К примеру, на меня никто никогда не нападал. Зачем злоумышленникам это делать? Золота не имею, врагов – тоже.– Клевета получается, да? Наоборот, интересное мероприятие проклевывается. Сейчас вы в этом убедитесь. – Майор приоткрыл дверь, и Субботин успел разглядеть на лестничной клетке людей в милицейской форме, мысленно возблагодарил небеса за то, что сдержался, не принял мер самозащиты. – Семенихин, войди!Вот кого не думал увидеть Субботин в квартире. В сопровождении сотрудника в гражданском появился тот самый субъект, который с дружком покушался на его жизнь. Был уверен, купил их всех и каждого с потрохами. И вдруг… Раскололся, подлец!– Встаньте, Семенихин, вот здесь! – Майор указал арестованному место у стены, ближе к двери. Тот повиновался, двигался неуверенно, словно в полусне. – А теперь прошу повторить, ничего не скрывая, что записано в протоколе.– А чо повторять-то? Записано ведь, – тупо проговорил Семенихин. – Подступил Пантюха: мол, надобно проучить за «полкуска» доходягу-писателя, сует, мол, длинный нос куда не следует. Темнил Пантюха, а теперича я вот какой больной, – для убедительности ухватился за стенку.– Дальше продолжайте.– Ну, вошли мы в тот вечер в подъезд, там и Пантюха проживает, выкрутили лампочки, встали вдоль стенки, я должен был его первым огреть по кумполу, а Лорд лежачего отметелить. Пантюха нам его личность заранее показывал. Приготовились. И туточки, мама родная! Вроде как из огнетушителя на нас брызнуло, по мордам. Я брякнулся и отключился, до сих пор шишка на башке. Сколько лежал, не знаю, очухался – слезы из глаз ручьем, задышка в груди. Видать, газом он нас траванул. С тех пор у меня и начались припадки. Чуть что и… закрутит, жизнь не мила…– Что вы теперь скажете, гражданин писатель? – прищурился майор. – Отпираться будем или… Чем это вы их шуранули, а?– Спьяну наговаривает, – небрежно отмахнулся Субботин. – Богатая у вас с ним фантазия. Вы, кажется, хотели обыскивать квартиру, пожалуйста, но – прежде я позвоню вашему начальству.– Хоть самому министру! – Майор Андрейченко распахнул дверь, и в нее вошли еще двое сотрудников, без лишних разговоров начали производить обыск.Субботину казалось, что внутри у него все дрожит. В квартире было столько скрытых механизмов и тайных средств нападения и защиты, что даже малая толика найденного выдала бы его с головой. Конечно, все упрятано профессионально, этим ментам из провинции отыскать тайники не по зубам, но все же, все же… Случается, раз в год и палка стреляет. Сконцентрировав всю волю, Субботин мечтал только об одном, чтобы генерал Ачкасов был на месте.– Ачкасов у аппарата!– Здравствуйте, товарищ генерал, – ровным голосом заговорил Субботин, заметив, что все сотрудники приостановили поиск, затаили дыхание. – Это писатель Субботин Настроение? Неважное. Хочу звонить в МВД, но прежде. Да, именно, майор Андрейченко. Производит обыск. Есть какая-то писулька, вроде бы от районного прокурора. Что? Передаю трубку – Полуобернулся к майору – Вас генерал просит.– Товарищ генерал, – бойко заговорил майор Андрейченко, – приступил к обыску. Да, есть веские основания. Как это прекратить? Все строго по закону. К вам? Сейчас? Слушаюсь, но… Хорошо, доложу лично. – Майор Андрейченко положил трубку и сказал ледяным тоном – Вижу, товарищ писатель, у вас крепко завязано Ничего, и не такие узелки распутывали. Посидите дома, пожалуйста, часа два, а потом продолжим. А ты, Сергеев, побудь с ним неотлучно. Лиса рыжая, смотри в оба.Майор, арестованный Семенихин и еще двое сотрудников уехали. Субботин остался наедине с рыжеволосым немолодым сержантом, который демонстративно сел у дверей, с вызовом поглядывая на хозяина квартиры. Ситуация возникла чрезвычайно сложная.«Нужно убрать микрофоны и другие устройства, лежащие на поверхности, – решил про себя Субботин – Как это сделать? Попробую сконцентрироваться на подсознании этого рыжего, а потом… подавив его волю… А может, брызнуть нервно-паралитическим? Нельзя. Это крайний ход»– Сержант, разрешите мне выпить рюмку с расстройства? – заискивающе спросил Субботин, устремив взгляд в лицо рыжего.– Ваше право, – охотно откликнулся сержант, – хотите пейте, хотите нет.Субботин нарочно распахнул бар так, чтобы был виден весь арсенал.– Ого! Тут у вас, как на банкете, – заинтересовался сержант – А пьете что? Название?– Коньяк «Наполеон», – небрежно ответил Субботин, гипнотизируя сержанта, внушая ему мысль выпить с ним.– Ароматная штука, – рыжеволосый приблизился к бару, жадно пожирал глазами невиданные прежде напитки. – Понюхать можно?– Я бы предложил попробовать, но… на службе. Понимаю. – Субботин развел руками, поймал заинтересованный взгляд рыжеволосого сержанта.