Так что наемники — хладнокровные и не ведающие жалости платные убийцы — могли считаться наименее человекоподобными даже среди представителей своей расы. «И они уже восстали из моря, — подумала Ребекка. — Из моря соли». А если археологи не ошибаются, значит, они предварительно «утонули». И тем самым все условия сделки оказались выполнены… И когда невыразимый и безнадежный ужас уже был готов захлестнуть Ребекку целиком и полностью, ее взгляд упал на краткое замечание в конце абзаца — и это замечание сверкнуло для нее слабым лучиком надежды.
«Король согласился на все условия демонов и скрепил договор собственной кровью, но все это удалось подсмотреть трем колдунам, которые, будучи бессильны помешать заключению договора, решили предотвратить его исполнение».
«Три колдуна родятся из…»
«Король умер и был погребен. Потом настал потоп. Это была самая страшная катастрофа изо всех, какие когда-либо переживало человечество. Разгорелась и гражданская война, но она в конце концов завершилась, был коронован новый король и основана новая столица. Время шло, и люди постепенно забыли о страшных событиях. Мир настал в стране, порядок и процветание. Но на окраине страны злобные союзники прежнего короля втайне наращивали свои эзотерические познания, продлевали собственную жизнь дарованной им демонами силой и беспрестанно думали об обещанном исполнении договора. Эти люди стали колдунами, и в народе их начали бояться, и все же они привлекали к себе учеников и передавали тайные знания из поколения в поколение, дожидаясь такого срока, пока их мощь не сравняется с поставленной ими перед собой задачей.Но колдуны знали, что из проклятого и погубленного города спастись удалось не им одним. Те трое колдунов, которым удалось подслушать условия демонической сделки, оказались пойманы в ловушку и погибли вместе с остальным населением города, но они предвидели эту катастрофу заранее и им удалось поделиться своим открытием кое с кем. Их ученики бежали из города еще до начала потопа, унося с собой знания, которые стали в их руках самым опасным оружием, с помощью которого можно было бы помешать исполнению заключенного злым королем договора. Так между двумя группами причастных к знанию возникла смертельная вражда, и они делали все, чтобы уничтожить друг друга.Однако со временем сила уединившихся на окраине нарастала, тогда как могущество подмастерьев трех колдунов шло на убыль. В столь неравной схватке они утратили большую часть познаний, которыми некогда обладали. Но и это предрекли заранее трое древних колдунов — и они оставили знамения и знаки тем, кто сумеет распознать и прочесть их. Поэтому в урочный час волшебство может возродиться и вступить в схватку со злым супостатом».
Здесь, по крайней мере, для Ребекки забрезжила какая-то надежда. Злыми колдунами из книги наверняка были монахи барона Ярласа, сообразила она, мучительно восстанавливая в собственном сознании целостную картину. А сегодняшние Еретики — Кедар, Эннис и Невилл — это потомки учеников троицы колдунов. Теперь многое из прежних открытий представало перед девушкой в новом свете. Ничего удивительного в том, что история секты Еретиков столь запутанна и туманна. После многовековых гонений кажется невероятным даже то, что организация сумела выжить. Ведь не только почти все ее анналы оказались уничтожены, но и большинство верных членов секты подверглось клеветническому осмеянию со стороны монахов, выставивших их на всеобщее обозрение в качестве сброда сущих безумцев.И все же воинствующие братья и их союзники не одержали безоговорочной победы. Кое-какие зацепки для последующих поколений были оставлены — пусть и выглядят они на первый взгляд загадочными и нелепыми. Камни Окрана были самым впечатляющим и очевидным из оставленных ими напоминаний, но и картина Кавана, изображающая монаха, но и пророческие барельефы по белоснежному мрамору, но и окаменевшая книга Галена, но даже истории, которые рассказывает Эннис, — все это тоже оставлено древними колдунами. Ребекка не сомневалась в этом — и точно так же не сомневалась она в том, что все эти усилия не могут быть напрасными. Предопределение, вспомнила она, никогда не означает истину.
«Но в конце концов и этого оказалось недостаточно».
Прочитав эту строчку, Ребекка почувствовала, что теряет последнюю надежду, и ей захотелось закричать от бессильного ужаса, отшвырнуть куда-нибудь подальше заветную книгу и навсегда позабыть об ее существовании, равно как и о непреложности того, что в ней написано. Но она понимала, что обязана дочитать историю до трагического конца. А конец ее и впрямь оказался трагическим.
