Оба они ошиблись. Банда Волчьего Принца не дала покоя гарнизонам, оставленным в фортах, пытаясь грабить и терроризировать охраняемые ими деревни. Каждому гарнизону довелось поучаствовать в боях, и не один раз. Когда когорта, наконец, вновь соединилась перед маршем на зимние квартиры в Вальдайр, Пакс узнала, что погибли еще двое из ее друзей по учебному лагерю: Кобен и Сули, подружка Арни. Итак, восьмерым из первогодков не суждено было дожить и до конца первой кампании.
— Если так пойдут дела, — мрачно сказала Пакс, — через несколько лет никого из нас не останется.
— С каждым годом мы будем становиться опытнее, и потери будут меньше, — размазывая по щекам слезы, успокаивала сама себя Арни.
Даже всегда веселый Вик совершенно серьезно согласился:
— Да, придется еще многому научиться. Мы делали слишком много ошибок.
— Но ведь погибли не те, кто был слабее или глупее! — неожиданно воскликнула Пакс. — Кобен был одним из лучших, да и Эффа знала толк в деле… — Пакс уже забыла, как надоедала ей Эффа. — Нет, это нечестно!
— Согласен, — сказал Стэммел, подойдя к ней, — но слишком большую роль в нашей жизни играют случай и везение. С этим солдату приходится мириться. Умение, сила, храбрость и опыт — очень важны, но иногда случай оказывается сильнее всех этих качеств.
— Удача, случай… или воля богов? — ни к кому не обращаясь, произнес Сабен.
Стэммел пожал плечами:
— Называй как хочешь. Суть дела от этого не меняется.
Пакс все не успокаивалась:
— Но ведь у лучших должны быть лучшие шансы…
— Так и есть, Пакс, — ответил ей Стэммел. — Но шанс — еще не гарантия. Вспомни, далеко ли ты сама была от смерти в первом бою? А четверо из погибших — если говорить начистоту — были одними из самых слабых солдат. Вспомните: Илвин продолжал торчать на стене тогда, когда Боск уже предупредил о появлении арбалетчиков. Глупо. Даже Кобен — да, даже он — вспомни: он ведь так и не научился защищаться от ударов противника-левши. Так вот, левша и выбил у него щит, а затем вонзил ему меч в горло. Сули — ей не хватало ни силы, ни ловкости, и вы сами это знаете…
— Я тоже не отличалась быстротой движений…
— Но ты много тренировалась, Пакс. Занималась каждую свободную минуту. Поймите вы, мне точно так же, как и вам, больно терять друзей. Но если вы останетесь служить дальше, каждый год кто-то из друзей будет уходить от вас навсегда. Разве я могу объяснить, насколько мне больно видеть, как погибают те, кого я учил. Ведь я отвечаю за вас; каждая такая смерть — упрек мне. Что-то я вам недодал, чему-то недоучил. По возвращении в Вальдайр состоится церемониальное прощание с погибшими товарищами по оружию. Это поможет вам смириться и частично утешит вас. А думать, справедлива смерть или нет, — бесполезно.
С этими словами Стэммел отошел от молодых солдат. Некоторое время все молча обдумывали услышанное.
На марше, за два дня до Вальдайра, все три когорты объединились. Пакс и другие солдаты из роты Арколина смогли наконец узнать подробности боев с Волчьим Принцем.
— Досталось нам изрядно, — сказала Баррани, тряхнув копной черных волос. — Сколько дней мы шли по лесам, прежде чем выйти к его логову!
— Помнишь, что случилось в ту ночь? — напомнила ей Натслин, левая рука которой была обмотана бинтами по локоть.
