А ведь ты заинтересован, чтобы я поскорее постигла своё предназначение, не так ли?
Мирддин вздохнул:
– Твой аргумент несостоятелен, Софи. Активные поиски не мешают твоему росту, даже наоборот – способствуют ему. И тебе, Дейдра, я мог бы возразить, что эти трое – не единственные жертвы Александра, за которых я несу ответственность. Но я не буду этого делать. Лучше предложу сделку.
Дейдра мигом насторожилась:
– Какую ещё сделку?
Мирддин невесело усмехнулся:
– Ну да, конечно. Небось, тебе сразу пришла на ум мысль о сделке с дьяволом. Мной до сих пор пугают детишек в Домах Экватора. Не думаю, что в Доме Источника дела обстоят намного лучше. Хранитель Хаоса – Враг рода человеческого. Это общеизвестная истина.
Дейдра смутилась. Наверное, она действительно подумала о сделке с дьяволом и о подписи кровью под огненной печатью. Просто так подумала, по привычке.
– И что ты хочешь? – спросила я, стараясь выглядеть невозмутимой. – Что я должна сделать в обмен на информацию?
– Я хочу, чтобы ты пошла со мной, – ответил Мирддин. – Просто пошла и посмотрела на то, что я тебе покажу. Больше ни о чём я просить не буду и ничего не стану предлагать. Пойдёшь, посмотришь – и всё.
– И тогда ты выполнишь мою просьбу?
– Да, обещаю.
Я пожала плечами и сказала:
– Если так, то я согласна.
– Я с тобой, – немедленно отозвалась Дейдра, которой всё это явно не нравилось. – Одну я тебя не отпущу.
Я вопросительно посмотрела на Мирддина.
– Не возражаю, – сказал он, вынул из кармана старый, потрёпанный блокнот, раскрыл его и вырвал оттуда добрую дюжину страниц. – Я предвидел твою просьбу, Софи, и записал всё, что мог вспомнить. Держи.
Исписанные бисерным почерком листы бумаги веером легли на стол передо мной. Прежде, чем я успела среагировать, Дейдра схватила их и принялась лихорадочно просматривать.
– Теперь ты можешь послать меня к чёрту, – обратился ко мне Мирддин. – Всё, что вам нужно, вы уже получили.
– Нет, – ответила я резко (даже чересчур резко). – Я дала слово и сдержу его. Я выполняю свои обещания.
– Спасибо, Софи. Я ни секунды не сомневался в твоей честности. Это не было испытанием. Просто я хотел, чтобы мы на деле доказали друг другу, что наши отношения основаны на доверии.
– Я так и поняла.
– Минуточку! – сказала Дейдра, не отрывая взгляда от пестревшей цифрами страницы. – Когда точно умер Александр?
Мирддин назвал дату по исчислению Основного потока, а потом добавил:
– То есть пятнадцатое июля стандартного галактического времени Узлового мира. Как я понимаю, тебя именно это интересует?
– Да, – кивнула Дейдра. – Из твоих записей следует, что в последние дни перед смертью он часто бывал на планете Дамогран. В том числе и пятнадцатого июля... Он там и умер?
– Не знаю. Я не успел определить. Но за пять часов до своей смерти он был на Дамогране. Это был последний мой контакт с ним. А через пять часов я почувствовал мгновенную боль, вслед за которой пришла пустота. Всё случилось очень и очень быстро. Скорее всего, он находился в быстром потоке времени. – Мирддин сделал короткую паузу, после чего сказал: – У меня будет к вам одна маленькая просьба. Если вы найдёте место, где умер Александр, пожалуйста, дайте мне знать. Я хочу похоронить его в Чертогах Смерти.