«Последняя битва разворачивалась на неравных условиях. Хотя Око Ночи, обладающая вещим даром девушка, жившая на морском берегу, и предприняла запоздалые попытки вооружиться объединенным могуществом трех колдунов, духи которых волею Паутины воссоединились впервые за много столетий, ее старания были заранее обречены на неудачу. Битва была проиграна еще до своего начала. Воскресший король оказался воистину неуязвимым, равно как и его лишенное человеческих душ воинство. В борьбе с ними и волшебство, и оружие были в равной мере бессильны, и большинство их противников в страхе рассеялось, даже не осмелившись вступить в схватку. Лишь Око Ночи не дрогнула, но и ее самое убил злой захватчик. И все остальное рухнуло следом.Демонический король начал править из своего восставшего из руин города и жестоко отомстил миру за века, проведенные им на дне морском. Его клевреты сеяли ужас повсюду, будучи столь же хладнокровными, как те твари, которыми они были, ведя подводное существование, а колдуны — и впрямь обретшие отныне бессмертие — заставили жителей страны расплачиваться нищетой и страданиями за то, что им самим пришлось дожидаться этого часа так долго.В конце концов, как это и бывает с бессмертными, королю и его приспешникам надоело терзать собственных подданных и они отправились покорять другие страны, позволив собственной передохнуть и мало-помалу восстановиться, стремясь, как и подобает, обзавестись положенной людям мерой покоя и счастья. Пока, много лет спустя, еще один король, имя которому никому не известно, не озадачился вопросом о собственном бессмертии… и весь цикл пошел сначала».
Ребекка уставилась на страницу незрячими глазами: слов, написанных на ней, она уже не различала. Все сходилось. Все до последнего. «Да, но что же мне делать?» Ее затрясло, сырость холодной башни пронизала ее до костей. Наверняка, узнав о том, что поражение неизбежно, стоит ли противиться такому повороту событий? Да и что толку? За окнами выл ветер, и Ребекка, вспомнив скрипку Невилла, поневоле подумала: «Где он сейчас?» И опять: «Да, но что же мне делать?»Но тут она обратила внимание на то, что в последнем абзаце вновь упоминается ее имя и Аломар обращается к ней из глубины веков.
«Здесь, у себя в доме, расположенном далеко на севере, далеко от столицы, в которой кипит настоящая жизнь, я не берусь судить о том, имеет ли какую-либо связь предание о Ребекхе с событиями наших дней. Мои старые кости стали слишком слабы и в далекое путешествие мне уже не собраться. Двести лет назад город Дерис оказался погребен под солью, и король Тиррел и впрямь умер, не оставив прямого наследника, но про обстоятельства его ухода мне уже почти ничего не известно. Но есть и другие зацепки, и многие из них нашли отражение в этой книге. Когда-нибудь их подлинное значение будет осознано — и в этот день все мы, все, кто мыслит подобно нам, мысленно окажутся рядом с новой Ребекхой, даже если ей суждено вновь потерпеть неудачу. Нельзя допустить того, чтобы вновь наступили темные века, которые непременно грядут после ее гибели». Глава 78 Монфор стоял на земляном валу, представляющем собой последний рубеж, воздвигнутый людьми против соли. Вглядываясь в даль, он следил за тем, чтобы изумление и ужас не проступили в его чертах, но понимал, что у него в этом смысле ничего не получается. Обступив своего короля со всех сторон, вокруг него молча стояли воины: аура отчаяния ощутимо витала в воздухе.Вражеское войско, находившееся всего в нескольких сотнях шагов от них, было безбрежно — и оно безостановочно накатывалось на зубья оборонительных сооружений, которыми ощетинилась кромка соли. Войско шло стройными рядами, поднимая в воздух тучи пыли, а за спиной у него на исполинскую высоту взмывали в небо соляные столбы и смерчи, поблескивающие в лучах бледного солнца. А еще выше, в безоблачном небе, сверкали бесшумные молнии, заливая лазурь охрой. Само солнце, казалось, приобрело какой-то небывалый цвет.— Определить их точное число по-прежнему невозможно, сир, — сказал Монфору один из его офицеров. — Но они наступают всеми своими силами. Нигде в других местах нет никаких примет передвижения войска.— Выглядит это так, будто они сознательно вознамерились прорвать нашу оборону в самом укрепленном месте, — добавил другой офицер.— Что ж, тем лучше, — ответил Монфор, надеясь на то, что его слова прозвучат достаточно убедительно. — Подкрепления с флангов уже призваны?— Да, сир. Они на марше.— Некоторые уже прибыли, сир.К королю подошел Таррант.— Я распорядился послать и за остальными катапультами, — отрапортовал он. — Не уверен, что они успеют прибыть сюда вовремя, но попытаться не мешает.