Он чувствовал,
чего может стоить сейчас любая его оплошность.
Ц Это, Ц и Император потряс бумагой у самого Володиного носа, почти кас
аясь его краем, Ц указ о хоксировании землян. Всех. Без исключения. Тепер
ь понял?
Володя понял. И увидел, что стена напротив, за спиной Императора, стала мер
твенно-зеленой от его яростного гнева. Словно сияние солнца, разгоняюще
го утренние туманы его Земли, ненависть к этому самодовольному вершител
ю судеб разогнала сонную муть в его сознании, сделав мир пронзительно ко
нтрастным, напомнив, где друзья, а где враги. На Земле осталась его мама. Др
узья. Родные. Допустить повторение силлурианского кошмара на Земле было
просто невозможно, немыслимо. Владимир поймал себя на едкой, злобной пот
ребности плюнуть прямо в лицо Императора своей густой и кровавой слюной.

Совершенно неуместно Володе вдруг вспомнился давнишний анекдот, впроч
ем, веселее от него не стало, о том, как ковбоя, в револьвере которого остал
ся всего один патрон, окружило целое племя индейцев, и тот решил, что наста
л ему конец. А внутренний голос ему сказал: “Выстрели в вождя”. Ковбой выст
релил, и тогда внутренний голос ему сказал: “А вот теперь точно конец”. Вол
одя сглотнул и отвел взгляд от ядовитых изумрудных глаз Императора. Тот
усмехнулся зеленой окраске стены, обволакивавшей Владимира, и сказал не
громко, почти перейдя на шепот:
Ц Указ еще не подписан. И если твои жрецы, которых мы пригоним сюда столь
ко, сколько понадобится, исцелят мой народ, то он не будет подписан никогд
а. Если откажутся или их просьба к земному божеству окажется тщетной Ц у
каз будет подписан и их хоксируют первыми. А тебя я распоряжусь вмуроват
ь в стену хокс-центра, чтобы ты смотрел, как твои земляки будут превращать
ся на твоих глазах в слабоумный скот. Твои родители живы? Ц вдруг спросил
Император.
Ц Да, Ц через силу ответил Владимир, понимая, что сейчас история всей пл
анеты Земля держится на таком тоненьком волоске, что даже одна неверная
интонация его голоса способна привести к фатальным последствиям.
Ц Твою мать будут насиловать на твоих глазах, пока она не сдохнет. Без вс
якого хокса. Если только что-нибудь пойдет не так, как предполагается. Ты
согласен?
Владимир подумал, что если его план рухнет, то ей все равно не избежать опе
рации. И, подняв глаза на Императора, выдохнул свой ответ прямо в его лицо:

Ц Согласен.
Ц Да, и еще, Ц внезапно добавил Император. Ц Если вдруг мы найдем средст
во от вашей болезни до церемонии земных жрецов, то наша сделка расторгну
та Ц ясно?
Ц Ясно.
Лицо Императора вдруг озарила приятная, светлая улыбка, так не вязавшаяс
я с предшествовавшими ей угрозами, и он предложил Володе:
Ц Ну что же, продумай пока список, кого надо привезти с Земли, а я, пожалуй,
вздремну ваш земной часок. Ты меня утомил, Ц добавил он после паузы. Ц Не
простой ты собеседник.
Владимир вдруг тоскливо осознал, что сейчас, быть может, его последний и е
динственный шанс просить Императора о Лее. И он рискнул подать голос сам
без разрешения владыки Анданора.
Ц Ваше величество, Ц начал он под презрительно-недоуменным взором сам
одержца, решившего уже закончить аудиенцию, Ц если эпидемия завершится
после молебна, то не даруете ли вы жизнь моей Лее?
Император с усмешкой смерил взглядом торчащее из стены лицо и туловище з
емлянина и сказал:
Ц Кроме истории Пиноккио мне запомнилась также земная сказка о Золотой
рыбке. Через сказки можно узнать так много о характере покоренных народ
ов, что я не жалею на это времени. Пиноккио, Иван-дурак, Золотая рыбка Ц кон
ечно, плоды вашей болезненной фантазии, однако они многое говорят о псих
ологии как придумавших, так и всосавших их с молоком матери жителей Земл
и. Это, соответственно, ваша склонность, если не страсть, к лживости, безра
ссудному презрению к логике и беспредельной алчности по отношению к сво
им благодетелям. Последнюю, к слову, ты и демонстрируешь мне теперь. Довол
ьно с тебя и того, что ты спасешь, быть может, свою планету от неминуемого д
о беседы божественного меня с презренным тобою хокса.
Император жестко улыбнулся Володе, прищурив пронзительные глаза:
Ц А такая малость, как судьба двух пленников, будет зависеть всецело от м
оих милости Ц или НЕ-милости, настроения Ц или НЕ-настроения в тот крат
кий миг, когда я соизволю решить ваши кургузые судьбы. И это в случае успех
а миссии земных жрецов. В случае же НЕ-успеха ваша недолгая история завер
шится поистине чудовищным для вас, но поучительным для всех остальных фи
налом.
