В сознании Листа все яснее и чище вырисовывается понятие „Gesamtkunstwerk" - синтез разных видов искусства. Знакомство с Энгром и его влияние нашли отражение в дневниковых записях Листа: «Если хватит моих жизненных сил, то я попы­таюсь написать симфонию „Данте". Затем, через три года - симфонию „Фауст"... А ещё затем три наброска: „Триумф смерти", „Комедия смерти" и „Данте"». На создание первого варианта «Танца смерти», написанно­го гораздо позднее, Листа вдохновила знаменитая фре­ска того же названия на кладбище Кампосанто в Пизе (которую Лист ещё считал творением Орканьи).
В марте Лист дает концерт в Палаццо Полли - рим­ском дворце князя Голицына, на котором присутствуют выдающиеся представители артистического мира. Устроитель концерта - известный музыкант-любитель Михаил Юрьевич Виельгорский. Это был первый, мож­но сказать, исторический, публичный сольный концерт или, как говорил Лист, «фортепьянный монолог»; он выступал один, без участия других артистов, большей частью неизбежных в то время певцов.
14 апреля. «Ревю э Газет Мюзикаль» публикует новое «Письмо бакалавра музыки», которое содержит поэтиче­ское объяснение знаменитой картины Рафаэля «Святая Цецилия». Письмо посвящено французскому музыкаль­ному критику Жозефу д'Ортигу (1802-1866).
Берлиозу Лист пишет: «Рафаэль и Микеланджело по­могают мне лучше понять Моцарта и Бетховена, Джованни Пизано и Фра Беато объясняют мне Аллегри, Марчелло, Палестрину. В Тициане и Россини я вижу две звезды, светящиеся одинаковым светом. Колизей и Кампосанто родственны „Реквиему" и „Героической симфо­нии". Данте нашёл своё живописное выражение в Орканъе и Микеланджело и, быть может, найдет своё музы­кальное выражение в Бетховене будущего».
Под воздействием римских впечатлений рождается созвучная словам поэта музыка к трем сонетам Петрар­ки: № 47 «Благословен день...», № 104 «Мне мира нет...» и № 123 «Я лицезрел небесную печаль...». Пер­вый, вокальный вариант «Сонетов Петрарки» Лист впоследствии несколько раз перерабатывал. В Риме он пишет ещё два произведения для фортепьяно: вдохнов­ленное картиной Рафаэля «Обручение» («Sposalizio»), музыка которого по использованию пентатоники, мо­дальной окраске, структуре родственна форме моста у Бартока, и «Мыслитель» («II pensieroso»), навеянный скульптурой Микеланджело, украшающей гробницу Медичи. В это же время Лист знакомится с произведе­ниями итальянских композиторов-преклассиков. Он слушает их сочинения в Сикстинской капелле и сам исполняет на органе все попадающие ему в руки произ­ведения Палестрины, Аллегри и Виктории.
9 мая. Рождение третьего ребенка Листа и Мари д'Агу - сына Даниэля. Из письма Мари к Жорж Санд: «Собственно говоря, мы намеревались этим летом посе­тить султана, но из этой поездки ничего не вышло. На­шим планам воспрепятствовал мальчонка, которого мне вздумалось произвести на свет. Малыш обещает быть очень хорошеньким и питается молоком самой красивой палестринской женщины. Печально, что Франц опять в меланхолии; мысль о том, что он является отцом трех маленьких детей, отравляет ему настроение».
Смущают Листа и материальные заботы. Он понима­ет, что должен или избрать обеспечивающую надежное существование должность капельмейстера, или продол­жать ненавистную ему, но приносящую значительный доход карьеру пианиста-виртуоза.
15 июня. Лист и Мари д'Агу оставляют Рим.
С сознанием уходящей любви, со все возрастающим раздражением друг против друга, с желанием бежать от самих себя они едут сперва в Лукку.
Лето они проводят в Лукке.
Здесь Лист узнает, что на родине Бетховена, в Бонне, собираются воздвигнуть памятник великому компози­тору, но сбор средств на него дал пока всего лишь 424 франка.
3 октября. Лист в Пизе. Отсюда он пишет в Бонн комитету по сооружению памятника Бетховену: «Так как подписка на монумент Бетховену подвигается мед­ленно и потому выполнение его является делом ещё весь­ма отдаленным, то я вношу следующее предложение. Сумму, недостающую для сооружения памятника, я восполню из своих средств, не требуя при этом никаких особых преимуществ, кроме права выбрать скульптора. Это флорентийский скульптор Бартолини, который считается первым мастером Италии».
Берлиозу Лист пишет: «Нужно положить конец этой канители; столь медленный сбор средств оскорбителен для памяти Бетховена. Такие, с трудом, по грошу со­бранные пожертвования не достойны памяти Бетхове­на! Что за позор для всех и как горько это нам, музыкан­там!»
Осенью пути Листа и Мари д'Агу расходятся. Мари возвращается в Париж одна. Мать Листа, у которой живут его дети, начинает вести отдельное хозяйство.