* * *

Островок света плыл в безбрежном океане тьмы. Яркие звёзды не висели неподвижно на бархатном фоне ночи, а в беспорядке плясали по небосводу, словно стая взбесившихся светлячков. Мы шли по безжизненной каменистой равнине, и вместе с нами, будто указывая нам путь, продвигалось пятно света, рождённого из пустоты невидимым, вернее, несуществующим прожектором. Мы шли, и наши фигуры не отбрасывали теней, а твёрдая, как гранит, почва под нашими ногами полностью поглощала звуки шагов. Мы шли молча, поддавшись мрачному, гнетущему очарованию этого места. Мы шли в неизвестность...
Впрочем, шли мы недолго. Вскоре на нашем пути выросла стена из цельного монолита, в которой было вырезано отверстие в форме арочного прохода высотой в два человеческих роста. Его края были идеально ровными, как на чертеже. Нижний край находился приблизительно в метре над уровнем земли, к нему вели семь ступеней, заканчивавшихся небольшой площадкой перед входом.
Двигавшееся вместе с нами пятно света выползло на стену, выхватывая её из мрака, но проникнуть внутрь прохода не смогло. На «пороге» арки возникла чёткая линия раздела между светом и тьмой.
Мирддин остановился возле первой ступеньки. Он не проронил ни слова, но я без его подсказки поняла, чт о он хотел мне показать.
– Если не ошибаюсь, – произнесла Дейдра, первой нарушая молчание, – это и есть вход в Тёмный Лабиринт Хаоса.
В ответ Мирддин лишь утвердительно кивнул.
– Я чувствую Силу Хаоса, – сказала я.
– Это безумная Сила, – предостерегла меня Дейдра. – Она лишает рассудка.
– Ошибаешься, – твёрдо возразила я. Это знание пришло не извне, оно будто вынырнуло из глубин моего естества. – Там есть Сила, и есть безумие, которое сторожит Силу. Оно ограждает её от нестойких умов.
– Ха! Можно подумать, что Александр обладал устойчивой психикой.
– В некотором смысле, да, – наконец отозвался Мирддин. – У него был такой устойчивый и, по-своему, совершенный психоз, что его рассудок оказался невосприимчивым к внешним воздействиям.
– Поэтому он сумел отделить зёрна от плевел, – добавила я. – Он взял Силу Хаоса, отвергнув безумие. Александра уберегло его же собственное сумасшествие. А мой рассудок защитит Источник.
– Софи!.. – испуганно воскликнула Дейдра и уже с неприкрытой враждебностью посмотрела на Мирддина: – Этого ты и хотел, верно? Именно к этому ты стремился. Всё же не зря тебя называют Лукавым!
Мирддин промолчал.
А я взяла Дейдру за руку и мягко сказала:
– Успокойся, не горячись. Он тут ни при чём, всё дело во мне. Я Собирающая Стихии – разве не ясно, что это значит? По самому определению я должна собирать Стихии. Я уже обладаю Силой Источника, теперь пришло время обуздать Силу Хаоса. Источник мне в этом поможет.
Но одолеть скептицизм Дейдры было не так-то просто.
– А вдруг Хозяйка ошиблась? Я уже не говорю о нём, – и она неприязненно покосилась на Мирддина.
– Зато я знаю, – сказала я с невесть откуда взявшейся уверенностью. – Теперь знаю наверняка. Безумие Хаоса не тронет адепта Источника. Правда, Мирддин?
– Да, – лаконично ответил он.
– Ты убедился в этом на собственном опыте, – продолжала я. – Ты вошёл в Лабиринт, будучи адептом Источника, не так ли?
Мирддин был удивлён моими словами не в меньшей степени, чем Дейдра.
– Ну и ну! – качая головой, промолвил он. – Как ты догадалась? Или тебе сказала Хозяйка?
– Она ничего не говорила. Я просто почувствовала это.
– Твоему чутью можно позавидовать, – только и сказал Мирддин.
– Это что же получается? – произнесла обескураженная Дейдра. – Хранитель Хаоса – адепт Источника! Адепт-отступник, нарушитель Равновесия.
