла, колючую дневную щетину на щеках. — Пожалуй, если кто-то на это способен, то именно ты. Скажи только, если бы Вики была здесь, а не в лагере, ты точно так же стремилась бы вернуться в дом?Это еще что такое? Намек, что кипучий порыв вызван тоской по собственной дочери? Конечно, стрела не совсем мимо цели, но тут все-таки нечто большее.— Не знаю, однако...— Еще один вопрос: будь тут Вики, ты повела бы ее с собой?Застигнутая врасплох Джиа мигом решила: конечно же нет! Хотя вслух ничего не сказала.— Не в том суть. Вики нет, и...Джек крепче ее обнял.— Повела бы или нет?Она поколебалась.— Ладно, нет.— Почему?— Точно не знаю.— А я знаю. Потому что в доме сложилась неопределенная ситуация, и тебе не хотелось бы, чтобы Вики столкнулась с непредвиденными последствиями. Так?— Так, — кивнула она через его плечо.— Зачем же подвергать опасности другого твоего ребенка?Джиа вздохнула, попавшись в ловушку неопровержимой логики.— Пожалуйста, — слегка отстранился Джек, — держись подальше. Дай нам с Лайлом пару дней на поиски останков. Может быть, кое-что прояснится, наладится, и проблема решится.— Ох, ну хорошо. — Ей это не по душе, но она загнана в угол. — Пожалуй, два дня ничего не меняют.— Замечательно. — Джек шумно выдохнул. — Какое облегчение!— Пожалуй — для тебя. Для меня — никакого.— Что ты хочешь сказать?— Если дом для меня потенциально опасен, то и для тебя тоже.Он улыбнулся:— Забыла? Опасность — моя профессия.— Я серьезно, Джек.— Ладно, буду регулярно докладываться.— Включи телефон, если мне вдруг понадобится позвонить.— Обязательно. — Он вытащил сотовый из кармана, нажал кнопку, послышался писк. Джек взглянул на дисплей. — Надо идти. Решай, где будем обедать, — кроме дзен-буддистского ресторана, — и ты полностью выслушаешь рассказанную Константином Кристадулу историю подвала в Менелай-Мэнор, и познакомишься с результатами археологических раскопок.Джиа вздохнула — все из вторых рук, но и на том спасибо.— И насчет брелока, — напомнила она. Вот что хочется в первую очередь знать. — Обязательно расскажи мне, что будет, когда ты переступишь порог вместе с ним.— Угу, — тихонько буркнул Джек. — Интересно будет посмотреть. Впрочем, не интереснее землетрясения... 9 — Что? — переспросил Лайл, не веря собственным ушам. — Шутишь? Дергаешь меня за уздечку?Чарли, тряся головой, вытаскивал из шкафа вещи и сваливал на кровать, сосредоточившись на своем деле, стараясь не смотреть в глаза брату.— Нет. Правда, брат, я отваливаю.Сперва сумасшедшее утро с тремя первыми лопухами, когда перед ним открылась их жизнь, прошлое и будущее — у всех очень недолгое, — а теперь еще Чарли. Мир рушится в пух и прах.— Ты не можешь уйти. Мы — команда. Братья Кентон всегда составляли команду. Кто тебя настропалил, Чарли?Тот, наконец, посмотрел на него полными слез глазами:— Думаешь, мне самому хочется? Нет. Мы команда, Лайл, но не в этой игре, однозначно. И не в этом доме.— Что это значит?— Значит, оба чешем отсюда и начнем сначала, отвечая делом на дело, как Джек говорит.Хорошо бы никогда не слышать о том самом Джеке!— То есть выйдем из игры?— Угу. Да какая вообще игра, когда ты все сеансы похерил?Лайл поморщился. Правда. Отменены четыре утренних сеанса и все дневные. Сил больше нет. Не стал объяснять брату причину. Сейчас сказать? Нет. Тем более сразу же удерет.— Да ведь мы ничего больше не умеем! Умрем с голоду!— Вот еще! Два башковитых парня — управимся.— Что значит «управимся»? Этого мало. Я хочу преуспеть, Чарли! Ты тоже.— Уже нет. «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» Евангелие от Матфея, 16:26.

Я хочу спасти свою душу, Лайл. И твою. Поэтому зову тебя с собой.— А если я не пойду?— Тогда один пойду своей дорогой.— Своей дорогой? — Лайла охватила волна желчной злобы. — Почему ж не думаешь своей головой?— Чего?— Это не твои слова, а того самого рехнувшегося проповедника, пышущего серой, с раздвоенным языком, укротителя змей!— Мы никаких змей не укрощаем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51