Лист отправляется в Вену, полный решимости отту­да, наконец, поехать в Венгрию.
На этом заканчивается большая глава в книге жизни Листа. После нескольких лет учения и странствий моло­дой Лист становится зрелым человеком, выбирает неза­висимость и карьеру гастролирующего по Европе пиа­ниста-виртуоза. Первый путь ведет его на родину, в Венгрию.
16 ноября. Лист прибывает в Вену. Здесь он дает шесть утренних концертов. И на этот раз все билеты на них распроданы. Наибольший успех приносит ему исполнение транскрипций «Лесного царя» Шуберта и Шестой симфонии Бетховена.
6 декабря. Из дневника Терезы Вальтер: «В понедель­ник перед полуднем концерт Листа, от которого я в со­вершенном восторге. Его гениальное исполнение таких произведений, как соната фа минор Бетховена, песни Шуберта и его собственная, очень красивая фантазия на темы „Лючии ди Ламмермур" восхитило меня, поко­рило, вызвало настоящий душевный подъем».
Серию концертов прерывает болезнь Листа. Лежа в постели, он пишет письмо председателю Пешт-Будайского музыкального общества графу Лео Фештетичу (1800-1884):
«Любезный граф! Вы хотите, чтобы я ещё в этом году был в Пеште? Право, не знаю. Во всяком случае Вам грозит опасность, что между 18 и 22 декабря я буду там. Я появлюсь несколько постаревшим, более зрелым и, позволю себе сказать, более искусным музыкантом, чем тот, кого Вы знали в предыдущем году, ибо с тех пор я много работал в Италии. Я надеюсь, что Вы сохранили добрую память обо мне и я всегда могу рассчитывать на Вашу, столь милую моему сердцу дружбу».
В ответном письме граф Фештетич зовет Листа при­ехать в Венгрию. Первая поездка Листа в Венгрию - вступление к периоду жизни гастролирующего пиани­ста-виртуоза (1839-1847).
18 декабря. Лист прибывает в Пожонь. Местом своего первого выступления на венгерской земле он избирает город, бывший свидетелем его детских успехов и высоко оценивший его.
Рано утром восторженная толпа ожидает прибытия Листа у моста через Дунай. Как раз тогда в городе заседал венгерский сейм, созванный на 1839-1940 гг. Это был один из так называемых реформистских сей­мов, постоянно действовавших с 1825 года, на которых депутаты-венгры стали говорить по-венгерски и выно­сить такие решения, как, например, то, что крестьянин за выкуп может освободиться из-под власти помещика, может владеть собственностью; далее, что все, даже не подлежащие обложению налогами дворяне, обязаны платить в будущем мостовую пошлину за переход через Цепной мост, первый в Венгрии постоянный мост через Дунай. К этому времени в Венгрии усиливается движе­ние за равные для всех права перед законом, за свободу мысли. Ширится и крепнет единый фронт против Габс­бургов, организованно выступает магнатская оппози­ция во главе с графом Лайошем Баттяни.
19 декабря. В 9 часов утра Лист пишет из Пожони Мари: «О, моя дикая и далекая родина! О, мои друзья, аминь! Я приехал в Пресбург в 5 часов утра. Сегодня в полдень мой первый концерт. Вчера ужин у графа Бат­тяни (в настоящее время лидер оппозиции в Венгрии), визит к Сечени, бывшему со мной безукоризненно любез­ным. Из-за пештского моста он почти полностью поте­рял свою популярность, но человек он чрезвычайно выда­ющийся. Большой вечер у губернатора Фиуме господина Киша, где присутствовали все и вся и где я фигурировал в качестве героя дня».
В ходе встреч с выдающимися политическими деяте­лями страны, лидерами движения за реформы Лист знакомится с общественными проблемами Венгрии, с её трудностями. Эти встречи и беседы укрепляют его убеждение, что ему следует своими выступлениями влить свежую струю в музыкальную жизнь страны. Но эти встречи привлекают внимание и австрийской тай­ной полиции. В одном из донесений говорится, что «зав­тра в 12 часов состоится концерт Листа, который ник­то не хочет пропустить, на завтра отменяются заседа­ния сейма, и Комитет семи прекратит свое заседание в 11 часов».
Новое письмо к Мари из Пожони, написанное в тот же четверг 19 декабря, но в два часа дня: «Только что закончился мой концерт. Восторг неописуем... Посколь­ку в конце аплодисменты не прекращались, я сыграл ещё одну венгерскую мелодию (ту, которую любите и Вы), и с первых же тактов её встретили возгласы „Эльен! Эльен!", что растрогало меня до слез».
20 декабря. Новый концерт. На этот раз благотвори­тельный, в пользу бедняков. Лист играет в театре, зал которого - явление для Пожони редкое - переполнен.