– Последнее обвинение несправедливо, – возразил Мирддин. – Тот маленький Рагнарёк, который я затеял полтора века назад, был всего лишь превентивной мерой, своего рода упреждающим ударом. Порядок копил силы не для потешной войны, а для настоящего Судного Дня, итогом которого стало бы завершение текущего цикла бытия. Я помешал этим самоубийственным планам – пусть и ценой значительного ослабления позиций Хаоса в Экваторе. А что до первого замечания, то в целом оно справедливо. Я действительно отступник – хотя я уже не адепт Источника. Когда я прошёл Лабиринт, Хаос разорвал мою связь с Источником.
– Это произойдёт и с Софи? – спросила Дейдра, настороженно вглядываясь в кромешную тьму Лабиринта.
– Нет, если она готова. В таком случае Софи объединит в себе обе Стихии.
– А если ещё не готова?
– Тогда ей придётся начинать всё сначала. Неприятно – но ничего страшного в этом нет.
Дейдра покачала головой:
– Твоими бы устами... Ладно, Софи. Пойдём, посоветуемся с Хозяйкой.
– Не получится, – ответила я. – Хозяйка сказала, что только я могу принять решение. И никто, кроме меня.
– Тогда подожди. Вернёшься сюда, когда точно будешь знать, что готова.
– Я уже готова. Я знаю это.
– Но зачем так спешить? Конец света ведь не завтра наступит... – Дейдра перевела взгляд на Мирддина: – Сколько ещё осталось до катастрофы?
– Не знаю. И пока никто не знает. Нам неведома природа болезни Вселенной, известно лишь, что болезнь смертельна. Конец света может наступить и через сто, и через тысячу, и через миллион лет.
– Но хоть какой-то запас прочности имеется?
– Ну... Я могу с уверенностью смотреть лет на семьдесят вперёд, но не дальше.
– Тьфу!!! – Дейдра в сердцах топнула ногой. – Так что ж вы с Хозяйкой горячку порете? У нас ещё уйма времени.
– Как сказать, как сказать... – Мирддин развёл руками и обратился ко мне: – Я тебя ни к чему не принуждаю, Софи. Последнее слово за тобой.
– Я уже всё решила. Я войду в Лабиринт.
Дейдра вцепилась в мою руку.
– Пожалуйста, не торопись. Подожди ещё год-другой.
– А чего мне ждать? И, главное, зачем? Какой смысл тянуть время? Я знаю, я чувствую, что уже могу подчинить себе Силу Хаоса. И чем раньше я сделаю это, чем скорее я постигну свою сущность и выполню своё предназначение, тем будет лучше и для меня, и для всех остальных. Я не в восторге от навязанной мне роли, но я должна доиграть её до конца. А потом хочу зажить нормальной человеческой жизнью, без всяких подвигов и великих свершений. Я слабый человек, и мне не по плечу бремя ответственности за судьбы целой Вселенной.
Дейдра обняла меня.
– Ты сильная, Софи. Очень сильная.
– Поверь, со мной ничего не случится.
– Я верю тебе... Но я боюсь.
– Не бойся, – сказала я и добавила мысленно: «Я люблю тебя, Дейдра».
«Я тоже люблю тебя, – ответила она. – И боюсь за тебя. Я уже потеряла Эрика. Я не хочу потерять и тебя».
«Ты не потеряешь меня. А Эрика мы обязательно найдём».
«И пусть тогда он сам выбирает».
«Да. Только он».
«Мы не поссоримся из-за него, верно?»
«Ни за что. Никогда...»
Мы долго стояли обнявшись и, не стесняясь присутствия Мирддина, целовались. А он стоял и спокойно смотрел на нас, не проявляя ни малейших признаков неловкости или нетерпения. Наконец я высвободилась из объятий Дейдры и подошла к нему:
– Я готова, Мирддин. Что мне делать?
– Если ты действительно готова, ступай в Лабиринт.
