пять рядов по нескольку карт, то есть точь-в-точь, как буквы на Камнях Окрана! Порядок нельзя было назвать идеальным; карты, должно быть, несколько сместились, пока фургон трясся на ходу, но Ребекка одним движением руки выровняла их. И, занимаясь этим, она разволновалась еще сильнее: как знать, может быть, помощь придет именно отсюда!Под заинтересованным взглядом Эмер, уже сообразившей, чем именно занимается подруга, Ребекка одну за другой перевернула карты — но только затем, чтобы испытать страшное разочарование! Если здесь и таилось какое-то послание, то расшифровать его она не могла. Карты были из колоды, имеющей название «Символы сущего», — такими часто пользуются гадалки, — но из всех разновидностей этих карт здесь были представлены лишь четыре. Верхний ряд состоял из четырех королей, попарно с двух сторон окруживших карту, известную под названием «любовная парочка»; во втором ряду два короля по бокам охраняли покой двух находящихся посередке дам. В среднем ряду были три «саламандры», разбитые двумя «любовными парочками»; четвертый ряд полностью повторял второй, только короли были теперь посередке, а дамы по бокам; и наконец, пятый состоял из четырех дам и «любовной парочки» в центре.Девушки долго всматривались в карты, понимая, что их расположение должно что-то значить, но так и не смогли понять, что именно. Конечно, какой-то смысл за всем этим имелся, но какой?— Ну и что? — без особой надежды в голосе спросила Эмер.— Ничего, — грустно ответила Ребекка.— Гадалкой ты себе на хлеб едва ли заработаешь, — со смешком заметила Эмер.Она-то смеялась, но Ребекка была слишком разочарована, чтобы подхватить шутливый тон. Каждый раз, когда она начинала надеяться, что уже приблизилась к разгадке, все в последний миг шло прахом. И все-таки… здесь ей было уютней, теплей, здесь она почему-то чувствовала себя в большей безопасности. Ей чудилось, будто стены фургона смыкаются вокруг нее, а между ними витают дружеские лица, дружественные мысли, может быть, даже любовь.— Ну и что теперь? — повторила Эмер.— Мне придется остаться здесь, — заявила Ребекка.— Но почему?Внезапная перемена в настроении подруги поразила Эмер.— Чтобы видеть сны, — без тени сомнения ответила Ребекка. — Это теперь единственное место, в котором я могу говорить с Санчией.— Звучит сущим безумием, — заметила Эмер. — Да нет, это и есть сущее безумие. Но я уже привыкла не спорить с тобой по поводу таких вещей. — Она снова рассмеялась, не обращая внимания на боль, тут же отозвавшуюся в щеке. — Тебе всегда хотелось жить на ярмарке. Вот и счастье привалило.— Надо будет пойти сообщить об этом Локку, —. вздохнула Ребекка.— Ты уверена?— Да, иначе он отправит на розыск своих стражников. Так мы навлечем на множество людей неприятности. И не больно-то хорошо отблагодарить Локка с Таррантом за заботу подобным бегством. — Девушка улыбнулась, с удовольствием отметив, что жизнерадостность, вернувшаяся к Эмер, не оставила равнодушной и ее саму. — Кроме того, я в состоянии его уговорить. Уверена, что мне это удастся.Ребекка чувствовала в себе больше сил, чем на протяжении многих предыдущих дней. Потому что теперь у нее появилась цель.— Пошли же! — воскликнула Эмер, отворяя дверцу фургона, захлопнувшуюся, когда они входили.Ребекка вышла из фургона и обомлела. Прямо перед ней, в тесном закутке между фургоном Санчии и соседним, набилась целая толпа женщин, разом поднявших на нее глаза, стоило ей выйти из фургона. Алеандра стояла впереди — и она, подобно всем остальным, гордо улыбалась.«Это девицы Санчии, — подумала Ребекка. — То есть отныне мои девицы?» Она судорожно сглотнула.Кое-кто из женщин подался вперед. В руках у них были угощения и выпивка.— Твоя первая трапеза в новом доме, — сказала Алеандра, с одобрением увидев талисман на груди у Ребекки.— Спасибо, — вот и все, что удалось выдавить из себя девушке.Они с Эмер приняли дары и вежливо попробовали от каждого яства.Одна из женщин заговорила:— Мы собрались здесь, чтобы приветствовать тебя. Трудные настали времена, Ребекка. Мы рады, что такая же, как Санчия, вновь среди нас.— Она была нашей защитницей, — подхватила другая. — Мы любили ее.— Займешь ли ты ее место? — спросила Алеандра.— Да, займу, — уверенно ответила Ребекка. — Сделаю все, что смогу, и надеюсь, сумею оправдать ваше доверие. — Теперь ей стало ясно, откуда взялась нахлынувшая на нее со всех сторон волна теплой благожелательности. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы дух Санчии оставался с вами.Кое-кто из слушательниц похлопал, другие принялись перешептываться.