На этот раз присутствовал и Его Величество царь, что является исключительной че­стью».
Между 4 и 28 апреля Лист дал ещё семь платных концертов и один - в благотворительных целях. Гастро­ли Листа в Петербурге завершились прощальным кон­цертом в доме Михаила Виельгорского. В Государ­ственной библиотеке Ленина хранится программа этого концерта с несколькими интересными замечаниями, на­бросанными вторым сыном Виельгорского, Михаилом Михайловичем. Они свидетельствуют о радушии, с ко­торым Лист был принят в Петербурге. Эти заметки донесли до нас тост, произнесенный Листом на состоявшемся затем торжественном обеде, а также тот факт, что многие из присутствовавших на нем поехали прово­жать Листа, уезжавшего с вечерним пароходом до Кронштадта.
Первая триумфальная поездка Листа в Россию закон­чилась.
30 июня. По возвращении в Париж Лист даёт благо­творительный концерт в пользу хористов парижской Оперы.
20 июля. Концерт в Льеже на открытии памятника Гретри.
Конец лета и начало осени Лист проводит с Мари д'Агу на острове Нонненверт. Они словно прощаются со своей угасающей любовью. Лист пишет и посвящает Мари песни «Am Rhein» («В волнах прекрасного Рейна»), («Миньону», «Лорелею» и «Die Zelle von Nonnenwerth» («Нонненверт»).
В октябре Лист отправляется в концертное турне по Тюрингии. Тогда же к нему присоединяется итальян­ский певец Джованни Баттиста Рубини (1795-1854).
8 октября. В Гааге состоялось бракосочетание Кар­ла-Александра, герцога Саксен-Веймарского, с гол­ландской герцогиней Софией.
22 октября. Торжественный въезд молодой герцог­ской четы в Веймар. Для придания празднеству больше­го блеска на него приглашают Листа и Рубини.
23 октября. Лист и Рубини выступают в блестящем придворном концерте.
29 октября. Лист в Веймаре участвует в благотвори­тельном концерте. Вдовствующая великая герцогиня Мария Павловна высказывает Листу желание, чтобы он постоянно находился в Веймаре. Она хотела бы пору­чить ему руководство проводимыми здесь раз в год придворными концертами. Наследник трона Карл-Александр, также большой любитель музыки, мечтает вновь превратить свою столицу в храм муз. У Листа к этому времени впервые серьезно зарождается мысль о необходимости иметь постоянный приют, могущий обеспечить ему столь необходимый для углубленной творческой работы покой. Веймар, этот маленький не­мецкий город с великим прошлым, где жили и творили величайшие из немецких поэтов - Гёте, Шиллер, Гердер и Виланд, кажется ему подходящим местом для этого.
Достоинством Веймара Лист считает и имеющуюся здесь возможность ближе познакомиться с вокальной и сценической музыкой. Ведь в нем с давних пор живет тайное желание написать оперу.
30 октября. Вместе с интендантом Веймарского теат­ра Цигезаром Лист набрасывает черновой вариант до­говора, согласно которому:
«ЛИСТ
ежегодно проводит в Веймаре три месяца: сентябрь и октябрь или октябрь и ноябрь и, кроме того, февраль.
I. В устраиваемых им концертах он выговаривает себе право дирижировать оркестром, что совсем не означает ущерба для господина Шелара, который дирижирует ор­кестром во всех остальных случаях.
II. Господин Лист всю свою жизнь хочет оста­ваться „господином Листом", он не принимает никаких званий и рангов.
III. Что касается финансовой стороны, то господин Лист довольствуется суммой, которую сочтут нужной определить ему за эти три месяца деятельности».
Лист заявляет Цигезару, что он с радостью и благо­дарностью принял бы звание почетного капельмейсте­ра.
2 ноября. В Веймаре опубликован декрет о назначении Листа придворным капельмейстером.
Лист продолжает свою концертную поездку.
8 ноября. Из Утрехта он пишет Мари: «Я не скрываю от самого себя: в последние три года жизнь моя лихора­дочна и часто являет собой ряд волнений, которых я хо­тел сам, что приводит к отвращению от самого себя, и угрызениям совести. Я вынужден расточать самого себя, к тому же так расточать свою жизнь, свои силы, деньги и время, что не испытываю радости в настоящем и не имею надежд на будущее. Здоровье у меня и сейчас ещё железное. Нравственные силы мои не уменьшились, характер мой, пожалуй, сильнее закалился. Но это ли условие для счастья? Возможен ли ещё идеал? Я не могу дать ответа. Решить это следует Вам».
Посреди своих странствий Лист не забывает о своих, живущих вдали от него детях, но воспитанием их он руководит, скорее, посредством писем, чем лично.
23 декабря он пишет старшей дочери, Бландине из Мюнстера: «Дорогое мое дитя, надеюсь, что ты по­лучишь это письмо в день твоего рождения. Забыть этот день было бы для меня невозможно и ещё меньше способен я думать о нем без слез. Дорогое мое дитя, если бы ты могла хоть немного утешить свою мать за все те страдания, о которых ты позже узнаешь! Если бы ты только оправдала глубочайшие надежды моего серд­ца!
