— Конечно помню. Хотя насчет Иного ты точно не знаешь.— Правда, — признал Джек. — Но по-моему, лучше ждать худшего, пока не убедишься в обратном.Она откинулась на спинку стула.— Как разузнать об этой Таре Портмен?— Заглянуть в газеты. Завтра просмотрим архивы «Таймс» и так далее. Начнем с шестьдесят седьмого и порыщем туда-сюда.— В Интернет можно прямо сейчас заглянуть.— В шестьдесят седьмом не было Интернета.— Знаю. Все равно не мешает попробовать.Джиа повела Джека в библиотеку особняка к семейному компьютеру. Они с Вики все чаще им пользовались — дочка делала уроки, мать наводила справки для работы. Сайт выдал тысяч десять имен Тара Портмен. После первого десятка выяснилось, что дело гиблое.— Попробуй поискать пропавших детей, — подсказал Джек.Она застучала по клавишам и застонала, когда на экран выплыл чуть ли не миллионный список. Однако в его верхней части перечислялись организации, занимающиеся розысками пропавших детей. Джиа вызвала один файл, прочитала о целях организации, с огорчением видя, что ее создали в 1995 году.— Ничего не получится. К тому времени она давно умерла.— Может быть, — промычал Джек. — Но все-таки попробуй ткнуть поисковую клавишу слева.Она ткнула. Поиск можно вести по регионам, по возрасту и описанию, по имени и фамилии. Выбрав последнее, написала в окошечках «Тара Портмен», нажала на ввод. Экран мигнул, на нем появилось цветное изображение, сначала размытое, потом набравшее резкость.Волосы... При виде белокурых волос пересохло во рту.Глаза... При виде голубых глаз перехватило дыхание.Нос... губы... подбородок...Джиа с криком шарахнулась от монитора, чуть не упав, если в Джек не поймал.— Ты что?— Это... она. — Слова не сходили с окаменевшего языка. Она ткнула пальцем в экран. — Я ее видела в доме...Он упал на колени, держа ее за руку, вглядываясь в экран.— В самом деле? Точно?— Точно, — шепнула Джиа.Джек потянулся к забытой мышке.ТАРА ЭНН ПОРТМЕНПохищена неизвестнымиДата рождения: 17 февраля 1979 г.Рост: 5 футов 4 дюйма = 135 см.Вес: 60 унций = 28 кг.Глаза: голубые.Волосы: светлые.Родители: Джозеф и Дороти Портмен.Обстоятельства: в последний раз Тару видели в районе Кенсингтонских конюшен в Бруклине у Проспект-парка после занятий верховой ездой.Дата исчезновения: 16 августа 1988 г.Район: Бруклин.Город: Нью-Йорк.Страна: США.Выше фото Тары во время исчезновения. Ниже реконструкция в восемнадцатилетнем возрасте, сделанная в 1997 г.Ниже изображалась потрясающая красавица, классическая королева.Тара Портмен не исполнила обещаний. У Джиа перехватило горло. Девочка даже не перешла в среднюю школу.— Все это мне совершенно не нравится, — объявил Джек.Разумеется. Что же тут может нравиться? Хотя его никогда нельзя понимать буквально.— Что именно?— Похищенные дети. Сперва я с одним сталкиваюсь, потом ты... Нехорошо. Слишком близкое...— Совпадение?— Да. Помнишь, что мне было сказано?— Совпадений в твоей жизни больше не будет, — кивнула Джиа.От одной этой мысли ей делалось плохо.— Думаешь, Тара связана с Дуком?— Не знаю. То есть между этими случаями прошло много лет, а с другой стороны... совпадений не будет. — Джек передернул плечами. — Посмотрим, что можно еще раскопать.На страничке значился номер электронной почты и три телефонных: бесплатной сети розыска пропавших детей, местного бруклинского участка и домашний.— Исчезла в восемьдесят восьмом году, — пробормотал Джек. — Написанная в шестидесятых песня не вяжется, но, если ты видела эту самую девочку, с песней потом разберемся.