Мне Эмрис рассказал. Я пригрозила уличить его в причастности к покушению на дядю, и он с испугу признался во всех своих преступлениях.
– Значит, он всё-таки повинен в смерти короля?
– Самым непосредственным образом. Когда произошло покушение, я сразу заподозрила Эмриса и подслушала его разговор с Эриксоном. Они, глупцы, считали, что их защиту нельзя обойти, а я...
– Что ты услышала?
– Эмрис жаловался Эриксону, что дело не выгорело. Мол, король умирает, убийца, как и было задумано, скончался от яда, но оказалось, что совсем недавно дядя Бриан втайне изменил завещание в пользу Колина...
– То есть, – снова перебил её Кевин, – ты узнала достаточно, чтобы обоих казнили. Почему же тогда молчала?
Бронвен тяжело вздохнула и ответила:
– Дядю Бриана это всё равно не воскресит, а Эмрис – мой брат...
– Он преступник! – гневно воскликнул Кевин.
– Да, он преступник и заслуживает смерти. Но он мой брат, и я люблю его... Не так, как Колина, иначе, но всё же люблю. У тебя нет ни братьев, ни сестёр, Кевин МакШон, и тебе трудно понять мои чувства.
В мозгу Кевина промелькнула дикая мысль, что он, пожалуй, смог бы собственноручно убить Александра (да! однажды он чуть было не сделал это), но хладнокровно отправить родного брата на эшафот у него точно не хватило бы духу. Отчаянные попытки вспомнить, кто такой Александр, вызвали у Кевина сильную головную боль, а спустя секунду он и вовсе позабыл, о чём только что думал. Мгновенное озарение ушло, оставив лишь воспоминание об острой беспричинной боли...
– Ошибаешься, Бронвен, – сказал Кевин. – Я понимаю твои чувства и уважаю их. Ты не можешь сообщить о преступлении своего брата, ладно, тогда это сделаю я.
– А ты помнишь, что дал мне слово молчать?
– Да, но...
– Ты дал мне слово, – настойчиво повторила Бронвен.
– Но я же не думал, что это так серьёзно.
– Надо было хорошенько подумать, прежде чем принимать мои условия. А теперь уже поздно. Ты дал мне слово и должен сдержать его... если, конечно, ты честный человек.
– Будь ты проклята! – прорычал Кевин, вне себя от ярости. – С каким удовольствием я придушил бы тебя!..
– Вот поэтому ты и сидишь обездвиженный, чтобы сгоряча не натворил глупостей. Разве я виновна в бесплодии Дейдры? Я только сообщила тебе дурную весть.
– А ещё ты покрываешь преступников – своего брата и Эриксона, – с хищным блеском в глазах проговорил Кевин. – Я не намерен потакать тебе в этом. Я дал слово молчать и сдержу его. Но я оставляю за собой право лично расправиться с этими мерзавцами. Я убью их! Обоих!
– Эмриса не тронь, – предупредила Бронвен. – Впрочем, он уже далеко, и когда ты остынешь, тебе вряд ли захочется пускаться в многонедельное плавание ради того, чтобы утолить свою жажду мести. А что касается Эриксона, то тут мы с тобой едины. Я тоже не собираюсь прощать ему смерть дяди и издевательство над Дейдрой.
– Так почему же ты...
– Я очень терпелива, и времени у меня вдоволь. Прелесть мести состоит в том, чтобы готовить её тщательно и неспешно, получая наслаждение от каждой, даже самой ничтожной детали. – В глазах Бронвен заплясали дьявольские огоньки, отчего по спине Кевина пробежал озноб. – Эриксона ждёт сущий ад.
– Кара Господня? – криво усмехнулся Кевин.
