Оказывается, еще шестьдесят лет назад на острове царил ужас, воплощенный в черных смоляных глазах бешеных людей. Нет, не бешеных, хватит так о них думать. Эти люди вовсе не заражены. Они… воскрешены. Воскрешены страшной и бездушной силой, волшебством пугающим и отвратительным, магией чернокнижников и ритуалами каннибалов африканских саванн. Зомби, мертвецы, ожившие, чтобы отомстить живым.
Отомстить за что? За убийство Насти. За что же еще тебя преследует этот кошмар? Марина никогда не забудет глаза той девчонки. В них было все: ужас, осознание трагедии, мольба о помощи, разочарование, но главное, что Марина успела прочесть в тех глазах — насмешка. Насмешка, черт бы ее побрал! Настя в последний миг своей жизни будто знала, что ее убийца рано или поздно последует за нею в царство мертвых, где понесет наказание за свое преступление. Настя будто знала в тот миг, что скоро Марине предстоит расплатиться…
Марина ничуть не сомневалась в том, что прочла в глазах той девчонки. Ничуть не сомневалась. За свою недолгую, но весьма насыщенную событиями жизнь Марина успела понять совершенно ясно: в мире существует много поразительного и необъяснимого, в том числе и телепатия. Потому насмешка в глазах подруги — реальность такая же, как этот остров с блуждающими по нему мертвецами.
Марина научилась видеть невидимое в далеком детстве. Она могла без труда предсказывать, кто из гостей сейчас постучит в дверь или кто позвонит по телефону. Она могла предсказывать события личной жизни и жизни близких, и даже незнакомых людей. Она различала эмоциональный фон тех, кто был в ее поле зрения, потому никогда не подходила к отцу или матери с просьбами, когда те были не в духе. Марина жила со своим тайным умением совершенно спокойно. Точно так же живет человек с веснушками: вроде бы веснушки есть не у всех, но те, у кого они есть, не предают сему факту большого значения.
«Королева…»
Начиналось всё с вещей, которые можно назвать совпадениями. Это так называемое ощущение дежа вю, часто возникавшее в детстве. Дежа вю — явление весьма распространенное, многие люди хотя бы раз в жизни падают в эту «воздушную яму» реальности, входят в мимолетный ступор от поразительного, очень острого чувства, что только что произошедшее или даже до сих пор происходящее уже было в их жизни. Затем добавилось еще кое-что мало объяснимое, но весьма забавное: Марина часто ловила себя на том, что могла, не прикасаясь к кнопке лифта, вызывать кабину. За мгновение до того, как палец касался кнопки, лифт оживал и приходил в движение. Конечно, такое можно объяснить секундным нарушением в мозговых процессах, потому восприятие как бы затормаживается, причинно-следственные связи нарушаются, ты думаешь, что лифт заработал ДО нажатия на кнопку, хотя в реальности он — лифт — вовсе не подчинен твоей воле и заработал ПОСЛЕ того, как ты нажала. Марина могла бы так думать, но она так не думала. Она знала, что лифтовые кабины часто подчинялись ее воле, и причинно-следственные связи в головном мозге тут ни при чем. Если бы Марина хотела, то развила в себе способности к экстрасенсорике, к телепатии и телекинезу, но все ресурсы ее сознания и тела были поглощены контролю за безопасными восхождениями-спусками в акробатическом увлечении молодежи — паркуре. Хотя, вероятно, девушка все же развивала в себе необычные способности. Ведь она поразительно точно угадывала маршруты преодоления порою непреодолимых препятствий, всегда точно и четко хваталась за скрытые элементы конструкций, за едва заметные выступы и пазы, за внешне совсем ненадежные, но способные выдержать вес ее тела опоры. Наверное, она увлеклась паркуром потому, что этот вид экстремального уличного спорта был ближе всего к ее натуре, к ее ощущаемым, но не поддающимся осознанному контролю внутренним ресурсам.
Сейчас же, на острове, Марина чувствовала странные вещи. Она не могла описать их словами, не могла прикрепить к ощущениям те или иные образы, но чувствовала странности. Ей казалось, что и спутники, и она сама оказались в этом месте далеко не случайно, не вследствие необъяснимых природных явлений, которые то и дело случаются на Земле-матушке. Не Бермудский треугольник и не инопланетяне виноваты в нынешнем плачевном положении горстки людей. Будто бы само провидение приложило руку к судьбам троих. Но зачем? Чтоб они поплатились за грехи убийства, совершенные на большой земле? Чтобы понесли наказание и раскаялись? Чистилище — подходящее слово для этого места, но это место вовсе не чистилище.
Раскаяние могут понести только те, кто ощущает вину в содеянном. А кто вины не ощущает, не раскается никогда. Марина не считала себя виноватой в убийстве Насти — это она поняла только теперь. Ведь она совершила его из благих побуждений: девчонке все равно не светило ничего с Сережей, а паркур рано или поздно свел бы ее в могилу или сделал калекой. Марина лишь приблизила то, что случилось бы само собой.
