Как-то раз, остановившись у стойбища одного из тюрков, мы зашли в его юрт
у и завели беседу с хозяином. Его супруга присутствовала при этом. Во врем
я разговора женщина вдруг задрала подол своего одеяния и, нисколько не с
мущаясь, почесала волосы в срамном месте. Мы прикрыли лица и тихо произне
сли: «Господи, прости!» Муж этой женщины только засмеялся и обратился к пе
реводчику со словами: «Скажи им, что мы открываем свои тела в их присутств
ии, чтобы ввергнуть их в смущение, но не для того, чтобы показать нашу дост
упность. Это лучше, чем прикрыть свое тело, но оставить его доступным для п
остороннего».
Супружеская неверность практически неведома этому народу. Причина том
у проста: любого, уличенного в этом грехе, разрывают пополам. Происходит э
то так: они стягивают друг к другу верхушки двух деревьев и привязывают к
ним провинившегося. Распрямляясь, деревья разрывают надвое несчастног
о грешника.
Мужеложство также считается у тюрков страшным грехом. Известен случай, п
роизошедший с одним странствующим купцом, который остановился в гостях
у клана самого Кударкина. Этот купец задержался на некоторое время в гос
тях для покупки овец. У хозяина был сын, безусый подросток. Ценой беспреры
вных ухаживаний, имеющих целью сбить с толку неразумного юношу, гость су
мел добиться его расположения и склонить к близости. Купец и уступивший
его домогательствам подросток были застигнуты хозяином дома на месте п
реступления. Сначала тюрки хотели убить за это прегрешение и самого купц
а, и юношу вместе с ним. Но купцу после многочисленных нижайших просьб и мо
лений было позволено выкупить свою жизнь. Он заплатил хозяину четыреста
овец за оскорбление, нанесенное ему и его сыну, и, обретя желанную свободу
, поспешил как можно скорее покинуть земли тюрков.
Все тюрки выщипывают себе бороды, оставляя на лицах лишь усы.
Брачные традиции тюрков таковы: когда один из них просит руки женщины, пр
инадлежащей к другому роду, он оговаривает с главой клана стоимость свое
й избранницы. Плата за невесту обычно выражается в некотором количестве
верблюдов, вьючных животных и предметов повседневного обихода. До тех по
р пока не выплачен весь выкуп, согласованный со старшими мужчинами из ро
да невесты, жених не имеет права приближаться к своей избраннице. В тот же
день, когда им внесена последняя часть выкупа, он без лишних церемоний пр
иходит к шатру, в котором располагается ее семья, и вне зависимости от ее ж
елания осуществляет свое право на обладание ею прямо в присутствии ее от
ца, матери и братьев, которые ему не препятствуют.
Если умирает человек, имеющий жену и детей, его старший сын берет вдову се
бе в жены Ц если это не его мать.
Если болезнь настигает состоятельного тюрка, имеющего рабов, за ним ухаж
ивают только они, и никто из его семьи даже не приближается к нему. Для нег
о устанавливается отдельная юрта, которую он не покидает до тех пор, пока
не выздоровеет или же не скончается от болезни. Если же такое несчастье с
лучается с рабом или бедняком, его просто оставляют в пустыне на произво
л судьбы, а племя идет дальше своей дорогой.
Когда умирает кто-либо из уважаемых и богатых людей, для него выкапывают
большую яму в земле, повторяющую по форме его дом. Покойника одевают в сам
ый лучший курток , подпоясанный перевязью с луком
и колчаном со стрелами, и вкладывают ему в руку деревянный кубок с опьяня
ющим напитком. Все его вещи собирают в одну груду, которую опускают на дно
его нового, подземного дома. Туда же кладут и самого покойного. Затем над я
мой устанавливается юрта, которую обмазывают глиной, создавая некое под
обие склепа-купола.
Потом они убивают его лошадей. На краю могилы убивают сто или двести лоша
дей Ц столько, сколько принадлежало покойному. Затем все племя ест кони
ну Ц съедается практически вся туша, от головы до копыт и хвоста. Лошадин
ые шкуры и головы поднимаются на деревянных шестах, воткнутых в землю, и с
тарейшины произносят священное заклинание: «Вот его верные скакуны, на к
оторых он въедет в рай».
Если покойный был храбрым воином, убившим за свою жизнь множество врагов
, то соплеменники вырезают деревянные фигуры по количеству убитых им нед
ругов. Эти статуи расставляют вокруг могилы и произносят следующие слов
а: «Вот его верные слуги, которые будут служить ему в раю».
