На меня сразу обрушатся все болезни, страдания, старость, от чего церемония охраняет меня два последних столетия.Смерть будет долгой, медленной, чрезвычайно мучительной. Удар стилетом покажется булавочным уколом.— А кто будет вести церемонию, когда тебя не станет? — поинтересовался Адриан.Илай покачал головой, чуть не спросив, думает ли он когда-нибудь о ком-нибудь, кроме себя, но придержал язык. Адриан ничем не отличается от других членов Круга. Не больше эгоист, чем я сам, признал он.— Никто. — Раздражение неуместным вопросом облегчилось. — Разве что агрессор возьмет тебя в ученики.— Не понял, — нахмурился Адриан.Илай вздохнул. Об этом уже был разговор, а этот дурень ничего не помнит.— По-моему, на нас напал адепт, знакомый с церемонией. Иначе никак не смог бы меня ранить.— А, вспомнил.— Однако, на мой взгляд, его цель — уничтожить наш Круг. У него имеется свой, и ему не нужны конкуренты.— Тогда, пожалуй, я лучше с тобой здесь останусь, — поспешно заявил Адриан. — То есть пока ты совсем не поправишься.Илай обдумал предложение, и оно ему понравилось. Безусловно, в течение нескольких дней ему потребуется определенная помощь — переодеться сумеет, а с готовкой и текущими делами охотно воспользуется услугами.Впрочем, не следует проявлять чрезмерный энтузиазм. Адриан явно до полусмерти боится, как бы с Илаем чего не случилось до следующей церемонии. Ему даже полезно немножечко попотеть.— Не стоит. Я привык жить один, едва ли вытерплю постоянного компаньона.— Да я и на глаза попадаться не буду. Позволь остаться до конца недели. Мне только на следующей надо вернуться в суд, а пока тут займусь чем-нибудь...Настоящая собачонка. Вернее, гигантский мастиф. Пора бросить косточку.— Ну ладно. Несколько дней потерплю.— Вот и отлично! Заеду домой, кое-что прихвачу и через час вернусь.Он захромал к дверям.— Стой, — окликнул его Илай. — Сначала принеси телефон.— Пожалуйста. Ждешь звонка?— Фредди позвонит, когда выяснит личность женщины, которую вчера вечером цитировали по телевизору. Я действительно с нетерпением жду звонка, — улыбнулся он. — Надеюсь, у нее был удачный день, ибо жизнь ее после этого превратится в кошмар.— Не нравится мне этот Стросс, — заметил Адриан. — Вчера болтал о тебе всякую дребедень.— Когда?— Когда вез меня в коляске в палату. Говорит, у него появились сомнения, так ли ты стар, как утверждаешь.— Правда? — Очень интересно.— Говорит, покопался в архивах и выяснил, что родился ты в сороковых годах — точно не помню, — в семье итальянских иммигрантов.— Он мне уже докладывал, я объяснил, что это было сделано для отвода глаз. Я специально разыскивал небогатые пары по фамилии Беллито, и одна, наконец, согласилась за соответствующее вознаграждение зарегистрировать меня как сына. Они уже умерли, не смогут подтвердить, так что придется верить мне на слово.— Да я верю, — кивнул Адриан. — Ты меня неправильно понял, я лишь повторяю разговоры Стросса. Он говорит, невозможно проверить, действительно ли ты фантастически стар или попросту сумасшедший. Это снова его слова, не мои. А вчера вечером он сказал, что склоняется к последнему варианту после того, как тебя ранили.— Правда? — переспросил Илай. — Неблагодарный. С Фредди, пожалуй, надо потолковать.— Не говори, что я проболтался.Илай окинул его взглядом. Для умного человека порой слишком наивен.— Неужели ты не понимаешь, что он завел с тобой разговор, зная, что ты мне расскажешь. Желая, чтобы рассказал. Надеясь, что я рассею зародившиеся сомнения. Одного он не знает — мне на него плевать. Однако его связи в полиции полезны Кругу, поэтому придется поговорить и уладить дело.— Сначала сил наберись хорошенько, — посоветовал Адриан.Раньше было гораздо проще, думал Илай. Я не нуждался в Круге. Отлавливал раз в год агнца, совершал церемонию и шел своей дорогой. Теперь все осложнилось. Детективы вооружились такой техникой, что с каждым годом для похищения ребенка требуется все больше сил, связей, подготовки.Круг нужен ему нисколько не меньше, чем он нужен Кругу. Только его члены не должны знать об этом.Илай откровенно протяжно зевнул, протер глаза.— Может быть, распущу Круг. Останусь один, как в самом начале.Он прищурился сквозь пальцы, следя, произвело ли это замечание надлежащий эффект. Адриан пришел в полный ужас:— Что ты, что ты, даже не думай! Я поговорю со всеми... Мы...— Не надо. Я сам все улажу. Дам Кругу еще один шанс. Отправляйся теперь за вещами, а я пока кое-куда позвоню.После его ухода Илай развалился в шезлонге, закрыл глаза. ...невозможно проверить, действительно ли ты фантастически стар или попросту сумасшедший... Иногда он и сам не уверен.