Ведь так?..
Они собирались быстро. Из пещеры взяли с собой только самое необходимое, то, что могло понадобиться при переходе через горы. Уже через сорок минут группа покинула пещеру и направилась в сторону, где Стас видел огонь. Вскоре пик Свободы (как назвал его американский летчик Гальдини) навис позади, а затем скрылся в листве густого леса. Путники двигались примерно на юго-запад по постепенно понижающемуся склону. Игорь боялся, что впереди опять объявятся болота, которые станет трудно или невозможно форсировать, но опасения его не оправдались: вместо болот раскинулась на ровной местности прекрасная благоухающая роща фруктовых деревьев, в числе которых можно выделить лимоны, фиговые деревья, разнообразные пальмы с длинными плетьми-лианами. Двигаться сквозь наполненную звуками живности и напоенную ароматами рощу было приятно и легко; данная местность, казалось, вовсе не могла принадлежать земле с отталкивающим, пугающим названием остров Проклятых.
Когда путники углубились в рощу на несколько километров, случилось страшное событие. Марина, убежавшая вперед, дабы набрать горсть сочных ягод клубники (которая росла тут в огромном количестве), вдруг почувствовала, что земля из-под ног начинает уходить. Раздался сухой треск, шуршание, девушка вскрикнула и… провалилась в яму. Господи, только не это! Марина успела схватиться за корень дерева и повисла на нем, она могла видеть лишь небольшой клочок чистого неба в кайме из листьев и ветвей окружающих яму деревьев. Но слышать она могла больше: под нею царило нечто неописуемое, нечто заставившее тотчас истошно закричать. Девушка не могла посмотреть вниз, на дно ямы, потому что боялась увидеть там чудовищ.
«Королева… Королева… Королева…»
Парни среагировали быстро. Игорь почти сразу после того, как Марина провалилась, подскочил к яме и распластался на животе у ее края. Стас схватил его ноги для страховки, ведь край ямы мог осыпаться.
— О, мать твою! — крикнул Игорь, увидев, ЧТО копошится там, на дне глубокой волчьей ямы, черт знаем кем и когда вырытой.
«Королева…»
На дне в полумраке и сырости шипели и тянули пальцы к ногам Марины с десяток мертвецов. Их черные глаза сверкали отраженным светом и выражали лютую ярость, приплюсованную к вечному голоду смерти. Мертвецы прыгали на земляные стенки ямы, пытаясь достать до ног визжащей девочки.
«Королева…»
— Держись! — Игорь подполз к краю как можно ближе и опасно завис над ее жерлом. Он не мог спустить глаз с ужасающей картины клокотания массы мертвецов. Он сгорал от ужаса, чувствовал, как этот ледяной ужас сковывает мышцы. Хоть Игорь уже встречался с мертвецами на острове, он так и не смог смотреть на них без первобытного страха. — Хватайся за ремень!
Марина по выражению лица Игоря поняла окончательно, что же там, внизу, издает шипящие всхлипывания и хрипы. Внизу — зомби. Мертвецы. И они скоро сожрут меня! Девушка держалась за корень из последних сил. Пальцы онемели, костяшки пальцев превратились в белый лед, руки будто свело навечно страшной судорогой. Но сил держаться все равно не хватало: Марина медленно съезжала вниз и с ужасом понимала это. Девушке казалось, что нет в мире чуда, способного заставить ее дотянуться до автоматного ремня (Игорь все-таки избавился от бесполезного оружия, но ремень захватил на всякий случай). Да опусти же ты ниже, черт бы тебя побрал!
— Ниже! Я не достану! — провизжала Марина. Из ее глаз брызнули слезы: слезы отчаяния, слезы боли, слезы страха. — Ниже, черт!
Игорь сполз еще ниже. Стасу приходилось напрягаться, чтобы удержать его на краю волчьей ямы.
— Давай же, давай! — Это уже Стас ревел, не зная кому, но представляя, какую картину наблюдает на дне западни Игорь.
Марина боялась отпустить одну руку и протянуть ее к ремню. Она считала, что едва ослабит хватку хоть одной руки, как тут же провалится вниз, в клокочущую, омерзительно воняющую разложением и землей преисподнюю. Интересно, в моих глазах сейчас тот же обреченный ужас, что и в глазах Насти?.. Марина со стоном попробовала подтянуться, и ей почти удалось ослабить хватку левой руки. Но кисть оказалась сведенной, девушка не могла разжать пальцы!
— Я… не… МОГУ! — кричала она, смотря точно в глаза красного от напряжения Игоря.
— Хватайся же ты! — ответно воскликнул Игорь. Он едва ли мог опуститься ниже так, чтобы самому не улететь в яму головой вниз. — Хватайся, сука!
