Когда двигатель прогрелся, Стас перевел рычаг коробки передач в положение «D». Машина дернулась и медленно покатилась вперед. Он поддал газу, аккуратно вырулил на дорожку и направился к выезду. Свет фар вырвал из темноты тонущую «десятку» и суетливо копошащегося подле нее владельца. Мужик нервно оглянулся, с тоской проводил взглядом Стасов «Террано», спокойно рассекающий жижу, как атомный ледокол рассекает ледяные торосы. Когда мужик кивнул рукой и что-то крикнул, Стас сделал музыку погромче и нажал на педаль газа сильнее.
Я в самом деле тороплюсь, приятель. Извини.
Часы на панели только что перешли на отметку «20:47». Осталось тринадцать минут. Достигнув асфальта, Стас позволил себе разогнать автомобиль до скорости в сто километров, но ехал так недолго. Чертовы пробки, эти вечные препятствия торопящемуся человеку. Этот бич автомобильной эпохи, самая отрицательная сторона автомобилизации, похуже вредных выхлопов и дорожно-транспортных происшествий. Весь проспект Металлургов был наглухо забит транспортом, так что сразу всплывала в памяти знаменитая фраза Остапа Бендера о том, что «автомобиль — это не роскошь, а средство передвижения». Скорость снизилась почти до нуля. Стас опять нервно закурил, приоткрыв окно. Дым сизой струйкой вливался в октябрь, смешивался с ночью и растворялся навечно. Редкие сигналы уставших и злых автовладельцев чуть слышно пробивались сквозь грохот басов. Освещающие проезжую часть фонари, казалось, тоже устали и были злы на людей.
Все, что вокруг нас — это ветер.
Все что падает вниз — это пепел.
Мысли давят на полноту карманов.
Добро пожаловать в Город Обмана…
— Елки-палки!..
Стас сдул со штанов упавший сигаретный уголек, неловко затоптал его ботинком. Помимо всего прочего к общему гадостному настроению добавилось желание попить. Жажда прямо-таки буйствовала в парне, как песчаная буря в пустыне Намиб. А все почему? Все потому, что вчера было весело. А сегодня похмелье. Весело веселье, как говорится, да тяжело похмелье. Он вообще-то не пил, ограничиваясь максимум бутылочкой пива, но вчера вот сорвался. Сам виноват, что теперь чувствую себя так скверно. И чуть было не проспал из-за пьянки.
Во сколько же я лег-то? Во сколько мы закончили бухать? Надо будет спросить у Таньки.
Но сначала ему предстоит получить по шее от нее. Ведь он точно не усевает ее забрать, а она всегда так обижается, если Стас не выполняет своих обещаний…
Хорошая она девчонка, моя Таня. Красивая, умная, общительная, ласковая. И сильная. Не знаю, что бы я делал, как бы я перенес прошлогоднюю трагедию, кабы не Таня. Теперь она у меня — единственное, такое дорогое и такое близкое существо на свете. Теперь я живу только для нее.
Поток автомобилей медленно, но верно двигался вперед. Вскоре Стас увидел причину затора в обоих направлениях: прямо посреди проспекта на боку лежал длинный автобус «Мерседес», в котором перевозят туристов или же пассажиров на дальних рейсах. Здоровенный такой автобус. Возле него дымился остов легковушки, настолько искореженный и обуглившийся, что Стас совершенно не смог определить марку машины. Неподалеку от автобуса, но уже с другой стороны стоял серебристый внедорожник «Прадо» с четырьмя открытыми дверьми и снятыми номерами. Вокруг внедорожника было что-то рассыпано, что-то подозрительно похожее на автоматные гильзы…
Да какие гильзы… Это осколки лобового стекла. Вон, на джипе нет его.
Просто свет так отражается… Стас с любопытством обывателя разглядывал место дорожно-транспортного происшествия, пытался определить, что именно тут произошло, кто виноват. Как-то не думал он даже о жертвах аварии, пока не заметил три кареты «скорой помощи» и целый ряд лежащих одно к другому человеческих тел, накрытых белыми простынями. Потом заметил и кровь: на простынях, на асфальте, на автобусе. Стало еще противнее.
Дорожный регулировщик, или инспектор, в светоотражающей накидке зеленого цвета с белой полосой активно крутил своей палкой, пропуская поток машин. По месту происшествия суетливо бегали высшие милицейские чины и люди в штатском, что-то рассматривали, вынюхивали, выискивали. Серьезная трагедия произошла тут, что говорить.
Наконец скорость движения возросла, Стас перестроился в правый ряд, свернул на мост. Время пятнадцать минут десятого. Опаздываю ровно на пятнадцать минут, черт возьми. Правый берег встретил его очередной пробкой. Стас вновь позвонил по мобильному. «В настоящее время абонент находится вне зоны действия сети». Может, виноваты тучи? У Татьяны всегда были деньги на счету, она никогда не выключала свой телефон, она всегда отвечала на вызов.
