Никогда нельзя было сказать, напился ли Крэнн чужой кровью допьяна или ему немедленно понадобится добавка.— Еще пара дней, — пропустив замечание отца мимо ушей, мечтал Крэнн, — и они будут здесь. Тогда уж мы примемся за дело всерьез. — И в предвкушении этого его глаза радостно заблестели.— Ну, а Бальдемара-то разговорить удалось? — осведомился Фарранд.— Раскудахтался, что твоя курица, — со злобной усмешкой доложил Крэнн. — Но старый осел практически ничего не знает. Совершенно очевидно, что всем тут заправлял его постельничий. — Он презрительно хмыкнул.— А что он?— Отказывается говорить, — рассерженно бросил Крэнн. — Хотя мы и привели ему более чем убедительные доводы. — Внезапно он рассмеялся. — Так или иначе, он не в своем уме. Да и что прикажешь подумать о человеке, который преспокойно дрыхнет в кладовке, пока к нему в дом вторгается враг? И не пьян был вроде, хотя конечно же наверняка напился. Несет какую-то чушь про музыку, ничего от него не добьешься. Возможно, тебе стоит помочь в попытках склонить его к сотрудничеству.— Дела такого рода я предпочитаю оставлять на твое усмотрение, — с явным отвращением обронил Фарранд. — Там, где у тебя ничего не выходит, у меня тем более не получится.В дверь покоев барона Бальдемара, отошедших теперь к захватчикам, постучали. Фарранд разрешил войти очередному гонцу. Тот был в грязной одежде, лицо его горело после долгой скачки.— Господа мои… — севшим голосом выпалил он. — Монфор на северной границе Крайнего Поля. С ним все войско столицы.Барон и его сын на мгновение окаменели.— Но этого не может быть! — придя в себя, взвился Крэнн.— И сколько у него полков? — ледяным голосом спросил Фарранд.— Самое меньшее, шесть. Но может, и все восемь.— Измена! — заорал Крэнн. — Кто нас предал? Он побелел от ярости, ладони сами собой сжались в кулаки, словно стискивая в смертельной хватке шею неизвестного предателя.— Это все его силы, — хладнокровно отметил Фарранд, не обращая на вопли сына ни малейшего внимания. — Значит, столица осталась беззащитной. Разведчиков ко мне!Гонец стрелою вылетел из покоев: роль горевестника порой бывает чревата самыми серьезными неприятностями. Крэнн вновь принялся расхаживать по комнате, выкликивая проклятия.— Если бы ты обошелся поласковее со здешними укреплениями, — кисло усмехнулся Фарранд, — мы были бы сейчас в большей безопасности.Крэнн застыл на месте как вкопанный и злобно уставился на отца.— Так ты говоришь, что Монфор двинул все свое войско против нас? — Этот возмущенный возглас показал, что при всей своей ярости Крэнн не совсем утратил способность мыслить логически. — Нас предали! И Монфору стали известны наши сокровенные планы!— Тогда остается только молиться, чтобы наши союзники прибыли раньше намеченного срока, — с самым постным видом заметил его отец.
Как ни старалась Ребекка, ее сон развивался вовсе не в том направлении, как ей того хотелось, и позабытых букв она так и не увидала. Не увидала она также ни Галена, ни Монфора. Вместо этого перед ней предстал некий художник, работающий над огромным холстом. Он лихорадочно трудился, кисть так и мелькала в воздухе, то окунаясь в чашечки палитры, то вновь устремляясь к холсту, — и все же время от времени он отворачивался от полотна, озадаченно посматривал на Ребекку, а потом вновь принимался за дело. Девушка наконец узнала его: это был Кедар — молодой художник, сумевший так польстить ее отцу портретом. Ребекка окликнула его по имени, но он, судя по всему, ее не услышал.И вдруг спокойное течение сна претерпело резкую метаморфозу: Ребекка сама оказалась на холсте — и все изображенное на нем ожило. Черная пирамида грозно нависала над головой, похожие на призраков люди слонялись по безжизненным улицам белого города, костлявые — лишенные плоти — руки хватались за полы ее одежды.— Значит, ты одна из нас?Ребекка онемела.Она проснулась, сотрясаясь от страха и задыхаясь, точь-в-точь как вынырнула из повести Эннис. И лишь одна мысль беспрерывно пульсировала у нее в голове.«У этой истории другой конец!» Глава 59 Вторая армия наемников вошла в Риано через день после вступления первой; соединившись, они разбили лагерь к западу от города. Но не только они прибыли в Риано в этот день. Подтянулись и войска многочисленных южных союзников барона Ярласа, и хотя в общей сложности численность этого войска оказалась меньшей, чем барон надеялся, их все же хватило, чтобы заполнить все городские казармы и разбить еще один лагерь под городом, возле дороги, ведущей к соляным равнинам, то есть к северу от Риано.Однако наибольший переполох поднялся после прибытия воинства, участников которого, строго говоря, нельзя было назвать солдатами. Когда в город под предводительством своего настоятеля въехали монахи, даже самые отважные из наемников как-то оробели, и лишь кое-кто из жителей, суеверно осеняя себя охранным знамением и надеясь тем самым избежать злых чар, провожал их взглядом. Горожане поспешили запереть двери и опустить ставни на окнах. Большинство жителей ни разу в жизни не были в замке и тем более не видели Хакона, посланцы же последнего разъезжали в основном по ночам, когда их никто не видел. Так что целый отряд скелетообразных существ на могучих вороных конях вызвал чуть ли не у всех страх и отвращение. Каждого, кто глядел на них, начинало трясти; люди молчали, не желая хотя бы ненароком обидеть или задеть зловещих всадников. И стоило монахам удалиться в священную обитель, заранее приготовленную для них Хаконом, как в городе пошли пересуды.— Мертвецы собрались на войну.— Только не гляди им в глаза. Не то они превратят тебя в соль.