И Император величаво удалился, даже не взглянув более в Володину сторону
. А Владимир смотрел сейчас строго перед собой, где на сероватом мраморе с
тены медленно таяло, пульсируя и угасая в такт ударам вмурованного в реб
ра сердца, зеленое пятно его бессильного гнева.

Глава 37
МОЛЕБЕН

Володя не знал, сколько времени томился он в одиночной камере, с мутным зе
леноватым светом, сочащимся с матового потолка. Ему приносили жидкую пищ
у, но всякий раз проделывали это с такими предосторожностями, что Владим
ир чувствовал Ц еще немного, и он неминуемо сойдет с ума. Дело в том, что по
л его камеры обладал тем же омерзительным свойством, что и стены тронног
о зала, Ц первый раз, когда одиночка сыграла с ним свою шутку, он спокойно
спал на гладком полу, не ожидая подвоха. Проснулся он оттого, что, как пока
залось Владимиру, он видит один из самых скверных снов в своей жизни Ц сл
овно постель под ним исчезла, и он теперь тонул в расступившейся под его т
елом зловонной трясине. Придя в себя, Володя в тот же миг осознал, что сон б
ыл сном лишь отчасти. Он действительно погружался в болото, которому пре
жде доверял, как настоящему полу. Под тяжестью Володиного тела оно расст
упилось снизу, сверху же сероватые наплывы массы уже грозили сомкнуться
над его лицом, перекрывая доступ воздуха. Володя успел подумать, что, долж
но быть, анданорцы сами сумели выдумать способ борьбы со стингровой лихо
радкой, а его решили утопить или же замуровать в полу его одиночной камер
ы. В слепой, бессильной попытке ухватиться за гипотетическое что-нибудь,
Владимир взмахнул рукой, словно мог дышать ладонью, Ц и тут вещество пол
а вновь обрело каменную твердость, уже залив Владимиру все туловище волн
ой затвердевшего бетона. Глаза Владимира, закрытые веками и замурованны
е сверху схватившейся дрянью, видели лишь могильную тьму. В рот проникал
а тоненькая струйка воздуха, недостаточная для того, чтобы жить. В момент,
когда гадость, которую Владимир считал полом, застыла, грудная клетка пл
енника была почти не заполнена воздухом, и теперь Володя мог дышать лишь
самым донцем своих легких Ц попытка более глубокого вздоха натыкалась
в прямом смысле на сковывающий панцирь затвердевшего вновь пола. Володя
находился в таком бедственном положении не более двух минут, но мог бы по
клясться, что провел в каменном гробу не менее четверти часа. Наконец, пол
вновь сделался жидким, но теперь лишь там, где соприкасался с телом узник
а, Ц ниже и вокруг он оставался твердым как ни в чем не бывало. И потому, ко
гда Владимир выбрался, откашливаясь, будто из самых недр Анданора, на сух
ую поверхность из своей ямы, та, лишившись контакта с пленником, незамедл
ительно застыла, и лишь некоторая неровность пола камеры напоминала теп
ерь о мрачном приключении, безусловно стоившем Владимиру тысяч нервных
клеток Ц ведь черным волосам не так просто родить седую прядь, даже таку
ю тонкую, как та, что теперь украшала Володину голову.
Впрочем, обнаружит ее Володя еще очень не скоро Ц пока он был замурован в
полу, зеркала в камере не появилось. Зато появилась миска с похлебкой, спо
собной удовлетворить жажду и голод Ц такой роскоши, как отдельные друг
от друга вода и пища, пусть хлеб, не предполагалось. Заскорузлая посудина,
заменявшая парашу в его одиночке, была заменена на столь же отвратительн
ую, но пустую. Володя с интересом осмотрел поверхность емкости для испра
жнений, более всего смахивающей на объемистую кастрюлю, и обнаружил, что
та испещрена символами анданорского языка. Так у Володи появилось хоть к
акое-то дело Ц он читал послания заключенных, выдолбленные на параше, пр
исоединяя к ним свои собственные, выцарапывая их отломленной защелкой о
т “молнии” со своих штанов. Ему сейчас было безразлично, расстегнется ли
ширинка на его тюремном облачении или нет. С Володи тюремщики сняли и час
ы, и нательный крестик Ц чего ему было еще стесняться, если перед помещен
ием его в камеру у него даже выломали металлический зуб изо рта и долго сп
орили, можно ли оставить пломбы или их следует высверлить!