Иногда родственники усопшего оттягивают время и не торопятся убивать п
ринадлежавших ему лошадей. В таких случаях кто-нибудь из стариков подст
егивает их, говоря следующее: «Я видел усопшего во сне, и он сказал мне: «Во
т мы и встретились с тобой. Я еще здесь, рядом, а мои товарищи по здешнему ми
ру ушли далеко вперед. Мои же ноги слишком слабы, чтобы угнаться за ними. Я
остался здесь в одиночестве, и мне очень тяжело»». Выслушав эти слова, люд
и приступают к убийству всего табуна усопшего, и вскоре лошадиные шкуры
уже украшают шесты над его могилой. Проходит еще день или два, и тот же ста
рейшина является к своим соплеменникам и говорит: «Я видел усопшего во с
не, и он сказал мне: «Скажи моей семье, что я нагнал своих товарищей, и тепер
ь мне здесь легко»».
Таким образом старики хранят древние традиции народа огузов, что помога
ет избежать искушения разделить лошадей усопшего между оставшимися в ж
ивых Фарза
н, верный почитатель Ибн Фадлана, уверен, что данный фрагмент обнаружива
ет в личности автора «чутье и понимание предмета, свойственное современ
ному антропологу, поскольку он записывает и сообщает читателю не только
информацию о самих традициях того или иного народа, но и о механизмах, кот
орые обеспечивают сохранение этих традиций. С точки зрения экономическ
ой целесообразности забой лошадей, принадлежавших вождю кочевого плем
ени, в некотором смысле соответствует современному налогу на наследств
о: в той или иной степени и та и другая норма замедляют процесс аккумулиро
вания богатства всей общественной группы в руках одной семьи. Несмотря н
а то, что данное требование было освящено религиозными верованиями и убе
ждениями, вряд ли оно выполнялось древними кочевниками с большей охотой
, чем уплачиваются сегодня столь значительные суммы налогов на наследст
во. Ибн Фадлан со свойственной ему наблюдательностью показывает нам, как
к исполнению этой нормы принуждают тех, кто сомневается в ее целесообра
зности».
.
И вот наш караван вступил на земли тюркского царства. Однажды утром нам н
австречу выехал верхом один из тюрков. Он имел на редкость уродливую вне
шность, одежда его была страшно грязна, манеры отвратительны, а мышление
крайне примитивно. Подъехав к нам, он приказал:
Ц Стой!
Весь караван остановился, исполняя его команду. Затем он сказал:
Ц Дальше ехать нельзя. Никому. В ответ мы заявили ему:
Ц Мы друзья Кударкина. Он захохотал:
Ц Да кто такой ваш Кударкин? Срал я на его бороду.
Никто из нас не знал, как поступить, когда ведутся такие речи. Но тюрк сам и
збавил нас от долгих раздумий:
Ц Бекент.
На хорезмийском языке это значит «хлеб». Я дал ему несколько лепешек. Взя
в их, он объявил:
Ц Можете следовать дальше. Я над вами сжалился.
Мы прибыли в земли, где властвовал тюркский военачальник по имени Этрек
ибн-аль-Катаган. Он поставил для нашего посольства несколько тюркских в
ойлочных шатров и предложил задержаться у него в гостях. Его кочевой лаг
ерь внушает уважение количеством юрт, прислуги и утвари. Нам привели бар
анов, которых мы могли зарезать, и предоставили в пользование скаковых л
ошадей. О нашем хозяине тюрки говорили как о лучшем наезднике и стрелке и
з лука. Действительно, я видел своими глазами, как он ехал верхом и заметил
летевшего над нами гуся.
Выхватив стрелу из колчана и вскинув свой лук, он пустил коня в галоп. На с
каку, поравнявшись с летящей птицей, он выстрелил, и гусь упал на землю.
Я преподнес ему в подарок накидку, сделанную в Мерве, сапоги из красной ко
жи, парчовый камзол и пять шелковых рубах. Мое подношение было встречено
целым потоком благодарственных речей. Более того, тюрк сорвал с себя ста
рый парчовый камзол и преподнес его мне в знак признательности за сделан
ный ему подарок. При этом я увидел, что курток , кото
рый он носил на теле, представлял собой грязные, разваливающиеся от ветх
ости лохмотья. Впрочем, к тому времени я уже знал, что в обычаях тюрков Ц н
осить нательное белье до тех пор, пока оно не развалится от старости. Кром
е того, я должен отметить, что этот человек выщипывал себе не только бород
у, но даже и усы, что делало его похожим на евнуха. Тем не менее, как я уже упо
минал, он был лучшим наездником и стрелком своего племени.
Я полагал, что столь дорогие и редкие подарки, сделанные ему, помогут нам з
авоевать его искреннее расположение. Выяснилось, что я ошибался. Этот че
ловек оказался коварным предателем.
Однажды он созвал в свой лагерь глав близких ему родов: их звали Тархан, Ян
ал и Глиз. Самым влиятельным из них был Тархан; он был весь скрючен, слеп, и о
дна рука у него не действовала. Наш хозяин сказал своим соплеменникам:
Ц Эти люди Ц посланники от царя арабов к повелителю булгар, и я не могу п
ропустить их через наши земли, не посоветовавшись с вами.