Дитя мое, ты ещё очень юна, но я не могу писать тебе так, как принято писать маленьким девочкам. Пусть тебя не беспокоит, если ты ещё не понимаешь, что я хо­чу сказать, поймешь после.
Поцелуй свою сестру Козиму и брата Даниэля; скажи им: папа любит их и заботится о них. А затем, дети мои, опуститесь на колени, кратко помолитесь, прочти­те хором „Отче наш", и да благословит вас Господь, и от этого снизошедшего на вас благословения, быть может, позже что-нибудь достанется и мне.
Прощай, моя старшенькая, Господь с тобою, любимое дитя, в мое отсутствие работай хорошо и много, пото­му что когда я вернусь, у тебя будет уже меньше време­ни для этого; избегай вспышек гнева в обращении с се­строй, братом и остальными; будь всегда благодарна бабушке, одним словом, постарайся, чтобы я нашел те­бя такой, о какой мечтал.
Ты можешь показать это письмо своей маме, она поможет тебе прочесть его».
В ноябре Лист дает концерты в Ахене, Амстердаме, Лейдене и Берлине.
1843
Новый год Лист начинает концертами в Берлине, где его однако встречают менее восторженно, чем в преды­дущий приезд. Публика ведет себя сдержанно, прохлад­ны и отзывы критики, что было вызвано кампанией, начатой прессой ещё во время последнего пребывания Листа в Берлине и продолжавшейся и после его отъезда с намерением опорочить его успех.
В январе Лист пишет Мари: «В конце февраля я, веро­ятно, в обществе Рубини, тем же путем, что и в прош­лом году, поеду до самого Петербурга... В Петербурге пробуду лишь короткое время, чтобы на этот раз не пропустить Москвы».
11 января Лист пишет из Берлина Мари: «Ошибки Даниэля в стихосложении восхитительны. Бландина написала мне очень милое письмо, но что-то слишком уж правильное. В следующий раз дайте ей писать самой, не диктуйте ей ничего, пусть пишет глупости, но это бу­дут её глупости; я люблю её и хотел бы, чтобы она со мною была самой собой. Я опасаюсь, что её воспитыва­ют чересчур хорошо. К чему это? Зачем ей быть такой ученой, такой образованной? Если у неё есть влечение к музыке, заставьте её немного заняться этим. Я был бы очень рад, если бы она прилично играла на рояле».
Из Берлина Лист едет в Силезию.
Начиная с 21 января он дает концерты в Бреславле (ныне Вроцлав, Польша).
22 января Лист из Бреславля сообщает Мари, что вместе с Шандором Телеки проведет два дня у своего друга Феликса Лихновского. «Я вернусь или через Шве­цию и Данию, или в Гавре сяду на пароход и в конце июня буду вновь в Париже. Там поговорим... Веймар останет­ся на осень - вообще, а в этом году тем более, но, в сущ­ности, я ни к чему не обязан и всегда могу уладить дело с великим герцогом».
Листа постоянно интересует и влечет далекая родина. Он планирует на следующий, 1844, год поездку в Венг­рию и хотел бы, чтобы Мари поехала с ним. «Вы поеде­те? Не отвечайте на этот пункт, потому что я не хочу, чтобы Вы сказали „нет". А так, издалека Вы не можете сказать „да". Я держусь того мнения, что вскоре мне надо будет покончить с карьерой виртуоза. Венгрия - естественное и необходимое окончательное решение. Мне думается, Вы полюбите эту страну, и я тешу себя мыслью, что мог бы провести там некоторое время с Вами. „О, моя дикая и далекая родина!" Быть может, мы, наконец, осуществим свои старые планы относи­тельно Константинополя».
30 января. Мари Листу: «На то, что Вы писали о Венг­рии, я не могу дать ответа». Мари д'Агу знала, что поездка с Листом в Венгрию не принесла бы им обоим радости: ведь она, невенчанная с ним мать его детей, в империи Габсбургов не была бы принята в кругах аристократии.
1 февраля. В Бреславльском театре Лист впервые в жизни дирижирует оперой. Это была «Волшебная флейта» Моцарта.
7 февраля. Дав десять концертов, Лист покидает Бреславль. Он снова направляется в Берлин, где выступает несколько раз. Встречается с Мейербером и Шеллин­гом.
27 февраля. Лист извещает Мари: «... В жизни моей произошла перемена. Телеки, о котором я уже говорил Вам, едет со мной в Россию и, вероятно, мы вместе останемся там на один-два года. У него простая, благо­родная и превосходная натура. У него в теле две пули и три или четыре раны. Я очень надеюсь, что в конце концов именно он станет моим другом».
Лист отправляется в Петербург.
По пути он на довольно длительное время задержива­ется в Варшаве, где в концертах играет преимуществен­но Шопена. Его любовь к польскому народу вызывает подозрительность царского двора, которая не прошла даже после того, как графиня Калерджи (урожд. Нес­сельроде, во втором браке Муханова, 1822-1874), дав­няя приятельница Листа, послала из Варшавы царице успокоительное письмо.