– На службе не пьем! – неровным голосом ответил сержант. И отступил на пару шагов, к двери, дабы не соблазняться чудным зрелищем.В дверь позвонили. Сержант, не спрашивая разрешения хозяина, отворил. На пороге стоял взволнованный Пантюхин. Завидя сержанта, обрадовался, дернул его за рукав.– Сеня! Здорово, что ты здесь! Выдь-ка на минутку, что скажу! – Сержант растерянно оглянулся на Субботина, строго сказал: – Вы тут не балуйте, я сейчас. – И вышел за дверь, осторожно притворив ее. Однако Пантюхин отлично понял ситуацию и, вроде бы неловко повернувшись, захлопнул дверь.– Ты что натворил, сука? – услышал Субботин голос рыжего сержанта. – Зачем дверь закрыл?– Нечаянно. Да ты, Сеня, не дергайся. Отмычки-то у меня на что, вмиг откроем, а пока… слушай сюда.Видимо, ловкий Пантюхин отвел сержанта от дверей. Этого было достаточно, чтобы скрыть явные улики, которые могли бы заинтересовать майора. Недаром у Субботина были заранее припасены более глубокие тайники, раскрыть которые смог бы только суперклассный агент.Минут через сорок позвонил майор Андрейченко, приказал сержанту покинуть пост. Обыск временно откладывается… * * * Полковник Гринько долго сидел неподвижно, уставясь в одну точку. Сколько усилий, смекалки потратил он, чтобы заполучить этого, прямо скажем, гениального мужика. Наладил с ним прочную связь. Деньги в кассу ассоциации потекли рекой, да и его Гороховский не обижал. Главное же было даже не в деньгах: концерн медленно, но верно поворачивался в сторону ассоциации, сулил невиданные до сих пор открытия. И вдруг этот приказ, понять который его мозг отказывался. В шифровке, в частности, говорилось: «В ближайшее время, а именно в течение десяти дней, по данным Интерпола, в Москве будет арестован человек по фамилии Григорий Гороховский, тесно связанный с нашим движением. Дабы в руки российского следствия не попали дискредитирующие ассоциацию материалы, приказываю: вышеназванный объект ликвидировать. Об исполнении доложить…»Наверное, впервые в жизни в душе Гринько шевельнулось чувство, похожее на жалость. * * * 1993 год. Москва. Концерн «Воздух» Это была если не всемирная, то уж, во всяком случае, европейская сенсация. Пронырливые журналисты одновременно в английской и шведской газетах сообщили о том, что российский концерн «Воздух», руководимый «новым русским», полным ходом переправляет за рубежи России медь особого назначения. Однако не это ошарашило читателей. В сообщении указывалось, что концерн ведет акцию совместно со скандальной фирмой Марка Рига, заочно осужденного американским и канадским судами на 325 лет тюремного заключения. Марка Рига пока безуспешно розыскивал Интерпол. Вполне естественно, что не только европейские газеты занялись «раскопкой» этой шумной истории. Гороховский ведет дела с Марком Рига, значит, он имеет некие подступы к этому крупнейшему гангстеру всех времен и народов.За Григорием Гороховским стали буквально охотиться, помимо сыщиков, иностранные корреспонденты, рыскали по Москве и журналисты российских средств массовой информации. Однако концерн словно растворился в том самом воздухе, которым торговал. Страсти постепенно начали утихать, как вдруг в одной из газет Германии промелькнуло новое сообщение о том, что сотрудники концерна «Воздух» вывезли без экспортной пошлины более двух тонн меди марки М-1, являющейся стратегическим материалом. Дотошный корреспондент, скрывшийся под псевдонимом С.С., утверждал со всей серьезностью, что это обычная медь и что по документам она правильно значится как отходы медеплавильного производства.Реакция последовала тут же. Всколыхнулись журналисты России, Америки и Европы, поднялась на «дыбы» и служба безопасности. По всему чувствовалось, что вот-вот сам Гороховский будет обнаружен и арестован. Однако время шло, а концерн, судя по всему, действовал. Очень осторожно и умело. И однажды почти разом в российских и американских газетах напечатали новую подробность, которая заставила многих схватиться за головы. Якобы концерн Гороховского был причастен к нашумевшей истории фирмы «Колумбус». Суть состояла в следующем: грузинский скульптор Церетели решил осчастливить Америку памятником Колумбу. Памятник должен был потрясти воображение. Церетели, один из талантливейших скульпторов мира, умел это делать. Оказалось, что под этим прикрытием, к которому сам Церетели не имел никакого отношения, уже переправлено столько меди, сколько хватило бы на сооружение 30 гигантских памятников всем президентам Америки.