Тем же вечером Ярлас созвал военный совет. Приглашенные расселись вокруг стола в одном из самых роскошных залов, но все великолепие обстановки не произвело на предводителей наемничьего войска никакого впечатления: куда больше заинтересовали их разложенные на столе карты. Прежде чем заговорить, барон Ярлас окинул взглядом собравшихся.Олин, вожак наемников, был даже выше самого барона и столь же широк в плечах. Его холодные голубые глаза ничуть не оживляли лицо, казалось, высеченное из обломка скалы. Борода у него была клочковатой, бледно-соломенного цвета. Нур, второй генерал наемников, тоже отличался ростом, но был не так крепко сложен. С темными волосами, густой бородой и темно-карими глазами, которые подчеркивали неестественно белый цвет кожи. Мозолистые руки выдавали в нем отчаянного рубаку.«Надеюсь, я не ошибся, положившись на этих варваров, — подумал Ярлас, невольно сожалея о том, что в северном походе наемничье войско окажется большим, чем его собственное. — В рискованную игру я ввязался».За столом восседал и Хакон, призрачный облик которого явно выводил из себя южан, — подметив это, Ярлас злобно усмехнулся. И наконец, Задир — командующий войском барона. Высокий и худой, с резкими чертами угловатого лица, Задир был старше обоих наемничьих полководцев и не смог бы сравниться с ними физической силой, однако человеком он был ловким и хитроумным. Командующий нынче вечером явно чувствовал себя не в своей тарелке, он с презрением посматривал на иноземцев. Подобно большинству обитателей Эрении, он считал иностранцев не вполне людьми, потому что те якобы лишены души.— Завтра с утра мы выступаем на север, — открыл совет барон Ярлас. — Пойдем через соль. Все войско пойдет пешком, оружие и припасы придется нести на себе. Когда мы переправимся, лошадей нам туда, на дальнюю сторону, пригонят, на соли же от них никакого проку. — Он огляделся по сторонам, ожидая возражений, однако никто не произнес ни слова. Наемники привыкли к пешим походам. — Через три дня мы будем вот тут. — Барон ткнул пальцем в карту. — Это Крайнее Поле. Мои союзники уже захватили город и весь баронат. Потом мы пойдем на север по направлению к столице.— И Монфор не окажет никакого сопротивления? — недоверчиво спросил генерал Олин.— Он ничего не узнает, пока не станет слишком поздно. О вашем прибытии сюда он даже не догадывается, а на то, чтобы мобилизовать войско, ему понадобится какое-то время. Да и кое-какие из его северных гарнизонов будут уже связаны по рукам и ногам. Я уж прослежу, чтобы так оно и случилось. — Ярлас торжествующе усмехнулся. — Даже если ему удастся собрать все свое войско — а я не думаю, что он решится оставить Гарадун совершенно без защиты, — солдат у него все равно будет вдвое меньше нашего. — Это было некоторым преувеличением, но не слишком сильным, чтобы обговаривать это обстоятельство отдельно. — Как только мы переправимся через соль, ничто и никто не сможет нам помешать. Вот почему скорость перехода имеет такое существенное значение. Избрав маршрут через соль, мы сбережем и силы, и припасы, которые оказались бы потрачены в долгом кружном пути, а если нам повезет, мы сумеем обрушиться на него даже прежде, чем он успеет сообразить, что ему угрожает опасность. Мы застигнем противника врасплох и, кроме того, обрушимся на него вдвое превосходящими силами. Добыча сама упадет нам в руки! — ликующе воскликнул он в заключение.Но на генерала Нура эти слова не произвели должного впечатления.— А с какой стати нам вообще переправляться через соль? — сухо осведомился он.— Потому что Монфор ни за что не догадается, что мы избрали этот маршрут! Соль время от времени приходит в движение. Такое случается редко, и тем не менее молва гласит, будто там случаются страшные истории. Люди решаются на переход через соль лишь по великой нужде.— И уж не рассчитываешь ли ты на то, что мы попадем в это… движение, как ты выразился? — В голосе генерала Олина послышались нотки праведного гнева.— Я ведь и сам с вами пойду, — вскинулся барон Ярлас. — Неужели столь ничтожный риск смущает вас обоих?И тут впервые за все время в разговор вступил Хакон, его хриплый голос разорвал тишину в зале, в котором царило такое напряжение, что, казалось, вот-вот искры полетят.