Помнятся детские годы в Италии в восемнадцатом веке, помнится, как он прочел о церемонии на каменном своде Риомаджоре в Чинкве-Терре на Лигурийском побережье, долгая череда столетий, сотни принесенных в жертву детей, но воспоминания были смутными, словно все это ему приснилось. Хорошо бы припомнить побольше деталей.А если Стросс прав? Вдруг он попросту сумасшедший убийца-маньяк, пытающийся повернуть часы вспять, постоянно рассказывая себе и другим сказки, в которые уже сам начал верить?Нет! Илай хватил кулаком по подлокотнику. Что за мысли? Он не сумасшедший и не слабоумный. Дело в боли, в лекарствах... в ране...Да, в ране. Вот откуда сомнения. Его вообще не должны были ранить. Для того и проводится церемония, гарантируя вечную жизнь и личную неприкосновенность. Не ограждает, конечно, адепта от любой царапины, но от ножевой раны... Лезвие стилета должно было скользнуть по коже.Если удар наносит не другой адепт.Илай нашел номер, который Стросс дал ему вчера вечером, нерешительно набрал. Агрессор по-прежнему «временно недоступен».Он разъединился, кипя от злости. Надо ввести номер в повторный набор и без конца звонить. Когда-нибудь ответит, когда-нибудь они свяжутся, побеседуют. Он узнает агрессора, развяжет ему язык и покончит с ним. 3 Лайл, подавляя зевок, проводил предварительную процедуру с новой рыбкой. Не то чтоб ему надоело болтать с проводником в мире духов — Ифасен всегда рад пообщаться с древним мудрецом Огунфидитими, — но он просто смертельно устал. Словно всю ночь участвовал в триатлоне штангистов.Тара Портмен, или кто она там такая, вчера вечером быстро угомонилась после представления с пишущим духом. Ни шума, ни крови, ни разбитых вещей. А сон все равно не шел. В ожидании грохота, кровопролития и прочих безобразий постель превратилась в утыканное гвоздями ложе пыток.С другой стороны, Чарли выглядел нынче утром полным сил, абсолютно спокойным. Разумеется, благодаря Библии.Впрочем, Лайл себя чувствовал плохо не только из-за усталости. Невозможно понять. Не столько плохо, сколько непривычно. Он стал каким-то... другим. Мир видится и воспринимается по-другому. Тени глубже, свет ярче, воздух наэлектризован, будто вот-вот произойдет что-то необычайно важное.Он встряхнулся. Надо работать.Отремонтировав комнату-канал, братья снова начали проводить сеансы, перекроив расписание. Лайл освободил дневные часы для свидания с Константином Кристадулу. Сегодня утром первым делом позвонил старику агенту, договорился о встрече в час дня. Оставил Джеку сообщение с указанием места и времени.Встреча состоится попозже. А в данный момент он не очень доволен. Мельба Туми далеко не идеальная рыбка. Лайл проклинал себя, что в рассеянности как следует не проверил ее. Клиентка вообще нежелательная, а тем паче в начале дня.Однако она заплатила за индивидуальный сеанс и теперь сидит напротив него в домашнем платье, соломенной шляпке с цветочками, с горящими надеждой глазами на черном лице.Судя по анкетным данным, ей пятьдесят три года, на жизнь зарабатывает уборкой квартир. Нетипичная клиентка для Ифасена, безусловно, не из желанного слоя общества.Лайл поморщился, представляя себе, сколько времени она копила деньги на частный сеанс. Указала в анкете, что пришла к нему как к черному. Не к афроамериканцу, а к черному. Мельба Туми хочет узнать, жив или мертв ее муж Кларенс. Если мертв, ей хотелось бы с ним побеседовать.Лайл изо всех сил избегал клиентов с запросами, которые не позволяют лавировать. С Мельбой дело обстоит как нельзя хуже. Жив или мертв, черное или белое, да или нет... Тут не выкрутишься.Чтобы высказать более-менее обоснованное предположение, жив Кларенс или мертв, необходимо прочесть ее мысли, понять, что он собой представляет...Зарабатывая сегодня на хлеб, придется попотеть хорошенько.Лайл положил на стол два камня размером с картошку, сообщив рыбке, что они взяты с места рождения Огунфидитими. Поскольку Огунфидитими встречается с ней впервые, для прочного контакта надо крепко зажать их в руках. Которые к тому же останутся на виду у медиума.Создавая соответствующее настроение — и убивая время, — Лайл разыграл представление с качающимся столом и стульями, потом перешел к делу.Вытаращил в притворном трансе глаза, пристально наблюдая за женщиной. Лицо ее слегка расплывалось в слабом красном верхнем свете, но он ясно видел красноречивые телодвижения, взгляды, дрогнувшие губы, дернувшуюся щеку... Читается как букварь.Сначала кое-что уточним. В анкете написано, что Кларенс исчез 2 июня. С того и начнем.— Почему-то мне кажется... вы с ним не виделись... с начала июня...