Потом уже Володя наловчился спать сидя Ц тогда его тело погружалось во
время смены параши на пустую, а миски Ц на полную в покрытие камеры лишь п
о пояс, натыкаясь на этой глубине на нижний, настоящий, по всей видимости,
пол. Овощем торчал он там, где заставал его миг разжижения полов, до тех по
р, пока охранник в белоснежном комбинезоне и звериной маске менял посуду
в его камере. Однажды Володя решил, в целях эксперимента, караулить непос
редственно под дверью Ц ему показалось интересным, рискнет ли охранник
перешагнуть через его тело. Не тут-то было Ц тюремщик вошел через против
оположную стену камеры, там, оказывается, также была дверь. Через коротко
е время полнейшей звукоизоляции под отвратительным зеленым потолком в
камере пять на пять метров, где единственной мебелью Владимира были миск
а и параша, ему, естественно, стало казаться, что часа расставания с рассуд
ком ждать осталось недолго. Володе самому уже представлялись бредовыми
воспоминания о беседе с Императором Анданора, о том, как они вместе соста
вили приблизительный список православных священнослужителей из всех п
атриархатов, какие только Володя смог упомнить, которых должны были прив
езти с Земли для того, чтобы те отслужили молебен. Володе с каждым часом вс
е более и более казалось, что его мысли Ц просто ускользающий и неизвест
но откуда взявшийся вымысел, сказка Ц мол, прилетят батюшки с Земли и его
спасут.
Хуже всего было это полнейшее отсутствие не только звука Ц намека на зв
ук. Володя мог кричать, петь, кашлять, нукать Ц какие бы звуки он ни издава
л, все они, не порождая малейших признаков эха, бесследно таяли в глухих, н
евероятно звукопоглощающих стенах, потолке и полу. Не было никаких, даже
косвенных признаков, по которым Володя мог бы следить за временем. Окон в
этом номере люкс, естественно, не предполагалось, еду же и туалет меняли ч
ерез неровные, случайные, вероятно, с целью дезориентации узников, проме
жутки времени. Володя не знал, везде ли такой порядок принят на Анданоре, н
о то, что один подобный режим, даже без пыток и допросов, оказался достаточ
ным для его деморализации, он знал наверняка. В снах ему чаще всего видела
сь непролазная, зеленая, как освещение в камере, трясина, что неудивитель
но Ц частенько Владимир пробуждался, ухнув в глубину расступившегося п
ола.
В общем, Володя был несказанно рад, когда двери камеры отворились однажд
ы для того, чтобы выпустить его на относительную свободу Ц два зверообр
азных, по степени развития мускулатуры, охранника в едва сходившихся на
них комбинезонах почти на весу вывели Владимира в длинный коридор, и еще
двое, с куда как более человеческими фигурами, зато с плазмометами на изг
отовку, шествовали следом. На голову Владимиру надели полупроницаемый к
олпак, словно вывернутый наизнанку, Ц землянин сразу сообразил, что его
лицо, с глазами как у слепого, сейчас продолжало оставаться на всеобщем о
бозрении, тогда как сам он видел лишь непроглядную тьму внутренней повер
хности изменчивой пленки.
Когда же после долгих, как показалось Володе, часов пути Ц которым после
губительного однообразия покинутой камеры он был даже рад Ц колпак нак
онец сняли, Владимиру почудилось, что он уже пересек границу между мирам
и и оказался в раю Ц такое великолепие было вокруг него, и среди всей этой
красоты первым, что увидел Владимир, был целый сонм священнослужителей
в праздничных, сияющих одеждах! Седовласые епископы в высоких округлых г
оловных уборах и мантиях, поблескивающих каменьями, опирались на драгоц
енные старинные посохи благородных металлов; священники, какие в черных
монашеских, какие Ц в золотистых или голубых рясах с узорами в форме вин
оградных кистей и крестов, с серебряными распятиями, висящими на груди,
Ц все они были исполнены внутренней силы и величия. Володя словно перен
есся в Москву на торжественный Пасхальный или Рождественский крестный
ход, даже более того Ц ведь здесь сегодня присутствовали и архиереи Вел
иких Восточных Церквей, придавая собранию совсем уже неземные представ
ительность и величие. Священнослужители отнюдь не расстратили по дорог
е с Земли своего властного достоинства. Их сияющая, переливающаяся самоц
ветами и, казалось, лучащаяся невидимым, но отчетливым для Владимира теп
лым, домашним, внутренним светом группа стояла на плитах голубого мрамор
а в обширном торжественном зале, который весь был выполнен строго в голу
бовато-золотистых тонах. Этот зал был куда грандиознее, чем тот, где Импер
атор беседовал с вмурованным в стену Владимиром. Володе стало страшно Ц
ему вспомнилось коварство анданорских помещений, поверхности которых
имели обыкновение делаться жидкими по воле их хозяина. Владимир с ужасом
представил себе на мгновение картину того кошмара, который мог разверну
ться перед его глазами, если с этим полом произойдет что-либо подобное. А
еще Владимиру стало страшно оттого, что он лишь теперь осознал, какую неи
моверную ответственность взял на себя, предложив Императору привезти с
юда земных епископов, Ц кто он такой, чтобы распоряжаться их судьбами!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64