— Но сначала, — вновь заговорила Ребекка, и сразу же наступило встревоженное молчание, — сначала мне нужно вернуться в замок и известить его владельца о том, что я ухожу. Исчезнуть, не сказав ни слова, я не могу!— Тогда мы пойдем с тобой! — выкрикнул кто-то из толпы, и со всех сторон послышались возгласы одобрения.Женщины явно не собирались упускать свою новую заступницу из виду.Ребекка бросила взгляд на Эмер, а та, улыбнувшись, пожала плечами.— Можешь представить себе, чтобы барон управился со всей этой оравой? — насмешливо спросила она.Вот так женщины всей толпой и направились к замку. Они ликовали, смеялись и шутили, и горожане провожали их любопытными взорами. Кое-кто из обывателей высказывал негодование и возмущение, другие посмеивались, третьи старались держать ухо востро. Наибольшее веселье у женщин вызывали внезапно заливающиеся краской смущения лица клиентов ярмарочного борделя; шлюхи охотно отпускали колкие шуточки по поводу мужской силы незадачливых бонвиванов или же по поводу полного отсутствия таковой.Ребекка радостно окунулась в атмосферу неожиданного веселья, полную пряных шуток. Пару часов назад она была бы не в состоянии даже представить себе такое, а теперь все происходящее казалось ей совершенно естественным.Женщины подошли к замковым воротам и остановились прямо перед остолбеневшим стражником. Спутницы Ребекка приутихли, но она все равно чувствовала их поддержку.— Что происходит? — выпалил стражник, изо всех сил пытаясь держаться так, словно он полностью владеет ситуацией.Это был молодой еще, безбородый парень с приятным открытым лицом, и его попытки выглядеть суровым и неприступным, разумеется, не могли увенчаться успехом. Женщины принялись переглядываться и толкать друг дружку в бок, из-за чего стражник окончательно потерял уверенность в себе. К этому времени он уже узнал Ребекку и теперь уставился на нее, ожидая от гостьи барона каких-нибудь объяснений.— Я гостья барона Локка, — подтвердила она его догадку. — И мне хочется поговорить с бароном.Меж тем из сторожевой будки подтянулись и другие воины. Все они с интересом следили за происходящим.— Прошу вас, — пригласил ее стражник.— Это относится ко всем? — тут же переспросила Ребекка.— Нет!Он так растерялся, что кое-кто из зрителей, не выдержав, расхохотался, а услышав смех, он смутился еще сильнее.— Это мои подруги, — пояснила Ребекка. — Мои спутницы. Не мог бы ты попросить барона выйти сюда, к нам?После минутного колебания, мысленно перебрав все возможности и не найдя ни одну из них мало-мальски приемлемой, стражник с явной неохотой отвернулся и исчез за крепостной стеной. Чуть погодя у входа появился Локк. Он в ужасе уставился на собравшуюся толпу.— Моя дорогая, — начал было он. — Что… собственно… говоря… происходит?Ребекка вышла вперед и приблизилась к барону с тем, чтобы поговорить с ним с глазу на глаз.— Барон, я пришла поблагодарить вас за радушный прием, но нам с Эмер удалось найти превосходный способ спрятаться до поры до времени. Эти добросердечные женщины… — Она улыбнулась, поняв, что сказала двусмысленность. — Они мои подруги. Они ждали меня. И я останусь с ними.— Но… — Барон утратил дар речи. Его пухлые щечки побагровели.— Когда вы увидитесь с Таррантом, пожалуйста, известите его о моих планах. Он их наверняка одобрит. — Ребекка ангельски улыбнулась, понимая, что уже одержала победу.Локк огляделся по сторонам, словно в надежде на чью-нибудь помощь.— Я понимаю, моя дорогая, что вы уже приняли решение. Надеюсь… что для такой молодой… — Он решил не доводить эту мысль до конца и вместо этого предложил свою помощь. — Но я могу обеспечить вас продовольствием, могу дать кое-какую одежду…— Нет, благодарю вас, — решительно возразила Ребекка. — У меня есть все, что нужно, и мне не хотелось бы доставлять вам дальнейшие хлопоты.— Да какие там хлопоты, что вы, — возмутился барон. Но он уже догадался, что теперь сможет преспокойно вернуться к своим привычным занятиям. — Ну что ж, Ребекка. Поступайте, как считаете нужным. Благословляю вас.— Благодарю вас, мой господин. И не забудьте передать мое сообщение Тарранту.— Не забуду.— Прощайте! — И Ребекка пустилась в обратный путь.Локк чуть-чуть постоял, провожая взглядом удалявшихся женщин, затем повернулся и скрылся в замке.— Какой странный поворот событий, — пробормотал он себе под нос. — И кто такие все эти женщины?