– О нет, моя кара. Как говорится в пословице, на Бога надейся, но сам не плошай. Я готовлю для Эриксона такие муки при жизни, что после смерти ад ему раем покажется. Предлагаю тебе участвовать в этом. У тебя богатое воображение, так что, надеюсь, ты внесёшь свою лепту в наше общее дело, подашь мне идею ещё нескольких, особо изощрённых пыток. А потом, когда всё будет готово, мы вместе насладимся зрелищем долгих предсмертных страданий Эриксона.
Кевин неожиданно икнул. Холодная, расчётливая жестокость Бронвен вызвала у него приступ тошноты. Сейчас он не чувствовал к ней никакого влечения.
– А пока, – между тем продолжала Бронвен, – побудь здесь полчасика, обдумай моё предложение, угомонись, остынь. Позже я зайду узнать о твоём решении... Кричать бесполезно, – добавила она, когда Кевин раскрыл рот, но вместо протестующих возгласов смог издать лишь серию негромких булькающих звуков. – Эта комната надёжно защищена и в коридоре ничего слышно не будет. Не трать понапрасну силы. – Она наклонилась и чмокнула его в губы. – Надеюсь, когда я вернусь, ты будешь более спокоен. До скорой встречи, Кевин. Не обижайся.
С этими словами она повернулась и вышла из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. Кевин лишь возмущённо промычал ей вслед. Он проклинал Бронвен, на чём свет стоит, и неистовствовал по поводу своего бессилия. Такого унижения он не испытывал ещё никогда и чуть не рыдал от гнева и досады. Он был связан по рукам и ногам, как спеленатый младенец. Он был в состоянии гораздо худшем, чем брошенный ребёнок, так как не мог закричать, позвать на помощь...
К счастью для Кевина, его мучения длились недолго. Спустя несколько минут после ухода Бронвен раздался осторожный стук в дверь. Кевин собрал все свои силы и как можно громче застонал в надежде, что его услышат. Так оно и случилось. Дверь приоткрылась и в образовавшуюся щель просунулась курчавая головка Даны.
– Лорд МакШон! – озадаченно произнесла она. – Что с вами?
Кевин снова застонал, бешено вращая глазами.
Дана проскользнула в комнату и подошла к нему. Кевин с мольбой глядел на неё.
– О Боже! – произнесла она, поняв наконец, в чём дело. – Да на вас наложено заклятье! Потерпите, сейчас я вам помогу.
Её руки опустились ему на плечи. Тело Кевина сотрясла судорога.
– Обычные чары безмолвия и неподвижности, – сказала Дана то ли себе, то ли ему. – Но какие цепкие! Как мастерски наложенные! Кто ж это вас так отделал? Я проходила мимо, как вдруг почуяла что-то неладное. Комната была защищена сильным отворотным заклятием, и я чуть было не пошла дальше, только в последний момент спохватилась... Ну, вот и всё, вы свободны.
– Бронвен... – сипло произнёс Кевин, едва лишь обрёл дар речи. – Бронвен...
– Так это она? – спросила Дана. – Почему? Что между вами произошло? Надеюсь, не то, о чём я подумала? Я давно заметила, что она без ума от вас, но не советую вам пользоваться этим. Если Колин узнает...
Кевин вскочил со стула, чуть не сбив Дану с ног.
– Эриксон!.. Вы не видели Эриксона?
– Недавно он был в Банкетном зале, – ответила сбитая с толку его странным поведением Дана. – Что с вами стряслось, в конце концов? Зачем вам понадобился Эриксон?
– Он негодяй! Смерть ему! – прорычал Кевин и опрометью выбежал из комнаты, забыв даже поблагодарить Дану за помощь.

Глава 11

Бран Эриксон как в воду канул. Последний раз его видели, когда он с Бронвен выходил из Банкетного зала, а потом их обоих след простыл. Кевин носился по дворцу как угорелый, заглядывал во все закоулки и дважды спускался в подземелье, но все его лихорадочные поиски ни к чему не привели. Постепенно гнев Кевина остыл, и он пришёл к выводу, что не стоит так горячиться, ведь Бронвен, где бы она ни прятала барона, явно не собирается его прощать. Вскоре Кевин даже почувствовал удовольствие при мысли о том, что Эриксона ждёт неизбежная смерть – но произойдёт это не сейчас и не сразу, а позже и очень медленно и мучительно.