Из письма к Мари: «В афише было объявлено, что я выступаю только с одной пьесой... но так так публика не переставала вызывать меня, я вынужден был вновь сесть за рояль. Аплодисменты удвоились, и когда, нако­нец, я взял первые аккорды „Ракоци-марша" (чрезвычай­но популярная в Венгрии мелодия, которую я только что обработал на свой лад) весь зал закричал „Эльен! Эльен!"... Немногим позже я нанес визит графине Бат­тяни в её ложе (сливки пресбургской аристократии). Едва я открыл дверь, как дамы начали аплодировать, публика стала подражать дамам и при моем вступлении в ложу дружно аплодировала. После театра меня пред­ставили в казино, где я проиграл в вист около пятидеся­ти франков, что в этот вечер мало огорчило меня».
21 декабря. Из донесения австрийской тайной поли­ции: «... В заключение граф Лайош Баттяни и барон Этвёш повели пианиста Листа, который вчера в театре имел бурный успех исполнением „Ракоци-марша", на за­седание палаты магнатов и дали ему соответствующего чичероне, чтобы тот познакомил его с методами рабо­ты первых патриотов Венгрии».
Граф Фештетич приезжает в Пожонь, чтобы лично сопровождать Листа в Пешт.
22 декабря. Воскресенье: третий концерт Листа в Пожони, на этот раз в зале «Редут».
«Такая же масса народа, такой же успех; оба явления дотоле - в Пресбурге дело неслыханное... В воскресенье после концерта (2 часа дня) мы обедали у графа Казмера Эстерхази, восхитительного рыцаря, которому я вы­нужден был обещать, что при возвращении в Пресбург остановлюсь у него. В четыре часа мы сели в кареты (целый караван аристократов: Казмер Эстерхази, с ко­торым я ехал вместе, так как карета его превосходна, барон Венкхейм, два графа Зичи и Фештетич, всего че­тыре экипажа)».
23 декабря в четыре часа пополудня Лист прибывает в Пешт. Оказанный ему прием превзошел все бывшие до того торжества. Оркестр Музыкального общества приветствует его специально сочиненной кантатой, текст которой написал друг Шуберта Франц Шобер, музыку - дирижер пештского Немецкого театра Янош Грилл. Кантата заканчивалась словами: «Франц Лист, твое отечество гордится тобой!» Среди прочих венгер­ских аристократов Лист знакомится с губернатором комитата Тольна Анталом Аугусом (1807-1878), став­шим его лучшим, вернейшим другом, не раз использо­вавшим свое влияние при венском дворе в благоприят­ном для Листа отношении. Переписка между двумя друзьями длилась тридцать два года, вплоть до смерти Аугуса. Лист неоднократно подолгу гостил в доме по­следнего в Сексарде.
27 декабря. Первое выступление Листа в Пеште, со­стоявшееся в бальном и концертном зале «Вигадо». Как и вообще в то время, Лист играл различные свои пере­ложения. Критик журнала «Хонмювес» писал: «Описы­вать отдельные стороны его исключительного таланта было бы делом долгим, но безуспешным да, пожалуй, и невозможным. Его надо слышать, слышать это море звуков, которые он производит почти невообразимым искусством своих десяти пальцев... Несмотря на самую дурную погоду (в этот день с неба обрушился сильнейший ливень, быть может, только затем, чтобы сделать триумф нашего достопочтенного соотечественника ещё более примечательным) собралось около тысячи чело­век, приветствовавших его долгими криками „Эльен!" и аплодировавших перед исполнением каждой новой вещи и по окончании её. На эстраде было установлено два фортепьяно, одно обращено на север, другое - на юг, и Лист играл на них попеременно. Зрители, расположен­ные кругом, были отделены от него перилами».
По окончании программы Листа вызывали двенад­цать раз. В заключение он сыграл на бис импровизацию на венгерскую тему.
28 декабря. Лист слушает в пештском Венгерском театре «Фиделио» Бетховена. При его появлении в ложе раздались дружные аплодисменты и приветственные возгласы публики.
29 декабря в полдень, также в зале «Вигадо», в при­сутствии полутора тысяч слушателей состоялся второй концерт Листа в Пеште.
В заключение он при бурном восторге публики сыг­рал «Ракоци-марш». В соответствии с желанием Листа билеты на его концерты печатались только на венгер­ском языке, прецедент, до того в Пеште ещё не имевший места.
«В пять часов дня цвет находящейся в Пеште венгер­ской аристократии дал в мою честь великолепный бан­кет в зале казино, - пишет Лист Мари. - Нас было за столом более пятидесяти человек. В мою честь про­возгласили - на венгерском языке - более полудюжины тостов, более того, за исключением дам, ни в чью другую честь тостов не произносили. Я сказал по-французски тост за процветание, прогресс и свободу „нашей общей родины"; можете себе представить, как его приняли».
1840
2 января. Третий концерт Листа в зале «Вигадо», на этот раз в пользу Пешт-Будайского музыкального общества. В программе концерт для фортепьяно фа минор Вебера и «Гекзамерон».
4 января. Четвертый концерт Листа, на этот раз в пользу Венгерского театра. Театр объявляет о концер­те Листа в афишах, напечатанных красными буквами:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34