— Эту самую.Джиа всмотрелась в лицо девятилетней девочки, гадая, что за бездушное чудовище погубило такое прекрасное невинное создание.— Посмотри, — указал Джек на экран. — Сообщение девяносто седьмого года, когда ей стукнуло бы восемнадцать. Родные продолжали ее разыскивать через девять лет после исчезновения.— Или хотели отвести от себя подозрения, — заметила она. — Джек, мы должны что-то сделать.— Мы? Запомни, ты с ребенком будешь держаться подальше от дома в Астории!— Ну ладно, тогда ты или кто-то еще должен найти останки, чтобы родные их похоронили...— Хорошо. Только пообещай, что ты близко не сунешься.— Посмотри на нее. Посмотри ей в лицо. Неужели, по-твоему, этот ребенок кому-нибудь повредит?— С этим ребенком произошло что-то страшное. Похищения и убийства достаточно, а откуда ты знаешь, что произошло между тем? Это уже не невинное дитя. Даже не человек. Вдобавок мне не нравится что, кроме тебя, ее никто не видел.— Вспомни, она написала, что ищет маму — меня, мать одного ребенка и будущую мать другого. Ей нужна мать, а в том доме на нее похожа одна я.— Может быть, — протянул Джек. — И все же мне это не нравится.— Если в она отца искала, выбрала бы тебя.— Почему ж она не ищет отца?— Может, он умер, или родители развелись, или ее растила мать-одиночка...— Или отец виноват в происшедшем.Мысль омерзительная, но приходится допустить и такую возможность.— Самое главное — найти ее. Об остальном пусть полиция позаботится.— Я все сделаю, — заверил Джек. — Поговорю завтра с Лайлом, посмотрим, на что он решится. Может, уговорю его раскопать подвал.— А я?— А ты пиши картины, занимайся делами, назначенными на среду.— Слушаюсь, папочка.Он чмокнул ее в щеку.— Пожалуйста, Джиа, сиди на месте, веди себя тихо.— Ладно, — кивнула она.Но не сводила глаз с номера домашнего телефона в нижнем углу экрана... Районный код 212, здесь рядом, в Манхэттене... На рубеже Бывшая Тара Портмен плавала в темноте, зная, кто она такая, кем была, зачем здесь очутилась, зная, кому еще суждено умереть.А потом, после очередной гибели в этом гиблом месте, что будет?Возвращение в небытие?Нет... Что-то еще должно быть, обязательно и неизбежно.Когда она себя вспомнила, вернулись надежды, не успевшие осуществиться в недолгой жизни.Мысль о том, что она потеряла, невыносима...Невыносимо думать о том, чего никогда уж не будет.Бывшей Таре Портмен хочется большего. Среда 1 — Что это? — Эйб насупился на покрытую изморозью чашку, которую Джек поставил перед ним на прилавок.— Чай. В кофейной сказали, лучше не найдете.— Какой чай?— По мнению Джиа, индийский.— То есть с субконтинента?— Точно. Говорят, с молоком, с сахаром, с прочими удобрениями.В самом деле. Стоявшая перед ним утром в кофейне женщина взяла этот чай, и он попросил то же самое. Черт возьми, обязательно надо хоть раз все испробовать. Все, что отвлекает от мыслей о Таре Портмен, Джиа, Дук Нго и о возможных связях между ними.— Я взял для тебя обезжиренный.Эйб сильнее нахмурился:— Что это значит?— Туда налито обезжиренное, а не обычное молоко, поскольку тебе хочется похудеть.Тогда как ты все толстеешь, мысленно добавил Джек.Эйб смотрел на чашку, словно загипнотизированный.— Как ты сказал?— Чай.— Допустим. Почему я его должен пить?— Пишут, что это любимый холодный напиток рассудительных современных серьезных людей. Мне тоже хочется быть рассудительным, современным, серьезным.— Для этого нужен не только чай. Чего там у тебя еще в сумке? Которая на полу стоит.— Пока не имеет значения. Позабудем о ней. Выпьем чаю.