На это Тархан ответил:
Ц Ни о чем подобном мы еще и не слышали. С тех пор как наши предки пришли на
эту землю, ни один посланник султана не появлялся в наших владениях. У мен
я есть предчувствие, что султан затеял какую-то каверзу против нас. На сам
ом деле он послал этих людей к хазарам, чтобы настроить их против нас и пой
ти на нас войной с двух сторон. Лучше всего будет казнить всех этих послан
ников, разорвав их надвое, и поделить между собой их имущество.
Другой участник военного совета возразил:
Ц Нет, мне кажется, что нам следует отобрать у них все, что они имеют, и отп
равить их обратно без вещей, одежды и денег. Пусть возвращаются туда, отку
да пришли.
Третий старейшина сказал:
Ц Нет, у меня предложение вот какое: у хазар находятся в плену наши сород
ичи. Давайте постараемся выкупить их в обмен на этих людей.
Вот в обсуждении подобных предложений и проходил этот военный совет, кот
орый продолжался целых семь дней. И все это время мы, можно сказать, были н
а волосок от смерти. Слава Аллаху, в итоге они все-таки решили, что нас лучш
е всего отпустить и не препятствовать нашему продвижению к месту назнач
ения. В благодарность мы вручили Тархану два кафтана, сшитых в Мерве, а так
же перец, просо и мешок сухих лепешек.
Отправившись в путь, мы вскоре прибыли на берега реки Багинди. Здесь мы ра
спаковали и собрали наши лодки, сделанные из верблюжьей кожи, и перегруз
или на них все, что до этого везли на тюркских верблюдах. Загрузив каждую л
одку, мы уселись в них группами по четыре, пять или шесть человек и, взяв в р
уки толстые березовые ветки вместо весел, стали грести в направлении про
тивоположного берега. Сильным течением нас довольно быстро сносило вни
з, но тем не менее переправа была завершена успешно. Что же касается лошад
ей и верблюдов, то они преодолели реку вплавь самостоятельно.
При переправе через реку самое главное состоит в том, чтобы первым делом
выслать на противоположный берег отряд вооруженных стражников. Они выс
тупают в роли дозора и защиты на тот случай, если на переправляющийся кар
аван надумают напасть башкиры.
Итак, мы переправились через реку Багинди, а затем точно таким же образом
Ц через реку, именуемую Гам. Потом настал черед реки Одил, затем были Адрн
, Варе, Ахти и Убну. Все это крупные реки, серьезные водные преграды.
Так мы прибыли во владения печенегов. Их стойбища находятся вокруг споко
йного озера, огромного, как море. Печенеги Ц смуглые, очень сильные люди,
и мужчины этого племени бреют бороды. По сравнению с огузами они очень бе
дны. Среди огузов я видел людей, владеющих десятью тысячами лошадей и ста
тысячами овец. Но печенеги очень бедны, и мы задержались у них всего на оди
н день.
Отправившись в путь, мы вскоре вышли к берегу реки Гайх. Эта река была боль
ше, шире и быстрее всех тех, через которые переправлялись до сих пор. Я сво
ими глазами наблюдал, как при переправе через Гайх одна кожаная лодка пе
ревернулась и все сидевшие в ней утонули. Во время переправы погибло нес
колько человек из нашего каравана, а также утонуло довольно много верблю
дов и лошадей. Нам стоило больших усилий перебраться на противоположный
берег. Затем мы вновь отправились в путь, и в течение нескольких дней нам п
ришлось переправиться через реку Гаха, затем Азн, Багаг, Смар, Кнал, Сах и н
апоследок через реку Киглу. В конце концов мы прибыли в земли, населяемые
башкирами.
Рукопись Яката содержит краткое описание пребывания Ибн Фадлана
среди башкиров; многие исследователи оспаривают аутентичность этих фр
агментов. Описания Ц неожиданно для Ибн Фадлана Ц
расплывчаты , неточны ,
а в качестве фактического материала содержат в основном перечисле
ние имен и титулов якобы встреченных им вождей и знатных представителей
этого народа. Столь же нетипичны для Ибн Фадлана , и
звестного своим любопытством и наблюдательностью ,
включенные в этот фрагмент суждения о том , ч
то башкиры недостойны особого внимания и подробного описания как с точк
и зрения их быта , так и нравов.
После этого мы покинули земли башкир и переправились через реку Герсман
, затем через Урн, Урм, Втиг, Нбасн и Гавсин. Расстояние между перечисленны
ми реками соответствует в каждом случае двум, трем или четырем дням пути.

И наконец мы прибыли в земли булгар, которые начинаются на берегу реки Во
лги.

ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА С НОРМАННАМ
И

Я видел своими глазами, как на берег Волги высадился и разбил лагерь отря
д норманнов
На самом деле в этом месте своей книги Ибн Фадлан употребляет терми
н «русы» Ц название конкретного норманнского племени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30