Почти что бессознательно Стас отметил искорку волнения в груди, но она тут же погасла. Всякое случается с этой сотовой связью, будь она неладна. Да она и так неладна, так что нечего и говорить…
Что случилось на проспекте Мичурина, из-за чего образовалась пробка — Стас не узнал. Вновь свернул вправо, на Павлодарскую, проехал несколько остановок и, наконец, достиг цели своей поездки. Большая коробка Дворца культуры и спорта облезлыми боками криво стояла в окружении пятиэтажек, не менее облезлых и кривых. И зачем Таньке сюда ездить? Ну занимается танцами — дело хорошее, однако не в такой же дыре, да еще так далеко от дома… Стас припарковался у главного входа в ДКС. Попробовал позвонить еще раз. «В настоящее время…»
— Да чтоб тебя!..
Стас вышел из машины, включил сигнализацию и быстро поднялся по ступенькам до дверей. Внутри здание было не в пример лучше, чем снаружи: вполне приятный, даже уютный холл, тепло и сухо, много света и зеркал. На проходной дежурят две старушки в черных куртках с нашивками службы безопасности. Стас спросил, закончились ли занятия у танцевальной группы. Ответили, что да, закончились, мил человек. Все уже покинули зал. Преподаватель ушла последней.
Стас вышел из здания. Ну, надо полагать, Таня поехала на автобусе. А у телефона могла попросту сесть батарея. Такого, конечно, никогда не случалось, но все когда-нибудь происходит впервые. Он забрался в машину, завел и поехал. Но не на дорогу, а за ДКС, в темень и глушь тополиной аллеи, где можно спокойно справить упрямо нарастающую малую нужду. Далеко Стас не отъезжал — встал, едва машину скрыла темнота. Пристроился тут же, у заднего колеса. К концу процесса ему полегчало, стало гораздо менее тошно. Все еще хотелось пить, и он уже прикидывал, где тут ближайший магазин, когда вдруг из зарослей раздался пронзительный визг.
Женский визг…
Не просто визг, а визг испуга. Возможно — ужаса.
В этих трущобах всякое случается. Здесь каждый день кого-то убивают, кого-то избивают, кого-то грабят. Поганый район в поганом городе на поганой планете. Обитель всяческой мрази. Нечеловеческой мрази. Стас попытался прислушаться, но больше ничего не доносилось до его ушей. Соваться в темноту аллеи ой как не хотелось, поэтому он сел в машину. Но даже сквозь закрытую дверь он услышал, как крик повторился, на этот раз более длительный и более отчаянный.
И Стас решил узнать, что происходит. Вдруг там и в самом деле насилуют женщину, а я, крепкий в принципе-то парень, сижу тут и сачкую… Он проверил, закрыл ли джип, затем быстрой походкой стал углубляться в заросли тополей. Ботинки хлюпали по лужам, дождь оседал на куртке и лице, в одном из окрестных дворов тревожно завыла собака. Стас достиг гаражей по ту сторону аллеи: многочисленных разномастных железных кирпичей, в которых вряд ли стоял хоть один автомобиль. Крик вроде бы шел именно отсюда, от гаражей. Стас остановился и напряг слух и зрение, пытался хоть что-то услышать или разглядеть, но тщетно. Гаражи впереди, как он знал, — настоящий лабиринт Минотавра, туда ночью лучше уж не ходить. Хоть Стас был и не из робкого десятка, но отдавал себе отчет в собственных силах.
Да ладно тебе, дружище. Давай, посмотри, что там происходит. Ведь кто-то может нуждаться в помощи…
Он перепрыгнул через неглубокий овраг и оказался в гаражном массиве. Куда идти — непонятно. Может, мне и вовсе послышалось? Бывает ведь такое с похмелья, когда кажется, что слышишь какие-то голоса…
Но отчего-то не верилось, что он галлюцинировал.
— Эй! — крикнул Стас как можно грубее.
Тут же справа послышался шорох. Стас моментально обернулся, но ничего не увидел. Однако шорох повторился — на этот раз за спиной. Стас уже занес руку для удара, стал разворачиваться, но вдруг…
Твою мать, как больно!..
Очнулся он в больнице, с проломленным черепом, ограбленный и совершенно лишенный сил. Едва глаза открылись, в палату сунулся мерзкого вида человек в кожаной куртке с надменным взглядом. Человек представился следователем и стал задавать какие-то вопросы, на первый взгляд совершенно бессвязные. В процессе разговора со следователем Стас узнал, что лишился почти всех личных вещей, что были при нем в тот момент, когда кто-то огрел его по голове. Еще он узнал, что там же, в тех гаражах произошло изнасилование и убийство. Следователь побыл с полчаса и ушел, то ли довольный, то ли недовольный ответами Стаса, но все так же надменно смотрящий узкими глазками.