В таком состоянии духа его и нашла в одном из залов дворца Дейдра, встревоженная его внезапной агрессивностью, слух о которой уже успел достичь её ушей. Глядя на неё с любовью и мукой, с жалостью и обожанием, Кевин подумал, что нет таких пыток, которым бы он не подверг Брана Эриксона и Эмриса Лейнстера, и быстрая смерть была бы для них слишком лёгким избавлением, слишком малой карой за их грехи. Он поклялся себе, что, несмотря на заступничество Бронвен, её брат Эмрис не избежит заслуженного наказания...
– Кевин, – сказала Дейдра, взяв его за руку. – Что с тобой? Я узнала от Даны, что Бронвен...
– Дана неверно поняла, – торопливо перебил её Кевин. – Это был Эриксон.
– Эриксон? – Глаза Дейдры потемнели. – Так это он наложил на тебя заклятие? Негодяй!.. А при чём здесь Бронвен?
– Он приставал к ней, а я вступился, – ляпнул Кевин первое пришедшее ему на ум, но Дейдра, как ни странно, приняла его нелепую отговорку за чистую монету.
– Ну и ну! – удивилась она. – А я-то думала, что его интересуют исключительно мальчики... – Тут Дейдра по-настоящему разозлилась и топнула ножкой. – Проклятый ублюдок! Он окончательно свихнулся! Надо немедленно арестовать его.
– Он где-то исчез, – ответил Кевин. – И Бронвен тоже.
Дейдра небрежно повела плечами.
– Вот за неё я не беспокоюсь. С ней ничегошеньки не случится. Она сумеет постоять за себя, и горе барону, если сейчас он с ней. Зря ты вообще ввязался в это дело. Бронвен не нуждается ни в чьём заступничестве, это от неё нужно всех защищать. Вполне возможно, что она сама спровоцировала барона – чтобы потом ты вступился за неё. В последнее время она так и пасёт тебя глазами. Я бы не советовала поощрять её.
– Я не поощряю её. Меня она не интересует. Мне нужна только ты, ты одна, и неважно, что... – Тут Кевин осёкся и покраснел. Он имел в виду одно, Дейдра подумала о другом, и оба помрачнели.
Кевину стало невыносимо горько и тоскливо. Дейдра, закусив губу, с немым упрёком смотрела на него; в её глазах застыли боль и страдание всех девятнадцати прожитых лет... Они испытали огромное облегчение, когда появился Морган Фергюсон, избавивший их от необходимости самим искать выход из неловкого положения.
Подойдя к ним ближе, Морган вежливо поклонился:
– Моё почтение, принцесса. Я не помешал вашей беседе?
– Нисколько, милорд, – холодно, но без малейшей тени неприязни ответила ему Дейдра. – Я как раз собиралась уходить. С удовольствием поговорила бы с вами, но у меня ещё много дел. Рада была вас увидеть в этот радостный день. – Она послала Кевину прощальную, чуть печальную, вымученную улыбку и, шурша юбками, удалилась.
Кевин проводил её изящную фигурку грустным взглядом, затем повернулся к Моргану.
– Надо поговорить, – ответил тот на его немой вопрос. – Дело срочное. Пойдём к тебе.
– Хорошо.
Они перешли в западное крыло дворца и стали подниматься по лестнице. Морган сказал:
– Извини, что помешал вам с Дейдрой, но...
– Ты тут ни при чём. Я сам всё испортил. Сморозил одну глупость, а она приняла это на счёт своего ущербного Дара.
– Очень обиделась?
– Ещё бы!
Они вошли в покои Кевина, миновали переднюю, прихожую и оказались в кабинете. Морган обезопасил комнату от возможного прослушивания и развалился в удобном кресле возле полок с книгами.