Они стояли всего в нескольких шагах от одной из деревянных махин, похожей на чудовищного зверя, свернувшегося в клубок и изготовившегося к прыжку. Таррант посмотрел на юг.— Их скоро доставят, — добавил он.— Что ж, дадим противнику почувствовать мощь нашего огненного оружия, — решил король. — Разойтись по позициям! И помните, этот рубеж необходимо удержать. На сей раз обстоятельства благоприятствуют нам.Боевые инстинкты взяли верх над робостью — и офицеры поспешили в свои части, чтобы возглавить их, вестовые помчались с приказами в отдельно расположенные полки, люди Тарранта занялись последними приготовлениями к залпу из четырех катапульт сразу. Заранее проведя учебные стрельбы, Таррант определил дальность прицельного боя и теперь терпеливо дожидался того момента, когда противник войдет в пристрелянную зону. И дождавшись этого, поднял руку с пламенеющим в ней факелом, подавая сигнал боевым расчетам, после чего тем же факелом воспламенил заряженную горючим ступень ракеты. Четыре деревянных бруса взметнулись в воздух, запустив в небосвод четыре огненные кометы. В облаке темного дыма каждая из них, описав ленивую дугу над солью, пролетела под взволнованными взглядами многих тысяч глаз. Ракеты опустились в первых рядах наступающего вражеского воинства, и эффект этого попадания был сокрушительным. Четыре мощных взрыва прогремели один за другим, расшвыряв во все стороны человеческие тела и целые тучи взвихренной соли. Войско Монфора ответило на это попадание победным кличем. Но тут же возгласы восторга и ликования замерли. Если не считать четырех воронок, образовавшихся в боевых порядках авангарда на месте прямого попадания ракет, вражеское войско словно и не заметило ударов, нанесенных чудо-оружием, и, как будто ровным счетом ничего не произошло, продолжило наступление. Паники и смятения, на которые рассчитывали в штабе Монфора, не наблюдалось нигде.— Перезаряжай! — крикнул Таррант.— Подобная дисциплина просто немыслима, — выдохнул один из офицеров. — Даже для наемников. Она противоречит самой человеческой природе.И не ему одному пришла в голову такая мысль; воины Монфора, закрепившиеся на оборонительном рубеже, принялись встревоженно перешептываться.Катапульты произвели второй залп — противник наступал по-прежнему и с прежней невозмутимостью. А испуг в рядах королевских воинов стал еще заметней.Всадники, промчавшись по валу, в спешном порядке раздали изготовленные Клюни гранаты тем, кто был обучен их применению, но первым наступило время еще не для них, а для лучников. Темной тучей взметнулось в небо великое множество стрел, но хотя залп выдался на диво метким, он тоже не произвел никакого впечатления на противника. Офицеры отдали команды к предстоящей рукопашной, были применены ручные гранаты, раздался страшный треск, в небо взметнулись новые клубы дыма. А противник по-прежнему наступал.В естественно наступившем беспорядке полный ужас происходящего стал ясен королевским воинам, лишь когда противник подошел вплотную. На многих из вражеских воинов зияли чудовищные раны, у одних были оторваны руки, у других распорот живот, стрелы, впившиеся в тела, так и торчали из самых неожиданных и невозможных мест, а у некоторых разрывами гранат снесло даже часть головы. Для обыкновенных людей все эти раны означали бы неизбежную гибель, а искалеченные наемники продолжали атаку. Хуже того: в их рядах здесь и там можно было увидеть скелетообразные существа, подобные призракам из кладбищенского кошмара. А у них за спиной высоко в воздух взлетали вихри соли, предвещая и новые ужасы.Монфор со своими офицерами предпринял все возможное для того, чтобы удержать солдат в строю, но далеко не у всех достало мужества вступить в схватку с таким противником. С противником, который невозмутимо прошел сквозь простреливаемое и пристрелянное пространство, который со стрелами, вонзившимися в сердце, и с другими смертельными ранами продолжает невозмутимо наступать. И все это свидетельствовало о настолько злом колдовстве, что даже самые испытанные королевские воины осознали: с таким противником им не потягаться. Большинство обратилось в бегство; немногие остались на позициях, чтобы скрестить мечи этой чудовищной нелюдью, но скоро стало ясно, что сражаются они за безнадежное дело. Каждый, кто был хоть как-то наслышан о соли и об ее странностях, понимал, откуда взялись эти отвратительные исчадия. Шагающие истуканы вновь восстали из глубины, кошмар обернулся явью. Само словцо — «соляные» — порождало новые страхи, распространяясь, как лесной пожар, по всему королевскому войску.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55