Джек поднял чашку, чокнулся с Эйбом.— Будем здоровы. — Хлебнул, попробовал, поискал, куда плюнуть, ничего не нашел, проглотил.Эйб тоже кисло сморщился.— Отходы производства с парфюмерной фабрики.Джек кивнул и закрыл чашку крышкой.— Ну, попробовав чай, могу тебе сказать, что чувствую себя современным, серьезным, хотя не понимаю, зачем для этого пить подобную дрянь.Эйб протянул ему свою чашку:— Попробуй еще раз. Кстати, что там у тебя в другой сумке?Джек поднял с пола сумку, вытащил две чашки кофе.— На случай, вдруг чай не понравится. — Быстро хлебнул, смывая вкус чая, пролистал «Пост», отыскивая конкретную фамилию. — Слышал что-нибудь о Карле и Элизабет Фостер, она же — мадам Помроль?— Дама-медиум? — уточнил Эйб. — Нынче о них никаких новостей.Джек закрыл газету.— Наверно, слишком рано. — Он потягивал кофе, радуясь знакомому вкусу. — Есть какие-нибудь идеи, как сделать меня гражданином?— Пока нет. Думаю.Джек поделился собственной идеей присвоить себе личность какого-нибудь покойника.— Можно рассмотреть и такую возможность, хотя вдруг, упаси боже, возникнет давно пропавшая сестра? Что тогда будешь делать?— Сымпровизирую.— Нехорошо. Если избрать такой план, надо искать покойника без друзей и без живой родни.— Непростая задача.Весьма. До того непростая, что руки опускаются. Эйб взглянул на него:— Что думаешь насчет отставки?— Не знаю, — пожал Джек плечами. — Возможно, пора. Мне везло. Столько лет разрабатывал жилу, остался живой, даже не покалеченный. Может быть, это знак не испытывать больше удачу, кончать дело. Я хорошо зарабатывал, скопил приличные деньги. Может, пора отвалить, наслаждаться плодами трудов своих.— Тебе сорока еще нет. Чем будешь заниматься?— Не знаю. Что-нибудь придумаю. Тебе помощник на складе, случайно, не нужен?— Ой!— Нет? А ты сам как относишься к закрытию моего бизнеса?— Учитывая грядущее отцовство, очень хорошо, — вздохнул Эйб. — Это просто абсолютно необходимо.Джек удивился, никак не ожидая услышать от него подобное заявление.— Почему?— Потому что ты расслабляешься.Он расхохотался:— Видно, чай тебе сильно на мозги подействовал. Я расслабляюсь? Ничего подобного!— Уже расслабился. По-твоему, я слепой? Не вижу? Процесс пошел, хоть и медленно. С тех пор, как ты встретился с Джиа. Год назад, да?— В этом месяце стукнул год.— Видишь? Я прав. До прошлого лета ты был колючим лангустом.— А теперь кто? Мягкотелый рак?— Ш-ш-ш! Дай договорить. Лангуст Джек сидел в своей раковине. Люди видели колючки, торчащие во все стороны, и держались подальше. Никто его пальцем не трогал, чтоб не наколоться. А теперь... — Эйб театрально пожал плечами, взмахнул руками, надул губы. — Теперь, смею сказать, в раковине открылись окошечки, чтобы дальше видеть. Таков результат любви славной женщины.— Ты прав, она действительно славная, — улыбнулся Джек.— До Джиа ты ни о ком не заботился. На всех плевал, ни о ком совершенно не думал. Теперь тебе есть к кому возвращаться, тебя кто-то ждет. Это все меняет. Требует осторожности.— Я всегда осторожен. Таков закон бизнеса.— А будешь чересчур осторожен, — возразил Эйб. — Поэтому я рад, что выходишь из дела. Ребенок заставит тебя чрезмерно осторожничать.— Ну и что тут такого?