А на следующий день Стас узнал, что в гаражах была изнасилована и убита его семнадцатилетняя сестра Таня…
* * *
Наутро, проспавшись после вечерне-ночного дежурства, Стас рассказал Игорю о разговоре с Джоном Карчером. Как молодой человек и ожидал, Игоря новость потрясла чрезвычайно. Тем более что и сам он еще две ночи назад пытался определить стороны света и широту острова. Но не смог, потому что не отыскал «родных» созвездий.
Марине парни решили ничего не говорить.
— Как ты думаешь, Джонни, остров обитаем?
Игорь обращался к пилоту слишком по-свойски, и тому это не нравилось. Но, учитывая свое незавидное положение раненого и безоружного, Джон держался и не делал парню замечаний. Вопрос же спутника насторожил пилота.
— Вы кого-то встречали тут?
— Нет, если не считать трех десятков трупов да стаи обезьян.
— Я тоже никого не встречал, — сказал Джон. — Полагаю, остров необитаем, если это остров вообще.
Стас громко прочистил горло, напоминая американцу, что Марина ничего не знает о ночном разговоре мужчин. Потому следует до поры до времени держать язык за зубами и не распространяться на данную тему. Джон уловил намек и быстро замолчал.
Они двигались по направлению к берегу. Туда, откуда пришли на поляну с секвойями и самолетом «Летающая крепость», полвека назад застрявшим в ветвях исполинских деревьев. По пути то и дело выкрикивали имя Саймона, матроса-бедолаги, затерявшегося в джунглях, но никто им не отвечал. Только пернатые стаями порхали в листве, в том числе многочисленные попугаи самых невообразимых оттенков и цветов. Попугаи не боялись людей и весело перекрикивались прямо над их головами.
Стас подумал, что стоило бы подстрелить пару-тройку птиц покрупнее, ведь наступил четвертый день пребывания на острове, а поесть они смогли лишь консервированную говядину да консервированные персики, не считая небольшого количества местных дикорастущих плодов. Игорь поддержал идею спутника, и теперь парни шли настороженно, приглядывались и перешептывались вполголоса, выискивая в зарослях дичь. Лес полнился живностью, но вся она большей частью представляла собой мелких зверьков, птах и ящериц, вряд ли годных в пищу. Хотелось подстрелить что-нибудь покрупнее.
Где-то на середине пути к берегу путники наткнулись на ручей, бивший из-под высокой скалы. Вода в ручье оказалась ледяной и очень чистой, с приятным запахом, который придавали ей растворенные минеральные вещества. Открытие такого ценного места приободрило Марину, но остальные оставались хмурыми. Ведь Марина не знала того, что знали мужчины: их занесло не на Бермуды. И даже не на ближайшие к ним Багамы.
А к черту на кулички.
Игорь наполнил свою фляжку, затолкал ее в рюкзак от парашюта, в котором переносил все найденные в «Крепости» вещи и отошел, чтобы отлить. Но уже через двадцать метров он обнаружил небольшое озерцо, настолько чистое и спокойное, что каждый камешек был различим на его дне. Подошли остальные и, не сговариваясь, искупались, смывая с себя пот. Лишь Джон предпочел остаться на берегу и молчаливо наблюдал, как русские плавают и ныряют, переговариваясь непонятно на каком жаргоне.
За полчаса до выхода к океану удалось подстрелить дичь. Ее увидел Стас, остановившийся, чтобы поправить оружие (он нес автомат на перекинутом через плечо ремне). В траве метрах в тридцати сидела большая черная птица размером с индюка. Стас обратил на нее внимание по крику, который птица издавала, очень похожему на крик гуся. Молодой человек медленно снял с плеча автомат, щелкнул предохранителем и как можно аккуратнее передернул затвор, чтобы резкий лязг не спугнул птицу. Затем Стас прицелился, подождал пару секунд, стараясь нажать на спуск в момент между ударами сердца, как учат снайперов. И пальнул очередью из пяти выстрелов.
— Твою мать! — кричал Игорь. — Ах, ты, мудак! Ты что такое вытворяешь?
Стас глянул туда, куда ушли спутники. Игорь лежал ничком в траве, испуганный и злой. Джон укрылся за деревом. Только Марина продолжала стоять на ногах и нервно посмеивалась, косясь на Игоря.
— Кажется, я кого-то убил, — предупреждая словесный понос Игоря, сказал Стас.
— Кого?! — не понял Игорь.
— Птицу. Индюка какого-то.
Стас направился туда, где сидела черная птица. Оказалось, что он и в самом деле попал: птица лежала мертвой, из нее вытекала густая темная кровь. А рядом Стас увидел большое желтоватое яйцо. Очевидно, птица высиживала его здесь, потому и не делала попыток убежать от людей.
Довольный собою, Стас взвалил птицу на плечо поверх автоматного ремня. Ноша оказалась тяжелой, килограммов двадцать, не меньше, и это радовало. Чем тяжелее, тем больше мяса. Яйцо так же нашло место в руках молодого человека.
До берега дошли без иных приключений. Джон Карчер, разглядывая обломки с «Серенити», которых за время отсутствия людей стало заметно больше, лишь покачивал головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55