В поездке в Петербург Листа сопровождает Шандор Телеки; с Рубини, предполагавшимся ранее спутником, Лист тем временем расстался. Но в Петербурге его уже ждет письмо от итальянского певца, адресованное «рыцарю Листу, знаменитейшему из знаменитейших пиани­стов», в котором Рубини предлагает устроить совмест­ный концерт и в конце пишет следующее: «Здесь Вас ждут с распростертыми объятиями и ни о чем ином не говорят, как о Вашем прибытии».
Письмо Рубини - явное преувеличение. В действи­тельности Петербург на этот раз встретил Листа совсем по-иному. Газеты почти ничего не сообщили о его при­езде. Двор не выказал ему ни малейшего расположения. Что явилось причиной такой неприязни, сказать труд­но. Быть может, небольшое расхождение во взглядах между императором и музыкантом, возникшее ещё в первый приезд Листа. Быть может, донесение Третье­го отделения о симпатии, которую Лист в Варшаве почти демонстративно выказывал угнетенной Польше. Как бы то ни было, появление Листа в Петербурге ока­залось неожиданным и его почти никто не заметил.
26 апреля. В зале госпожи Энгельгардт на Невском проспекте (ныне Малый зал Филармонии) Лист дает свой первый концерт.
27 апреля. Из письма Листа Мари: «Петербург страшно меня раздражает и делает больным. Я разучи­ваю много новых пьес и посему вынужден колотить по роялю больше, чем это делал за последние два года. Инструмент, заказанный мною, получился довольно удачным, я хотел бы, чтобы Вы услышали его. Вчера я дал единственный концерт в Петербурге. Думаю, Вы остались бы довольны».
29 апреля. Газета «Северная пчела» с явно издеватель­скими намеками писала, что «выбор залы г-жи Энгель­гардт происходил скорее из скромности художника, не­жели от боязни, что концерт его не привлечет доста­точного множества публики для наполнения залы Дворянского Собрания... публика наша обладает таким утонченным вкусом, что не будет, подобно многим за­граничным публикам, пренебрегать художником, кото­рого за год перед тем превозносила почти до безумия».
30 апреля. Лист вместе с Рубини выступает на благо­творительном утреннике в пользу детской больницы. На этот раз с несколько большим успехом. А. И. Турге­нев писал Булгакову: «Что за прелесть и что за диво!.. Стоял близехонько к нему, не веря счастью своему... В концерте было множество; ему гораздо более хлопали, чем Рубини».
Вечером того же дня Лист слушает в театре «Руслана и Людмилу» Глинки и искренне восхищается оперой.
1 мая. Ночью Лист выезжает из Петербурга в Мо­скву.
7 мая. В Большом театре состоялся первый концерт Листа в Москве. По словам Стасова, «Москва была... от Листа... в беспредельном энтузиазме, почти в таком же, как Петербург в 1842 году».
Все последующие концерты Листа (27, 29 апреля, 2, 4, 9, 12 и 16 мая) прошли с огромным успехом.
В кипучие, заполненные выступлениями и встречами дни пребывания в Москве Лист все же находит время написать Мари. Из его письма: «... Московская публика настроена ко мне исключительно доброжелательно. Вряд ли мне удастся уехать раньше конца недели. В Пе­тербурге мне придется провести не менее десяти дней».
А. И. Герцен записывает в своем дневнике: «Вчера дикий концерт у цыган. Для Листа это было ново, и он увлекся. Музыка цыган, их пение не есть просто пение, а драма, в которой солист увлекает хор - безгранично и буйно». Под влиянием этих впечатлений Лист пишет пьесу «Souvenir de Russie» («Воспоминание о России»).
16 мая. Лист выступает в лютеранской кирхе перед публикой в качестве органиста.
18 мая. Литературно-музыкальная Москва дает в честь Листа обед.
28 мая. В воскресенье состоялось последнее москов­ское выступление Листа, в концерте с благотворитель­ными целями.
В начале июня Лист возвращается в Петербург. Здесь он много раз выступает, но далеко не с тем успехом, что в предыдущем году. Стасов объясняет это преклонени­ем перед итальянской оперой и певцами, которым пол­ностью была захвачена публика царской столицы.
Глинка ведет Листа к цыганам, затем Лист ночью пароходом едет в Любек.
Лето. Последний раз Лист с Мари и детьми живет на острове Нонненверт. Здесь он пишет знаменитую пьесу «Rossignol» («Соловей»), в котором использует одноименную песню Алябьева. Мари работает над сво­ими воспоминаниями и набросками к роману.
Осенью пути Листа и Мари вновь расходятся. Мари с детьми едет в Париж, где поселяется у матери Листа, на улице Бланш.
Лист же вновь разъезжает с концертами. Первое ме­сто его выступлений - Мюнхен, где доход от одного из концеров - 1500 форинтов - он жертвует в пользу института слепых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34