– Недавно со мной опять связывался Колин, – сообщил он.
– Да? – сказал Кевин, усаживаясь на мягкий стул. – И что нового?
– Он приказал арестовать Брана Эриксона по обвинению в государственной измене.
– Ага!..
– Как ты понимаешь, – продолжал Морган, – я не мог не заинтересоваться твоими активными поисками того же Эриксона. Конечно, вас нельзя назвать сердечными друзьями, но твоя внезапная агрессивность немного озадачила меня. Тем более в свете его загадочного исчезновения вместе с Бронвен, которая, в свою очередь, по какой-то причине превратила тебя в мумию.
Кевин не стал повторять сказку о том, что это сделал Эриксон, а не Бронвен. Он только спросил:
– А что говорит Колин?
– Ничего. Отдал приказ, велел доложить о его исполнении и был таков. У меня возникло впечатление, что в это же время он с кем-то беседовал. А теперь давай выкладывай, какая муха тебя укусила. Что произошло между тобой и Бронвен? Почему ты разыскивал Эриксона?
Кевин сразу отказался от идеи запудрить Моргану мозги. В отличие от Дейдры, которая скорее захотела поверить ему, чем действительно поверила, Фергюсон не купился бы на эту нехитрую ложь. Поэтому Кевин просто сказал:
– Я разыскивал барона, так как кое-что узнал о его проделках.
– От Бронвен?
– Да.
– И что же?
Кевин открыл было рот, затем быстро закрыл его и тяжело вздохнул:
– Прости, но я обещал ей молчать.
– И ты намерен сдержать своё обещание?
– Мм... да.
Морган смерил его проницательным взглядом и покачал головой:
– А так ли это? Нет, не думаю. По глазам твоим вижу, что тебе не терпится поделиться со мной своими печалями, только ты не решаешься переступить через нелепые предрассудки.
Кевин в смятении опустил свои предательские глаза.
– Так, по-твоему, честное слово – это нелепица?
– Нет, отнюдь. Всё зависит от конкретных обстоятельств. Порой данное слово должно быть нерушимо, порой наоборот – приходится нарушить обязательство. А держать слово слепо и безусловно – удел слабых, несамостоятельных, неуверенных в себе людей.
– А нарушают слово люди безответственные, – резонно возразил Кевин. – Я же привык отвечать за свои поступки.
– Чтобы отвечать, нужно эти поступки совершать, – парировал Морган. – По-настоящему безответственен тот, кто всячески избегает выбора и связанной с ней ответственности. К тому же я готов держать пари, что Бронвен взяла с тебя обещание молчать, даже не объяснив, о каких серьёзных вещах собирается рассказать.
– Ну... – замялся Кевин. – Собственно, она предупредила, что я пожалею...
– И тем самым ещё больше разожгла твоё любопытство, – подхватил Морган. – А потом рассказала тебе о таком, что сделало тебя чуть ли не соучастником преступления.
– Нет, не соучастником. Скорее, укрывателем.
– То-то и оно. Если называть вещи своими именами, то Бронвен выманила у тебя обещание. А это освобождает от каких-либо обязательств. Честное слово нельзя получить нечестным путём.
Аргументация Моргана была довольно спорной, однако Кевин, нуждавшийся лишь в формальной очистке совести, предпочёл не замечать этого и поведал ему всё, что услышал от Бронвен, ничего не скрывая. По мере того, как он говорил, напряжение постепенно покидало его, на душе становилось легче и спокойнее, а сжимавшие его тиски гнева и отчаяния понемногу ослабляли свою хватку.
Выслушав, Морган ненадолго задумался, потом сказал – но совсем не то, что ожидал услышать от него Кевин:
– Ты догадываешься, почему Бронвен рассказала об этом?
– Почему?
– Чтобы ты стал ещё больше жалеть Дейдру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66