Остаток дня Ребекка и Эмер провели, привыкая к своему новому дому, обследуя его укромные и потайные местечки. Никаких новых писем от Санчии они не отыскали; вообще-то во всем фургоне осталось поразительно мало вещей, которые напоминали бы о его недавней владелице. Так или иначе, им удалось найти несколько полезных в домашнем обиходе вещей, кое-какие платья, горстку драгоценностей, покрытые пылью чаши и картину, на которой было изображено горное озеро. Самой примечательной находкой стала коллекция вин, причем большинство бутылок были даже не откупорены.Во второй половине дня у девушек побывало немало гостей как мужского, так и женского пола; все приветствовали новых обитательниц с ошеломляющим восторгом. Как только Ребекка или Эмер обнаруживали, что им что-то нужно, к ним с понадобившейся вещью уже спешил кто-нибудь из ярмарочного люда; девушкам даже не приходилось никого ни о чем просить. Одна из женщин пришла подлечить глаз Эмер и оставила ей склянку с бальзамом, который надо было втирать на ночь.Карты, оставленные Санчией, так и лежали на столе: девушки надеялись, что на них может найти внезапное озарение. Они как раз приготовили кушетку ко сну, когда им принесли поесть. Подруги расположились поужинать на облучке, наблюдая, как вместе с темнотой просыпается и ярмарка.Затем они отправились на прогулку, испытывая то же волнение, что и при посещении ярмарки в Крайнем Поле, но в то же самое время чувствуя себя теперь равноправными участницами происходящего. Теперь ярмарка стала их собственным домом.— Может, тебе стоит пойти поискать твоего дружка-актера, — предложила Ребекка.— Не исключено. — Глаза Эмер радостно засверкали. — И его друга.— Не сегодня, — осадила ее Ребекка. — Мне надо поспать…— И увидеть сон, — закончила Эмер за подругу ее мысль. Глава 55 Сон, приснившийся Ребекке этой ночью, не был похож ни на один из предыдущих. Она спала и в то же время понимала, что находится в фургоне, стены которого служат ей защитным панцирем, из-за которого можно без опаски следить за всем на свете. Сам по себе сон тоже был довольно непривычный, с одной стороны, Ребекка каким-то образом могла влиять на ход событий в нем, с другой — иногда все шло помимо ее воли. А еще в течение сна ей удавалось как бы отключаться от него, бросая взгляд то на беспокойно ворочавшуюся во сне у себя на кушетке Эмер, то на все еще лежащие на столе карты. Но ей хотелось большего! И девушка знала, что способна на большее, если, конечно, у нее хватит на это смелости.«Помоги мне».«Я здесь», — не просыпаясь, ответила Эмер, и между двумя сновидицами протянулось связующее звено.Черпая силы из этой связи, Ребекка распространила свое видение на большее пространство: теперь она воспринимала и чувствовала все, что творилось в шатрах у гулящих девок. Она ощутила на себе тяжесть мужского тела; жажда, испытываемая мужчиной, была груба, но с нею было совсем просто управиться; другой оказался нежным и настойчивым, он тщетно и тщеславно надеялся не только получить удовольствие, но и дать его; третий был скованным и неуверенным в своих силах, жалким в своей суетливости, с ним пришлось провозиться долго, терпеливо и не без тайной насмешки. Переживая все это так, словно действия происходили с нею самой, Ребекка взгрустнула. И все же она улыбнулась во сне: с ее девицами все было в полном порядке.Но тут перед ней предстала совсем иная картина: пьяный мужик, выкрикивая непристойности и угрозы, в темном закоулке прижал женщину к стенке фургона. Именно глазами этой насмерть перепуганной женщины и смотрела на него Ребекка. Мужчина разбил бутылку и угрожающе размахивал осколком. «Я зарежу тебя, шлюха!» Ярость охватила Ребекку — и всю силу этой ярости она вложила в мощный мысленный посыл: «Нет! Оставь ее!» Мужчина помедлил, замешкался. «Ты даже этого не стоишь», — выхаркнул он наконец, а затем отшвырнул осколок и, пошатываясь, удалился во мрак.«Спасибо».Ребекка вновь улыбнулась.Теперь она решилась еще сильнее расширить воспринимаемое ею пространство…Перед ней проплывали другие шатры и балаганы ярмарки, но в некотором беспорядке, так, словно она смотрела на них сквозь аквариумное стекло; головокружительная скорость мешала ей как следует приглядеться к проносящимся мимо картинам. Перед ней промелькнули стойла, вывески, цирковые животные, фокусники, продавцы пирожков, сцена, на которой шло представление, снова стойла, толпа зевак… Но тут ее чуть ли не силой повлекло назад, на сцену. Актеры выступали в ярких костюмах, они разыгрывали комедию, но с темным, может быть, даже зловещим подтекстом. Ребекка задрожала, когда персонажи пьесы превратились в живых людей, которых она хорошо знала: ее отец, Рэдд и Таррант играли второстепенные роли, а в самом центре сцены воин в тускло поблескивающих доспехах противостоял белому волку, над головой которого разливалось таинственное и жуткое сияние. На волчьей морде горели глаза Крэнна. Позади в густой тени стоял некий монах, лишь его звериная мордочка была залита странным неземным светом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55