— Да, слушайте… Стою я как-то ночью в карауле в паре с Джоури… вы его не знаете, он уже седьмой год у Доррин служит… Так вот, тишина, лес вокруг, и вдруг — град стрел со всех сторон. Джоури ранило в ногу, он закричал, да и многим в лагере досталось. Что делать, с кем драться — непонятно. Вдруг слышу — сержанты командуют, чтобы все залегли и, главное, замолчали. Лежу я, значит, в траве за деревом, а стрелы вокруг так и свистят. Внезапно слышу голос герцога. Стрелять прекратили. Откуда-то из темноты ему отвечают. Говорили они на каком-то непонятном языке. Потом все стихло, и герцог командует отбой тревоги. Как он с ними договаривался, о чем говорил — я не знаю. Но больше в том лесу к нам никто не совался.
Замолчав, Баррани стала заплетать косу. Первой нарушила молчание Натслин:
— Ну давай, Барра, рассказывай дальше. Ребятам ведь интересно…
— А кто еще был с вами? — спросила Пакс. — Нам сказали, что несколько рот выставили свои когорты.
Барра кивнула:
— Да, и знаешь, было так интересно поговорить с ними. Погоди, дай вспомнить… Был там один взвод из роты Рейма. Кракольний сказал, что у них вообще рота маленькая. Потом… Хальверик прислал пешую когорту и эскадрон всадников. Слушай, Натс, а сколько было из Золотой Роты?
— Думаю, полкогорты, а то и больше.
— Да, еще к нам присоединился отряд ополченцев из Вальдайра. Город возмутился тем, что нарушен негласный закон о перемирии в его окрестностях. Но все равно, добравшись до Принца, нам пришлось изрядно попотеть, чтобы отразить атаки его кавалерии. Если бы не наши всадники — нам бы пришлось совсем худо. Да, Пакс, я тоже видела лошадь с черными и белыми пятнами. Похоже, на ней ездил один из их капитанов.
Пакс кивнула:
— Может быть. Она еще поменьше, чем другие.
— Точно. Так вот, добрались мы и до его крепости. Я вам скажу: форты, которые мы охраняем, ей в подметки не годятся. Если бы Волчий Принц собрал в ней всех своих солдат, нам бы ее и не взять было.
— Никогда не жалей о глупости или ошибке врага, — заметил Вик, полируя свой шлем. — Это самый драгоценный подарок на войне.
Баррани тотчас же вступила в спор:
— А я вовсе не то имела в виду…
Арни поспешила перебить ее:
— Барра, рассказывай дальше. А не то мы умрем от любопытства.
Баррани пожала плечами, бросила уничтожающий взгляд на Вика и продолжила:
— Так вот. Принц решил сначала дать нам бой на подступах к крепости… Ну и жарко же было! Наконец они не выдержали и побежали к воротам. А у тех, кто оставался в крепости, нервы не выдержали — они опустили решетку и подняли разводной мост слишком рано, оставив часть своих снаружи. Ну с этими-то мы быстро разделались, а вот штурм оказался делом серьезным. Сколько наших там погибло… Черного Сима помните? Так вот, камень, брошенный со стены, расколол ему череп, как спелый арбуз. Какой там шлем, эти камни двумя руками с трудом поднимаешь… Да, Пакс, капрал Стефи тоже погиб. Мы уже забрались по штурмовым лестницам на стену, и он одним из первых бросился вниз, внутрь крепости. Тут-то его копьем и проткнули… Но зато за ним прорвались человек десять наших и освободили проход для остальных.
Баррани внимательно поглядела на Паксенаррион, на лице которой отразилась странная смесь двух чувств — сожаления и облегчения.
— Да, мы ворвались в крепость, — подхватила Натслин. — Страшнее места я в жизни не видела! Представляете себе: повсюду вделанные в стены кольца с цепями — ясное дело для чего. Ямы для пленников, закрытые решетками! А подземная тюрьма в подвалах замка! Словно в кошмарном сне — везде кости, полуразложившиеся трупы, чуть живые изуродованные люди. А слуги… — Голос Натслин задрожал.
— И не говори, — продолжила Баррани, — с ног до головы в шрамах, рубцах… ужас! Ну, мы их быстро перебили…
— Кого? Слуг? — не поняла Арни.