– А это... раздеваться не нужно?
Он усмехнулся и покачал головой:
– Я мог бы сказать «да», чтобы увидеть тебя обнажённую, но я говорю: нет, не нужно. В отличие от Источника, Лабиринт Хаоса воздействует только на личность. Удачи тебе, Софи.
– Спасибо, – сказала я и поднялась по ступеням на площадку перед входом в Лабиринт.
Вблизи раздел между светом и тьмой производил ещё большее впечатление. Мрак начинался внезапно, без всякого перехода, вопреки всем физическим законам. Возможно, это была лишь иллюзия – но тогда это была первоклассная иллюзия.
– Софи, – отозвалась Дейдра, голос её дрожал от волнения. – Ты скоро вернёшься?
– Буквально через мгновение, – вместо меня ответил Мирддин. – В некотором смысле, Лабиринт – это Безвременье Хаоса.
Возле самой черты я замерла – но не в нерешительности, а чтобы оглянуться и послать воздушный поцелуй Дейдре. Она поймала его на свою ладонь и прижала пальцы к губам.
Я улыбнулась и переступила черту.

14. КЕВИН
ПЕРВЫЕ УСПЕХИ

«Красный дракон», с включёнными на полную мощность реактивными двигателями, кратчайшим курсом покидал плоскость эклиптики Солнечной системы. Корабль шёл на автопилоте, строго придерживаясь графика, составленного диспетчерской службой космопорта «Хитроу». Мне оставалось лишь сидеть в капитанском кресле и следить за сообщениями бортового компьютера, который выполнял всю работу по выводу корабля в так называемую зону свободного старта. Разумеется, как и всякий опытный пилот, я предпочитал ручное управление, однако в районе столь оживлённого транспортного узла, как Земля с её тридцатью шестью космопортами (плюс ещё восемь лунных и пять орбитальных), о подобной роскоши и мечтать было нечего. Самое большее, чего я мог добиться со всем своим громадным влиянием и высшим дипломатическим статусом, так это режима наибольшего благоприятствования со стороны диспетчерских служб и приоритетного права на взлёт и посадку. Этим правом я пользовался без зазрения совести.
Земля на экранах заднего обзора уже превратилась в маленькую точку, которая затерялась среди россыпи ярких звёзд. До выхода в зону свободного старта оставалось немногим более семи минут.
Чтобы скоротать время, я бросал кости. Я делал это уже целый час, чем сильно раздражал сидевшую на месте второго пилота Саманту. Она нервно ёрзала в кресле, то и дело заводила разговор, пытаясь отвлечь меня от этого идиотского занятия, но все её усилия пропадали втуне. Я отвечал ей, не переставая бросать кости, которые ложились на выдвижной столик между нами в самых разных комбинациях. Я наслаждался этим разнообразием, оно приятно тешило глаз после былой монотонности, когда кости, как зачарованные, падали строго определённой гранью вверх.
Шёл уже пятый день, как вероятности вернулись в норму. И не только у меня. Эпопея Колина с кошками Шрёдингера тоже закончилась. И тоже пять дней назад. Однако, в отличие от меня, Колин злился. К необъяснимым закономерностям его почти восьмимесячного эксперимента теперь добавилось столь же необъяснимое прекращение этих закономерностей. И это бесило его...
Как бесили сейчас Саманту мои игральные кости. При других обстоятельствах она давно ушла бы, громко хлопнув дверью, но ей было интересно. Не смотреть, как я бросаю кости, конечно, нет. Это был второй в её жизни космический старт и первый, за которым она наблюдала не из пассажирской каюты, а из кабины пилота с прозрачными стенами. В предыдущий раз, когда мы стартовали с Астурии, вместе со мной в штурманской рубке, рассчитанной на двоих человек, была Анхела, а Саманте пришлось довольствоваться иллюминатором и обзорным экраном в каюте. Теперь они поменялись местами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47