Руководство газет и телевидения, прокуратура и правительственные органы требовали расследования. Но Гороховский ускользал от преследователей легко и изящно. И пошли гулять по страницам газет фантастические домыслы и вымыслы. Писалось и о том, что валютный счет концерна в швейцарских банках превышает счет Украины и Белоруссии, вместе взятых, что самого Гороховского наперебой приглашают к себе на службу западные финансовые воротилы. Некоторые даже сообщали, что создатель «Воздуха» уже покинул пределы России. Однако черные тучи продолжали сгущаться. И вскоре грянул гром, который смыл налет фантастики…В тот день ничем не примечательная автомашина «жигули» подкатила к зданию с вывеской: «Реставрация старой мебели». Здание, некогда принадлежащее купцу Дворянчикову, располагалось в тихом малолюдном проулке за бывшей Рогожской заставой. Первым вышел из машины молодой человек в плаще и берете. Получив сигнал с невидимого пульта, дверь отворилась. С этой минуты, по версии журналистов, вступал в действие лазерный контроль за каждым, кто входил в здание…Пуленепробиваемые двери, замаскированные под обычные филенчатые, автоматически закрылись за президентом концерна. А спустя два часа в кабинете Гороховского появились два корреспондента китайского агентства «Синьхуа». Гороховский лично встретил гостей, провел в служебный кабинет. Китайцы были приятно удивлены, увидев возле кресел низенький столик, на нем фарфоровые чашечки, чайник и даже чуть дымящиеся священные палочки Го. Сдержанные китайцы ничем не выдали своих чувств, боялись «потерять лицо».Разговор также начался в традиционном восточном стиле – медленно раскручиваясь. Поначалу потолковали о московской переменчивой погоде, о здоровье родных и близких, о радости бытия и совершенства, а затем плавно перешли к цели визита.– Давайте отбросим восточную деликатность и перейдем к делу, – взял бразды правления в свои руки Гороховский. – Мне известно, кого вы в самом деле представляете.– Мы согласны. И очень просим извинить за конспирацию. – Оба китайца закивали и стали очень похожими друг на друга. – Итак, что конкретно вы смогли бы предложить китайской стороне? Напоминать о просторах нашего рынка нет смысла. Вы бывали в Тянцзине, Нанкине, Шеньяне.– Планы мои в вашем регионе довольно обширны. Мечтаю открыть совместные предприятия не только на континентальном китайском берегу, но и в Гонконге. Эти фирмы будут производить продукцию, список которой мы предоставим. А расплачиваться мы будем, к примеру, кормовыми фосфатами или компонентами коксохимического производства, из которых в дальнейшем можно производить до трехсот наименований крайне дефицитной продукции.– Миллионы из дыма! – осторожно намекнул один из журналистов. – Извините за вольный образ.– Вы, пожалуй, правы. Одни делают деньги просто из воздуха – занимаются перепродажей акций и товаров, я же делаю деньги из дыма – из отходов, из ядов. Ведь если продолжать разговор в том же духе, то ваши пуховики, к примеру, тоже делаются из мусора.– О, нет, нет, – встрепенулся китаец, – мы каждое перышко пускаем в дело, храним его!– А у нас перья – мусор, – усмехнулся Гороховский. – Мы сжигаем ежедневно горы птичьего пера. Вот почему мой концерн, глядя далеко в будущее, скупил за бесценок, просто спас это ценное сырье. И не только это. – Гороховский взглянул в блокнот, долго думал о чем-то, потом признался:– Сегодня мой концерн имеет 454 миллиарда рублей в виде неиспользованного сырья, а это, по самым предварительным подсчетам, легко превратить в 600 миллионов долларов.– Мы вас понимаем, – склонил голову китаец постарше, – поделитесь с нами планами, по возможности.– Вы много просите, – Гороховский усмехнулся. – Ну ладно! Я позволю себе прочесть вам, господа, маленькую лекцию. Давайте вспомним ленинский нэп, благодаря чему всего за два года удалось накормить огромную Россию. Как это могло случиться? А все проще простого: в России была огромная невостребованная база. Сейчас история повторяется. Снова в России имеется огромная, фантастическая база, которая, в отличие от времен нэпа, тает на глазах, ибо рвутся прежние производственные связи. Мы, предприниматели, не признаем ни границ, ни суверенитетов, мы стремимся прибрать эту базу в свои руки. И тогда дефицит товаров и продуктов исчезнет через полгода. А еще через полгода мы сами начнем экспортировать товары, много товаров, самых разных. И пойдет круговорот природы, – Гороховский мечтательно устремил взор куда-то в дальние горизонты, видимые только ему одному.– Исчезновение дефицита повлечет за собой резкий подъем сельского хозяйства, что, в свою очередь, наполнит рынок российскими товарами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62