— Да нет же! Этих — солдат Принца, да и его самого. Я слышала, что герцог допрашивал пленников и обыскивал замок, чтобы понять, зачем Волчий Принц нападал на санитарный обоз. По-моему, он так и не разобрался. А потом… потом мы пошли назад. Вот и все. Ладно, мы пойдем, а то нам с Натс сегодня ночью дежурить. — С этими словами Баррани встала и, потянув за собой Натслин, направилась к своей когорте.
— Ну и крутая девица, — негромко сказал ей вслед Вик. — Круче иного мужика. А как она Натс в оборот взяла, а?
Все поняли, что имел в виду Вик, но Пакс не удержалась от того, чтобы возразить:
— Зато она хороший солдат.
Вик фыркнул:
— Слушай, Пакс, мне иногда кажется, что ты любую ведьму, любого вампира готова полюбить только за то, что он или она — хороший солдат. Это дело нужное, но ведь в жизни есть еще много чего…
Пакс почувствовала, что краснеет:
— Я понимаю, Вик. Но нельзя быть и таким подозрительным. Да, Барра не такая, как другие женщины, да, у нее много недостатков, наконец, она любит прихвастнуть, да и на язык остра… Но в глубине души она добрая и хорошая.
Последние слова Пакс произнесла с меньшей уверенностью. В ответ Вик серьезно посмотрел на нее — что бывало очень редко — и сказал:
— Позволь мне хоть раз объяснить тебе кое-что в этой жизни, Пакс. Можно любить даже самых плохих людей, но хорошими они от этого не станут. Подожди, не перебивай меня. Я не говорю, что Барра — плохая, по крайней мере не утверждаю. Но ты, заявляя, что она добрая в душе, просто хорошо к ней относишься и хочешь, чтобы она была такой. Нельзя так. Нужно видеть людей такими, какие они есть, а не такими, какими ты хочешь их видеть, иначе тебе будет очень тяжело и больно.
В голосе Пакс смешались смущение и злость:
— Я тебя не понимаю и понимать не хочу. Пока что я слышу в твоих словах только одно: Барра злая. А это не так.
— Да наплевать мне на Барру, мы ведь о тебе говорим! — воскликнул Вик. — Пакс, мой отец — певец и музыкант. А они умеют разбираться в людях, в их мыслях и чувствах. Иначе бы люди их не слушали. Да, я не научился петь и играть на арфе, но все же мне удалось многое перенять от отца. Пойми, люди — не куклы. Они не могут быть только хорошими или плохими. Хороший солдат или добрый приятель — это не гарантирует от того, что этот человек вдруг окажется негодяем, трусом, предателем или лжецом. Понятно?
— Да… Но Барра…
— Катись ты со своей Баррой! Вот ведь упрямая деревенщина! Ладно, слушай меня. Ты рассказывала, что всегда мечтала стать воином, так? Солдатом, воюющим за добро, верно? — Вик подождал, пока Пакс кивнет. — Так вот, ты так занята этим, что не замечаешь ничего вокруг. Ты видишь людей хорошими бойцами или наоборот. И для тебя нет середины. То же и с добрыми и злыми — либо одно, либо другое. Сама ты вообще-то добрая, вот тебе и кажется, что все вокруг такие. Но большинство людей, слушай внимательно, Пакс, большинство — между, посередине, как в смысле воинского мастерства, так и по отношению к добрым и злым. Все люди разные. Понимаешь, ты пропустила что-то важное в своем понимании мира. Обычно людей приходится учить, что, например, внешне одинаковые мечи вовсе не похожи друг на друга: один лучше, другой хуже. С тобой все наоборот: ты безошибочно выберешь лучший клинок, отложишь худший и разложишь между ними остальные. Но в людях ты абсолютно не разбираешься. А это дело нужное, позволю себе заметить, — уже в полушутку добавил Вик.