— Второго! — воскликнула Мельба. — В последний раз видела Кларенса как раз 2 июня. Утром, как всегда, на работу ушел и больше не вернулся. С тех пор я его не видела и не слышала. — Она вытащила из кармана грязный носовой платок, промокнула глаза. — Господи боже, да у вас действительно дар.А как же, мысленно подтвердил Лайл. Дар помнить то, что ты сказала и забыла.— Держите, пожалуйста, камни в руках, Мельба, — напомнил он. — Иначе контакт ослабляется.— Ох, простите. — Она вновь стиснула камни. Молодец, так и держи.Нельзя допустить, чтобы она полезла в сумочку на полу рядом со стулом, которую в данный момент должен утащить Чарли, прокравшийся из командного пункта весь в черном с головы до пят.— Я заявила в полицию, там сказали, что вряд ли найдут. Даже не заинтересовались.— Они очень заняты, Мельба.Чувствуя ее горе, Лайл устыдился. Он ей поможет не больше, чем копы.Отвечай делом на дело...Он прогнал эту мысль, приступая ко второй попытке. Первая предназначалась просто для разогрева, чтобы разбить лед, завоевать доверие. Дальше будет круче.Женатый на уборщице в купленном на базаре наряде Кларенс вряд ли занимал руководящее положение в крупной корпорации. «Утром, как всегда, на работу ушел» — скорее всего, штатный рабочий, может быть, член профсоюза.Испробуем такой вариант.— Кем он работал?— Электриком.— Состоял в местном профсоюзе?— Нет, — нахмурилась Мельба. — Никогда не входил ни в какой профсоюз.Ух ты! Ладно, легко поправить.— Но по-моему, очень хотел войти.— Правда! Откуда вы знаете? Бедняга много раз пытался, а его так и не приняли. Без конца говорил, что член профсоюза гораздо больше зарабатывает.Лайл понимающе кивнул:— Так я и понял.Прикинем... обиженный рабочий... наверно, любил опрокинуть пару рюмок после работы... Даже если не пил или бросил, искушение выпить быстро приходит или возвращается.— Вижу какое-то темное заведение, чувствую запах дыма, слышу звон стаканов...— Ужас! Это кабак Леона! Он ходил туда после работы, а когда возвращался домой, от него несло пивом! Порой являлся за полночь... и тогда мы скандалили...Пьянство, обида — ничего конкретного.— Я вынужден спросить, он вас не обижал?Мельба отвела глаза.— Нарочно никогда. Бил иногда, когда я его донимала упреками из-за позднего возвращения. Только он... никогда сам того не хотел... А теперь, — она всхлипнула, снова прижала платочек к глазам, — пускай лучше в поздно возвращался, чем совсем никогда...— Контакт пропадает! — крикнул Лайл. — Крепче держите камни!— Извиняюсь...— Понятно, но вы должны держать их в руках.— Бумажник у меня, — раздался в наушнике голос Чарли, вернувшегося в центр управления с сумочкой.— Ее фото, какого-то жирного парня на официальной бумаге, детских нету. — Я не вижу детей... — пробормотал Лайл, надеясь, что она сама закончит фразу, как практически все лопухи.— А у нас их и нет. Бог весть, мы старались, да так и не получилось, — вздохнула она.— Ну и больше почти ничего, — докладывал Чарли.— Ключи, помада... гляди-ка, губная гармошка! Наверняка не ее — старика. Щас верну сумку на место. Лайл в ожидании, укрепляя доверие, сделал несколько замечаний насчет проблем Кларенса с весом.На мысленном портрете Кларенс нарисовался в виде недовольного безденежного пьяницы с дурным характером. Ответ на вопрос о том, жив он или мертв, склонялся к последнему. Может, ввязался в темное дело, чтобы быстро денег срубить, теперь кормит червей или рыб.Он почувствовал толчок в ногу: Чарли принес сумку.Лайл прокашлялся.— Слышу музыку... Вроде губной гармошки...— Точно! Кларенс любил играть на гармошке. Соседи сердились, — улыбнулась Мельба, — и правда, играл он ужасно. Но все равно играл.— Звучит где-то близко...— Да я ж ее с собой принесла, — охнула она. — Как вы догадались?Пускай сама додумается.— Пожалуй, если я возьму в руки предмет, принадлежавший искомому, контакт облегчится.— Гармошка у меня в сумочке. — Мельба взглянула на камни в своих руках, потом на Лайла. — А можно?..— Одну руку можно опустить.— Неужели мы возьмем деньги с бедной женщины, брат? — спросил в наушнике Чарли. — Это не наша рыбка. Лайл ничего не ответил, думая о том же с начала сеанса.Мельба опустила правую руку, поставила сумочку на колени, вытащила, покопавшись, гармошку, положила на стол.— Его любимая.Лайл потянулся к гармошке и замер, чувствуя что-то неладное. Почему? Почему он не может до нее дотронуться?Пролетело несколько неловких секунд. Мельба вопросительно хмурилась. Лайл выпятил челюсть, схватил гармошку......и вскрикнул — комната перевернулась, исчезла, он очутился совсем в другом месте, в апартаментах отеля «Белладжио» в Вегасе, глядя на толстяка, известного ему как Кларенс Туми, храпевшего рядом со снятой на ночь блондинкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51