— Для твоего дела плохо. Я тебя знаю, Джек. Как только ребенок родится, он сразу же превратится в пуп земли. Ты почувствуешь ответственность за его здоровье и благополучие. Не просто почувствуешь, а будешь одержим этой мыслью. Тебе захочется постоянно быть рядом, каждую ночь спокойно спать дома, чтобы ему не пришлось расти без отца. Поэтому станешь слишком осторожным. В конце концов дрогнешь в такую минуту, когда малейшее колебание смертельно. Мне будет жалко Наладчика Джека, но, по крайней мере, папочка Джек будет забегать к завтраку, может быть, принесет что-нибудь вкусненькое.— Тебе не кажется, что ты чуточку преувеличиваешь?Эйб покачал головой:— Если не бросишь или радикально не ограничишь круг своей деятельности, отказавшись от дел, не похожих на детские игры, по-моему, не проживешь и года после рождения ребенка.Джек замолчал, задумался. Не может быть, не верится, но убежденные рассуждения Эйба поистине поразительны.Впрочем, какая разница в долгосрочной перспективе? Все равно решено выйти в отставку. Стать Гражданином Джеком.Кишки переворачиваются при этой мысли.В его жизни часто бывают моменты, когда волосы встают дыбом, тяжеловато семь дней в неделю, двадцать четыре часа в сутки уворачиваться от радаров, устаешь без конца оглядываться через плечо, но, черт возьми, приятно просыпаться утром, не зная, что принесет тебе день.Очень непривычно будет жить нормальной жизнью.Впрочем, это окупится. Его ребенок сможет стоять где угодно и с кем угодно, махнуть рукой и сказать: вон мой папа. 2 Дорога домой обошлась не так плохо, терпимо удалось сесть и выйти из машины, но подъем в квартиру по узкой лестнице даже с помощью Адриана был смертной мукой.Наконец Илай осторожно уселся в шезлонг и, закрыв глаза, отдышался.Приятно выйти из больницы, избавившись от трубок, хотя в животе до сих пор екает при воспоминании, как сестра Хорган вытаскивала нынче утром катетер. Приятно вернуться в квартиру, обставленную, в резком контрасте с забитым магазином внизу, в минималистском стиле: голые стены, голые деревянные полы, легкая светлая мебель. Шезлонг — вопиющее исключение. В доме необходимо хотя бы одно удобное сиденье.— Вот, прими.Илай открыл глаза. Перед ним стоял Адриан со стаканом воды и двумя таблетками перкоцета на огромной ладони.— Ты добрый человек, Адриан. Спасибо. Как твоя нога?Гигант согнул колено.— Гораздо лучше. Голова болит адски. И до сих пор не помню вечер понедельника. Последнее, что помню, — как пообедал...— Да-да, — перебил Илай, не желая больше этого слышать. — Врач говорит, возможно, никогда не вспомнишь. Ну и хорошо.— Ничего хорошего, — возразил Адриан, обхватывая себя невероятно длинными руками, которые вполне могли сойтись на спине. — Я боюсь.Даже невозможно представить, чтоб такой великан испугался. Впрочем, Адриан не разбойник с большой дороги, а дипломированный юрист, заместитель судьи Маркуса Уоррена в Верховном суде штата Нью-Йорк.— Боишься, что он снова на нас нападет?— Нет. Фактически, мне этого даже хочется. — Адриан стиснул огромные кулаки. — Расплатился бы за то, что со мной сотворил. Нет, боюсь, что не успеем вовремя провести церемонию, знаешь... до равноденствия.— Успеем. Я ни одной не пропустил за двести шесть лет. И сейчас не намерен.— А вдруг не успеем?Кислота плеснулась в груди у Илая при мысли о подобной возможности.— Для тебя последствия будут минимальными. Просто начнешь новый цикл.— Но я уже пять лет потратил!Посвящаемый должен непрерывно участвовать в двадцати девяти годичных циклах, после чего перестанет стареть и становится неуязвимым. Как только цепочка прервется, отсчет вновь ведется с нуля.— И ничего больше не потеряешь, кроме пяти лет участия в церемонии. Ничего. Тогда как мне грозит катастрофа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51