— У нас будут сопровождающие, особо подготовленные к тому, чтобы подмечать малейшие признаки опасности, — веско проговорил он. — А если что-нибудь подобное все-таки случится, то мои братья давным-давно научились подчинять соль себе.«Вот только не в том смысле, как вам это кажется», — мысленно добавил он.— Колдовство?Глаза генерала Нура превратились в две узкие щелки.— Если вам так угодно, — ответил Хакон. — Паутина великодушно одарила нас определенными способностями, и с нашей стороны было бы глупо этими способностями не воспользоваться. Скорость имеет для нас первостепенное значение; чем быстрее мы достигнем цели, тем меньше шансов останется у противника оказать нам сопротивление. И все же братья не покинут войско, они пойдут с ним в качестве телохранителей.Генералы Олин и Нур с подозрением уставились на монаха. Первый из них уже собрался было заговорить, но тут в зал ворвался Шаан. Все сидевшие за столом — за исключением Хакона — тут же вскочили на ноги и машинально схватились за рукояти мечей.— Тебе очень повезет, если сумеешь объяснить свое появление, купец, — прорычал барон Ярлас.— Монфор собрал войско шесть дней назад, — словно оправдываясь, выпалил Шаан. — Сейчас он, должно быть, входит в Крайнее Поле.Это повергло в несказанное изумление даже барона Ярласа. Собравшиеся за столом сердито и несколько растерянно заворчали.— Откуда тебе это известно? — задал первый вопрос барон.— Мои лазутчики видели, как войско выступило из Гарадуна, — доложил Шаан. — В наших рядах измена!— Ничего себе, застигли противника врасплох, — язвительно фыркнул генерал Нур.— Но само-то Крайнее Поле в наших руках? — спросил барон, проигнорировав саркастическую реплику наемника.— Когда я уезжал, было в наших, — пожал плечами Шаан. — но Фарранд его долго не удержит. Монфор взял с собой все королевское войско. — На мгновение умолкнув, он затем добавил: — По моим сведениям, Крэнн при захвате замка дал себе волю: в замке разразился пожар, пролилось много крови.Купцу явно доставило определенное удовольствие рассказывать о том, как глупо повел себя кто-то другой.По залу прокатилась волна проклятий: барон Ярлас и остальные члены совета, щеголяя друг перед другом самыми экзотичными эпитетами, сравнивали Фарранда и его сына Крэнна со многими и многими представителями царства животных.— Но идиотское поведение Крэнна не могло послужить единственной причиной затеянного Монфором похода, — выплюнул под конец барон Ярлас. — И уж ни за что он не собрался бы так быстро. Наверняка ему что-нибудь донесли.— Тогда в ваших рядах завелся предатель, — невозмутимо заявил генерал Олин.— Или ты прав, или Монфор тоже прибегает к помощи колдунов, — зловеще ухмыльнувшись, добавил генерал Нур.— Исключено, — возразил Ярлас. — В наших рядах был предатель, но мы разоблачили и уничтожили его уже довольно давно.Недоуменно подняв брови, оба предводителя наемников молча глядели на барона.— Если Монфору удастся занять оборонительные рубежи на самой кромке соли, то это равнозначно катастрофе, — задумался генерал Задир. — Заградительные сооружения, воздвигнутые там во избежание дальнейшего распространения соли, послужат для него в этом случае укреплениями, доставшимися просто даром, тогда как нам придется маневрировать на совершенно голой равнине. А если ему удастся запереть нас на соляном плато, то он отрежет нас и от обозов, к тому же резко возрастет опасность движения самой соли.— Можно пойти другим путем, — сердито перебил его Хакон. — Не сможет же Монфор взять под свой контроль всю кромку.Ярость, овладевшая им, была столь сильна, что произносимые хриплым голосом слова звучали почти непонятно.— Послушать тебя, так мы точно попадем в ловушку! — не согласился генерал Олин.Южным генералам с самого начала пришлась не по вкусу мысль о том, что войску придется переправляться через соль, да и участие в войне монахов их не обрадовало; а вести Шаана оказались той последней соломинкой, которая ломает хребет верблюду. У наемничьих генералов не было причин доверять тем, кто их нанял, слишком много скрыли от них эти люди, обсуждая задуманное, причем было совершенно ясно, что не договаривают они сознательно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55