Пакс кивнула:
— Кажется, я поняла, о чем ты, Вик. Наверное, ты прав. И все-таки как насчет Баррани?..
Вик закатил глаза и сложил руки на груди:
— Как ты мне надоела! Все, твоя взяла. Я про нее ничего не говорил. Только сказал, что она — крутая девчонка. И умоляю, не начинай все сначала!
Арни и Сабен украдкой захихикали, и Пакс вдруг поймала себя на том, что и ее губы расплылись в улыбке. Хотя, честно говоря, в глубине души она не была уверена, что правильно поняла шутку Вика.

Зимние казармы в Вальдайре показались Паксенаррион уже почти родным домом. Знакомые здания, знакомые люди. Да и к первогодкам уже никто не относился как к новичкам. После первой кампании они были приняты в роте как равные. После торжественной поминальной церемонии Пакс действительно почувствовала себя лучше: давившее ее чувство несправедливой утраты утихло, отошло куда-то в глубь сознания.
Зимой солдаты в основном занимались отработкой мастерства ведения боя в строю, индивидуального владения оружием, рукопашного боя. Довелось им и поработать по хозяйству. Пакс немало дней провела в кузнице, кожевенной и оружейной мастерских, подавая, поднося и перетаскивая, в общем — делая все, на что способен неумелый подсобный рабочий. Воспользовавшись возможностью, Пакс начала тренироваться с двуручным мечом и приобрела новый набор синяков и ссадин.
Проводя свободные дни в городе, Паксенаррион и ее друзья с удивлением заметили, что их жалованье, казавшееся поначалу таким большим, тает просто на глазах.
Как-то, сидя за столом в излюбленном трактире роты Пелана — «Белом Драконе», Арни, вздохнув, заметила:
— Дело не в том, что вещи такие дорогие, просто их много, и все нужно купить. У нас ведь пока, считай, ничего нет…
— Да, я понимаю, — ответила Пакс. — Я вот — собиралась копить, чтобы расплатиться с отцом за приданое, а продолжаю тратить деньги. — Она обвела рукой накрытый стол. — Но если не считать этих походов в трактиры, все, что я купила, — действительно нужные вещи… Ну, скажем, большинство из них.
— Хватит хныкать по истраченным деньгам! — воскликнул Вик. — Зато мы хоть жизни порадовались.
— Да, так и привыкнешь все транжирить, — возразил Сабен. — Я и сам хорош. Купил себе кинжал. Что, нельзя было пользоваться казенным? Так нет же — понравился он мне.
— Все равно нужно тратить, — продолжал убеждать друзей Вик.
Пакс фыркнула:
— Тебе-то что! Ты небось вдвое больше в кости выиграл, чем получил в роте.
— Не так уж мне и везет, — демонстративно потупил глаза Вик. — А если и удается выиграть грош-другой, я тут же трачу его на девочек или — этого вы отрицать не будете — на выпивку для себя и для друзей. А играть — дело нехитрое. Хотите научу? Начнем с чего попроще… например, с камешков.
— Нет уж, спасибо, — рассмеялась Арни. — Я не хочу лишиться последних монет.
— Это такое же испытание везения, как и в бою. Только ставка — не жизнь, а какие-то железяки.
— Нет, Вик, это совсем другое дело. — Пакс попыталась серьезно обосновать свои возражения. — Когда я сражаюсь, я могу что-то решать сама, я не слепо следую случаю и судьбе…
— Ой, Пакс, какая ты зануда! — весело прервал ее Вик. — Нет, это неисправимо. Деревня есть деревня, и с городом ей не тягаться.
— Смотри не зарывайся, — с шутливой угрозой произнес Сабен. — Мы с Пакс оба деревенские, как бы тебе бока не намяли. Ишь ты, чего удумал: сам деньгами сорит и нас подначивает.
Громкий смех Вика и всей компании был ему ответом.

Герцог уехал на север.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67