«Королева…»
Мертвецы внизу бесновались. Издаваемые ими звуки холодили кровь, останавливали ее ток в сосудах, парализовали сознание. Но ярость, с которой Игорь приказал девушке хвататься за ремень, подействовала положительно. Марина, кряхтя, умудрилась подтянуться за толстый корень повыше и с визгом (Боже, как болят руки…) перекинула левую руку на ремень. Едва Игорь почувствовал вес девушки на ремне, он тут же заревел Стасу: «Тащи!» и потянул вверх. Мертвецы зашипели громче — почувствовали, что добыча ускользает. Но им уже не суждено было растерзать тело девушки.
Игорь свалился в траву у ямы, на него сверху навалилась трясущаяся, рыдающая Марина. Тяжело отдуваясь, Игорь оттолкнул девушку. Стас сидел рядом, бледный и взлохмаченный. Никто из троих бедолаг не верил до конца, что всё обошлось.
В яме вдруг стало совершенно тихо. Будто мертвецы пропали.
— Под ноги смотреть надо, — прорычал Игорь. На его ладони остался темный след от автоматного ремня.
Марина постепенно успокаивалась, всхлипывала всё реже и реже, пока окончательно не затихла. Внезапное происшествие лишило всех троих сил даже для разговора, и они просто отдыхали у опасной западни, прислушиваясь, не предпринимают ли мертвецы попыток выбраться.
Наконец, Стас поднялся, достал пистолет и подошел к краю ямы. Игорь вяло предупредил парня, что если тот провалится, никто спасать его не будет. «Достали вы меня, придурки чертовы!», пояснил Игорь.
Стас с отвращением и ужасом наблюдал, как десять или одиннадцать зомби стоят на дне глубокой ямы и смотрят на него. Они стояли неподвижно, словно знали, что люди теперь в недосягаемости. Просто стояли, задрав грязные головы вверх, и смотрели. Черты лиц были неразличимы в полумраке ямы, но Стас отчего-то представлял лица мертвецов изъеденными плесенью и личинками, буро-серыми, с отслаивающейся кожей, с оголившимися кое-где костями черепа.
Игорь поднялся и тоже подошел к яме.
— Не трать патроны. Пусть сидят тут, никуда они не денутся. Твари.
Игорь сплюнул вниз, попал на отвратительное лицо одного из мертвецов. Зомби даже не шелохнулся, продолжая пялиться вверх черными глазищами.
— Пойдем. Только впредь будьте осмотрительнее. Кое-кто до нас вырыл здесь ловушку на весьма опасную дичь. — Игорь схватил девушку под локоть и рывком заставил встать на ноги. — Какого хрена проклятый летописец-американец не указал о яме?
— Может, это не американцы вырыли ее? — Стас сомневался, что летчик Гальдини забыл бы упомянуть о западне.
Игорь не стал рассуждать на эту тему, просто пошел дальше, все еще мокрый от пота. Марина, бледная, трясущаяся, вяло последовала за ним. Затем пошел и Стас. Но вдруг девушка замерла на месте, ее нога, занесенная для нового шага, повисла в воздухе.
«Королева…»
— Ты что? — Стас натолкнулся на Марину и чуть не повалил ее в траву.
Но девушка стояла как вкопанная, будто прислушиваясь к чему-то. Игорь развернулся, хотел прикрикнуть на Марину, но увидел, какой странный у девушки взгляд: глаза смотрели вдаль и в никуда, взгляд застыл, как и ее тело. Марина будто заморозилась.
— Эй!
«Королева…»
Девушка простояла так еще мгновение, затем развернулась и зашагала обратно к яме.
«Королева…»
— Эй! — крикнул Игорь повторно.
Однако девушка не реагировала сейчас ни на кого. Она подошла к самому краю ямы, подошла так близко, что кончики ботинок повисли над пропастью. Марина смотрела вниз, на неподвижных мертвецов и о чем-то старательно думала. Ее взгляд бегал по неразборчивым лицам зомби, лоб морщился, брови хмурились.
Я только что слышала это, вертелось в голове девушки. Я только что это слышала…
И тут она увидела. Среди мертвых она узнала свою мать, которая находилась на борту «Серенити» и о которой Марина старалась не думать. Девушка надеялась, что ее мать погибла быстро и безболезненно, что не видела царящий ужас на острове Проклятых. Но ее мать, оказывается, не погибла от взрыва или от высоких штормовых волн. Она добралась до берега живой и здоровой. Но потом…
— Господи… Мама!
Получается, мне она НЕ ПРИСНИЛАСЬ в ту ночь, когда мы впервые заночевали на дереве, на широких ветвях кедра. Мне она НЕ ПРИСНИЛАСЬ! Я видела ее на самом деле!
Женщина в яме, такая же грязная и безучастная, с черными как безлунная ночь, глазами, смотрела на девушку с равнодушной яростью. Она не узнавала свою дочь или не могла ее узнать, ведь стала мертвой.
Стас и Игорь встали рядом с Мариной. С опаской поглядывая вниз, они отвели девушку от ямы.
— Пошли. Даже если там твоя мать, теперь ей ничем не помочь.
Марина вынуждена была признать правоту этих слов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55